.
13 ноября 2022 г. в 21:23
Дыхание Га Она сбилось, когда сильный запах альфы окутал всю комнату. Это была его вина, так опрометчиво надеть короткий вязаный свитер, легко оголивший его аппетитные ягодицы в столь обтягивающих брюках. Он просто поспешил приготовить ужин для Эллии, решив переодеться позже, и именно тогда Ё Хан поймал его, едва сдержавшись, чтобы не нагнуть прямо над столом.
Вид подтянутых округлых ягодиц Га Она лишил его равновесия, и даже, если Ё Хан собирался провести умиротворённый вечер за книгой, безобидно поглаживая своего омегу по волосам — то планы резко изменились.
У старшего хватило выдержки, чтобы не наброситься на своего столь наивного оленёнка, но только до тех пор, пока он заботился об Эллии. Так что, когда они остались одни, Ё Хан грубо толкнул его в спальню, закрыв дверь на замок.
— Теперь ты никуда не денешься, — хищно произнёс Ё Хан, и в его глазах отразилось ненасытное желание.
Лишь слабо кивнув, почувствовав знакомую влажность между ног, Га Он не успел и охнуть, как оказался опрокинутым на спину.
Подчинение — это то, о чём младший узнал, когда Ё Хан впервые прижал его к стене, рукой сжав шею, лишив его возможности дышать. И вместо подсознательного страха, Га Он почувствовал возбуждение, не контролируя сжимающуюся дырочку.
Теперь же, нависнув сверху над своим прекрасным оленёнком, Ё Хан напористо прижался губами к шее, с удовольствием обновляя законную метку, осторожно прикусывая чувствительную кожу, нежно всасывая её. Га Он был его маленькой омегой, и это знание только сильнее возбуждало.
Тихий всхлип вырвался из рта Га Она, когда Ё Хан блаженно сжал его ягодицы, сорвав с них мешающую ткань. Глядя на белоснежные бёдра своего мальчика, Ё Хан несильно вжался пальцами в них, чтобы оставить свои следы.
У Га Она не было той силы его альфы, и всё, что он мог — это податливо тянуться к прикосновениям. То, как Ё Хан любил изматывать лаской своего любовника — это было невыносимо приятно.
Накрыв ртом влажную головку члена младшего, Ё Хан медленно втянул щёки, отдав сладостную вибрацию на чувствительный орган. От нахлынувшей волны наслаждения, Га Он невольно поджал пальцы на ногах, давясь в протяжном стоне.
— Ё Хан, — сипло прошептал Га Он, запутавшись в его волосах, когда он пропустил головку члена глубже в жаркий рот.
Крепко удерживая руками дрожащее тело Га Она, Ё Хан медленно угождал ему, с пошлым причмокиванием отпуская, а затем снова беря на всю длину.
Из-за высокой чувствительности, Га Он не мог долго держаться. Вскрикивая от пришедшего оргазма, он зажмурился, сглотнув вязкую слюну. Тепло, разлившееся внизу живота, постепенно покинуло его тело, дав расслабление. Га Он чувствовал себя таким любимым и нужным до мурашек по коже, когда Ё Хан продолжал водить ладонями по его ногам, нежно оглаживая бёдра, живот, наклоняясь для трепетного поцелуя в пупок.
Ё Хан делал маленькое отступление, чтобы Га Он пришёл в себя, и похоть победила смущение, когда влага между ног усилилась. Любовно улыбаясь, старший мягко надавил на дырочку, легко проникнув внутрь, когда Га Он совсем расслабился.
— Ё Хан, пожалуйста, ещё — слабо пролепетал Га Он, нуждающееся заёрзав по скомканной простыне, протянув к нему руки.
И сам едва удерживаясь от желания поскорее войти в горячее тело, Ё Хан убрал пальцы, и даже, если младший выделял много смазки, он всё равно осторожно вошёл в его дырочку, нависая, чтобы с нежностью прижаться к губам.
Ё Хан редко срывался на бесконтрольный трах, обычно происходивший во время гона, желая дарить как можно больше нежности Га Ону. Он слишком дорожил их отношениями, стараясь показать, насколько он любил его.
Только, если Ё Хан плавно двигался в податливом теле, оставляя слабые укусы-метки на ключицах, Га Он временами хотел грубости. Ему нравилось, когда крепкая рука сжимала шею, медленно лишая необходимого кислорода.
— Задуши меня, — прижимаясь всем телом, выстанывая от приятного трения сосков о разгорячённую кожу старшего, так невинно попросил Га Он, глядя своими оленьими глазами в глаза Ё Хана.
