Тостер

«Денек выдался не из лучших», — подумала Цирцея, листая газету. Она смутно разбирала слова, но фразы из них мозг составлять отказывался наотрез, сколько ни старайся. Вскоре Цирцея осознала, что читает одну и ту же строчку уже десять минут. Раздраженно вздохнув, она небрежно сложила газету пополам и оттолкнула прочь — столешница была натерта воском, и газета соскользнула прямо на пол. Ранее этим днем Дженни заметила, что Цирцея необычайно медленно работает, раз за разом заходя в хранилище, но постоянно забывая, зачем, и немного отстраненно отвечает на неважные вопросы. Правильная хорошая девочка Дженни побежала с доносом к начальству, и выяснилось, что на самом деле Цирцея больна. Она не смогла возразить, когда ее послали домой, но это все же было нечестно. Даже на минимуме своих сил она делала гораздо больше, чем любой другой из ее коллег. К счастью, Цирцее удалось отмахнуться от предложения Дженни подвезти ее до дома. Последнее, что ей было нужно — пятнадцать минут езды, наполненные болтовней о приключениях Джонни и танцах Джилл, которые Дженни записывала по просьбе дочери на видео, чтобы выложить в сеть. Обедая вместе с Дженни, Цирцея и так была в курсе о ежедневных достижениях ее спиногрызов, и не нуждалась в лишней дозе тошнотворных историй. Из-за того, что Цирцея разозлилась на Дженни, она даже забыла купить продуктов по пути домой. Теперь же выбираться в город опять значило потратить бензин впустую. Цирцея направилась к лестнице, подобрав по дороге газету и затолкав ее в мусорную корзину. С каждым шагом в голове Цирцеи плескалась боль, но она игнорировала ее, чтобы принести смартфон из гостиной на втором этаже. «Можешь захватить кофе, хлопья и яйца? Я забыла» Локи прочел это сообщение до смешного быстро. Должно быть, в лаборатории время тянулось сегодня медленно. «ок» «погоди, ты дома?» «что случилось?» «Отпустили раньше. В нашем крыле ремонт, народу слишком много, кое-кого отправили домой» Что ж, наполовину Цирцея солгала, но она не хотела, чтобы Локи хлопал над ней крыльями или раскопал какой-то странный рецепт блюда, якобы излечивающего оспу, которое когда-то готовил его отец. Или же притащил домой еще пять коробок таблеток от гриппа, купив их за деньги в местной аптеке, когда Цирцея могла просто стащить лекарства из хранилища в больнице, как всегда и делала. Мало того, он еще и откроет самые новые коробки, а не те, что уже лежат в шкафчике, неважно, как скоро закончится их срок годности. Иногда гораздо лучше было сказать правду, когда Локи вернется домой, или вообще не говорить, если возможно. Не о чем беспокоиться, всего лишь сезонный грипп. И поэтому Цирцея перестала читать его следующие сообщения, надеясь, что объект наблюдений Локи отвлечет его от того, чтоб пялиться на ее статус «не в сети». Жаль, что болезнь, скорее всего, заразна, иначе можно было бы просто пригласить Мередит и Абхиджита на ужин. Цирцея прикинула, стоит ли прилечь и не делать ничего полезного, пока муж не вернется с работы. Рыскать по соцсетям коллег, заглядывая в их жалкие жизни, было так же заманчиво, как спокойно бродить по аукционам старых машин. Но Цирцею грызло что-то вроде вины — и не потому, что Локи оказывал ей услугу. Скорее из-за того, что, логически говоря, это была идеальная возможность убраться в доме. Упускать ее не стоило, и Цирцея сходила на кухню за водой, проглотила таблетку аспирина и принялась за работу. * * * Около десяти вечера, на три часа позже, чем ожидалось, Локи вернулся домой. Цирцея выглянула из-за спинки дивана и увидела мужа — в правой руке он держал пакет с продуктами, левой же прижимал к себе что-то похожее на тостер, утыканный шипами, будто снятыми со средневековой пыточной машины. И такое описание, по правде говоря, звучало еще лестно — эта штука скорее напоминала школьную поделку тридцатилетней давности. Цирцея притворилась, будто ничего не заметила, улыбнулась и поманила Локи жестом. Она села прямо, высвободившись из одеяла, в которое куталась. — Привет, — более устало, чем намеревалась, сказала Цирцея, и заставила Локи нагнуться для поцелуя, обхватив его руками за шею, на миг совсем позабыв о том, что ей не следовало бы распространять заразу, — наконец-то. — Не поверишь, что я нашел! — Локи и бровью не повел. Цирцея бросила мимолетный взгляд на тостер и снова сосредоточилась на муже. Она