Показалось

Зои проседает в коленях, беззвучно шелестя губами, пока буквы невозмутимо смотрят на неё с листа. Её первая главная роль. Ли понимает, что не должна оплошать, ведь от этого зависит будут ли её и дальше приглашать сниматься в кино не в качестве человека номер пять из очереди, но... Поцелуй?... Да, ей вот-вот восемнадцать, но это чувство так и осталось неизведанным. Как-то просто не нашлось ни времени, ни желания. Сначала Зои погрузилась в учёбу, потом в свою роль стервозной сучки-Буржуа, потом с головой залезла в дружбу с Маринетт, Альей, Нино и всеми остальными. И это всё было несколько неловко осознать только сейчас, когда заточенный конец слова "поцелуй" проткнул её тело насквозь. Зои сглотнула, несмело подняв взгляд с дрожащего из-за мандража её рук листа на сосредоточенно уставившегося в монитор сценариста. — М..эм..Рон, ты..там...ну, вот здесь..в общем... Рон очертил глазами полукруг, глубоко вздохнув. — Короче. Ли передёрнуло. Набрав в грудь воздуха, она надула щёки и зажмурила глаза, чтобы после основательно выдохнуть, расслабив мышцы лица. Но язык так предательски заплетался, мозг бил тревогу и упрямо хотел игнорировать это чёртово слово. Зои напрягла пальцы, не заметив, как под ними смялась бумага, и с замиранием сердца протянула: — Поцелуй... Рон перестал быстро и шумно клацать по клавиатуре, переведя на неё выразительный взгляд. Зои пропотела под натиском его сильно вытянутого лица, угловатого подбородка, впалых скул, сползших на кончик носа очков с толстой оправой и опухших глаз с множеством лопнувших капилляров. — В этом есть какая-то проблема? — явно не собираясь в неё вдаваться, выплюнул он. Ли стиснула зубы в натянутой неулыбке, вытянувшись по струнке так, что заныла спина. Почувствовав, как по виску скатилась крупная капля испарины, она вдохнула, чтобы сказать "да", но сердце беспокойно забилось, а руки затряслись, и она сказала: — Нет... — Тогда не задерживаю. — Рон вернул взгляд к монитору и вновь шумно запечатал, оставив Зои лишь одно развитие действий: выйти за дверь, — что она и сделала. По коридору она шла со стыдливо опущенной головой, будто уже совершила что-то такое, о чём не хочется никому говорить. Ноги сами привели её к гримёрной. Одной на двоих с её партнёром. — Хай, Ли, видела сценарий? — с порога решил окончательно вбить её в стену Саймон — тот, с кем она должна была целоваться. Это был бессовестный, наглый и бесстыжий парень. Их вынужденные совместные будни заполнялись его историями о том, как он на спор пробежал голым по парку и прыгнул в пруд, как он встречался с двумя девушками одновременно, когда они не знали об этом, как он обманул своего брата, чтобы заполучить эту самую роль в сериале. Его весельем были страдания других людей и ощущение в эти моменты собственного превосходства. Хотя ни умом, ни фантазией, ни талантом он особо не выделялся. Зои кивнула и натянула улыбку, прижав к груди листы с коварными черными строчками, в то время как улыбка Саймона была скорее хищной. Как раз до того, как получить эту роль он расстался со своей пассией и сейчас был в активном поиске. Зои подходила ему идеально: тихая, смирная, неопытная. Она не знает, что такое любовь, потянется к его иллюзии прекрасного чувства, и, сделав своё дело, он будет вновь с благоговением наблюдать, как сыпятся осколки разбитого сердца из девичьей груди. Надо сказать, у него, как человека не отличившегося особой гениальностью, властью или богатством, это было ещё одним любимым хобби. Ли дрогнула, просев в коленях, когда Саймон медленно, уверенно, пронизывая её похотливым взглядом, приблизился настолько близко, что Зои оказалась прижата к углу рядом с дверью их маленькой гримёрки. Его губы невесомо коснулись её уха, а жаркий выдох опалил близкий участок шеи, когда он шепнул: — Я буду ждать этого поцелуя. Саймон