Щёки Га Она покраснели, его дыхание давно стало прерывистым, а припухлые влажные губы добавили ему необыкновенной порочности.
— Какой ты развратный, — целуя его в висок, шёпотом выдохнул Ё Хан, полностью соединяя их тела, с каждым толчком задевая чувствительное место внутри своего омеги, ловя ненасытные всхлипывания.
В предвкушении, когда широкая ладонь Ё Хана опустилась на его шею, Га Он прикрыл глаза. Это происходило так много раз, что всё было знакомо, от задержки дыхания к скоплению жара внизу живота, который приводил к скорейшему освобождению. Но в этот раз всё произошло не так.
Как только крепкая рука с явным давлением сомкнулась на его шее, Га Он инстинктивно схватился за запястье, в панике пытаясь отстраниться. Моментальная защитная реакция, лишённая всякого доверия сработала на грани сознания.
— Пожалуйста, остановись, — прохрипел Га Он, и Ё Хан в ту же секунду отпустил его, покинув его тело, чтобы взволнованно обхватить ладонями растерянное лицо, пытаясь заглянуть в испуганные глаза.
Прижимая к себе всхлипывающего омегу, Ё Хан обеспокоенно укачивал его, в спешке проверяя дрожащее голое тело, боясь, что нечаянно мог причинить боль своему драгоценному олененку.
— Га Он-а, мне жаль, — виновато прошептав, Ё Хан прижался губами к макушке, крепко удерживая его в объятиях, пока его слабо потряхивало.
Восстановив сбившееся дыхание, Га Она накрыло ужасное осознание того, что произошло. Он неосознанно устроил истерику, которая теперь казалась совершенно необъяснимой. Ведь Ё Хан, даже не успел приложить какую-либо силу, как Га Он почувствовал сумасшедший страх.
Подняв глаза, наполненные слезами, Га Он виновато зашептал слова сожаления. Мягко накрыв его дрожащие губы ладонью, прервав его, Ё Хан осторожно покачал головой.
— Всё хорошо, Га Он-а, в этом нет твоей вины, — успокаивал он, пока младший прижимался к нему, вновь ощущая себя в безопасности. Как будто ничего и не было.
Ё Хан думал, что в какой-то момент именно он повёл себя слишком грубо, позволив своему омеге ощутить угрозу. Конечно, старший всегда брал ответственность за случившееся на себя, но только почему-то сейчас подобное оправдание показалось маловероятным.
Инстикт защиты оказался внезапным и яростным. Га Он был самоотвержен и безрассуден. Он несколько раз был на грани смерти по собственной воле. И невозможно было предположить, что именно сейчас омега так внезапно защитил себя. Только, если…
В глазах Ё Хана отразилось совершенно очевидное понимание, на губах появилась счастливая улыбка.
— Что? — Растерянно пролепетал Га Он, не понимая, почему альфа источал такой резкий обволакивающий запах.
Наклонившись к шее любимого оленёнка, Ё Хан осторожно прикоснулся кончиком носа к чувствительной коже. Глубоко вдохнув, он почувствовал лёгкую примесь незнакомого сладкого запаха, так идеально сочетавшегося с персиковым ароматом Га Она. И это был запах их будущего ребёнка.
— Га Он-а, ты беременный, — тепло касаясь дыханием его шеи, боясь спугнуть, тихо прошептал Ё Хан.
Накрывая ладонями пока ещё плоский живот своего омеги, Ё Хан с трепетом ласкал кончиками пальцев место, которое на ближайшие месяцы будет служить домом для их малыша.
Га Он не мог произнести ни слова, опустив дрожащие ладони поверх рук Ё Хана, тут же встретившись глазами, видя отражение любви друг в друге.
Это было так сокровенно. Момент, когда оба поняли, что у них будет маленькое чудо, о котором они мечтали несколько лет. И это случилось.
— Ты испугался, инстинктивно пытаясь защитить малыша, — мягко произнёс Ё Хан, притянув к себе Га Она, улыбнувшись, как только он уткнулся в его грудь, пытаясь спрятаться в его руках, словно котёнок.
Это удивляло, насколько был совершенен организм омеги, действуя бессознательно, если дело касалось благополучия ребёнка.
— Хён, у нас получилось, — в полной мере осознавая свою беременность, прошептал Га Он, крепче вжавшись в своего альфу, чувствуя горячее дыхание на шее.
— Да, мы сделали это, — прячась носом в шее своего омеги, Ё Хан дышал уже двумя драгоценными людьми, зная, что сделает всё, чтобы защитить их.