балкон

— эй, леди-кошка! слышишь, я тебе кричу! под балконом на жухлом газоне, едва различимая в оранжевых отблесках фонаря, топчется Меркуцио. под мышкой зажата жестяная банка 0,4, из-под плаща выглядывают фиолетовые пижамные штаны. — не ори, Джульетта спит. Тибальт говорит негромко, немного хрипло от долгого молчания и сигаретного дыма, но в тишине улицы, изредка прерываемой гулом проезжающих мимо машин, её прекрасно слышно. ей бы тоже следовало, справедливо подмечают снизу. но чёртово финансовое право... — ты чё без куртки? всё, лето кончилось. — спасибо, что напомнила, — фыркает Тибальт, ёрзая на складном икеевском стуле, притащенном с кухни, и обнимая собственные колени одной рукой. в гробу она видала такое лето, как в этом году. и осень эту она видала там же. третий курс только начался, а Тибальт уже каждой клеточкой своего тела ощущает, что неимоверно устала. юрфак свой она тоже, пожалуй, видала в гробу. никогда не хотела там учиться, но подумать, повыбирать времени как-то не было, да её и не спрашивали. а бросать на полпути... — ты чего здесь, время видела? — скажи ещё, что не ждала. Меркуцио улыбается во все тридцать два или сколько там у неё осталось, после того как удалили зубы мудрости, прихватив, судя по всему, заодно и саму мудрость. — не скажу, — ворчит Тибальт себе под нос. — хорош гадость свою курить, чё опять случилось? Тибальт, вообще-то, не курит. так, изредка, когда нет предков, когда не видит сестрёнка, когда совсем всё наперекосяк. — задолбалась, — выдыхает в темноту вместе с тоненькой струйкой дыма. ни хрена, кстати, эти вишнёвые сигареты не вкусные. увидит Бенволио — так и передаст. — это я в телеге уже прочитала. подробности будут? — не будет. — в домофон сейчас позвоню — откроешь? я энергос привезла. ягодный. — не вздумай — Джульетту разбудишь. ей завтра вставать. — уже сегодня. ну скинь ключи, сама открою. её силуэт исчезает всего на пару минут, а затем возвращается, сжимая в кулаке дурацкий брелок в виде вишенки, к которому прицеплены четыре ключа: два от квартиры, один от домофона и ещё один от почтового ящика. — потеряются — убью. — не убьешь — ты из квартиры выйти не сможешь. — у меня верхний замок изнутри открывается. — а нижний? — а нижний я не закрывала. — меня ждала? — лови уже. — кидай уже — ловлю... твою мать! активное шебуршание в кустах, которые весной, кажется, были сиренью, и невнятные маты. просила же не терять... — что, уронила? Тибальт почти не сердится. сердится, но не очень. — да сейчас найду, спокойно... сейчас-сейчас... в кустах под балконом мелькает фонарик. — ну что? — да погоди... Тибальт прячет усмешку, тушит сигарету о перила балкона. если бы дядя увидел — наверное, прибил бы. точно бы прибил. — сейчас спущусь — помогу. — а квартира? — ничего. кому сдалась эта хрущёвка посреди ночи? — куртку только надень, слышишь, я тебе говорю!