Стотысячекрылыми

Впечатление от жизни одинаково во все времена — небо синее, трава зеленая, люди дрянь, но бывают приятные исключения.

Олег Волков пересекает очередной перекрёсток и под аккомпанемент раздражённо сигналящих водителей уверенно продолжает свой путь. Красный, зелёный, жёлтый — нет разницы и времени. Бежит, сломя голову, как бы неуместно не был здесь фразеологизм, так оно и есть. Через несколько минут зазвонил телефон, предусмотрительно на беззвучном, а цветочков для своего мальчика раздобыть он так и не успел. Завтрак есть, день относительно спланирован, ну а внезапное желание купить цветы, безрассудное и с отдушкой подростковой влюблённости, все никак не уходило из головы. — Вот этот, — Олег указывает на сине-голубой букет. Познания в области ботаники, конечно, не впечатляют, но достаточно того, что «Как твои самые любимые для меня глаза» да и «Как ориентация». — Сдачи не надо, — улыбнувшись на прощание, продавщица желает хорошего дня… он не просто хороший будет, он уже прекрасен. С максимальной скоростью Волков бежит обратно. Да, пробежка ничего так, полезненько. Подъезд, лестница лифт… фотка Серёжи на обоях, а время 7.45. Самое сложное впереди: проникнуть а квартиру максимально бесшумно, чтобы не потревожить и без того беспокойный сон его спящего принца. Не самый лёгкий квест, но сдаваться Волков не спешит. Вот ключи уже в замке он медленно-медленно поворачивает их, прислушиваться — пока все тихо. Приоткрывает дверь и почти бесшумно входит, закрывает за собой. Аккуратно разувается и направляется на кухню. Достигнув своей цели, снова прислушиваться, и закрывает дверь — шалость удалась! Цветы в небольшой импровизированной вазе, кофе варится на плите, круассаны в микроволновке. Это есть. Мысленно список дел на сегодня уменьшается с каждой минутой. Отвлекает от мыли только неприятное шипение печки… кофе готов. Основная часть напитка в кружках, остальное придётся вытирать с плиты и столешницы, ну да ладно. Поднос с завтраком почти собран. Эти Сережины пристрастия к «атмосферным» вещам понемногу становились и не такими уж и бесполезными. И красиво и уже не так бесполезно. Небольшая косметическая уборка на кухне и дверь вновь открывается. Донельзя собой довольный Олег направляется в спальню. Развалившийся на весь диван Серёжа мирно посапывает. Волков ставит поднос на стул и садится на пол, рядом с Сережиным лицом. Вид отличный. Он кладёт подбородок на кровать и наблюдает: это того стоило. Расслабленное выражение лица редко застает такого занятого мальчика, но оно ему так идёт. Волосы немного закрывают обзор, но терпимо. Они тоже заслуживают строчки. Будто медные, очерчивают овал бледной кожи, такие шёлковые и с запахом мятного шампуня. Мысли прерывает Серёжа, лежавший до этого на боку, он со стоном оказывается на спине. Весьма неожиданно, но правила ясны. Олег поднимается и садится на край кровати. Он тянется рукой к лицу и убирает мешающиеся пряди за ушко. Целует сначала щеку, потом шею, дорожкой поцелуев доходят до груди, останавливается. Серёжа уже не такой расслабленный, нет, теперь уже напрягся, но все не просыпается. Олег спускается ниже, оглаживая грудь — стон слышится снова, но уже не такой громкий: тише, но длиннее. Все интереснее и интереснее. Волков ухмыляется, так помучить Серёжу было бы очень интересно, но кофе остынет и тогда уже не так вкусно. Он переходит к более открытым действиям, вовлекая сонного мальчика в поцелуй. Сначала нежно касается губ, потом ещё раз и уже не просто, а толкается языком. Никакого вмешательства от Разумовского