отстранился и показано облизнул губы, оставаясь на том же ничтожном расстоянии от её лица. Зои побагровела от смущения, побледнев от страха. С нарастающим чувством тревоги тело затряслось изнутри, а конечности, вспотев, онемели. Возможно, даже на её лбу просветилась строка, бегущая в мозгу: "О, ГОСПОДИ-ГОСПОДИ-ГОСПОДИ!" Ли выскочила из комнаты, не услышав надменный смешок, оставшегося там Саймона. С испуганно мечущимся взглядом, на подгибающихся ногах она сумела долететь до лифта, вылететь из него на крыше и врезаться животом в перила, отделяющие её от так давно знакомой пропасти. — Так, Зои, успокойся, — на выдохе проговорила вслух она, не фокусируя взгляд ни на чём внизу, хоть там и можно было зацепиться за отблёскивание крыш домой, зелень свежей листвы, крик баннеров о премьере сериала с ней и Саймоном в главной роли. Её грудь лишь часто вздымалась в судорожных вдохах, а горячее лицо неприятно контрастировало с прохладным ветерочком. — О, Господи, что же делать!? Зои опрокинула голову на собственные локти, сложенные на перила, и была готова заплакать, когда за спиной послышалось обеспокоенное: — Всё в порядке? Ли вдохнула, резко выпрямившись и, с некоторым испугом, обернувшись, будто ожидая Саймона с его приставаниями, сценариста, готового удушить её за измятые листы с текстом, или режиссера, в принципе вечно всем недовольного. Но перед ней стоял Лука? Да, кажется, его зовут так, Зои помнит эти крашенные волосы и мелодичный голос с того момента, как их познакомила Маринетт. Он был в шаге или двух, привычно в светлых джинсах, футболке с принтом Джагеда и голубой джинсовке. Его глаза обеспокоенно сверлили её, а тело было чуть напряжено, будто в готовности совершать какие-либо, наверняка необходимые сейчас, действия. Грудная клетка Ли опускается, ладонь кладётся на грудь, а веки прикрывают ранее испуганные глаза. Хоть она всё ещё чувствует сжатый в пальцах правой руки чёртов сценарий с этим чёртовым словом "поцелуй", её сердце уже не так беспокойно бьётся внутри. — Наверное, да, я не знаю... — сократив расстояние между ними на шаг, Зои приподнимает один уголок губ в слабой усмешке над самой собой. — Что ты здесь делаешь? Лука всё ещё чувствует невероятную тревогу, но старается быстро замаскировать обеспокоенный взгляд и улыбнуться легко и искренне. — Пишу ноты. Гримёрка слишком тесная для меня и вдохновения, здесь больше воздуха. — Ли изгибает брови и Лука спешит пояснить: — Я написал все песни, которые будут звучать в сериале. Это вгоняет Зои в ступор на добрые пару минут. За это время в голове успевают всплыть случайно услышанные отрывки, которыми она так восхищалась, полноценные куплеты, она напрягается ещё немного и вспоминает какие-то слова, которые тоже проникли в её душу. Ли улыбается. — Хах, на самом деле, почему я удивляюсь, что это сочинил ты? Коффен смущённо розовеет, отводя взгляд. К чему он точно был сейчас не готов, так это к комплиментам от Зои. Даже случайно встретить её в такой панике не было так неожиданно, как это приятное теплое непонятное чувство, разливающееся по венам от её слов. Минута и мнимая беспечность спадает, а её взгляд бездумно буравит бетонную плитку у ног, пока в уши вливается приятная мелодия его семиструнной гитары. Коффен мягко смотрит на неё, не скрывая удовольствия, получаемого от этого. Ведь пока она не видит этой глупой улыбки, глупого взгляда, глупых розовых щёк, а лишь слышит эту глупую, совершенно произвольную, но чертовски приятную, музыку, он может любоваться ею сколько захочет. А аппетит Лука сохраняет немеренный: Зои всегда остаётся недочитанной книгой, непаханым полем для фантазии. Он вроде бы и научился неплохо читать её, даже может предвидеть всплеск какой-то реакции, но это лишь поверхностное знание. Он видит волны, но не дно, а как же ему хочется его увидеть. Ли