Потерять и найти

Чёрная темнота безмолвного космоса давила со всех сторон, грозясь окружить ощущением холодной пустоты и навеки сделать это состояние главным в жизни. Она стала такой осязаемой и почти живой, превратившись в злого врага ровно в тот миг, когда прозвучал роковой выстрел. Тот самый, что пробил стекло над приборной панелью корабля, рассыпав его искрящимися в темноте мелкими стёклами, завершил свой полет, врезавшись в грудь пилота. Звук, с которым заряд вошёл в неё был почти неразличим в общем грохоте, но всё равно Асока Тано, сидевшая подле, буквально чудом оставшись незадетой, с небывало острой отчётливостью слышала, как яркий сгусток бластерной энергии встретился тканью темно-коричневой робы её названного отца. Он легко преодолел барьер из плотного хлопка, затем, с резким треском прорывая мышцы, разбивая кости грудной клетки, пролетая сквозь лёгкое, вонзается в сердце, навек останавливая его, заставив дыхание навсегда замереть в горле, а глаза закрыться, прошёлся перед ними всю долгую и насыщенную событиями жизнь Магистра Пло Куна. Девушка видела это, воспринимала и слышала, но поверить в это, принять того, что это случилось не могла. И просто не хотела сказать даже сама себе, что случившееся непоправимо. Была не в силах признать и смириться с тем, что её дорогой воспитатель и фактически второй, а во многом даже первый и единственный отец никогда больше не поднимется с кресла, не откроет глаза и его голос никогда больше не произнесет такое обычное и родное: "Малышка Сока". Это было слишком тяжело и слишком внезапно, чтобы Асока смогла вместить это неожиданное горе в своей душе и научиться жить с его учётом. И она не могла, не хотела, не верила, она продолжала цепляться за безумную надежду на то, что не всё так плохо, что невозможно случиться такому вот так, сейчас, безо всяких предпосылок. Пускай надеяться было странно и невозможно, но Асока никак не могла отказаться от этих надежд, ведь это было единственное, что ещё хоть как-то позволяло ей не утонуть в безжалостной бездне ужаса. Это, а ещё нежелание хотя бы на миг отпустить от себя дорогого Магистра и невозможность оторвать от него её саму. Тогрута мысленно призывала Магистра Пло открыть глаза, посмотреть на неё, сказать хоть слово, да или просто шевельнуться, этого Асока хватило бы, чтобы ужас ушёл, а ледяная рука недобрых предчувствий отпустила её сердце, перестав сжимать его цепкими пальцами. Но время шло, а ничего не менялось, ничего не происходило, так же, как и не появлялся никто, кто помог бы им обоим, кто просто сказал бы Асоке: "Не волнуйся, он жив, ему сейчас помогут и он скоро будет здоров". Это всё в сумме давило на психику Тано неподьемным грузом, нервы уже не выдерживали и почти рвались под нечеловеческим напряжением. Девушка уже не могла выносить этого и скоро оно вылилось в жуткий, почти зверинный крик, в котором слышались боль и неверие, вместе с которым она подскочила к телу Магистра и взяв его за руку, прижала к себе, стремясь передать тепло своего тела, перелить в него хоть часть своей жизненной энергии. Ах, если бы только она могла, если бы только это в принципе было возможно... Но именно в таком положении её и застали Энакин и Оби-Ван, которых направили найти корабль Магистра Пло, когда стало известно о нападении на них. Они сумели уничтожить оставшихся сепаратистов и теперь на всех парах гнали свой истребитель к дрейфующему кораблю, похожему на транспорт Пло. Это и правда был тот самый, а в нём и оба пассажира, одному из которых помочь было уже нельзя. Энакин понял это сразу же, едва только взглянул на тело Пло, как и то, что сейчас переживала его ученица. Волна острой и жестокой боли, терзавшая её сердце, волной захлестнула Скайуокера, заставив