Purple Camp

Каждый, кто хотя бы один раз работал в детском лагере, знает, что начало второй недели смены – это самый настоящий ад. Это всегда проверка на прочность и выдержку, это переломный момент. У детей и у работников начинается настоящий ураган кризисов, который скапливается из-за усталости, избытка эмоций и самого обычного скучания по дому. Существует даже так называемый «процент выпадения», который приходится именно на этот период – всегда есть участники смены, которые не выдерживают, и в темпе престо собирают свои модные чемоданы, пока их родители ждут их возле КПП. Три подруги с очень большой тревогой ждали эти дни. У них тоже ментальное состояние было слегка нестабильно из-за огромного количества факторов. Чаша весов с каждым часом наполнялась всё больше и больше, и никто не знал, когда цепь, удерживающая эту чашу, с треском оборвётся. К сожалению, долгого ожидания не случилось. Уже за завтраком подопечные девушек начали канючить о своей усталости и желании оказаться в своих мягких кроватках дома. У Коннорс в голове промелькнул вопрос о том, чем же детям не понравились местные койки? Она бы с удовольствием забрала местные спальные места к себе, ведь они были невероятно комфортными, матрацы вообще были пределом мечтаний для измученной спины. Но вместо озвучивания вопроса, она активно прожёвывала еду и кивала на все слова своих отрядников с самым участливым видом. Девушки знали, что этот период нужно просто попытаться пережить и дальше будет легче. Если «процент выпадения» будет достаточно низким, то связь между детьми в отрядах будет ещё сильнее, участие в жизни лагеря станет только интереснее. Но кризисный период касался не только младших, но и старших тоже. Те, кто не часто работали или не работали вообще в детских лагерях, тоже испытывали непонятно откуда взявшийся дискомфорт, который противной мухой зудел прям под коркой черепушки. Сложнее всего было тем, кто в первый раз приехал поработать именно в таком формате, и им оказался местный доктор Айболит. Пока Сокджин делал объявление детям, вожатые вышли на улицу, чтобы дождаться своим отряды там и стали случайными свидетельницами эмоционального взрыва медика. - Да среди детей осталось всего восемь человек, которые ещё не приходили ко мне! – неожиданно эмоционально восклицал вечно спокойный Тэхён, - Я не знаю, что вы там делаете с детьми, но они так выматываются, что молчать я больше не могу! - Тэ, это обычный формат интенсивных тренировок, - напротив парня стоял Хосок, глаза которого были не на шутку взволнованы, - дети знали на что шли, родители тоже в курсе такого режима работы. - Да и дома, на обычных тренировках с ними и похуже вещи вытворяют, - подхватывает Чонгук, который тоже получил гору словесной критики, - мы ведь готовим будущих танцоров, они должны понимать все риски и сложности. - Но не до истерик в медицинском пункте, коллеги! – не выдерживает Ким, - У меня ещё никогда тринадцатилетки не выпрашивали успокоительное, это уже ни в какие ворота. Директор вообще знает о ваших «методах»? Вожатые посматривали на весь конфликт со стороны и им не хватало только миски с попкорном. Они втроём понимали и позицию тренеров Чонов, и разделяли мнение медика. Да, в этом деле действительно были жертвы, но игра стоит свеч. И да, детей им тоже жалко, и они не знают, как ещё им можно помочь. - Мы вступим в этот спор? – тихо спросила Лиз, не отрывая взгляд от парней, которые начали уже больше повышать голос друг на друга. - Не-а, пусть сами разбираются, - Лирён покачала головой, - ещё не хватало крайними оказаться и получить обвинения во всех смертных грехах. Дети начали постепенно выходить из столовой, прерывая конфликт парней, которые разбрелись в разные стороны. Вожатые, как самые настоящие мамы-утки, повели своих подопечных на новую тренировку. Юные танцоры не упускали возможности вновь пожаловаться на обилие различных тренировок, и девушки понимали, что с этим нужно что-то делать. Отведя детей в тренировочный центр к Хоби и пожелав хорошей репетиции, Лирён предложила наведаться к главному СтарВожу Кореи и поделиться всей этой информацией. Кто, как не он, должен найти оптимальное для всех решение? Сокджин быв у себя в кабинете не один. И когда девушки увидели самого Намджуна, восседающего на стуле, они