не происходит, поэтому Волков охотно хозяйничает в чужом рту. Не проходит и пары секунд, как слышится невнятный «ойк» снизу. Широко распахнутые глаза так выразительно передают весь спектр эмоций Разумовского. Он отталкивает Олега в попытке отдышаться, и непонимание обводит комнату глазами. Обстановку спросонья оценить не особо получается. — Ты чего это с утра? — потягиваясь, глухо выдаёт Серёжа. — Ну, есть повод, — Олег ставит на колени Разумовскому поднос и преподносит очередной поцелуй в щеку. — Волче, ну ты чего? — Серёжа разглядывает букет — Давно я на бабу похож? — Вообще не похож, — непоколебимо сообщает Олег. — Ну, на кой тогда это мне? — Значит кольца парные носим, а букет от меня принять не можешь? — Вопросительно выбирает бровь Волков — Ну, кольца это другое, — начинает было Серёжа, но остановленный шуршанием сбоку так и замолкает. — Другое, значит другое — Олег уже с подарочной коробкой, ловко выуженной откуда-то из кармана. — Выброси, если так не нравится. — Ну что за нежности с утра пораньше? — Умиляется Серёжа и тянется, увлёкся любимого в объятья. — Неужели мне наконец-то удалось растопить сердце самого сурового Волка? — Нет, вот теперь перебор, — Волк целует макушку и отстраняется. — Кушай, куча планов на сегодня. Он уходит, оставляя Разумовского наедине с его нежными чувствами. Именно такое утро он и ждал, сидит на постели и улыбается дурацки смешно. Настроение все активнее пересекает в стадию довольной школьницы. Кофе вкусный, цветочки приятно пахнут, а Олег все суетиться. Из кухни в спальню и обратно, что-то собирает, перекладывает и, поглядывая на часы. Причём даже при носке с дыркой на пятке остаётся донельзя красивым. Удивительная способность, не так ли? Перфекционист Серёжа всегда искал чего-нибудь в нем, что не так, но с каждым разом ударялся о жестокое «идеально». Ничто не могло испортить Волкова, его образ, в глазах Разумовского. Слишком уж соответствует всем стандартам, даже носок не лезет в глаза. В остальном Олег ещё лучше, помимо носка ещё футболка чёрная и джинсы заношенные. Все это хорошо, но ещё лучше, когда тот накланяется к Сереже, открывая обзор на острые ключицы, которые так органично выглядят на смуглой коже. Серёжа откладывает все подальше и открыто «пялится» на своего Волка, когда тот старательно выуживает из-под дивана очередные кроссовки. При этом открывается замечательный вид на подтянутый зад молодого человека. Разумовский смущённо отводит взгляд и суёт в рот кусочек круассана. Покрасневшие кончики ушей выдают его и Олег ухмыляется, но продолжает сборы. — Меньше взглядов исподтишка, больше жевания, — комментирует Волков. Он уже несёт вещи, предположительно то, в чем Серёже сегодня ходить. — Ну, это не от меня зависит, — парирует Разумовский и заканчивается с завтраком. Подняться с постели не так уж и легко, он преодолевает себя. — Скорее, — Волков перехватывает поднос и целует в щеку. — Да-да, — Серёжа удаляется в ванную, по пути зевает. Если так подумать, то день был не таким уж и насыщенным, как предполагала подготовка и настрой Олега. С начала пары, потом отдых, суббота как ни как. Но не просто суббота, разумеется, где-то в перерыве между учёбой ещё и годовщина… не лёгкое дело подарок, придётся постараться. Конечно, Волков готовился за месяц, это само собой разумеющееся, но вот Серёжа… «Лучший мой подарочек — это ты», конечно хорошо, но ещё чего-нибудь нужно… цветы и кольцо уже не подходит. — Заяц, ну опоздаешь же, ещё быстрее, — Волков в покое не оставит. — Уже иду, мам, — переодевшись, Серёжа выходит из ванной.