и его сердце замереть от болезненного спазма, а его самого спешно пристыковаться к кораблю и броситься в кабину пилота. Кеноби бежал за ним и они одновременно достигли цели. Уже оказавшись в кабине, Энакин сразу устремился к Асоке и взяв её за руки, принялся мягко, но решительно отстранять её от тела Магистра, убеждая отпустить его, когда же это наконец получилось, он поспешил, обняв тогруту за плечи, медленно вывести её из кабины к своему истребителю. Он так и не перестал обнимать её, когда они пришли и посадив к себе на колени, прижал её совершенно бледное лицо к своему плечу, то и дело поглаживая по спине и лекку. - Энакин, - услышал он в комлинке голос Оби-Вана - Нужно срочно что-то делать, отправляйся в храм, я пока останусь, и не оставляй Асоку, побудь с ней, Совет вероятно захочет расспросить её обо случившемся. - Это будет для неё сущим кошмаром, - только и ответил Скайуокер, а после набрал уже другой контакт - Рекс, помоги Магистру Кеноби. - Да, конечно, я не на шаг от него, - ответил капитан и отключился, сделать и правда следовало многое, вызвать медбригаду, установить причины нападения и главное - доставить Магистра Пло в храм, вернее, его тело, о чём при Асоке решили не упоминать. Тогрута не стала ничего спрашивать, она вообще была не в силах говорить, она так и оставалась ко всему безучастной, лишь только вздыхала, протяжно и тяжело, бессильно обхватив Энакина за пояс. Так продолжалось весь полёт, а холле жилого крыла храма их, не подозревая ни о чем, ждали Падме и Раш Кловис, пришедшие с целью пригласить обоих на свою грядущую свадьбу. Но за несколько минут до прилёта им стала известна ужасающая новость и теперь будущие супруги просто не знали как им быть и что сказать, объясняя своё появление. Но стоило им увидеть входившего в здание Скайуокера, обнимавшего за плечи почти висевшую на нём, бледную и обессиленную Асоку, как все слова вылетели из головы обоих и те просто пошли вслед за ними, желая хоть как-то помочь. Почти следом за ними всеми шёл прилетевший только, что капитан Рекс. Энакин открыл дверь и первым же делом сказал Асоке, стараясь говорить как можно более ласково и участливо, при этом не отнимая от неё своих рук: - Асока, тебе нужно сейчас принять душ и что-нибудь поесть, хотя бы немного, тебе сразу же станет легче, пойдём. Энакин увёл Асоку в санузел, поддерживая рукой за талию, а за ними, глазами полными слез, наблюдала Падме. Стоило ей только увидеть то, что происходит сейчас с Асокой, понять какую боль она сейчас переживает, как все обиды, что та ей нанесла за последнее время тотчас отошли на второй план, на первый вышло совсем другое. - Рекс, как всё это было? - обратилась она к капитану. - Это было ужасно, - только и смог ответить тот, а Раш деловито спросил у Скайуокера: - Я могу что-то сделать? - Да, вы можете пока расстелить кровать и разогреть бульон, он уже готов, - ответил Энакин, открывая дверь в душевую. Рекс так же не остался в стороне и передал рекомендацию целителя, что прилетел по вызову к месту нападения: - Генерал Скайуокер, я напишу сейчас название успокоительного, которое советовал наш медик, купите его и дайте ей. - Обязательно дам, - заверил его Энакин, закрывая за собой дверь. Падме и Раш его услышали и тотчас же принялись за дело. Падме разогрела бульон и принесла тарелку, поставив на тумбочку перед уже разложенной ею кровати Асоки, тем временем Раш сходил в ближайшую аптеку и принёс то самое успокоительное, готовый тут же накапать его в стакан, как только будет велено. - Как же это ужасно, - произнёс наконец Раш - Потерять самого близкого человека, бедный ребёнок, как только это возможно. И вот, минут через двадцать Энакин вышел, ведя за собой Асоку, переодетую в халат, но всё такую же