По течению

Уже на следующее утро Ягер вместе с Катей направились к центру города, где было расположено большинство магазинов, чтобы приобрести одежду, которая помогла бы им поддерживать их историю. Катя было заикнулась, что вполне может справиться с подбором гардероба сама, но была резко прервана: — В первый раз, когда ты самостоятельно вышла на улицу, ты оказалась в застенках гестапо. Во второй раз — избита горожанами. Про третий до сих пор вспоминать жутко — в нескольких километрах от того места, где должна была быть. И всё это при наличии аусвайса и чётких инструкций. Здесь с твоим потерянным видом и удачливостью ты будешь гулять до первого патруля. — Ни в одном из этих случаев не было моей вины, — попробовала оправдаться девушка, но под взглядом офицера поджала губы и опустила взгляд. — Надеюсь, мне не нужно объяснять, что в городе, где каждый полицейский мне знаком и подчинится моему приказу, не стоит делать что-либо, что может мне не понравиться? — Да, герр Штандартенфюрер, — покорно проговорила Катя. Удовлетворившись результатом проведённой беседы, Клаус вставил ключ в замок зажигания и готов был его провернуть, но внезапно пришедшая в его голову мысль, заставила его остановиться. — Нет, моя родственница не стала бы так ко мне обращаться, наши женщины вообще мало что смыслят в наших званиях. На людях обращайся ко мне «герр Ягер», — объявил он. И после того, как Катя кивнула, машина тронулась с места. Довольно скоро Катя убедилась, что без помощи Ягера она действительно бы не справилась: выросшая в небольшом посёлке и лишь пару лет проучившись в городе, она не имела ни малейшего представления о том, как одеваются немецкие модницы. Коими, к слову, кишила вся улица. Ей же на её простеньком платье не хватало разве что нашивки OST. И сильно вряд ли она смогла бы самостоятельно подобрать что-то разительно отличающееся от привычной одежды. Девушка старательно приглядывалась к горожанкам, стараясь запомнить их манеры или подметить мелкие детали. Также Катя отметила, что знакомство с каждым полицейским отнюдь не было пустой бравадой, как это могло бы показаться, действительно, почти все, кто встретился им за день так или иначе обозначали факт своего знакомства с Ягером. Кто-то издалека кивал, едва приподнимая шляпу, кто-то выполнял известное нацистское приветствие, а несколько раз к ним подходили, чтобы начать непринужденную беседу, во время которой Клаус вскользь упоминал, что фройляйн рядом с ним — его кузина, приехавшая из подвергшегося Британской атаке Бремена. В этот момент лица собеседников приобретали сочувственный вид и звучало неизменное: — Бедняжка. Неудивительно, что девушка так неразговорчива. Произошедший на город налёт всех привел в ужас. «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться» — думала в эти моменты Катя, вспоминая сожжённые до основания советские города и сёла, однако вслух ничего не говорила. Лишь кивала в необходимые моменты и тепло попрощалась с одной семейной парой, которая действительно близко к сердцу восприняла рассказанную Клаусом историю. Пожилая фрау в огромной шляпе даже пустила слезу, услышав о практически полностью уничтоженном квартале. По итога поездки Ягер остался очень доволен как сделанными покупками, так и Катиной манерой держаться. — Возможно, из этой затеи даже что-то выйдет, — удовлетворённо проговорил он, раскуривая трубку, пока Катерина примеряла новый гардероб и пыталась уложить волосы на манер немок. Еще спустя три дня ранним утром они оба покинули так и не ставший Кате хоть сколько-то родным дом и разместились в уже поджидавшу их машину, за рулём которой был — Герр Тилике! — не сдержала своей радости Катя. Она не видела адъютанта Клауса со времен отъезда из России. Катя обратила внимание, что на петлицах Тилике также произошли изменения. Теперь там красовались три квадратика, выстроенных по диагонали, а внизу разместились две расшитые серебром полосы. Молодой офицер повернулся, чтобы поприветствовать спутницу своего командира, но в этот момент в машину сел Ягер и Хайн выдал лишь сухое приветствие. От того ледяного взгляда, что Клаус бросил на них, Катя невольно сжалась и перевела всё внимание на собственные колени. Лишь когда они тронулись, девушка решилась поднять взгляд и осмотреться. Автомобиль был явно новый, ещё красивее тех, что она видела у немцев в Союзе, и того, который Ягер использовал здесь, в Германии. — Вы оба помните, что я от вас ожидаю в месте нашего прибытия? — прервал тишину Клаус. — Да, герр штандартенфюрер, — почти синхронно откликнулись и Катя, и Хайн. Однако первая тут же поправилась, — Герр Ягер. — Хорошо, — продолжил он, — Рассчитываю на ваше благоразумие. Я не желаю отвлекаться от своей миссии всё то время, что мы будем там. В том случае, если что-то будет мешать мне выполнить поручение Рейхсфюрера, я незамедлительно устраню помеху. На этих словах он почти полностью развернул корпус к Кате, отчего та смутилась и вновь принялась рассматривать свои колени. Под хмурым