Аван

      «Ты сделала всё, что могла».       Слова Бобби, стучащие набатом в мозгу днем и ночью, нисколько не утешали; не помогали справиться с чувством вины за то, что ей не хватило ни сил, ни знаний на решение проблемы.       И некому отныне помочь. Надежда с каждым днем утекает от нее сквозь пальцы. Ничего не осталось. Она потеряла всех родных и близких.       Сирота при живых братьях.       Уцелевшие еще каким-то чудом коллеги-охотники встречают ее по барам да по дешевым мотелям. За бутылкой пива или чего покрепче (предпочтительно) они ударяются в воспоминания о былых временах. Выражаются так лестно о ее братьях, словно они мертвы. Ведь о мертвых говорят либо хорошо, либо ничего.       По сути они даже не люди.       Демоны.       Бороться против них, когда они работают в тандеме, гиблое дело.       Вестмонт — деревня в округе Дюпейдж, штат Иллинойс. Охота на гнездо вампиров. Обычное дело. Прийти, зачистить территорию от скверны и пойти отмечать очередное завершенное задание. День можно будет считать прекрасным.       Только до нее уже кто-то постарался. Стиль работы узнаваем. Вампирам по степени отменно-извращенных методов издевательств над людьми еще учиться и учиться у настоящих мастеров. Демоны в аду практикуют десятилетиями, пока другая нечисть балуется с добычей.       Годы геенны огненной, среди стонов и криков мучеников. И всегда один выбор: страдай или начни пытать сам. Волю каждого сломают. Через год, сотню лет. Никому не дано выстоять.       От накатившей волны отвращения девушка поворачивается на выход. Повидала уже оторванных конечностей и раскинутых органов, словно игрушки на рождественской елке.       Амбар, сеновал. «Пейзаж» привычный. В прошлый раз встреча с братьями при подобных обстоятельствах завершилась с таким исходом, после которого девушка мечтала сбежать на край света.       Куда угодно, лишь бы справиться с чувством сожаления и ненависти к себе. За любовь, которая вовсе не делает ее сильной. Книги врут.       Любовь разрушает.       — Зачем постриглась?       Сначала девушка рассеянно касается прядей, потом грустно улыбается, благо не видно. Укор в голосе Дина напоминает ей о том, каким старший брат был в прошлом: смурной, вечно недовольно бубнил, разбрасывал повсюду после себя мусор.       Чумазик, — нежно называла она Дина. А Сэма — умник.       — Ей даже мешок на голове будет к лицу, — небрежно бросает Сэм комплимент младшей сестре, не имея цели обрадовать. Обычная сухая констатация факта. Он говорит то, что думает, не следя за словами. Переплюнул старшего брата.       Искаженная форма проявления заботы. Девушка недостаточно сильно ненавидит их, чтобы оказать должное сопротивление, даже ценой жизни. В своей смерти она видит избавление от несущего креста.       Но загвоздка в том, —       что и в аду до нее доберутся.       За что?       Когда другие девушки идут по следу за своими избранниками из лепестков роз, она находит братьев по кровавому следу из трупов разносортной нечисти. Им почти жаль, что именно она зачастую бывает свидетельницей результата их работы.       Дорога в рай навсегда закрыта. Не после того грандиозно-провального инцидента. Она ведет плечами, не понимая, откуда в помещении взялся сквозняк. Кожей, покрытой мурашками, ощущается близость чужого тела.       Крепкие руки касаются ее талии мягко и ненавязчиво. Это не успокаивает отчаянно бьющееся сердце. На разрыв грудной клетки. Ей хочется избавиться от неправильных чувств, вычистить черноту до кристального блеска.       Люди — тоже монстры, идущие на поводу у своих низменных инстинктов.       — Вы всё сделали, поэтому я… — невнятно блеет девушка и пытается обойти Сэма. Тот выставляет руку в сторону, преграждая путь. Без «подарков» не отпустят. Синяки и кровоподтеки с прошлого раза еще не сошли.       Я не хочу это продолжать.       — Помолись ему, — острит Дин, нанося удар по чувствам сильнее мачете. — Маленькая Тесса всегда просила ангелов о помощи.       — Когда мы надолго пропадали на охоте, когда искали отца по всей стране, да? — подхватывает Сэм челлендж «загони мышь в ловушку и раздави». Он надвигается на нее до тех пор, пока сестра не упрется спиной в балку. Преподносит услужливо мачете. Руби голову, и дело с концом.       Всё закончится.       