даже немного стушевались. - Привет нашим прекрасным вожатым, - улыбнулся директор, - что-то случилось? Вы выглядите обеспокоенными. Девушки не знали, как начать и с чего конкретно. Они очень переживали за детей, будто они сами буквально пару недель назад родили по двенадцать штук каждая. Вожатые видели их переживания и даже мучения. Но они и понимали обоих Чонов – такой формат работы был обоснован и, важное, сбалансирован. А если вспомнить, что в конце смены всех танцоров ждёт отчётный концерт с приглашением важных спонсоров, которые не только могли дать ценные профессиональные советы, но и предложить поучаствовать в разных проектах, то ставки заметно растут. В общих чертах изложив суть волнующей проблемы, каждая из трёх с нервным ожиданием смотрела то на одного Кима, то на другого. Директор слегка нахмурился и отбивал только ему известный ритм пальцами по поверхности стола, а старший вожатый прихлёбывал чай и задумчиво смотрел в стену. В этом кабинете явно никто не хотел, чтобы дети уезжали с негативными эмоциями. - Джин, а помнишь ту педагогическую конференцию в Пусане? – Намджун разворачивается на своём месте к товарищу, - Там нам один тренинг проводили, мы ещё с завязанными глазами ходили. - Где все кричали, нам давали задания и нужно было вечно что-то искать? – на лице мужчины мелькает слабое узнавание. - Вы же не говорите про Ночь Триффидов? – растерянно предполагает Лирён, а остальные подруги сжались от этой догадки. - Да, точно! – с улыбкой восклицает директор, - Классный тренинг для выпуска эмоций, он всем будет нужен. Ян тяжело сглотнула. К сожалению или к счастью, девушка слишком много знала про этот тренинг, который сама проводила несколько раз. И из-за знания его специфики, она не была уверена, что он действительно подходит к этой ситуации. И Лиз помнила этот тренинг. Помнила своё первое участие в нём и свою панику от всего происходящего. Курить захотелось в ту же секунду. И Нэнси тоже помнила это. Но больше с позитивной стороны, ведь она совершит небольшой акт мести за тот раз, когда она сама была участницей этого тренинга. - Ну а что в нём плохого? – Джин вытянул девушек из не самых радостных воспоминаний, - Детки покричат, повизжат, эмоции из себя вытянут. Мы с вами будем всё организовывать, а наши остальные коллеги тоже пусть поучаствуют. Парням тоже лучше бы сбросить напряжение, а то скоро бросаться с кулаками друг на друга начнут во имя детей. Ян слегка раздражённо потёрла переносицу и тяжело вздохнула. Воспоминания, словно вспышки с Вьетнамской войны, начали беспорядочно скакать в голове. И все они, как один, ясно твердили о том, что это не самая гуманная и педагогичная идея, высказанная в этом кабинете. Лирён не особо согласна с таким решением старшего вожатого. Она бы оспорила его, опрокидывая старшего на обе лопатки. И пока она прикидывала, целесообразно ли это делать при Намджуне, Коннорс подала голос. - То есть, парни тоже будут участвовать? – слегка лукаво уточнила та, - Прям с повязками ходить, задания выполнять. - Думаю, это будет хорошее решение, сделать их частью тренинга, - директор хмыкнул и несколько раз кивнул, - Чимин вечно причитает о том, что вся жизнь на этой смене проходит мимо него, пока он стоит возле плиты. Тэхён своё обострённое чувство справедливости реализует. А Чонгуку и Хосоку нужно просто выстроить новый контакт с детьми, а то младшие скоро с визгами будут выбегать из тренировочных залов. Всё казалось и звучало логичным да понятным, местами даже правильным. Но тощие кошки неприятно скребли на душе старшей из трио, которая вечно прогнозирует исключительно худшие результаты. - Тогда решено, - Сокджин неожиданно хлопает в ладоши и радостно улыбается, - сегодня вечером устраиваем детям Ночь Триффидов! Аддерли заметно расслаблялась, когда в этом, так называемом тренинге, который сама девушка окрестила самой настоящей пыткой, не нужно было участвовать напрямую, а только организовывать. Она не без удовольствия смотрела, как сам директор лагеря сидел на месте диджея и в нужные моменты включал музыку, Лирён вела само мероприятие, размеренным голосом проговаривая задания, а Нэнси и Джин ходили вокруг детей и коллег, которые даже не подозревали о их присутствии из-за масок на глазах. Первая часть тренинга была самая простая, без