подняла брови, ожидая продолжения. Локи поднес тостер ближе к ее лицу: — Мне подумалось, что он прекрасно впишется в обстановку. Можно поставить его рядом с кофемашиной. Ну конечно. Конечно же, ей придется каждое утро смотреть на этот... предмет. Цирцея попыталась скрыть гримасу отвращения, проведя рукой по кабелю, чтобы проверить вилку. Она не помнила, чтобы ей хоть раз попадался на глаза такой тостер; может, похожий стоял в доме ее покойной матери, но она была слишком мала, чтобы это отложилось в памяти. Сквозь толстый слой пыли на истертом пластиковом корпусе виднелись царапины, а из кабеля торчали провода — хлам с помойки в прямом смысле слова. Цирцея сузила глаза, но воздержалась от комментариев. — И обошелся весьма дешево, между прочим. Я урвал его за полцены! — Ты за это заплатил? — А, хотел бы я его украсть! Я пытался, да покупателей вокруг не было. Никого, кроме меня. И почему бы это. — Сколько? — Десять тысяч симолеонов! Где-то с четверть часа уламывал этого мальчишку-Гранта принять мою цену. Подозреваю, что за сегодня ему не заплатят после такого грабежа, но тем лучше для нас! Цирцее ни разу в жизни не хотелось поднять руку на мужа, но в этот момент она бы с радостью его придушила. Локи склонил голову набок, прижав тут же позабытый тостер грудью к спинке дивана — на ней осталось еще больше пыли. Как раз после того, как Цирцея отчистила диван. — Ты нормально, кстати? — спросил он, в голосе звучала забота, которую Цирцея едва могла заметить. Локи придвинулся к ней так близко, как только позволила спинка дивана. — Похоже, ты... — Я в порядке, Локи, — резко ответила Цирцея. Она обогнула диван, выхватила у Локи пакет с покупками и направилась прямо к холодильнику. Пакет был тяжелее, чем ожидалось — заглянув туда краем глаза, Цирцея заметила, что Локи купил еще замороженного мяса, своих любимых шоколадных батончиков и бутылочку холодного чая. Она дернула дверцу холодильника сильнее, чем требовалось, уже сердясь, что Локи ей не помогает. Бросив взгляд на мужа, Цирцея увидела, что он не сдвинулся с места, на его лице читалась тревога, пожалуй, даже страх. И, честно говоря, ему было чего бояться. Спустить больше денег, чем они оба зарабатывали в месяц, на такой хлам — уже само по себе безответственно, но хвастаться этой невероятно дурацкой покупкой, которая ему надоест через пару дней? Цирцее захотелось содрать кожу с лица Локи и прибить к стене. У нее были все инструменты для этого. Цирцея продолжала копаться в пакете, ее обычно ловкие руки дрожали, с каждой минутой озноб бил ее все сильнее, и наконец до нее дошло. Пакет опустел. Среди продуктов, которые Цирцея отложила, чтобы убрать в кухонный шкафчик, не было коробки с хлопьями. Она повернулась назад к холодильнику — яйца здесь, может, она по ошибке убрала хлопья в ящик для фруктов? Но, проверив снова, она все равно их не нашла. Оглядев изобилие еды на столе, Цирцея поняла, что и кофе тоже нет. И большинство тех продуктов, что там лежали, ел только Локи. Занятно. Она начала верить, что яйца оказались среди покупок исключительно по счастливому совпадению. — Я посылала тебе список того, что нужно купить сегодня, разве нет? — вонзив ногти в дверь холодильника, Цирцея не осмелилась взглянуть на мужа. Пакет был полон, может, Локи оставил их в машине. — ...ой. Не оставил. — «Ой», Локи. Определенно «ой», — Цирцея налила себе воды и направилась в ванную, специально держась от Локи так далеко, как только могла. Но, конечно же, он настойчиво увязался за ней: — Послушай, я собирался, но с тостером и всем остальным просто рук не хватало! — И все же ты предпочел купить что угодно, но не то, о чем я просила. Я просила три вещи, — Цирцея достала из шкафчика еще одну таблетку аспирина, изо всех сил избегая взгляда Локи. Заметив, что он собирается об этом спросить, она прервала его на полпути: — И ты принес домой только одну из них. Что примечательно, именно то, что ты тоже ешь. И вдобавок купил этот жуткий хлам. Тебя облапошил Грант, из всех симов! — Какая разница, на что я трачу свои деньги? У нас их как грязи! — Это наши деньги, мы давным-давно решили это, — Цирцея вылетела из ванной, двинувшись назад в гостиную, — так что меня тоже касается, как ты их тратишь. — Ты согласилась только потому, что это выгодно тебе! Будь наоборот, ты бы оставила меня в том жутком трейлере, который