Ответственный подход к шпионажу

      Сухой сон оборвался ничем. Оптика включилась с существенной задержкой, показав изображение комнаты. Не слишком просторной, но куда более комфортной для работы, чем деревянная постройка белковых.       Шоквейв проанализировал свое состояние. Оно оставалось все таким же плачевным. Сейчас Искра была спокойной, но вчера она успела значительно опалить верхнюю интерфейс-систему и ближайшие органы. Все не так плохо, как на базе предателей, но боль сильно отвлекала, не позволяя процессору работать в полную мощность.       Ученый мог бы восстановить себя, но весь вчерашний день потратил на ремонт Старскрим. Подобный выбор нелогичен. Жизни сикера ничего не угрожало уже после нескольких первых циклов операции, и в целом для фемок подобные травмы в порядке вещей.       И все равно Шоквейв, с тотальной увлеченностью начал одновременно изучать и восстанавливать порт, пытаясь понять форму крохотных деталей, изготовить идеально подогнанные запчасти и сложить из них сложнейшую конструкцию. Это доставляло своеобразное удовольствие. Не такое, когда Шоквейв еще имел эмоции, всего лишь ничтожное его подобие, но на самом деле его давно не захватывала работа настолько сильно.       Безголовый за ремонтом даже не заметил, как пролетело время, спохватившись только в тот момент, когда начал отключаться.       Ученый попытался подняться. С первого раза не вышло. Приводы отказывались тащить на себе чудовищную массу бронепластин. Одноглазый рухнул обратно на платформу, что угрожающе скрипнула, а потом тяжело провентилировал. Из-за болезни и последующего стазиса он перестал уделять время тренировкам, ослабев слишком сильно. Его гидравлика очень быстро атрофировалась.       Когда-то Шоквейв проводил исследования на этот счет, сравнивая свои показатели, с показателями ботов, имеющих броню аналогичной массы (а их было очень непросто найти даже среди рабочих, многие, что с виду были массивнее, оказывался гораздо легче). Ученый слабел почти в восемь раз быстрее. Результаты не слишком приятные.       В молодости это доставляло особенные трудности. Юному Шоквейву казалось несправедливым то, что ему приходится тратить огромное количество времени на тренировки, чтобы просто не потерять возможность двигаться, а ведь он мог бы посвятить его учебе...       Также такие конструкционные особенности делали коммуникацию со сверстниками более затруднительной. Они по производству боялись массивного, угрожающего бота, что постоянно тренировался, как одержимый. Пусть Шоквейв был одержим только наукой, но это тоже не прибавляло ему привлекательности. Даже среди таких же умников он сильно выделялся своей неутолимой, безумной жаждой знаний.       Спустя неопределенное количество попыток исследователю все же удалось сесть. День только начался, но он уже устал, однако процессор желал работы.       Первым делом ученый подошел к раненой Старскрим, что лежала на такой же медицинской платформе, на которой ночевал сам одноглазый. Ему выделили отдельный блок, находящийся довольно близко к лаборатории, но Шоквейв бы отключился раньше, чем добрался до него. Он, как правило, пренебрегал перезагрузкой, засыпать было тяжело, мыслей слишком много и они не дают полноценно отключиться процессору, пока колличество сбоев не становится критическим.       Сикерфем сейчас уже выглядела гораздо лучше, пусть у Шоквейва не было задачей вывести внешний вид ее корпуса в идеал, когда внутри остаётся каша. На броне оставались грубые следы спайки, а некоторые более мелкие царапины просто были обработаны обеззараживающим средством и заклеены изолентой. Порт всю ночь оставался открыт, пока чинить систему паховой брони рано, нужен быстрый доступ к внутренним органам. Но живот тоже оставался вскрыт, правда, сейчас к нему было приварено несколько пластин.       Шоквейв, все так же игнорируя собственное состояние, продолжил операцию.       Все это дело пробуждало странные пульсации в Искре, от которых перехватывало вентиляцию, ощущение такое же механическое, как и остальные, процессор не мог реагировать на него должным образом. И все же ученый в очередной раз задумался, а что было бы если бы он подключил блок эмоций?       Вообще этот вопрос в последнее время вставал все острее и острее, и причина для этого была далеко не одна. Первая, конечно же, определенная связь с этим... ботом? Фемкой?       