Меркантильная любовь

Если вы хоть раз задумывались над тем, какой подарок станет идеальным для такого человека, как Маммон, то ответ очевиден и прост, как пара баксов. Деньги, деньги и еще раз деньги. А что будет, если вы подарите Маммону не деньги, а, к примеру, украшения? Элементарно и просто. Он просто конвертирует это в деньги. Цветы? Всякие розочки, незабудочки и фиалочки? Будут проданы или передарены человеку, с которым Вайпер собирается делать деньги. Всяческие подделки ручной работы? … О, отлично! Кажется, в этом что-то есть! Бельфегору было девять, когда он решил, что сможет сам смастерить что-нибудь для Аркобалено Тумана. Уже в таком нежном возрасте он слыл гением. И если кто-то и смог бы подарить что-то стоящее для Маммона, то это был именно он. Впрочем, не стоило забывать о том, что в первую очередь Бельфегор был гением потрошения и расчлененки. — Шишиши. Просто представь, что эта кукла — твое проклятие, — серьезно затирал маленький психопат, протягивая эту самую куклу Маммону. Тряпичная кукла с выпотрошенным брюхом, выколотыми глазами и оторванными ножками выглядела жутко. Её синие волосы (наверное, в цвет его соски?) были спутаны в один нерасчесываемый колтун. Рот маленькой девочки был открыт в крике. Всем своим видом она показывала, через какие мучения ей пришлось пройти. — Когда ты чувствуешь, что тебе плохо или больно из-за проклятия, то ты берешь иглу, — Бельфегор открыл коробочку с десятками игл и протянул её Вайперу, — и втыкаешь её в куклу. Рот мальчика растянулся в широкой улыбке. Рука, державшая довольно большую куклу, подрагивала: никому никогда не нравились подарки Бельфегора. Расиель всегда обижался на жуткие презенты и, искренне считая, что брат лишь издевается над ним, завязывал драку. Мать убегала в страхе, а отец даже не смотрел. В общем, Бельфегор совсем не жалел о том, что когда-то решил убить их всех. Сейчас он был готов даже заплатить, чтобы хотя бы Маммон принял его подарок. — Му. Понятно, — Вайпер меланхолично осматривал истерзанную куклу, которая уже повидала всякого. — Я сам её сделал, — Бельфегор смущённо шаркнул ножкой и постарался скрыть недостойную эмоцию за своим фирменным смехом, — еще ей можно вырывать волосы или оторвать руки, если ты захочешь, конечно, — несколько тише и кровожаднее добавил он. Уже успев оценить состояние куклы, Маммон предположил, что таким наглядным способом Бельфегор продемонстрировал свое негодование и ненависть к его проклятию. Это лучше всяких слов показывало его поддержку и понимание проблемы. Вайпер часто злился из-за своего нынешнего состояния. Он все ещё искал решение и не оставлял попыток снять проклятие. Он потратил чертовски много денег на это, но прогресса будто и не было. Маммон поудобнее перехватил куклу и воткнул в нее иглу аккурат между изогнутых синих бровей. Мальчишка, радостно подскочив, захлопал в ладоши: наконец-то его замысел был кем-то понят, а подарок принят. Ему даже не пришлось платить! С начала и до самого конца он нервничал: не хотелось, чтобы его обругали или побили в драке (он прекрасно знал, что Аркобалено Тумана был намного сильнее, так что не обманывался на этот счет). У него были чистейшие и добрейшие намерения, которые почему-то в глазах других людей принимали форму изощренных угроз. — Спасибо, — выдохнул Вайпер, отметив, что после такого выплескивания своей ненависти ему и правда стало легче. Сложный ребенок громко шишикал, ярко и безумно улыбаясь. — А еще во дворе у нас лежат трупы твоих должников, — воодушевленно сообщил Бельфегор. — Му! — Вайпер быстро завозился, пряча куклу и коробку иголок в плащ. — Когда я выпускал наружу их кишки, они еще были живы. — Бельфегор в задумчивости приложил указательный палец к подбородку. — Ну, шишиши, думаю, они уже мертвы! Маммон торопливо открыл ближайшее окно, вылетая из него вместе с Фантазмой. Ему срочно надо было узнать, кого умудрился укокошить его проблемный ребенок в этот раз.

***

Открывая шкатулку, Аркобалено не имел никаких представлений о том, что же там находится. Естественно, он хотел, чтобы это были деньги. Но подарок был от Савады Тсунаеши — невероятно богатого и при этом ужасно сентиментального человека. Он бы не удивился, если бы это было кольцо. Но Тсуна был слишком хорошим парнем для такого финта ушами. Хотя это имело бы смысл, для Маммона — так точно, потому что, в отличие от него самого, сам Савада точно был подарком судьбы. Не только для него, но и для всех Аркобалено и Вонголы в целом. Вайпер прекрасно помнил, кто помог им снять проклятье. И был благодарен. Все проклятые вернули себе свои взрослые тела, и это было восхитительно. Шкатулка-лягушка с щелчком открылась. На бархатной подложке лежал неприметный ключик. Маммон радостно подскочил с шкатулкой в руках. Фантазма торжественно квакнула. Ключик был непростой. Уж Вайпер-то точно это знал. Ключик был от банковской ячейки! — Мои деньги — это твои деньги. — Тсуна нежно улыбался, мысленно прощаясь с одной из своих ячеек со сбережениями. — Ты знаешь, как нас обрадовать, — удовлетворенно протянул довольный иллюзионист. Это было круче, чем кольцо! Это были ДЕНЬГИ и, скорее всего, ДРАГОЦЕННОСТИ и ЗОЛОТО! Все вместе!!! Маммон быстро обнял своего любимого спонсора. И, спрятав ключик в складки плаща, срочно засобирался в банк, чтобы проверить свои новые деньги. Или, теперь можно сказать, их деньги? Ну… Вайпер обещает подумать об этом. Все же, совместный счет — самый серьезный шаг в отношениях. Хотя все решалось до банального просто. Деньги Вайпера — это его деньги. Деньги Тсунаеши — тоже его деньги. И все будут счастливы. Тсуна глубоко вздохнул, растрепав свои волосы. Как хорошо, когда денег хватает на всё, что пожелает одна жадная душонка. Он остановил собирающегося воодушевленного иллюзиониста, вернув того с небес, наполненных денежными облаками, на землю: — Сейчас час ночи — банк закрыт. Тсунаеши подошел к Вайперу со спины, положил руки на плечи, массируя их и ненавязчиво пытаясь стянуть плащ. — Мы могли бы заняться более интересными вещами, — с намеком предложил Савада, поправляя фиолетовые пряди и открывая себе доступ к чужим аккуратным ушкам. Маммон закатил глаза, помогая снять с себя плащ. Что может быть интереснее пересчитывания его денег? Ну… Иллюзионист обернулся к ожидающему Небу, поддаваясь мягким прикосновениям теплых рук и приникая к чужим губам. Возможно, одно такое занятие он знает.