Альфы бывшими не бывают

Стайлз невольно просыпается, когда Хейл, заворчав, обращается обратно, в человека. Смотрит на разминающего плечи мужчину, прищуриваясь, садится на кровати, потирая ноющие виски. - Ложись спать, юный алкоголик, - Стайлз в ответ мотает головой и придвигается ближе к оборотню. - Что? Воды тебе принести? Стилински пытается быстро закивать, но болезненно мычит, облизывая сухие губы. Хейл укоризненно качает головой, вставая с кровати, нашаривая где-то впотьмах домашние штаны. - Связался, блин, с ребенком. Кто тебе вообще что-то налил? - Айзек, - сонно сдает волчонка Стилински. - Он там барменом работает. - Какая прелесть, - иронично фыркает Питер, стоя уже на пороге комнаты. - Подожди пару минут, будет тебе вода. Вода и таблетка аспирина - Стилински жадно припадает к стакану, чуть не захлебываясь, обливаясь, совершенно не обращая внимания на укоризненный взгляд Хейла. Питер забирает у Стайлза пустой стакан, мягко проводя большим пальцем по мокрым мальчишеским губам, обнимает слабо сопротивляющегося подростка, притягивая к себе. Стилински что-то мычит, упираясь ладонями в грудь мужчины, но быстро сдается, сонно ластясь, прижимаясь щекой к плечу оборотня. Хейл хрипло втягивает воздух, поглаживая подростка по спине, спускаясь ладонью на ягодицы, чувствует, как Стайлз слегка выгибается - тонкий, хрупкий, притягательный - и довольно урчит. - Стайлз? - Ммм? - юноша не отстраняется, но и инициативы не проявляет. - Мне сейчас все равно, что ты там мне запрещаешь. Я хочу тебя. Кажется, у Стилински краснеют уши - во всяком случае сердце точно пропускает удар, а потом еще один - когда длинные пальцы оборотня, скользнув по копчику, спускаются ниже, поглаживая, чуть надавливая, почти проникая в жаждущее ласки тело. - Нет. - Почему? - терпеливо шепчет Хейл, прикусывая Стайлзу край уха. Стилински молчит, но ритм сердца, в совокупности с характерным запахом страха, выдает его с головой. - С каких пор ты меня боишься, Стайлз? - Я не боюсь, - юноша вздыхает, зажмуриваясь, когда Хейл чуть прикусывает его плечо. - Не совсем тебя... Хейл задумчиво запускает пальцы в волосы Стайлза, заставляя того запрокинуть голову, открывая беззащитное горло. Стилински сильно прогибается, неловко взмахивая рукой, будто боясь упасть. - Не совсем? Стайлз упрямо молчит, короткими глоткам втягивая воздух, будя в Питере почти неосознанное желание выпустить когти и жестко смять трогательно выступающие из-под кожи шейные позвонки. - Волка? - Нет, волка я не боюсь, - Стайлз медленно моргает. - Альфу. Того зверя, в которого ты обращался когда был альфой. Ты и сейчас такой? Питер медленно, осторожно, душа в себе злость, опускает подростка на кровать, укладывая головой на подушку. - Да. Если не волк, то такой. Полузверь. Оборотень. - Хейл зло щурится. - Более выгодная позиция для... - Убийства? - Стайлз закрывает глаза. - И для убийства тоже, - Хейл наклоняется к самому лицу Стайлза, медленно проводя языком по щеке. - У тебя же отсутствует инстинкт самосохранения, Стайлз. Стилински кивает, не открывая глаз, задерживает дыхание, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. - Ты не говорил об этом раньше, - Хейл хмурится, чувствуя горький, кисловатый запах страха. - Ты же не был альфой, - Стилински улыбается, только губы у него дрожат. - А сейчас... Когда ты так близко я почти вижу тебя таким - голодным жестоким зверем. И у меня есть инстинкт самосохранения. И он орет, что ты намного опаснее, чем был. Что ты другой. - Видишь? - Стайлз открывает, снова закрывает глаза, и кивает, полувсхлипывая, когда губы мягко касаются шеи. - Смотри лучше, друид. - Я не друид, - Стайлз проводит пальцами по лицу оборотня. - Станешь, - Хейл прихватывает губами тонкие пальцы. - Из-за этого? - голос у Стилински жалобный и тихий. - Я вижу тебя таким из-за этого? - Ну или из-за того, что тогда в школе я основательно покорежил твою психику, Стайлз. Но мне кажется, это невозможно. Глупо будет говорить, чтоб ты не боялся? - Глупо, - Стайлз слабо улыбается, осторожно проводя ладонью по спине мужчины. - Может, мне нужно просто привыкнуть? - подросток приподнимается, упираясь локтем в матрас, продолжая обнимать притихшего оборотня, прижимается