историческое достояние

— Шаст, это я, — слышится звук хлопнувшей двери и щелчок дверного замка. — Даров, заходи, я на кухне, — доносится откуда-то сбоку и Дима довольно скидывает кроссовки. — Димочка-а… Не понос так золотуха… Димочка остолбенел. Ни жив, ни мертв. Этот женский нежный и чистый голос… не сулил ничем хорошим. Димочка едва успевает перекрестится: — Мамочка… — Не мамочка, а Вика. Поз абсолютно заслужено ловит подзатыльник и с громким «блин» смотрит на надутые губы девушки. Так, кажется он говорил Антону какой именно хочет гроб и пароль от сбера. — Вик, хорош его смущать, ты вроде собралась куда-то, — тараторит Антон и закатывает глаза, входя в прихожую и облокачиваясь на стену. — Куда же я уйду, пришел мой любимый Димочка, — щебечет девушка, радостно теребит того за щеки причмокивает губами и обнимает крутя туда-сюда. Дима то бледнея то краснея, почти сознание теряет, и совсем затрясся, когда прижатый к груди девушки оказался. Парню только заплакать и убежать хочется, но он терпит. Терпит, и, чувствует как трясется губа. На его лице смешиваются пот и слезы. Он никогда не привыкнет к сестре Антона, а тем более — к ее безграничной шуточной любви, которую Поз воспринимает в штыки. — Все-все, давай, флаг в руки, волосы назад и к муженьку в карету, — Антон отрывает сестру от Поза и протягивает первые попавшиеся туфли. Дима, как в хорроре отползает назад вжимаясь в стенку весь вспотевший и напуганный. — Так он же здесь, — Вика шлет Димке воздушный поцелуй. — Ой, чего это с ним? Дима обхватывает свои колени и прижимает их к груди, качаясь вперед-назад, какой-то уж слишком зашуганный. — Ты как? — Антон трясет его за плечо и пытается вернуть в чувство. — Скажи мне Тох, считается, что я Кате изменил? Вон с сестрой твоей обнимался стоял! А? Скажи! Это считается? Почти десять секунд! Почти, но это ведь не считается? Ага, знаешь? — вцепившись Шасту в плечи, как за последнюю надежду, Дима истерично смеется. Его мышление поражает и Антон тоже задумывается, но вовремя трясет головой и отбрасывает странные мысли. Какой только черт тогда, дернул его пойти к Антону в гости. Знал бы он, что придержав Вике дверь в подъезд и донеся пакеты из пятерочки, все так обернется, в жизни бы к Шасту домой не пришел. За километры обходил бы его дом, шарахался и нырял башкой в сугроб, как страус. — Боже, — тянет Антон и отцепляет от себя парня. Тот на пол плюхается вовсе без чувств. Вика громко смеется и расстраивается, что приходится уходить. — Ну ладно-ладно, побежала, — сестра смотрит в зеркало и целует Тошу в щеку, смотрит влюбленно на скулящего на полу Диму и, охнув, с вселенским сожалением хлопает дверью. — Живой хоть? — Почти живой, почти не сломленный, — Поз лежит пластом и хнычет. Вот они — чары любви. — Все-все, маткой подыши и успокойся, — Шаст жмет плечами и запирает входную дверь. — Я изменщик… Маме Антона, стоит сказать спасибо зомбированному Позу — он почти отполировал слюнями их старенький ламинат. — Да ладно, она шутит ведь, — Антон хихикает, а после грозно строит брови, понижает голос и резко накидывается на друга выставляя руки вперед. — Ходи, оборачивайся теперь! — Ш-а-ст, прибью! — скулит Димка. — Да я с этими шутками, до старости не доживу, а у меня на Катю планы! И все эти глупости, разумеется, можно списать на шутки, но все-таки Вика была не так проста, какой могла казаться. Эта коварная женщина в свои двадцать четыре года с умудрилась устроить самую настоящую слежку за школьником. Выждала момент, выкрикнула банальное «Б-У-У» и прыгнув на Диму со спины, получила локтем по уху. Никто такого исхода ожидать не мог. Даже сам Поз. Спойлер: болело долго. Закончилось конечно все хорошо: уймой извинений и шоколадкой на сэкономленные с обеда деньги Димы. Но зачем она тогда так сделала — так никто и не узнал. — Ишь какой! Планы! — гогочет Шаст. — Поднимайся, я поесть наложу, — ободрительно хлопает по плечу Антон и уходит шуметь кастрюлями на кухню. — Я умру от отравления, еще и запуганный женщиной, великолепно… Шаст, неси веревку и мыло, я сам… — Я учел свой прошлый… э… опыт, да? И потому, попросил маму нам чего-нибудь сварганить, так что не переживай, если ты сегодня и умрешь, то только если Вика вернется раньше, чем обещала, — Шаст злобно хихикает. Дима чувствует, как кружится голова: — Я наверно пойду?