Побрякушки

- Я тебе… не противен? – Неларос здорово смущен, но пытается взять ситуацию под контроль. – Прости, мы пока еще мало знакомы, поэтому я не совсем понимаю, что значит это выражение лица… Кайла молчит, вжавшись спиной в услужливо подвернувшийся заборчик и сцепив руки на груди так, словно боится, что их сейчас же начнут отнимать. С лицом происходит что-то странное: поочередно дергаются ноздри и брови, губы кривятся как-то нервно и глаза щурятся, словно на солнце. И она совершенно этого не контролирует! Неларос ей совершенно, возмутительно не противен. Девушка, все утро бухтевшая о своей нелегкой доле и мрачно делящаяся со всеми желающими мыслями о том, на какого из болотных жителей будет похож ее жених, теперь растеряна. Неларос оказался добрым, вежливым и красивым настолько, что Кайла сходу просто дар речи потеряла и угрюмо задумалась о своей ущербности в то время, как эльф непростительно мило пытался подбодрить ее. Не понимая, что этим самым лишь усугубляет всю ситуацию. - Я понимаю, что все это происходит слишком быстро, - улыбается Неларос неуверенно, стараясь не выдавать своего собственного волнения. – Но… знай, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И, мм, постараюсь научиться разбираться во всем том, что отображается у тебя на лице. Кайла еще сильнее, до неприятных ощущений в позвоночнике вжимается в забор. Ее переполняет благодарность к этому человеку, радость от того, что все для ее неминуемого брака складывается наилучшим образом, и какое-то странное теплое чувство от вида его доброй улыбки. Она и рада была бы сказать ему что-нибудь – что-угодно! – но язык словно распух, в груди клокочет и пузырится крутой кипяток, а лицо – проклятое лицо! – продолжает настойчиво жить своей жизнью. Кайла молчит. Ноздри раздуваются, брови сведены, уголки губ, дрожа, устремляются вниз. Создатель, кажется, левый глаз натурально дергается! Какой стыд! - Так… - Неларос внимательно смотрит на свою пытающуюся раствориться в древесине забора невесту, решительно принимаясь за практическое изучение эмоционального спектра Кайлы Табрис. – Я тебе точно не противен?.. *** - Я оказался неоправданной растратой для твоей семьи, - выдыхает Неларос вместе с густыми кровяными сгустками. Он настолько добр к ней, что пытается улыбаться. Кайла, сидящая рядом на коленях, не обращает внимания на быстро расплывающуюся от него, заполняющую ямки между камнями кровь. Она тихо, совершенно по-девичьи плачет, и никто, услышав этот плач, и подумать не мог бы, что четыре трупа, раскинутые далее, по коридору – дело ее же рук. - Нет, - говорит Кайла, мотая головой. И держит его липкую от крови, прохладную ладонь в своих руках. – Совсем нет… - Ты выглядишь расстроенной, - замечает Неларос, преодолевая приступ хриплого кашля. Его глаза щурятся, словно пытаются увидеть истину сквозь туман. – Я делаю успехи?.. - Определенно, - соглашается Кайла, всхлипывая и быстро вытирая слезы рукавом. – Определенно, я действительно очень расстроена. - Я вижу, ты не обманываешь, чтобы сделать мне приятное, - совсем тихо говорит Неларос, закрывая глаза, и эльфийка с болью понимает, что открывать их он уже не будет. Дальше эльф шепчет одними губами: - Видишь, я начинаю понимать… Девушка грустно улыбается и хочет сказать что-то ободряющее, но понимает, что ее слова уже не будут услышаны. *** - Задницей Андрасте клянусь, вы, эльфы, все чокнутые! – орет Огрен над самым ухом, выдергивая Кайлу из ее воспоминаний. От неожиданности девушка едва не роняет свое обручальное кольцо в костер. Пьяный, как обычно, гном, мерно пошатываясь, возвышается над ней. - Чего тебе надо, мать твою, Огрен?! – орет девушка во весь голос, да так, что Алистер прекращает сюсюкать с сэром Фреджинальдом, а Винн и Лелиана прерывают свою беседу о диковинках орлейской моды, чтобы удивленно воззриться на источник шума. - Да че ты орешь-то, - обиженно бурчит гном, плюхаясь на траву рядом с Кайлой. – Всего-то хотел наблюдение сообщить… - Я слушаю, - говорит эльфийка мрачно, не ожидая от Огрена ничего хорошего. - Короче, антиванец-то этот… так же бездумно, как и ты, на какую-то безделушку у своего костра таращится и огрызается, когда ему выпить по-дружески предлагаешь. Вы, эльфы, слишком уж любите побрякушки всякие. Мер-ка… Марка… Мер-ка-тиль-ны-е, ага, - довольно закончил гном, торжествующе глядя на понурившуюся собеседницу. – Ничто в мире не способно убить в вас эту гадость, но ради своей мер-ка-тиль-но-сти вы даже от прекрасной настойки Огрена отказываетесь. - Ну-у, - неуверенно тянет Кайла, возвращая кольцо туда, где ему самое место – на безымянный палец правой руки. – Теория хорошая. Но стоит проверить. А ну-ка… предложи мне выпить! - Идем бухать! – с готовностью рявкает Огрен. - А идем! – смеется эльфийка, вскакивая на ноги. – Слышишь, как что-то рушится? Это твоя теория… Гном поднимается следом за девушкой, ворча какие-то ругательства, но лишь для того, чтобы скрыть радость: с каждой неделей пребывания Огрена в этом лагере поиски собутыльника становились лишь сложнее.