называла домом. — Ха! Как будто ты мог купить этот особняк, не оставь родители тебе наследство! — парировала Цирцея так быстро, что Локи вздрогнул. — Просто смирись, Локи — ты всего лишь избалованный ребенок. Без денег твоих родителей ты никогда не сумел бы пробиться. Это так легко, когда Бьерн уже расчистил дорогу своему обожаемому сыночку, правда? — Значит, вот что ты думаешь на самом деле? — Локи похлопал ладонью по тостеру. — Или ты говоришь так только потому, что злишься из-за тостера? — Дело не в тостере, идиот! Дело в тебе, ты же ни за что не можешь отвечать! — повысила голос Цирцея, обвинительно ткнув пальцем ему в грудь. — Я четыре часа убирала весь дом, хотя была больна! Я ждала тебя домой гораздо раньше, чтобы мы могли поужинать, но, конечно же, ты забыл предупредить, что опаздываешь, и не сделал единственное, о чем я тебя просила. И мало того, ты еще купил тостер за десять тысяч! Конечно, я злюсь! — Откуда мне было все это знать? — Локи так раскраснелся к этому моменту, что Цирцея подумала, что его может хватить удар. — Я не просил тебя убираться и не просил ждать меня. Ты сама решила это сделать, по своей воле, и сама решила, что я должен разделить с тобой лишние усилия. Если б я знал, что ты больна, я бы... — ...так легко говорить, что бы ты сделал, когда все уже случилось. — Ты так завелась, и из-за чего? Из-за каких-то дурацких хлопьев? — Знаешь, что на самом деле дурацкое? — голос Цирцеи снова звучал спокойно, и все же она схватила тостер, стоявший на спинке дивана, и швырнула на пол изо всех сил, какие у нее оставались. С оглушительным грохотом он брякнулся о каменную плитку, и несколько приклеенных к нему шипов отвалились, разлетевшись в разные стороны. Головная боль снова напомнила о себе, и Цирцея прижала руки к вискам, кое-как попытавшись утихомирить пульсирующую боль. Попытка разбить тостер лишь для того, чтобы настоять на своем, казалась пустой тратой денег, учитывая, сколько Локи за него заплатил. Потом до Цирцеи дошло, что им в жизни не перепродать эту штуку, так что нет особой разницы, поставить уродца на кухне или сбросить в жерло вулкана. Локи потянулся к тостеру, было ясно, что сдаваться он не намерен. Судя по лицу, он ждал каких-то извинений, но получил в ответ только сощуренный взгляд Цирцеи, полный уверенности в собственной правоте. Локи опустился на колени и подобрал тостер. Цирцее захотелось пнуть его прямо в лицо. Он убежал в свою лабораторию — похоже, намереваясь чинить этот хлам. Цирцея, решив не ужинать, отправилась прямиком в спальню, разочарованная, но не удивленная. * * * Той ночью Цирцея почти не спала. Пот охлаждал ее кожу, и вскоре она не могла унять дрожь. Помогла только горячая ванна, хотя Цирцея чуть не потеряла сознание, выбираясь из нее. Как неудачно, что именно сегодня они поругались — она так замерзла и даже не может использовать Локи как живую грелку. Вернувшись из ванной, Цирцея обнаружила, что он не в спальне, и, вероятно, туда и не заходил, судя по тому, как холодна его половина кровати. Вздохнув, Цирцея снова укрылась одеялами и сумела урвать еще час сна до того, как озноб снова ее разбудил. За окном взошло солнце, его лучи, проходя сквозь витражные стекла, заливали спальню мягким светом, но Цирцея мерзла, как в разгар зимы. Наконец, когда упрямство притихло на миг, она сунула градусник под мышку и вскоре обнаружила, что температура гораздо выше, чем накануне. Немудрено на самом деле — Цирцея чувствовала себя наполовину трупом. Встать с постели оказалось гораздо труднее, чем ожидалось. Даже когда Цирцея сумела встать, ноги ее дрожали, шаги были неуверенными, а голова — тяжелой; она задалась вопросом, сможет ли спуститься по лестнице, не свалившись. Как будто этого было мало, Цирцея заметила Локи, сидящего за кухонным столом, когда стены перестали загораживать ей вид. Завтрак его состоял из тоста странной формы, напоминающей кораблик. Взглянув на тостер, она поняла, что из-за удара его внутренности согнулись так. То, что Локи сумел заставить эту чертову штуку работать, пробудило ее вчерашний гнев заново. Цирцея не смотрела на мужа, и Локи поспешил снова сосредоточиться на завтраке. Было странно вот так не признавать существование друг друга, но Цирцею больше интересовала ванная на первом этаже, где хранились лекарства. Покопаться в них будет нетрудно, и она