лицом к шее, вышептывая, - я привыкну. Ты же мой волк. Хейл кивает, опуская ладони на упругие мальчишеские ягодицы, переворачивается на спину, удерживая подростка над собой. Стайлз отползает на пару мгновений, раздеваясь и снова нависает над оборотнем, упираясь ладонями в его плечи. - Я скучал по тебе, волчара. И по тому, как ты офигенно трахаешься - тоже, - Стайлз сдавленно пищит, когда Хейл одной рукой прижимает его к себе, заставляя выгнуться, вскинуть бедра, а второй начинает медленно растягивать, тяжело дыша от возбуждения. - Ох черт, - Стайлз царапает плечи, полузадушенно постанывая, активно подмахивает бедрами, нетерпеливо насаживаясь на пальцы, что-то шепчет, когда Питер заменяет пальцы членом, одним жестким движением входя на всю длину, выгибаясь под оседлавшим его подростком. Стилински жмется к оборотню, тянет на себя, опрокидываясь на спину, скрещивает ноги за спиной Питера, руками беспорядочно скользя по его спине, впиваясь ногтями в кожу, оставляя практически сразу пропадающие царапины. - Мне иногда хочется... - Стайлз с трудом собирает слова в предложения, хрипло вскрикивая. - Разодрать тебе спину в кровь... Чертова твоя регенерация... Волк одобрительно рычит, поощряя внезапную тягу к насилию, ладонь проскальзывает под выгнутую поясницу, заставляя юношу прижаться еще теснее. - Сделать тебе больно, - продолжает, задыхаясь от подступающего волнами оргазма, Стайлз. Хейл рычит, короткими жесткими толчками вбиваясь в горячее податливое тело под ним. Глаза оборотня затягивает кроваво-алым цветом, Хейл резко убирает руки подальше от тонкой человеческой кожи - когти легко вспарывают простынь вместе с матрасом, треск ткани еще больше опьяняет дуреющего мальчишку - он обхватывает ладонями лицо оборотня, шипя: - Не смей обращаться, Питер, - и снова обнимает мужчину, чувствуя, как дрожит от напряжения каждая мышца в его теле. Оборотень сдерживается, сосредотачиваясь на тонких, скользящих по пояснице, пальцах, на мягких теплых губах, ищущих поцелуя. Стайлз мечется под ним, путаясь в обрывках простыни, надрывно стонет на одной ноте, протискивая ладонь между влажными от пота телами, сжимает свой член и кончает, не успев даже двинуть рукой, чувствуя, как вслед за ним достигает разрядки и его волк, изливаясь в горячую глубину тела. Питер замирает на несколько долгих мгновений, затем перекатывается набок, собственнически притягивая к себе вялого после оргазма подростка. - Не обращайся, - хрипло повторяет Стайлз. - Я согласен на секс только с твоими конечными ипостасями. Пока. - С обеими? - Хейл лениво потягивается, пытаясь нашарить одеяло. Или сигареты, которых в этой комнате нет. - Мне нравятся твои непрозрачные намеки. - Заткнись, Хейл, - смущенно бухтит Стайлз, поворачиваясь к оборотню лицом. - Ты всю простынь изодрал. - И матрац, - с каким-то самодовольством добавляет Питер. - Теперь будем оценивать секс по количеству разодранных в клочки предметов? - Стилински хихикает, проводя ладонью по груди альфы. - Самым худшим будет считаться тот, после которого останется разодранный в клочки Стайлз Стилински. - Дурак, - фыркает Питер. - Ну и ладно. Ну и дурак... О черт... Вервольф заинтересованно мычит, удовлетворенно поглаживая подростка по спине. - Мне завтра объяснять Скотту, куда я свалил вечером... - Еще чего, - Питер насмешливо хмыкает. - Он по твоему запаху поймет, куда и даже зачем, ты свалил. - Прекрати! - Стилински несчастно хмурится, недовольно толкая оборотня в плечо. - Даже думать не хочу о том, что чертовы оборотни знают все о моей личной жизни. А ты теперь альфа и это все теперь становится вообще каким-то глобальным пиздецом... О господи, почему в твоей стае мой учитель английского? - Я не специально, - Питер слегка прикусывает основание шеи, тут же зализывая, заставляя Стайлза томно замычать. - Хоть вообще теперь на литературу не ходи... - Ты хочешь, чтобы твои учителя жаловались мне на твою плохую посещаемость? Стайлз давится смехом. - Кошмар, Хейл, во что ты превращаешь мою жизнь? - Стилински довольно улыбается, когда Питер, наконец-то найдя одеяло, укрывает их обоих. - В свою жизнь, - оборотень, задумчиво поглаживает засыпающего мальчишку по ежику темных волос на затылке. - А свою - в твою.