бледную и ко всему безучастную. - Ложись, - коротко произнёс Энакин, кивая на кровать, помогая ей устроиться. Та сразу же свернулась на ней клубком, глядя в одну точку. - Поешь хоть немного, - сказала ей Падме - Тебе нужно восстановить силы. - Асока, она права, ты должна хорошо окрепнуть, - сказал и Энакин, присаживаясь рядом. Тогрута не ответила ему, продолжая всё так же находится в своих мыслей, сил хватило только на то, чтобы отрицательно кивнуть. - Энакин, оставь нас, пожалуйста, - попросила Падме у бывшего мужа, тот с неохотой исполнил просьбу и Падме на некоторое время заняла его место рядом с Асокой. Сострадание и желание помочь ей изо всех сил устремились навстречу и та даже не пыталась их сдержать. И следуя этому порыву, она склонилась к тогруте и крепко обняв её, погладила по спине и заднему лекку, словно стремясь вместить в себя всю её боль. - Асока, - произнесла Падме, с трудом сдерживая слёзы - Я хотела сказать, что для меня случившееся тоже стало большим испытанием, мне, как и тебе, будет непросто принять такое. Да, в последнее время мы с тобой много ссорились, но я никогда, никогда не желала тебе такого. Мне сейчас не легче и я понимаю всю силу твоего горя. Мне непросто было сказать тебе это, учитывая наши теперешние отношения, но если я только могу тебе помочь, ты только скажи и я сделаю то, что нужно... Асока не ответила ей, лишь только обняла в ответ, давая понять, что принимает её сочувствие, Падме посидела так ещё немного, прежде, чем уступить Энакину его место. Раш задержался ещё ненадолго, он тоже считал необходимым хоть раз обнять Асоку и высказать ей то, что было у него в душе: - Тебе сейчас будет непросто, я очень хотел бы утешить тебя, но не знаю как, нет в мире такого средства, тебе нужно просто пережить это горе, уповая на Силу. И вот наконец будущие супруги ушли, прося в случае чего звонить им в любое время и просить о какой-угодно помощи, а сам Энакин снова присел рядом с Асокой. Она опять лежала, свернувшись, только отвернулась к стене, бульон так и стоял нетронутый, а рядом с ним был флакон с лекарством и стакан воды. Но их время ещё не настало. Скайуокер придвинувшись ближе, прилёг рядом с тогрутой, одной рукой приобнимая её со спины, второй поглаживая по плечу. - Не сдерживайся, поплачь, - приговаривал он при этом - Я знаю, как тебе сейчас тяжело, я сам пережил смерть матери и понимаю, каково это, ты сейчас не можешь понять, почему это произошло и изводишь себя вопросами об этом. Но нет ответов на них, придётся принять случившееся и научится жить с этим. Энакин просидел с ней до самого утра, не сомкнув глаз, только под утро задремал немного и проснулся, услышав дверной звонок. Открыв глаза, он первым делом посмотрел на Асоку, та спала тяжким и нервным сном, по-прежнему отвернувшись к стене. Скайуокер на на миг склонился над ней и легко коснувшись губами её виска, пошёл открывать. Это оказался Магистр Кеноби, желавший доложить о том, как всё прошло, что тело Магистра Пло уже в храме и похороны будут сегодня. - Как сейчас Асока? - спросил Оби-Ван после этого. - Всё так же, - покачал головой Энакин - По-прежнему не сказала ни слова. Я дал ей лекарство, чтобы она заснула, но вот поесть отказалась. - Не стоит ей приходить на кремацию, - серьёзно сказал Кеноби - Она будет не в состоянии. Энакин был с ним полностью согласен, ему оставалось только надеяться на то, что Асока сможет выдержать этот удар судьбы, не повредившись рассудком. И ещё, точно для себя, твёрдо решил, что каким-угодно способом даст ей понять, что потеряв любовь названного отца, она никогда не потеряет другую любовь, о которой пока ещё не знает, но которая уже существует в его сердце. Его любовь. И она найдёт её, пусть даже ценой этой потери.