особого участия организаторов. Участники, услышав все вводные, просто были самыми настоящими слепыми котятами, которые в масках просто ходили по сумрачной территории репетиционного зала, и старались хоть немного понять об их окружении. Ким и Коннорс изрядно постарались, расставляя стулья по всему периметру помещения, а от этого тихо хихикали, когда кто-то случайно их задевал и непременно чертыхался. Взоры организаторов были направлены более пристально на своих коллег, которые выглядели весьма презабавно во всей этой атмосфере. Юнги был невероятно недоволен. Казалось, даже больше, чем обычно. Сначала он тоже, как и остальная толпа, по инерции начал двигаться и старался что-то понять только на ощупь, но через какое-то время он просто сдался и прибился к одной из стен, в явном ожидании конца этой бесконечной поездки по личному кругу ада. Тэхён и Хосок неожиданно объединились и стали голосом разума в этом импровизированном хаосе. Они напоминали всем участникам о заданиях, которые озвучивала Ян, и направляли толпу на решение проблемы. Если бы девушкам ещё раньше сказали об этой неожиданной коллаборации, то они бы не поверили, ведь в памяти ещё ярко горел образ медика, который был готов расфасовать хореографа на органы в маленькие стерильные пакетики. Ну а Чимин и Чонгук были просто Чимином и Чонгуком. Они дурачились ровно так же, как и в первый день на территории лагеря, когда они только вышли с блестящего фиолетового автобуса. Тренер быстро освоился на нововведение в виде лишения зрения, поэтому ловко раззадоривал бедного шеф-повара, который всё ещё немного терялся в пространстве. В общем гуле разговоров детей постоянно были слышны их вскрики и смешки. Лиз наблюдала за всеми участниками процесса не без улыбки, сидя на столе и покачиваясь в ритм плейлиста, составленного специально для тренинга. Она так увлеклась просмотром, что даже не сразу заметила подошедших Нэнси и Лирён. - Нам пора вводить медика в игру, - ещё раз повторила старшая, - не думаю, что логичным будет давать эту роль Тэхёну. - Он и так слишком сильно вжился в эту должность, не оторвёшь, - хихикнула Коннорс. Аддерли внимательно рассматривала всех играющих. Она с самого начала знала, кто должен был получить активную игровую роль. - Это будет Юнги, - девушка спрыгнула со стола, - а то чего он там забился в углу, как маленький котёнок, пусть поиграет. Подруги согласились с таким решением и дали Лиз реализовать задуманное. Легко огибая играющих, девушка чуть ли не в припрыжку приближалась к диджею, размахивая важным атрибутом игры – шапкой. Все игроки знали правила: если на голову надевается шапка, то тот должен подчиниться и идти за организаторами. Так можно было получить подсказку или новые вводные для игры. Но диджей всё же немного растерялся, пока его прекрасное уединение потревожили каким-то странным предметом на его светлых волосах. Аддерли зацепилась за его руку и утянула мужчину за собой, чуть ближе к выходу, где звуки тренинга звучат немного тише. Она ставит его перед собой и уверенно складывает свои ладони на его крепких плечах. От неожиданности Мин ухватил девушку за талию и немного притянул к себе, от чего нежная кожа той покрылась мурашками. Пока большие пальцы диджея водили по открытому участку кожи, он придвинулся ещё ближе и провёл носом возле лица Лиз. - Русалка, это ты, - слегка облегчённо произнёс тот, - твой запах я узнаю из миллиона других. Прям мой спасательный круг в этом безумии. - Осторожнее, я могу принять это за комплимент, - усмехнулась вожатая, а сама не понимала, как ещё не растеклась лужицей от смущения возле его ног. - Осторожнее, я могу забыть, что сейчас я должен вернуться в игру, - нагло ухмыляется мужчина, надавливая своими холодными пальцами. Девушка осекается и начинает рассказывать суть его игровой роли, но не отказывает себе в удовольствии медленно поглаживать плечи Юнги, проводя незамысловатые дорожки на границе ворота его футболки. Лиз отталкивает подальше от себя мысль, что её очень привлекает вид мужчины с завязанными глазами, но всё равно проявляющего доминирующую позицию своими нажатиями в районе талии своими холодными пальцами. После добавления в игру врача, процесс становится активнее. Но не только в позитивном ключе. Голоса становятся громче, споры