play with secrets

Против ли она? Какой интересный вопрос. Стоит его проигнорировать, потому что едва руки Билли ложатся на бёдра Наоми, что-то внутри напрягается. Но отнюдь не в протестном ключе. Это напряжение сладостной страсти, что растёт глубоко из естества девушки. — Большие секреты должны быть интересными, — почти томно отзывается Ричи, когда мужчина кладёт руки ей на плечи, и оборачивается. — Чтобы было дороже их хранить. Трахать дочку шефа — ты серьезно, Билл? Да ещё в первый день дежурства. За такое точно по голове не погладят. Даже Ричи, который всегда относился к тебе лучше, чем другие. Но одно дело, когда речь шла о разуме, а другое — о чувствах. Или вернее сказать — о желании, которое захватило Билли Руссо сейчас с головой. И почему он, как поджарый кобель, бросился на неё? Мог бы подождать хотя бы пару недель. — И как ты думаешь, — он теперь говорит на «ты» с ней, — Наш секрет будем интересным? — Это зависит от нас. Ее папе, например, такой секрет был бы интересен. Как и прессе. Но никто об этом не узнает. Она будет охранять эту тайну очень, очень бережно. — От нас, — эхом повторяет он. Ее слегка взмокшие от волнения ладони скользят по его плечам. Она с удобством умещает руки, обнимая Руссо за шею. Все еще медленно двигается в такт музыке. Песни ее друга, певца, известного как «The Weeknd», часто зовут «музыкой для секса» за плавный темп и обжигающий текст. Наоми смотрит снизу вверх своими медовыми глазами в чёрные глаза Уильяма из-под приопущенных ресниц. Вечеринка на двоих в ее квартире точно нравится ей больше дня рождения Крисси. Ее взгляд долго сосредоточен на лице Руссо, и затем девушка подаётся ещё ближе. Ее грудь прижата к его груди. — Вот такой секрет я бы точно назвала большим. И на этих словах ее пухлые губы касаются его шеи. Она не делает ничего пошлого или слишком откровенного. Не кусается. Пока. Лишь чувственно и томно поднимается дорожкой поцелуев выше, захватывая губами мочку уха. Ее дыхание тяжелеет. И дело совсем не в алкоголе. Напротив — Наоми даже слегка сетует на то, что выпила слишком много, потому что не хочет, чтобы это воспоминание стиралось из памяти. Теперь Ричи вновь, как на вечеринке, касается своим носом носа Билли. Ее горячее дыхание на его губах. Она вспоминает, как они почти поцеловались, и немного медлит. Не из-за неуверенности, а потому что ей хочется, чтобы следующий шаг был за Руссо. Игра в поддавки. Она сделала свой ход, и теперь настала его очередь. Хотелось бы, чтобы его сотрудникам даже в голову не пришло покидать комнату для гостей. Ее губы на его шее. Скользят к мочке уха. Она нежна, но чувственна, но и ему стоит быть нежным с ней. И он нежен. Проводит пальцами вдоль ее спины. Осторожно касается ее подбородка своими губами. И наконец целует девушку. Не страстно, а нежно. Едва ли не чувственно. — Очень большой секрет. Билли привык проявлять инициативу. Но сейчас он хочет другого. Чтобы она была первой. Здесь и желание и хитрость — а вдруг она в процессе одумается? — Ты меня одурманиваешь, — шепчет он и впивается в ее губы снова. Наоми вздрагивает, чувствуя, как его пальцы пробегаются вдоль ее позвоночника. И наконец — она получает свой заветный поцелуй. Поцелуй с привкусом медового виски и детской сладости ее практически стершегося блеска для губ. Руссо говорит, что она его одурманивает, а Ричи слегка стонет в ответ на новое, уже более настойчивое соприкасание их губ. Делает это абсолютно неосознанно, потому что слишком, слишком расслабляется в его руках. Медовое виски разливается на его губах, когда его язык и ее касаются друг друга. Это страстный и одновременно очень нежный поцелуй. Билли умеет чередовать кнут и пряник. Пошло, но это напоминает дрессировку. Потому, что