шумно выдыхает, утыкаясь локтями в собственные колени и опуская голову на ладони. Лука отмахивается от дымки эфирных мыслей, откладывает гитару и придвигается к ней ближе. — Что случилось? Его мягкий голос заставляет хрупкие плечики Зои дрогнуть. Она поворачивает голову в его сторону, смотря сначала в глаза, так пронизывающе грустно, а потом в пол, так печально обречённо. Она ничего не говорит, лишь вкладывает в его руки сценарий и тыкает в назойливую строчку. Брови Коффен ползут на лоб, а щёки стремительно розовеют. Он откашливается, пытаясь вернуть себе голос, и безуспешно продолжает цепляться за обрывки каких-то совсем уж странных мыслей. — Это...это неожиданно, — всё, что может всё-таки выдавить из себя он. Зои грустно усмехается, отмечая невероятное самообладание Луки (она-то сначала чуть в обморок не рухнула, а потом почти сошла с ума). — А...э-э...я так понимаю...в этом есть проблема?... Зои хочет умилиться с того, насколько красным сейчас было его лицо, и насколько осторожным в подборе слов он пытается быть, но не может, ведь сама занята именно тем же. Лука розовеет до кончиков ушей, когда получает в ответ неловкий кивок. Теперь они прячут друг от друга глаза, дёргаясь, когда соприкасаются плечи, хотя, по идее, им-то как раз нечего друг перед другом смущаться. Хорошо, не им, а ей: Лука давно мысленно признал свои романтические чувства к Зои и на неловкую истерику сейчас имел полное право. — Саймон, он... Он уже выразил свои намерения, — только чтобы разбавить чем-то эту приторную тишину и, наконец, выговориться, сказала Зои. — Я...боюсь? Наверное, боюсь. Я ни разу не целовалась, а тут на камеру, ещё и с ним. "Ним" она произнесла отдельно, с каким-то отвращением, что вызвало на лице Луки странную, но довольную и даже чуть злорадную улыбку. — Зои, надеюсь, ты отрепетировала свои реплики?! Репетиция через сорок минут! — ворвался в их уединение беспокойный голос из рации, отблёскивая шумом и помехами. Зои спешно вынула её из набедренной сумочки и поднесла к губам. — Д-да, да, я уже почти готова. Лука закусил щёку изнутри, пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях. В конце концов, "пусть будет, как будет" победило. — Хочешь помогу тебе с репетицией? Ли пожала плечами, но кивнула, как бы говоря: "я не против, если сам хочешь", но уже в этот самый момент ей стоило почуять грядущую опасность, которую тоже изначально опасался Лука:

*Окончание диалога. Элиса и Тери целуются.*

— Но Тери, о, Боже мой! Ты совсем не понимаешь, о чём я тебе говорю! — с фальшивым трагизмом пролепетала Зои, складывая ладони на сердце, отворачивая голову и выпячивая грудь. — Элиса, любовь моя, разъясни же мне, о чём ты хочешь сказать? — достаточно умело спародировал интонацию Лука, словно всю жизнь тайно снимался в дешёвых мелодрамах. — Я хочу сказать, что люблю тебя, Тери! — воскликнула Зои и, повинуясь сценарию, "кинулась в объятия своего возлюбленного с ярко выраженным в действиях желанием пленить его губы поцелуем". Но стоило только ей осознать тот хлипкий сантиметр между её лицом и лицом Луки, как тело словно окатило ледяной водой. Зои замерла, чувствуя лишь то, как стремительно загораются щёки и как быстро бьётся в груди сердце. Лука стиснул кулаки до белены в костяшках и покорно ждал её дальнейших действий. Давай, Зои, выбор за тобой, решайся, ведь сердце Коффен уже давно в твоей власти. Ли сглотнула неприятный склизкий комок в горле, не дававший сделать вдох, отвела взгляд и отошла на шаг. Когда на лице Луки отразился вопрос, она поспешила состряпать на него ответ: — Я, э-э, я забыла слова в конце.. Давай ещё раз. Хоть Коффен и захотелось сейчас чертыхнуться и чего-нибудь выпить, он натянул что-то вроде понимающей улыбки на лицо и откашлялся, прочищая горло для повтора реплики. — Но Тери, о, Боже мой! Ты совсем не