Иначе не всегда значит плохо.
Иначе — это по-другому.
Клиника
°
В Италии было непривычно. Казалось, что из-за изменения места, изменилось буквально всё. Гарри не мог найти ничего, что было в этой стране таким же, как в Великобритании. Проезжающие мимо машины звучали не так, как в Суррее, и даже не так, как в Лондоне. Они не ворчали тихонько, как в Англии, а рычали, проносясь мимо подростка по шоссе. Птицы громко — как и, казалось, все в этой стране — щебетали в чистом — как говорил прогноз погоды — небе, перелетая с одной крыши на другую и совершенно не стесняясь людей. Солнце ярко светило, а его лучи без препятствий в виде густых облаков или туч свободно падали на землю, прогревая её. Воздух был не просто тёплый и даже не по-летнему тёплый — он был практически обжигающе горячим. Их новый дом был большим. Реборн, как он сам рассказал по пути из аэропорта, купил его, когда они ещё были в Лондоне. Он не стал вдаваться в подробности, а самому Гарри было неинтересно, как именно у них появился дом, поэтому он довольствовался этим расплывчатым объяснением. Это, впрочем, было совершенно не важно. Самым главным было то, что дом был и что он был большим и довольно удобным. У подростка была своя личная просторная комната с большой и очень мягкой кроватью, почти пустым сейчас шкафом, несколькими полками тут и там, письменным столом и крутящимся креслом на колёсиках. Немногочисленные вещи были расставлены и разложены всего за несколько минут — что, как сказал киллер, было неприемлемо. Так что мальчик мог в скором времени ожидать ещё нескольких походов по магазинам, но это — по крайней мере, он надеялся — могло подождать пару дней. На заправленной старшим солнцем кровати лежал коричневый плюшевый медведь, выглядящий наверняка немного потрёпанно, но всё равно дорогой для ребёнка. На столе лежал альбом с фотографиями его родителей, которые он уже никогда бы не смог увидеть, а поверх него лежала шляпа — федора, как её назвал убийца — которую он собирался носить, пока она не станет ему мала. Медальон, подаренный давным-давно Реборном, привычно висел на шее Гарри, никогда не снимаемый, а мантия-невидимка так же привычно была где-то спрятана. На специальной подставке висела пустая сейчас большая клетка, а на кухне ухукала и громко хлопала крыльями сама Хедвиг, буквально только что долетевшая из Великобритании своим ходом. — Sole! — крикнул раздражённо киллер. — Спустись сюда и успокой свою птицу, пожалуйста! — Иду! Всё было не таким, как привык подросток, но при этом именно таким, как он хотел. Его дядя, несмотря на то, что сейчас его голос звучал довольно сердито, пока что ни разу не злился на Поттера и ни разу не делал ничего, что могло бы даже косвенно навредить ему. Они вдвоём были похожи на очень странную, но всё же семью. — Привет, милая, — мягко улыбнулся мальчик, зайдя на кухню и сразу же получив крылом по носу. — Я тоже по тебе скучал. Сова только ухнула и приземлилась на плечо своего хозяина, укусив его за ухо, словно в наказание за нерасторопность. Они не виделись всего пару дней, но для птицы даже это, видимо, было слишком много, вот она и отыгрывалась на своём глупом владельце, которому зачем-то приспичило переезжать в Италию. Внезапно в дверь громко и уверенно застучали. До назначенного времени встречи с Верде оставалось ещё добрых сорок минут, но ярко-зелёный силуэт, который, скорее всего, им и был, уже стоял на пороге. Реборн, тихо ворчавший, но совершенно не кажущийся удивлённым, только почти неслышно хмыкнул и пошёл открывать дверь, махнув рукой, чтобы его племянник тоже пошёл с ним. — Ты такой пунктуальный, — с сарказмом протянул старшее солнце, пропуская в дом другого мужчину. — А ты прекрасно знал, что так и будет, — отмахнулся искрящийся, словно молния, силуэт. — Где ребёнок? Гарри оставалось только негромко кашлянуть, привлекая к себе внимание, и неловко кинуть, здороваясь с незнакомцем, который почему-то всё ещё его не заметил. — Ты что отравился чем-то, что тебя зрение подводит? — спросил киллер вполне серьёзно. — Опять? «Забавная у него репутация, — подумал подросток, следуя за двумя взрослыми в гостиную и слушая их препирательства насчёт здоровья грозы. — Раз дядя ни капельки не удивлён такой возможности, — он сел на диван и погладил сову, перелетевшую на подлокотник. — Как часто нужно отравляться, чтобы твои друзья относились к этому с таким спокойствием?» Верде устало плюхнулся в кресло, и парень почувствовал, что его окинули тяжёлым любопытным взглядом. Зелень силуэта заинтересованно в колыхнулось и подплыла поближе, заставив мальчика чуть отодвинуться и откинуть назад голову, открыв тем самым старый, но наконец полностью заживший рубец. — У него на лбу шрам в виде