ожесточённее. Во второй фазе организаторы активно подключились, начиная создавать посторонние мешающие действия, по типу хлопка ладоши возле лица или лёгких толчков. Играющие начинали вестись на все эти провокации и теряли нить происходящего, легко отвлекаясь. Лирён улыбалась наблюдая, как Джин щекотал детей непонятно откуда возникшим пипидастром и заливисто хохотал после. Как Лиз не отказала себе в шансе и прошлась по всем ягодицам коллег-парней, оставляя смачный шлепок. Как Нэнси совершала абсолютно рандомные действия, чтобы вывести участников из состояния равновесия. Атмосфера действительно накалялась, становилась более напряжённой. И главным показателем этого стало то, что вечно веселящиеся Чонгук и Чимин перестали смеяться. Они стали больше раздражаться, их действия стали несколько рваными и дёрганными. А Юнги, который до последнего отказывался включаться в процесс, а теперь имел важную игровую роль, и вовсе срывался на повышенный рокочущий тон и еле сдерживал себя от лексики похуже. Тэхён и Хосок, которые в самом начале рулили всем процессом, сейчас выглядели растерянными и даже немного разбитыми. Чтобы не доводить тренинг до абсурда, Намджун дал знак ввести в игру последний предмет, который либо даровал победу, либо вероломно отнимал её. Но игроки сделали правильный выбор и могли считать себя победителями. Но всех ожидала ещё напряжённая рефлексия от директора лагеря, в самых лучших традициях – в кругу и темноте, а источником света служил небольшой фонарик в центре, вокруг которого расхаживал Ким, говоря о нужных и правильных вещах. Дети смотрели на него, как на пророка, в то время как взрослые были в слегка потерянных чувствах. Лирён находилась рядом с медиком, который понуро смотрел себе под ноги и водил пальцами по паркету. По всему виду парня было видно, что этот тренинг повлиял на него сильнее, чем он рассчитывал, и сейчас ему было не просто. Девушка перехватила его длинный палец и остановила цикличное действие, получив непонимающий взгляд. - Это закончилось, не переживай, - Ян обхватила ладонь Кима, согревая её своим теплом, - ты можешь отпустить ситуацию и сделать из неё свои выводы. Коннорс сидела прямо напротив этой парочки и старалась подавить растущую ревность, которая готова была сдавливать её глотку. Она тоже видела не особо важное состояние Тэхёна и видела, как Лирён старалась его поддержать. И, видимо, поддержка работала – Ким начал слабо улыбаться и даже тихо посмеиваться от каких-то нашёптываний подруги, пока та опиралась на его бедро. Нэнси успокаивала свою ревностную натуру только тем, что Ян точно не станет проворачивать манипуляции с медиком. Но её сердце всё равно предательски сжималось, когда уже и Тэхён сам охотно держал вожатую за руку. - Они просто поддерживают друг друга, - прошептала сама себе русоволосая, - просто дружеская поддержка и ничего больше. За успокоением своих мятежных мыслей, вожатая не замечает, как директор завершает свой идеально-выстроенный монолог на положительной ноте и репетиционный зал заполняется аплодисментами. Коннорс быстро откидывает негативное из головы и быстро собирает свой отряд, чтобы отвести их на второй ужин. Она была уверена на все сто процентов, что сегодня её подопечные уснут так быстро, как они не делали этого после самых изнурительных тренировок от Хосока. Нэнси внимательно смотрит, как её отряд покидает столовую, пересчитывая каждую голову, словно цыплят. Дети уже кажутся немного спокойными, отпустившими ситуацию. Вожатой очень хотелось думать, что к доктору Киму хотя бы ещё несколько дней не будут бегать и клянчить успокоительное. Девушка хотела крикнуть слова прощания шеф-повару, но заметила его потухший взгляд, пока он механическими движениями протирал стол для раздачи еды. Что-то внутри неё болезненно кольнуло и её синдром спасателя был готов рваться в бой. - Лиз, доведёшь моих детей до корпуса? – окликнула она подругу и получает согласный кивок, - Я скоро вернусь. Плотно закрыв входные двери, девушка осмотрела парня, который даже не заметил её присутствия, так глубоко был погружён в свои мысли. Его опустошённый вид напоминал ребёнка на детской площадке, который не смог отыскать свою маму. Не только детям так сложно в этот период. - Мне показалось, что тебе немного понравился тренинг, - Коннорс