понимаешь, о чём я тебе говорю! — вновь начала Зои. — Элиса, любовь моя, разъясни же мне, о чём ты хочешь сказать? — сдерживая нотки нервозности и настоящего наезда в голосе, продолжил Лука. — Я хочу сказать, что люблю тебя, Тери, э, любовь моя! — на ходу додумав "забытые" в конце слова, вторичным воскликом заключила она и шагнула вперёд, только чтобы вновь застыть изваянием, уперевшись взглядом в его глаза, изобразившие ожидание. Коффен тоже снова ждал, только чтобы спустя пару секунд она отпрянула, начав мямлить оправдания. Лука тихонько выдохнул, зажав парой пальцев переносицу. — Давай ещё раз, — потребовал он, перебив её бессвязный бубнёж. Зои закусила губу. — Но Тери, о, Боже мой, ты совсем не понимаешь, о чём я тебе говорю. — уже без былого энтузиазма и с большей дрожью в голосе, сказала Зои. — Элиса, любовь моя, разъясни же мне, о чём ты хочешь сказать? — словно действительно задавая вопрос, отчеканил Лука, сделав решительные полшажка вперёд. Зои дрогнула, но устояла на месте, сдержав желание исчезнуть с лица Земли на эти минуты. — Я хочу сказать, что люблю теб- Ли проглотила последнюю букву, когда Коффен резко приблизился на оставшиеся полшажка и требовательно вжался в её тонкую линию губ. Зои замерла без возможности вдохнуть. Её руки были распахнуты в стороны так же, как и глаза, с широко растопыренными пальцами, как и редкими ресницами. Чужие же веки напротив были прочно зажаты, а тонкие проколотые брови нахмурены. Лука ожидал ответа в напряжении, которое прослеживалось в мелкой дрожи его ладоней, сомкнутых на её осиной талии. Его губы обхватили её нижнюю, а голова надавливала, заставляя прогибаться в спине. Зои проморгалась, подумав, что это стряхнуло с неё частички шока, и упёрла сжатые в подрагивающие кулачки ладони в чужие плечи. Коффен разочарованно выдохнул, растерянно заглядывая в эти стеснительно прячущиеся глаза. Ли давно ощущала свои щёки горячими и пунцовыми, она смущалась их, смущалась взгляда Луки, смущалась тому, что всё ещё находилась в кольце его рук. — Н-нам... Н-нам н-надо прогнать диалог ещё раз, сначала... Коффен нехотя выпустил её из объятий и отошёл на злосчастные полшага назад. — Но Тери, о, Боже мой, ты совсем не понимаешь, о чём я тебе говорю... — Зои сверлила глазами пол, с каждым новым словом краснея всё сильнее, ведь момент поцелуя вновь неумолимо приближался. — Элиса, любовь моя, тогда разъясни же мне, о чём ты хочешь сказать? — хрипло шепнул Лука, не отрывая от чудесных изгибов её личика взгляд. Он сделал короткий шаг, снова оказавшись к её стройной фигурке впритык. Язык Зои начал заплетаться. — Я хочу сказать о том...о том, что... — она отчаянно нуждалась в личном пространстве, одновременно с тем, не желая, чтобы он отдалялся. — О том, что я... — робкий взгляд Ли скользнул вверх, замерев при встрече с чужой топью. Неосознанно, он опустился чуть ниже — Зои закусила губу, успев за какие-то пару секунд пересчитать каждую зазубрину и след от каждого зуба, минутой назад также впившегося в мягкую, чуть мокрую плоть. — Я... Лука склонился к её лицу, опаляя жарким дыханием, бережно убрал розовую прядь волос за ухо и осторожно шепнул, смотря в её глаза: — ...люблю тебя. Будто бы просто подсказка, продолжение реплики, но сердце Зои дрогнуло. Она прикрыла глаза, когда он накрыл её губы своими, с еле слышным шорохом скользнув ладонями по его груди к плечам, нырнув за ключицы и зарывшись пальцами в волосы на затылке. Лука огладил её спину, в попытке приблизить к себе, и несмело спустился к талии, осев в изгибе позвонка. С губ Ли в ту секунду, когда им позволили чуть отдалиться, растянув между собой слюнявую струнку, слетел глухой хмык, заглушённый следующим нежным касанием чужих, покусанных губ. В груди что-то беспокойно билось все эти мгновения, но Зои подумала, что всё это ей просто показалось.