движения Руссо наполнены чувствами ровно до определённого момента. Пока он не понимает, что нужно сменить настрой. Внутренности опаляет жаром. Сначала девушка чуть крепче сжимает шею Билли, а затем все так же томно и медленно скользит к его галстуку, наощупь его распуская, чтобы не разрывать поцелуй. Не глядя отбрасывает тот куда-то в сторону дивана. Пуговицы на рубашке не поддаются с первого раза, потому Наоми становится более настырной. Чуть отстраняется, чтобы дернуть белую ткань вниз, заставляя мужчину избавиться от этого предмета гардероба. Она ощупывает его и взглядом, и пальцами. Мнет мышцы на сильных руках. Замечает пару шрамов, вспоминая, что он — военный. Служил с ее отцом. Щекотливый, но отчего-то крайне возбуждающий момент. Ее пальцы распускают его галстук, затем справляются с рубашкой. Все это время Билли смотрит на девушку не отрываясь. Ему нравится вызывать смущение. Это раззадоривает аппетит. Он мог бы сам набрасываться на неё, но в его него некоторой пассивности для него особый смак — тем интереснее будет потом, когда уснёт ее бдительность и он набросится на неё, как цепной пёс, который наконец сорвался со своё цепи. — Пойдём со мной, — на выдохе зовёт Ричи, берет Билли на руки и уволакивает в свою спальню. В гостиной все еще играет музыка. И пусть. Охрана потерпит. Не побежит же она ее выключать, чтобы их нежные ушки не пострадали. — Поможешь мне? — платье очень тонкое, его приходится очень аккуратно стягивать через голову. Будучи слегка выпившей, Ричи путается в рукавах, смеётся, но мужчина спасает ее из капкана. Оставшись в белье, Наоми становится напористее и страстнее, толкает Билли на свою кровать, усаживаясь на его бёдра. Тут же склоняется к нему, перебрасывая волосы через плечо, и принимается целовать практически каждый сантиметр его живота и груди. Поднимается к губам, слегка прикусывает за нижнюю. На мгновение отстраняется, смотрит в его горящие чёрные глаза. Видит в них собственное отражение. Она не спешит. Им и некуда спешить. Она девочка взрослая, живет отдельно, папочка не явится. А больше бояться и некого. Пусть хоть весь мир там рухнет, Наоми слишком увлечена Руссо в эту минуту. Наоми увлекает его за собой в спальню. Просит его помочь снять невесомое платье. Билли не сложно — тем более он из тех, кто любит одежду и понимает, как девушке важен ее наряд. Но вот она без него — толкает Руссо на кровать и сама забирается следом. Садится на его бёдра и начинает целовать Билли. Тщательно, даже педантично. Он в свою очередь лежит и поглаживает ее колени. Поднимается пальцами чуть выше, ещё выше. Ему хочется войти в неё — но он ждёт, когда она расправится с молнией брюк. Потому, что тогда выбора уже не будет. — Отключи гарнитуру, — посмеивается он, намекая наушник и базу на поясе, — А то нас могут услышать. Этого бы не хотелось. Ведь то, что происходит — их секрет. Наоми была самой спокойной в их модной тусовке. Нет, она не была какой-то чопорной, не была снобом, и дело было даже не в отце-политике. Просто девушка сама по себе не являлась проблемной, даже когда состояла в не самых здоровых отношениях. Ричи не употребляла и даже пила так, что становилась раскованной, но не дикой. Ее не интересовала «кокаиновая худоба», она не питалась одними салатами, будучи в жизни довольно ответственной. Посещала зал и все такое. И случайные связи тоже были для Наоми редкостью. Она себе в них не отказывала, но и не перебарщивала. Однако с Билли Руссо все было немного иначе. Ей не казалось, что происходит что-то неправильное, но модель и не ждала от мужчины отношений, понимая, что он, скорее всего, тот ещё казанова. Но и это не отвращало. Руссо производил впечатление тоже довольно ответственного человека, в том