Чтобы повториться по новому замкнуто-порочному кругу. Не в той жизни она родилась. Полный провал. Годы напрасных жертв и спасенных душ, чтобы прийти к такому финалу. Она — сексуальная игрушка родных братьев-демонов.       Реальность оказалась страшнее любых ожиданий.       Умолять бесполезно.       От бессилия хочется пойти на крайние меры, только ничего не поможет. Победоносная ухмылка Дина это подтверждает. Глаза Сэма наливаются смоляной чернотой. Силой телекинеза, дарованной кровью демонов, он намертво впечатывает ее в балку.       Сбоку мелькает Дин.       — Кто бы мог подумать, что тебе это понравится, — шепчет Сэм низким рычащим голосом. Он водит носом по горящей от стыда щеке сестры, принюхиваясь и наслаждаясь дрожью в ее теле.       — Не будешь даже отрицать? — в ожидании спрашивает старший брат. От напряжения голова идет кругом и сознание отключается. Она перестает понимать, где находится, что делает и с кем. Так лучше — не думать о происходящем.       Пережить, но не забыть.       Сжимает кулаки. Нет, безвыходных ситуаций не бывает. Они втроем всегда справлялись с каждым гребаным препятствием. С каждым. И этот раз не станет исключением.       Только бы продержаться. Выстоять.       Когда Сэм опускается перед ней на колени, хрупкое равновесие теряется. С приглушенным стоном девушка откидывает голову назад и ударяется о балку. Бьется снова. Всхлип действует на Дина прекрасной серенадой.       — Хочешь его? — демонские пальцы обвивают тонкую шею и сдавливают, требуя незамедлительного ответа. Подчинения.       — Пожалуйста, Сэм…       Брат-близнец лишь глумливо хмыкает, стаскивая с нее джинсы вместе с нижним бельем. Он помогает ей избавиться от обуви и сбросить лишнюю одежду. Как тогда, они оставят ее обнаженную, еле дышащую от череды оргазмов, и одну.       — «Да» или «нет»?       Слова Дина слаще меда. Ввергают в искушение.       Что мы наделали?       В первую очередь казня себя. Ее ни к чему не принуждали, но соблазнили. Свои же братья. Она с детства восхищалась ими, подражала, старалась угнаться. Встречам с парнями она отдавала предпочтение провести кино-вечер в кругу родных. Уходя куда-то, она постоянно рвалась скорее вернуться «домой» — туда, где ее ждали братья.       Но очевидное невозможно не признать. Они чертовски красивы. Оба. Как на подбор. И на грех. Даже такой красный сигнал «стоп», как кровное родство, не остановило ее. Было слишком хорошо, чтобы о чем-то переживать.       — Папочка бы нами не гордился.       — Не смей говорить о…       Пальцы сжимают с такой силой, что она давится остатками воздуха и проглатывает озлобленный выпад. Колени подгибаются от ощущения влажного шершавого языка на внутренней стороне бедер. Дин впивается пальцами второй руки между ее ног, заставляя расставить их шире.       Жалкий всхлип срывается с губ Тессы, на что Сэм прикусывает зубами чувствительную кожу.       Боже милостивый…       Без предупреждения старший брат оттаскивает ее от балки, освобождая себе место и прижимая сестру к груди. Если бы не его руки, она бы давно рухнула на землю. В поясницу упирается твердый член.       Она жаждет их обоих.       Естественной смазки столько, что от скользких звуков языка и пальцев Сэма, толкающихся внутри нее, сносит крышу всем. Дин резко хватает ее за волосы, оттягивая голову назад.       — Еще рано, сестричка, — жарко смеется старший, проводя языком по мочке уха. Тело не соглашается с ним, поэтому Тесса с громким стоном выгибает поясницу. В распахнутых глазах отражается взрыв сверхновой.       Дин удерживает ее, пока судорога не пройдет.       По щекам катятся слезы наслаждения, смешанные с чувством сжигающего заживо стыда. Когда реальность вновь обретает очертания, девушка видит перед собой Сэма, облизывающего пальцы.       Он наклоняется поцеловать ее. Попадает в подбородок. С раздраженным ворчанием Дин грубо поворачивает ее голову прямо, и губы попадают в плен. Вызванный поцелуем стон позволяет Сэму протолкнуть язык ей в рот.       — Ты всегда будешь важнее всего остального для нас. Помни об этом, сестренка, — его руки опускаются на ее талию и обхватывают стальным обручем. Дин отпускает сестру, занимаясь расстегиванием ширинки, затем нетерпеливо притягивает ближе за бедра; любовно поглаживает, с трепетом.       Глаза Сэма неотрывно следят за тем, как радужки глаз Тессы заполняют зрачки. Дыхание становится прерывисто-тяжелым. На грани безумства.       С их уродливым признанием почти в любви.