До эмпураты Шоквейв был незнаком со многими чувствами, а его необъятная жажда знаний требовала этого опыта, чтобы проанализировать его и закрыть брешь. Ученый не мог не знать что-то и понимал, что это исследование могло бы дать для него максимальную отдачу. На самом деле он хотел снова почувствовать то моральное удовлетворение и удовольствие от работы. Наслаждение, что гораздо глубже получаемого физическим путем. Наука была его сутью, но сейчас и наука не могла добраться до его сути, только до холодного и безразличного ко всему процессора.       Но была проблема гораздо серьезнее — его здоровье. Шоквейв не хотел умирать, но еще сильнее не хотел сделать это в муках. Нельзя, чтобы его последние дни были посвящены чудовищной боли, а не исследованиям.       В целом безголовый не испытывал страха перед смертью, но понимал, что мог бы сделать гораздо больше. Жизнь имела для него свою цену — в Колодце Искр нечего открывать, в Колодце не будет его самого, его Искра просто сольется с другими, исчезнув навсегда.       И возможно возвращение эмоций было единственным способом избежать такой участи. На его суть больше не будет такой колоссальной нагрузки, ведь часть ее перейдёт на процессор, перестанет копиться внутри без шанса найти выход.       Шоквейв хотел проверить свои догадки, узнать, что будет если он так поступит.       И с каждым днем последствия такого решения казались менее значимыми.       Основной проблемой оставались полученные психические травмы. Ученый понимал, что придётся снова столкнуться с теми ужасами, что ему пришлось пережить на разделочном столе у Элиты Один.       Но прямо сейчас страха относительно этого не было, ведь Шоквейв не мог испытывать страх. Раньше у него не было особых причин для проведения такого отчаянного эксперимента, поэтому он особенно не задумывался о нем.       Да, по началу безголового не устраивала новая работа сознания, из-за отключения приятных функций, но было понимание того, что возможно, что даже если эмоции вернуться, то приятные функции растворяться в потоке ужаса, непринятия и паники.       Однако Шоквейв прямо сейчас для себя решил, что в прошлом был довольно спокойным. Со временем эта яркая вспышка пройдет и он сможет жить так же, как жил когда-то.       Работа шла, манипулятор был по локоть в чужом энергоне, точнее в ее энергоне... Раньше ученый задумывался, а не маньяк ли он? Ему нравился процесс вскрытия, перебирания внутренних органов и наблюдение за их работой. Однако, у него не было цели навредить подобными исследованиями кому-то, наоборот, хотелось, чтобы подопытный сам разделил это желание. Будь у Шоквейва эмоции и партнер, это даже могло бы стать для него чем-то интимным...       Спустя несколько циклов увлеченного копошения в деталях полового аппарата внимание исследователя переключилось на голову сикерфем. Он уже полностью восстановил вокалайзер, но несмотря на это, лицо раненой все еще закрывал мешок. Ученый пока не снимал его, чтобы не отвлекаться, однако уже было поздно.       Стягивая материю, Шоквейв пришел к необычной мысли. Он подумал, что в будущем может сделать кое-что... Так или иначе закрутившиеся в голове ассоциации показывали ему, что идея заслуживает своего исполнения...       Обнажился совершенно непривлекательный фейсплейт, что смотрелся бы ужасно даже на полноценном боте. Но все рано, в этом было что-то...       Исследователь ощутил резкую боль в груди. Волнения в Искре были мучительными, но почему-то хотелось узнать их настоящую природу, погрузиться в настоящие чувства, досконально проанализировать их... И поделиться с кем-то...       Испачканные когти сами потянулись к чужому шлему, царапнули по вентиляционной решётке, опустились к длинному острому подбородку.       На лице Старскрим так редко можно было увидеть спокойное умиротворение... Правда сейчас оно было скорее измученным.       Ученый поспешил закончить ремонт, сейчас он решил больше не смаковать момент, понимая, что если его идея не обернётся плачевно, то он сможет получить куда более яркий опыт. Главное восстановить систему закрывания нижней интерфейс системы и запаять живот.       Это не потребовало много времени и Шоквейв сразу же начал выводить сикерфем из стазиса. Та очнулась довольно быстро, но долго не могла прийти в себя. Как бы не старался одноглазый, полностью восстановить порт было практически невозможно, он быстрее заживёт сам. Зато ученый очень сильно сократил этот промежуток времени. Возможно, Скрим сможет ходить уже через несколько дней. Но ей все равно, даже не смотря на введённые препараты, должно было быть очень больно.