смысле, что, может, он много с кем и спал, но вряд ли был таким, как Шон. — Да, точно, — Наоми тоже смеётся, когда Руссо говорит о гарнитуре. Девушка не очень быстро справляется с проводами, стараясь не повредить технику, но в итоге у неё получается. Этот мужчина дурманил ее разум не меньше, чем она его, как он признался ещё в гостиной. Ричи нравилось ощущение того, что с ней именно он, а не какой-то очередной избалованный мальчишка из их индустрии. От тех ты никогда не знаешь, чего ждать — может, они с тобой лишь ради пиара, и уже завтра вся история засветится в прессе. С Билли же у них, действительно, был свой секрет. Это будоражило. Как и его запах, его касания до ее кожи. Он держит все под контролем. И ему это нравится. Так со всеми людьми у кого с башкой не в порядке — нужно держать все под контролем, иначе тормоза слетят и ты пожалеешь об этом. Потому Руссо ждёт, когда ловкие пальцы Наоми справятся с гарнитурой. Ему даже почти смешно — если бы его ребята слышали их игры, то происходящее с ними вряд ли бы тянуло на секрет, пусть даже они конечно же догадываются обо всем. Девушка слезает с него, чтобы было удобнее расстегнуть молнию на его брюках, а сама параллельно расстёгивает и свой бюстгальтер. С азартом Наоми стягивает с Билли штаны, и теперь оба остаются в последних из элементов гардероба. Она чувствует, что сейчас Руссо намеренно уступает ей. Видимо, боится, что девушка передумает? Не смотря на внешность, неподходящую для морпеха, в Билли чувствуется стержень военного, умение контролировать себя во всем. Сейчас балом правит Ричи, но потому, что ей это позволяют. Билли не кажется каким-то хлюпиком или вроде того. Зрелый, знающий, чего хочет, мужчина. Рядом с ним и сама Наоми становилась более взрослой что ли. И ей нравилось это ощущение. Она слезает с него и расстёгивает брюки. Руссо наконец освобождён от пут приличий. Он действительно умеет держать все под контролем. Вот и сейчас — едва касается девушки кончиками пальцев. Ему хочется, чтобы она продолжала, но, одновременно, он желает действовать самому. Сейчас Ричи лежит на боку, перекинув ногу через пояс Уильяма, весьма красноречиво к нему прижимаясь. Она чувствует собственные жар и влагу, чувствует, как ее тело реагирует на его тело. В своих действиях она тоже чередует нежность и настойчивость, то поглаживая кожу на его спине самыми кончиками пальцев, вызывая у него неосознанные мурашки, то сжимая ладонями мышцы на его руках. Опять же — алкоголь здесь не причём. Может, он подарил ей чуть большую раскованность, но все действия Наоми очень осознанны. Модель знает, чего хочет. А хочет она Билли Руссо. Слегка щекотливо проведя пальцами по его животу, она спускается ниже. Касается его через ткань. Весьма настырно, но ласково. И даже в этом нет пошлости и вульгарности. Ричи просто нравится знать, что она делает ему хорошо. Терпеть становится просто невозможно. Но ей хотелось его помощи. Как и в избавлении от последней одежды, так и в касаниях. Ей отчего-то их очень мало, пусть Наоми и постанывает от удовольствия, шумно выдыхая, когда Билли дотрагивается до ее груди или бёдер. Ей хочется больше. Ещё больше. И он продолжает медлить. Ещё и ещё. Пока наконец не срывается с цепи, как пёс. Переворачивает ее резко на спину, вжимает в матрас. Ее лицо так близко от его лица. — Ты же знаешь… — но Билли недоговаривает. Он входит в неё резко. Возможно сильнее, чем нужно. Его поцелуй грубоват, но он заглушает ее стон. Билли двигается в Наоми ритмично — невзирая на нетерпение нисколько не лихорадочно. Ещё немного и она задрожит, потому, что он чувствует то, как сжимаются мышцы на ее животе и бёдрах. Сладость и гадость. Жаль, сейчас не конец октября. И гадость это, конечно же, он. Ещё. Ещё. Она