сумеет быстро найти то, что нужно. Суровая реальность обрушилась на нее, когда она осознала, что коробочка почти пуста, осталась только одна-единственная таблетка. Цирцея лихорадочно обыскала шкафчик, надеясь, что по ошибке положила еще одну коробочку не туда, но это было все. «Это, должно быть, какой-то кошмар» — подумала она, идя на кухню, шатаясь и тяжело дыша — жалкое зрелище. Цирцея приняла таблетку и повернулась в ту сторону, где сидел ее муж, краем глаза заметив, как он отвел взгляд. Ей хотелось сказать что-то, но она сумела сдержаться и вместо этого отвернуться к раковине, кое-как сполоснуть и убрать на место свой стакан. Цирцея отправилась назад на второй этаж, надеясь, что эта последняя таблетка даст ей сил, чтобы сходить в аптеку попозже. Жаль, что в кои-то веки придется заплатить за лекарства, но другого выхода не оставалось — все будут следить за ней, если она вернется в больницу так быстро. Цирцея подумала, что было бы недурно вздремнуть, ожидая, пока подействует таблетка, учитывая, как мало она спала ночью — и, положив очки на тумбочку, отключилась. Проснулась она с невыносимой головной болью. Сначала Цирцее показалось, что прошло минут десять, но, быстро глянув на будильник, она поняла, что больше часа. Она потянулась к тумбочке за очками, но вместо них наткнулась на пакетик. Порывшись в нем, Цирцея нашла несколько коробок разных лекарств, и, к ее облегчению, нужные таблетки от гриппа нашлись среди них. А кроме того... много разных антибиотиков. Почувствовав опеку, Цирцея разозлилась раз в двадцать сильнее, и ей захотелось врезать Локи в третий раз за последние сутки. Как бы Цирцея ни была рассержена, она едва держалась на ногах, и потому с неохотой взяла одну из коробочек. Когда она встала и отворила дверь, очень скоро послышались быстрые шаги по лестнице. Она встретила Локи на полпути через гостиную второго этажа, в его лице читалась тревога. — Я сама могу о себе позаботиться. — Я знаю, — сказал Локи — искренне, но все же у нее было такое чувство, словно он лжет. — Я не просила тебя мне помогать, — это прозвучало хрипло, слабо, и Цирцею взбесило, как он посмотрел на нее. Такой взгляд заставлял ее чувствовать себя мягкой, а ей этого не хотелось. Ей хотелось иметь возможность не разговаривать с мужем несколько дней, игнорировать его столько, сколько захочется, чтобы он не пытался вмешаться и позаботиться о ней. — Иногда я тоже тебя о чем-то не прошу, но ты все равно это делаешь. Пожалуй, мы сравняли счет. Между ними повисло неловкое молчание. Цирцея знала, что счет не равен — не совсем, по крайней мере. — Ты... — Локи опустил голову, избегая ее взгляда, — ты не могла бы мне напомнить в следующий раз? — О чем напомнить? — В смысле, о продуктах. Не надо писать несколько раз, но, может, будешь напоминать мне поставить оповещение сразу? Чтобы я не забыл? — Локи шагнул вперед, и еще, и Цирцея подумала, что с его стороны нечестно заводить этот разговор сейчас, особенно когда он так встревоженно смотрит на нее. Даже не сказав больше ни слова, Локи был так настойчив, и это выводило ее из себя. Поэтому Цирцея кивнула — не потому, что уже простила его, а для того, чтобы он отвязался. — Как тебе продали антибиотики? — Сам их выписал, — пожав плечами, ответил Локи, — с фальшивой подписью. — Но я еще не могу выписывать лекарства. — А я и не твоим именем подписался. Но после Нового года ты как-то говорила, что принесла домой пустые бланки для рецептов, уже с печатями, — объяснил он, и Цирцея удивилась. Она совсем этого не помнила. — Просто нацарапал какую-то подпись. Без разницы на самом деле, все равно никто не разберет, что вы там пишете. Цирцея выдавила улыбку — Локи тут же заметно расслабился, и ее это бесило. Повисла долгая пауза. — Может быть, я вчера неверно истолковала твои намерения. Знаю, что я права, — Цирцея посмотрела Локи в лицо, стараясь говорить так же ровно, как обычно, — но я куплю тебе новый тостер на следующей неделе. Так будет честно. — Да-да, новый тостер, новые хлопья, не суть. Мы поговорим об этом, когда тебе станет лучше. Принесу пока воды, — Цирцея не успела его остановить, да, в общем-то, и не хотела. Закатив глаза, она развернулась и пошла назад в спальню. До нее ясно доносился голос Локи, разговаривающего с тостером — «ничего, что тосты получаются неровные, никто тебя заменять не будет».