всё-таки подаёт голос, отчего шеф-повар вздрагивает. - Тренинг-то понравился, но вот Намджуновские выводы натолкнули на целый рой разных мыслей, - тихо отвечает Пак, - ему явно нужно идти в философы, если он вдруг решит сменить сферу деятельности. - Не уходи от темы, - усмехнулась девушка, усаживаясь за один из столов, - твоё настроение вряд ли связано с возможной сменой работы Намджуна, которое, надеюсь, не состоится ещё лет десять. Чимин тяжело выдыхает и будто сдаётся. Он садится напротив вожатой и дёргает в руках несчастную тряпку, которая приносит ему лёгкое успокоение. - Мы здесь замкнуты в одном пространстве и лучше будет для всех, что будет кому выговориться, - Нэнси мягко забирает ненужный предмет из рук парня, чтобы он перестал закрываться от неё, - обещаю выслушать и дать совет. - А если это касается тебя? – Пак поднимает на неё глаза, в которых читается серьёзность и решительность. - М-меня? – переспрашивает та, немного отпрянув назад. - Все эти слова директора о том, что мы одна команда, что мы не должны замалчивать свои проблемы, навели меня на неплохие такие размышления, - шеф-повар не отступает и старается держать тон как можно ровнее, - поэтому я не хочу больше замалчивать. Не хочу просто провожать тебя взглядом и теряться в своих чувствах, запирая их где-то глубоко. Нэнси, ты мне нравишься. Очень нравишься. Все культурные слова покинули лексикон девушки. Мягко говоря, она была поражена до глубины души. Чимин ей симпатизировал, она считала его милым и замечательным, но она бы никогда не подумала, что он могу разделять её чувства. - Я понимаю, что это слегка неожиданно, - начал сразу оправдываться тот, - и я не требуя от тебя принять мои чувства или разделить их. Тем более, когда вокруг столько внимания. Тэхён. Речь о нём. Только работники КПП могли бы не догадаться, ибо только они не видят, как девушка смотрит в сторону медика. Коннорс представила, как больно видеть такие взгляды Паку, и почувствовала укол вины. - Поэтому подумай о моих словах, - продолжал парень, обхватывая своими руками ладони вожатой, - возможно, я не сошёл с обложки глянцевых журналов, но я бы никогда не посмел обидеть тебя. Ты достойна только самого лучшего и светлого. Пока у Нэнси в голове был синий экран смерти, как на персональном компьютере, Лирён в это время сидела на одном из белых лежаков на пляже и старалась успокоить своё состояние, прийти хоть к какому-то эмоциональному балансу. Она была в самых растрёпанных чувствах и возлагала большие надежды на океанские волны и их успокаивающий эффект, о котором так часто многие говорили. Но сегодня многое должно идти не так, как задумывалось. Девушка услышала приближающиеся шаги, и, увидев Чонгука, который стремительно приближался к ней, могла только криво улыбнуться. - Я уже подумал, что кто-то из детей решил нарушить наши правила, - весело проговорил тренер, - но увидел тебя и решил, что компания определённо не помешает. - Наверное не помешает, не знаю, - сухо ответила та, всматриваясь вдаль. - Что-то произошло? – радостная улыбка тут же стёрлась с лица парня, автоматически осматривая тело вожатой на предмет повреждений, - Что-то болит? Ян невесело усмехнулась, качая головой. Океанские волны не дали нужного эффекта. Они будто только больше царапали, раздирали ту небольшую ранку, которая сейчас казалась настоящей катастрофой. Не только детям так сложно в этот период. Ян, которая буквально влюблена в работу с детьми, принимает каждое их поражение и печаль настолько близко к сердцу, будто это случилось всё с ней. Поэтому сейчас её сердце было похоже на кучку осколков после упокоения настоящей истерики от одного из её отрядников, который всегда был самым спокойным и молчаливым. Который на отрядной рефлексии никогда не открывался, не делился своими чувствами и эмоциями. А после Ночи Триффидов он буквально рыдал, уткнувшись в коленки своей вожатой и рвано говорил о том, что у него совсем ничего не получается. Что он чувствует себя лишним, ненужным. Что он просто не справляется, но устал делать вид, что всё нормально. Пока Лирён делилась своим рассказом, как самым настоящим потоком из прорванной трубы, с Чоном, она сама не заметила, как начала плакать. Не только детям так сложно в этот период. Эмоциональные качели в личной жизни