не противится его контролю. Ей нравится, что этот мужчина знает, как обращаться с женщинами. Ей нравится чувствовать себя в его власти. Прижатой к своему дорогому матрасу. Едва Наоми хочет спросить, о чем Руссо говорит, как резко чувствует его в себе. Это не было больно, это было страстно, неумолимо приятно. Он начинает двигаться, затыкая ей рот поцелуем, чтобы заглушить рвущийся наружу стон. Девушка цепляется за плечи Билли, подстраиваясь под его ритм, прикрывает глаза от блаженства, вытягивая шею. Знаете, что говорят о телесной совместимости? Далеко не со всеми она чувствуется, особенно учитывая особенности женского организма. Однако с Билли она чутко отзывается на каждый толчок. Ричи поскуливает, как собачонка, которая выпрашивает ещё и ещё. Теперь она переплетает с ним пальцы, позволяя завести руки себе за голову. Он ведь уверен, что это все кончится быстро и ему захочется дальше. Он себя знает. Как и то, что в нем много желания. Руссо переворачивает ее на спину, ложится сверху, чтобы прижать к матрасу ещё крепче. Может быть в этом отражается его натура — бешеная. Слишком бешеная для человека его облика и манер. — Тише, куда? Я только начал. Это конечно же не насилие, но это властность. Во всем ее проявлении. Он не хочет делать ей больно, но ему важно, чтобы она понимала, что он не позволит идти против его желания. Будучи очень тактильной, Наоми чувствует, как мурашки волнами пробегают по телу от каждого касания губ мужчины до ее тела. Она жаждала этого долго, ощутив желание ещё тогда, когда они разыгрывали сценку перед Шоном на вечеринке. И потому теперь она кончает довольно быстро. Вздрагивает под Руссо, разомкнув пересохшие от тяжелого дыхания губы. Но стоит ей дёрнуться, Билли не отпускает Ричи из своих рук. Он только начал. Но будто бы она против. Она пользуется парфюмом с шиммером. По ее телу распределены мелкие блестки, что теперь отпечатывались и на теле мужчины. Это смотрелось довольно мило, вызывало улыбку на губах Наоми. Ей не всегда было охото продолжать. Иногда, получив свою порцию удовольствия, Ричи ощущала разрядку и не нуждалась в новой. Но не сейчас. — Погоди, — шепчет она, прижатая Билли к простыням, и слегка отталкивается, но только для того, чтобы улечься на живот. В такой позиции она даёт ему возможность взять ее снова, на этот раз входя глубже. Дыхание ещё не выровнялась после первого забега, но Наоми уже просила добавки. — Продолжай. Забавно, но ему было важно, чтобы ей было хорошо. Обычно мужчины, да и он сам были достаточно эгоистичны, когда дело касалось их тела и удовольствия. Но сейчас он рад, что она кончила раньше, чем он. Потому, что теперь пришла его очередь. Ему нравится смотреть на неё в этот момент — щеки порозовели, губы приоткрылись. Она была растрепанной и очень красивой. Ее хотелось все больше и больше. Если бы Наоми была алкогольным напитком, то Билли бы выпил ее всю, без остатка. Между ними все так… Правильно. Такое бывает редко. Обычно Билли чувствует что-то, чего не может объяснить. Раздражение. Похоже на то. Ему не нравится. Но сейчас все иначе. Не раздражение, а упоение. Ему едва ли не сладко с этой девочкой, отец которой в принципе не намного его старше. Наоми просит его продолжать и он конечно же продолжает. Но когда волна удовольствия накатывает на него, он придавливает Ричи всем своим телом. Какое-то время их связь неразрывна, пока Билли, наконец, не отпускает ее. Тянется к своим сигаретам. Прикуривает ей и себе. — Это было прекрасно, — он ничуть не преувеличивает, — Прекрасный секрет. Он смеётся и тянется потискать Наоми. — Ты умеешь приятно удивлять, — на его губах растекается улыбка, — Никогда не подумал, что ты такая… Вкусная. Как косточка, для такого кобеля как ты, Руссо.