взглядом СС-овца, она не могла позволить себе даже вздохнуть. — Нет-нет, так совершенно не пойдет, — цокнул языком Ягер. Медленно протянув руку к Катиному лицу, офицер заставил её поднять глаза. Установив зрительный контакт немец чуть улыбнулся уголками рта и пояснил: — Не следует меня бояться. Для всех ты моя родственница, а не пленница, веди себя достойно. Уже начало смеркаться, когда чёрный мерседес снизил скорость. Выглянув в окно, Катя увидела кирпичные въездные ворота с полукруглой аркой. Прямо над въездом размещалась смотровая башня, оборудованная прожекторами и громкоговорящими устройствами. Украшал композицию огромный, вдвое больше человеческого роста орёл, держащий в когтях свастику. Машина полностью остановилась и к ней быстрым шагом и с автоматом наготове направился караульный. Тилике протянул ему какие-то бумаги. Тот, изучив их, заглянул в салон, явно намереваясь задать дополнительные вопросы, но, едва встретившись взглядом с Ягером, отскочил в сторону, вскинув руку в нацистском приветствии. — Хайль Гитлер! — вскричал он, одновременно давая знак другим караульным открывать ворота. Сам же Ягер тихо усмехнулся такой реакции. Почти все постройки на территории были выполнены из светлого камня, поэтому, несмотря на сгустившиеся сумерки, лагерь можно было неплохо рассмотреть. Катя мало что знала о концентрационных лагерях, организованных нацистскими захватчиками. Она слышала о лагерях других, трудовых, в которые забирали людей почти из каждого дома и о которых шёпотом рассказывали на кухнях. По обрывках разговоров своих соотечественников она составила своё представление о том, как должно выглядеть подобное место: гнилые деревянные постройки, лежащие вдоль дорог изнеможденные тела узников и грязь. Обязательно эту жуткую картину дополняли грязь и болезни. Однако то, что девушка видела в окно автомобиля, разительно отличалось от её ожиданий. На территории было тихо, светло и чисто. Проезды были широкими, каменными. Большинство строений — это были одноэтажные вытянутые вагончиками бараки, без окон, с огромными дверными проёмами для входа. Напротив них стояло более высокое, явно трёхэтажное здание, от которого в разные стороны расходились два крыла чуть пониже с яркой красной черепицей на крыше. Здание было украшено лепнинами, барельефами и флагами при входе. Справа от него в невысокая постройка из красного кирпича и несколькими высокими трубами — наверное, котельная, решила Катя. Со всех сторон лагерь окружал высокий каменный забор со смотровыми башнями. Машина плавно затормозила на площади у входа в то самое трёхэтажное здание и Катя, оторвав взгляд от окна, растерянно повернулась к Ягеру в ожидании распоряжений. — Посиди тут, — велел немец, выходя из машины. Навстречу ему по ступеням спускался невысокий полный мужчина с довольно пышными усами и в серой военной форме, чуть светлее, чем была форма Клауса. На его петлицах были расположены четыре серебряных квадратика. — Штурмбаннфюрер, — неуверенно предположила Катя, не без труда вспоминая своеобразный урок Тилике. — Верно, — одобрительно улыбнулся молодой военнослужащий и вслед за своим командиром покинул салон, встав чуть за спиной Ягера. Вскинув руки в нацистском приветствии, мужчины начали разговор. Девушка прижалась ухом к дверце, чтобы услышать хоть часть разговора, но несмотря на её старания, до неё доносились лишь обрывки фраз. Мужчины стояли на достаточном удалении от машины, а незаглушенный мотор тарахтел так, что заглушал те немногочисленные звуки, что могла бы расслышать Катя. Впрочем, довольно быстро диалог перешёл на повышенные тона. — … совсем недавно раскрыл свои ворота, поэтому представить не могу, что заинтересовало тут герра Штандартенфюрера, — мужчина был явно не рад гостям. — Герр Комендант, я выполняю личное распоряжение… — Ягер вновь понизил голос, а рокот двигателя окончательно заглушил дальнейшую его речь. Катя расстроенно фыркнула и отвернулась в другую сторону. — О, оно, разумеется, связано с любопытной фройляйн, что сидит на заднем сидении Вашего автомобиля? — неожиданно громко раздался голос незнакомого офицера, которого Клаус называл «Герр Комендант». Громким голос показался потому, что в этот момент Тилике открыл переднюю дверь автомобиля, чтобы заглушить двигатель. Осознав, что привлёк к девушке ненужное внимание, Хайн кинул на неё виноватый взгляд. — Катерина, выйди, — спокойным тоном попросил Ягер. Катя неловко выбралась из машины, пытаясь незаметно размять онемевшие от долгой поездки ноги, и подошла к немцам. — Эта «любопытная фройляйн» — моя родственница из Бремена, — поведал заранее заготовленную речь Ягер. Катя робко улыбнулась и, не поднимая глаз, поздоровалась с комендантом. — Прекрасное место, чтобы укрыться от ужасов войны, — прокомментировал он рассказ Клауса, оставив без внимания Катино приветствие. — Что ж, в любом случае, добро пожаловать, — он посторонился и указал рукой на вход. Ягер взял Катю под руку и стремительеным шагов повёл ей внутрь здания.