молнии, — удивлённо замер учёный и весело усмехнулся. — Ну да, — протянул неуверенно Поттер. — Это важно? — Неа, — отмахнулся Реборн. — Верде просто нравится всё, — он вздохнул, похоже уже смирившись за многие годы знакомства. — Что напоминает ему его атрибут. — Ты говоришь так, словно из нас семерых только я странный. — Да нет, — убийца, судя по его пламени, слабо, но искренне улыбнулся. — Все такие. Они одновременно едва слышно хмыкнули, а их цвета радостно всколыхыхнулись, как будто развеселившиеся из-за какой-то понятной только им одним шутки. Пламя двух взрослых искрилось и переливалось, но если канареечно-жёлтый солнечный огонь был уже знаком и привычен для Гарри, то изумрудное пламя грозы он видел впервые. Ярко-зелёное, но не напоминающее — слава Богу — Аваду, оно не светило ровно, как у него самого или его опекуна. Оно постоянно пыталось ударить током всё, что находилось вокруг него: кресло, на котором сидел учёный; Реборна и самого подростка; и даже своего хозяина. В воздухе очень тихо, буквально на грани слышимости звучал треск крохотных молний, которые то и дело или срывались с пальцев мужчины, или сверкали в его волосах. — Итак, ребёнок, — Верде наконец снова обратил на него внимание. — Я уже знаю, что мне делать, — он, казалось, пристально посмотрел на Поттера и чуть наклонился в его сторону заинтересованно. — Но ты всё равно должен ответить мне на несколько вопросов. — Хорошо, сэр, — кивнул парень, но заметив недовольство своего дяди и самой грозы исправился. — Хорошо, Верде. — Итак, ты хочешь, чтобы тебе читал женский голос или мужской? — Мужской, — неуверенно ответил мальчик на странный вопрос. — С каким акцентом? — спросил учёный, записав, по-видимому, предыдущую реплику своего собеседника. — Не думай, Piccolo sole, — протянул киллер, лениво откинувшись на спинку дивана и закину руку на плечо своему подопечному. — Просто отвечай. Ты поймёшь, зачем это нужно, позже, — он взъерошил волосы бывшего гриффиндорца и тихо добавил. — Возможно. Крохотная изумрудная молния, словно прочитав недавние мысли Гарри, сорвалась с пальцев Верде и несильно ударила подростка током, поторапливая с ответом. — А нельзя такой, как у него? — Итальянский, хорошо. Какая форма очков? — О, — чуть улыбнулся Поттер, услышав вопрос, на который он мог дать уверенный ответ. — Я хочу эти. Он снял с себя свои новые солнцезащитные очки и протянул их грозе, который принял их и задумчиво покрутил в руках. — Именно эти? — спросил он, не поднимая взгляд на своего собеседника. — Да, — согласился парень, снова погладив недовольно захлопавшую крыльями от недостатка внимания Хедвиг. — Хорошо, — кивнул сам себе мужчина, наконец подняв голову, и снова замер. Ярко-зелёное, будто свежая летняя трава, пламя, радостно потрескивая и ударяя всё, чего коснётся, током, окружили мальчика и отказывалось отпускать, даже когда он ощутимо вздрогнул и попытался придвинуться к Реборну. Огонь учёного затрещал, и то тут, то там заискрили малахитовые росчерки молний, выделяясь на фоне почти прозрачного желтоватого из-за пламени двух живущих в доме солнц, и почти полностью перекрывая Гарри обзор. — Верде, — предупреждающим тоном произнёс убийца. — У него зелёные глаза, — довольно протянул гроза. — Мне нравится. — Верде, — повторил Реборн раздражённо. — Отпусти моего ребёнка. — А? — он словно очнулся, и его пламя наконец-то отошло к своему хозяину. — Да-да, прости. — Что это было? — недоумённо спросил подросток, успокоенно вздохнув и придвинувшись вплотную к своему опекуну. — Это из-за того, что мои глаза такого же цвета, как его атрибут? Киллер только кивнул, мягко потерев плечо своего племянника. Он был немного сердит, но в основном спокоен, а потому и сам Поттер не видел смысла слишком сильно волноваться. Убийца просто не позволили бы кому-то, кому он не доверял, приблизиться к своему подопечному — парень был уверен в этом на сто процентов. — Он немного ненормальный, но он не стал бы вредить тебе, обещаю, — подтвердил мысли мальчика его дядя. — Конечно, не стану, — протянул учёный. — Ты же ребёнок нашего солнца. Реборн, устало вздохнул и поднялся с дивана. Вслед за ним, потянувшись всем телом, встал и Верде, кивнув на прощание и в последний раз ударив Гарри током. — Он мне нравится, — снова усмехнулся он, следуя за раздражённым киллером к выходу из дома. — О, Mio Dio, просто заткнись. Подросток тихо рассмеялся, и наконец остатки недавнего страха и давней тоски по дому, которого у него никогда не было, развеялись. Теперь у него была семья — очень странная, конечно — но что поделаешь? Какая есть — такая есть. — Реборн? — широко улыбнувшись, позвал Поттер, когда его опекун вернулся обратно в гостиную. — Да, Sole? — Мне тоже нравится зелёный.