подруг, вся обстановка вокруг, её педагогические стычки с Джином, которые не прекратились после открытия смены – всё это делало девушку такой хрупкой и беззащитной, но она всеми силами старалась делать вид, что всё в порядке. Как тот самый ребёнок. Всё в порядке – передаёт свечку. - Во мне столько этих противоречивых чувств, но я не позволяю им вырываться, - всхлипывает Ян, - потому что понимаю, что если и я начну поддаваться этому, то вся работа покатиться к чертям. Девушка повернула голову в сторону Чонгука и ей стало немного стыдно, что бедный парень стал свидетелем её небольшого нервного срыва. Его оленьи глаза были напуганы и обеспокоены, он явно не знал, какие слова нужно сказать в такой ситуации. - Ты не должна тащить такой багаж эмоций и чувств только на своих плечах, - подаёт тренер голос, - рядом с тобой есть люди, которым ты можешь довериться, тогда тебе может стать легче. Вожатая кивает, вытирая тыльной стороной ладони свои слёзы и снова устремляет свой взгляд в сторону океана. Периферийным зрением она замечает, как Чонгук робко тянет руку к её плечу, чтобы его сжать, но останавливает её на полпути. Возможно, он посчитал этот жест неуместным или вторжением в хрупкое личное пространство, но на душе у Ян теплеет от этого жеста. Пока Лирён успокаивала свой внезапный эмоциональный взрыв под шум волн, Аддерли осматривала репетиционный зал в поисках забытых вещей. Почти половина её отряда пожаловалась, что после тренинга оставили какие-то вещи, которые никак не смогут пережить целую ночь без своих владельцев. И Лиз, как хорошая вожатая, сейчас собирала то телефоны, то наушники по всему помещению, ставя пометку в голове о том, что стоит провести своим подопечным лекцию о важности проверки своих вещей, где бы они ни были. Входная дверь слишком громко хлопает, и девушка испуганно оглядывается. Диджей смерил её суровым взглядом и принялся дальше собирать различную аппаратуру. Лиз даже порадовалась такой возможности, но по витающей ауре вокруг Юнги было понятно, что вступать с ним в диалог сейчас это не самое лучшее решение. Но когда она поступала правильно? - Почему наш новоиспечённый медик такой угрюмый? – с усмешкой спросила та, следя за движениями мужчины. - Не твоё дело, - огрызается тот, скручивая какие-то провода, даже не взглянув в её сторону. - Да ладно тебе, всё же хорошо прошло, - отмахнулась Аддерли, медленно продвигаясь ближе, - дети были довольны тренингом. - А я что, на ребёнка похож? – неожиданно вскрикивает Мин, заставляя девушку вздрогнуть, - Я сюда работать приехал, а не в каких-то идиотских тренингах участвовать. - Нашего сурового диджея заставили выйти из зоны комфорта, и он тут же злится, вы посмотрите на него, - передразнивает Лиз, насмешливо оглядывая мужчину, - ты бы к психологу записался, такие штуки, как Ночь Триффидов, очень полезны для эмоциональной разгрузки. - Я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, - Юнги одаривает девушку невероятно холодным взглядом, от которого стало не по себе, - и вообще, чего ты ко мне прицепилась? На территории лагеря мужики кончились? - Почему ты такой придурок? – глаза девушки округляются от неожиданной полученной грубости, - Если ты раздражён, то не стоит вымещать свой негатив на других! - У меня есть пара мыслей, что можно на тебя вымещать, но боюсь, что тебе это только понравится, - тот саркастически ухмыляется, не переставая собирать провода. - Что за игра в «горячо-холодно», милый? – Аддерли подчёркивает то обращение, которое обычное получает сама от него, - Тебе что, шестнадцать лет, и ты по-другому не умеешь проявлять свои эмоции? - А ты с чего вообще взяла, что я испытываю к тебе хоть какие-то эмоции? – Юнги скептически осматривает фигуру девушки, - Если ты привыкла, что получаешь от парней то, что хочешь, то тут твоя ставка не сыграла. Надо было делать её на милых хореографов или слащавых медиков. Вожатая сжимает в руках вещи своих подопечных, забывая о том, что должна принести всё в целости и сохранности. Пелена обиды, возмущения и злости застилает всё вокруг, и она решает просто трусливо сбежать от этого, чтобы позорно не разрыдаться прям перед глазами диджея. - Сладких снов, милая, - кричит вслед Мин, а по лицу Лиз струятся первые слёзы. Не только детям так сложно в этот период.