Катись к чертовой бабушке, Попов!

      Антон неспеша идет в гримерку, уставший после трёх часового интервью. Парень насвистывает незатейливую мелодию, улыбается, радуясь тому, что хоть на одном интервью он сказал точно, сколько лет они вместе с Ирой. Дома сковородкой по голове ему не прилетит. Кудрявый парень усмехается, всерьез представляя такой «теплый» прием от его девушки. Уже подходя к двери, он слышит два знакомых голоса — Арса и Стаса. Они о чем-то горячо спорят.       — Арс, да пойми ты, артон — это выдумка фанатов, и только!       — Ты думаешь у меня проблемы с памятью? Думаешь я ничего не помню?       — Забудь.       — Что? — тупо переспрашивает Арсений.       — Забудь. Забудь все, что мешает шоу. Забудь об Антоне. У него Ира, У тебя Кьяра, Алена…       — Заткнись! Заткнись! — перебивает мужчину брюнет. Он хватается за волосы, сжимает их, опуская глаза в пол.       Антон заглядывает в приоткрытую дверь гримерки, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не видел, что он подслушивает.       Стас стоит над Поповым, грозно смотрит на него, вздыхает, закрывая лицо руками.       — Арс, я понимаю: вы были парой. Но это в прошлом. Прош-лом, понимаешь? Антон давно отпустил ваши отношения, — слегка замешкавшись сказал продюсер.       — Мы были счастливы, пока ты не влез в наши отношения! — кричит Арсений, понимая взгляд полный ненависти на Шеминова.       — Это было исключительно желание Шаста, ты же знаешь.       — Ты был против нас, ты познакомил его с Ирой, ты устроил их первое свидание, ты планируешь их свадьбу. Ты, ты создал этот гребанный ирон! — импровизатор хлопает по подлокотникам кресла, еле сдерживая слезы. Его руки трясутся, а грудь нервно вздымается. Стас спокойно наблюдает за истерикой своего друга — а друга ли?       — Артон — придумка фанатов, в которую ты веришь. Все что было между вами — ничто иное как интерес в новых ощущениях, но не любовь. Иначе он бы не оставил тебя так просто.       — Неправда… Все что ты говоришь неправда! — Арсений закрывает уши, как ребенок, желая не слышать Стаса, правды.       — Сам посуди, если бы Антон любил тебя, согласился бы на свидание с Ирой? — Стас говорил очевидные факты, но Попов не хотел слышать правду, ведь это значило бы, что Ира для Антона важнее, чем он сам. Пропадало все, о чем Арсений думал в последнее время, прояснялась, как один фрагмент мозаики, вся его жизнь, не имеющая значения, счастье рушилось на глазах, как карточный домик.       — Если бы не расставание с Антоном, я бы никогда не женился на Алене, — признается он.       — Она тебя любит, твоя дочь тебя любит, — не унимается Стас, — после расставания жизнь не кончается, Арс. Ты счастлив, просто не с Антоном, ведь вы давно остыли друг другу.       — Но он же смотрит на меня, так смотрит! — восклицает брюнет. — Не зря фанаты верят в артон ведь наши взгляды, касания, все пропитаны нашими чувствами, любовью.       — Твои. — Арс в непонимании вновь уставился на мужчину. — Только твои взгляды и касания, только ты вкидываешь в фандом кучу намеков, подпитываешь эти мерзкие паблики, которые пишут о вас. Отпусти Антона, или катись к чертовой бабушке из Импровизации, Попов, — всплеснув руками от безысходности, ставит условие Шеминов и направляется к выходу из гримерки.       Заметив это, Антон забегает за ближайший угол, чтобы его не раскрыли. Ему повезло: выйдя из гримерки, Стас направился в противоположную сторону. Шастун на пару секунд завис, размышляя о том, что ему стоит сделать: догнать Стаса и поговорить с ним, или пойти к Арсений. Парень выбрал второе.       Шастун медленно приоткрыл дверь и вошёл в маленькую гримерку. На каждой стене висело по зеркалу, а в центре комнаты стояли три кресло, в углу — обшарпанный диван. В центре сидел брюнет. Он выглядел разбитым и подавленным.       Увидев Шаста, он вытер глаза и с опаской посмотрел на русоволосого, прекрасно понимая, что тот все слышал.       — Извини, Арс, — осторожно начал Шастун.       — Ты не виноват, — успокаивает скорее себя, чем Антона, Попов.       — Ты прости Стаса, он бывает груб, но он это все не со злости делает. Он желает нам лишь добра, — Шаст садится на корточки перед Арсением и смотрит пристально в его глаза, по доброму улыбаясь. Арсений и сам расплывается в улыбке, видя такого Антона. Теплого, домашнего, родного.       — Я понимаю, но он оскорбил не только наших фанатов, но и нас! Видите ли артона не существует. Да это же немыслимо, он просто ничего не смыслит в любви! — Антон в ответ треплет Попова по голове, смеясь, ведь возмущённый Арсений выглядит более забавным и милым, чем злым и пугающим.       — Ну перегнул палку, с кем не бывает, — усмиряет пыл друга парень, пару секунд гладя его по щеке — нежно и успокаивающее. Арсений ластится как кот, внутренне ликуя — увидел бы их Стас сейчас, сразу бы понял, что ирон — реальная выдумка, а у них настоящие чувства. Ира, Алена — они лишь прикрытие для их запретной любви.       Шастун встает, протягивая руку мужчине.       — На самом деле Стас прав — артон это галюцинации, не более.       Попов, который пару секунд назад улыбался как самый счастливый человек на свете, протягивающий свою руку в ответ, вдруг замер, улыбка пропала.       — Что? — все что смог выдавить из себя мужчина.       — Арс, ты вроде не такой старый, откуда проблемы со слухом? — подшучивает Антон, смеясь над своей же шуткой. Арсений сверлит руку парня взглядом, бегая глазами то в одну, то в другую сторону. Рука начинает слегка трястись, голова начинает кружится, а внутри все скручивает.       — Что. Ты. Сказал? — вновь переспрашивает импровизатор, стараясь как можно увереннее отчеканить каждое слово.       — Я говорю, бросай ты дурью маяться. Артона не существует, как и наших взглядов и прочего. К тому же у тебя жена, дочь, у меня невестка, все, что было в прошлом, не более чем ошибка.       Арсений хватается за руку Шаста; мужчину трясет, ему жарко, но сам он в холодном поту, тошнит, дышать становится труднее, он не может нормально вдохнуть, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, к горлу подступает ком, глаза слезятся. Он не может адекватно соображать, в голове набатом бьют слова: «Все, что было в прошлом, ошибка».       — Арс, все в порядке? — обеспокоено спрашивает парень, заглядывая в голубые глаза, наполненные ужасом и болью.       — Ты назвал наши отношения ошибкой?       — Попов, не устраивай драму, ну, — Антон закатывает глаза, помогая Арсению встать. — Не важно, что было тогда, главное, что сейчас мы друзья, верно?       — Да, друзья… — эти слова даются брюнету тяжело, отзываются болью в сердце. Руки по-прежнему трясутся, и ноги, больше не тошнит, да и дышать легче, только теперь Попову плевать. Ведь его любимому человеку на него также плевать.