Дарси и Энн

      Миссис Бунчой сидит у стены, крепко прижав к себе дочь в темноте, и слушает дождь за окном. Плач и извинения Энн наконец прекратились после того, как её мать успешно успокоила её, проводя пальцами по её волосам и напевая. Энн просто уткнулась лицом в грудь матери. Шатенка сильно дрожит. Обильно истекая кровью. Она слышит, как к дому подъезжают военные фургоны, а мистер Икс и его помощник Дженни врываются внутрь и смотрят на них. У Дженни, как всегда, есть аптечка, он опускается на колени рядом с теми двумя и гладит Энн по спине. Энн крепче прижимается к матери, не желая оставлять её, но мистер Икс тянет девушку назад, дабы осмотреть. Энн смотрит на него со страхом в глазах. Она бросает взгляд на свою маму, которая спокойно улыбается ей. — Всё в порядке, Энн. Я позвонила им. Они работают вместе с нами сейчас. Он не причинит тебе вреда. — М-мама… — она пытается вернуться к своей матери, но появляются другие правительственные чиновники и увозят её в фургон, стоящий снаружи. Она кричит, извиваясь и пытаясь вырваться обратно в ресторан. Мистер Икс держит её неподвижно, пытаясь говорить ей спокойно. — Всё в порядке! Послушай свою мать! Мы не причиним тебе вреда! Она смотрит на него со слезами на глазах. — Вы пытались схватить Плантеров! Вы посадили меня в тюрьму! — Да! И мне очень жаль! Но это в прошлом! Уже как два года прошло! Он прижимает её к земле, Дженни подбегает и тут же пытается срезать с неё одежду, чтобы добраться до её ран. Это слишком тяжело для Энн. Она хочет сбежать. Она испускает испуганный крик, и её силы снова возвращаются к ней, заставляя всех сделать шаг назад. Но затем она видит лицо своей матери, смотрящее на неё с грустью и беспокойством. Они обе смотрят друг другу в глаза, прежде чем её мама забирается с ней на заднее сиденье фургона и садится рядом с ней. — Энн. Они правительственные чиновники. Они здесь только для того, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. Теперь мы сотрудничаем с ними. Они не собираются забирать тебя у меня. — М-мама, мне страшно! Её лицо схватили и нежно держат, её слёзы вытирает материнская рука. — Всё хорошо… всё будет хорошо… — Мама… я хочу домой… — Я знаю… и я отвезу тебя домой, как только всё это закончится… ты ранена… — МАМА! — Энн… — она кладет руку девочке на голову и осторожно проводит ею по щеке. — Энн, ты в шоке… Глаза Энн расширяются, слёзы начинают течь по лицу её матери, словно красивый водопад. Она может сказать, что её мама изо всех сил старается держать себя в руках, но ясно, что она, очевидно, знает, что с шатенкой что-то не так. Энн щурится, закрывает глаза, позволяя нескольким слезам скатиться, прежде чем что-то закрывает ей нос и рот. Она медленно вдыхает, её мозг не может понять, что это такое. Но как только она это делает, она отключается, словно погасшая лампочка. Мистер Икс выходит из фургона, оглядываясь на Дженни, миссис Бунчой и её дочь. — Дженни устроит ей экзамен. Вы можете остаться там, если хотите. Мама Энн кивает, — Я хотела бы остаться с ней. Она отсутствовала достаточно долго. Он кивает, закрывая дверь, чтобы дать им немного побыть наедине. Дженни начинает осматривать её, медленно снимая одежду и обнаруживая чудовищное количество шрамов и ран, разбросанных по всему телу тайки. Дженни что-то записывает на листке бумаги, делает пометки на карте тела, чтобы создать файл для Энн и отправить его в штаб-квартиру. Миссис Бунчой в ужасе смотрит на дочь. Женщину немного тошнит. Это хуже, чем она могла ожидать. Ожоги, синяки, порезы, следы укусов, засосы. Всё из этого перечисленного есть. На её ноге открытая рана. Выглядит довольно свежей. Дженни очищает участок и подготавливает его к наложению швов. — М-мне жаль, Энн… Мне придётся выйти наружу… Миссис Би медленно подходит к задней части двери фургона, открывает её и выходит под дождь. Она возвращается в ресторан, падает на землю и плачет, уткнувшись в свои ладони. — О, Энн… моя бедная Энн… Она дрожащими руками достаёт телефон и набирает номер мужа. ___________       Проходит час. Сейчас около трёх часов дня. Она велела мужу начать готовить ужин и разложить диван, чтобы Энн могла пока поспать на нём. С тех пор, как Энн забрали, Плантеры, Оливия, Юнан и Грайм были приняты в дом Бунчоев. Они живут с ними уже в течении двух лет. Они все оказались запертыми на Земле. Но при этом родителям пришлось превратить тренажерный зал и комнату Энн в спальню для гостей. Сначала это был просто тренажерный зал, но по прошествии месяцев женщина постепенно потеряла надежду. Она никак не могла снова увидеть свою дочь. Нет ни единого способа вернуть этих амфибий домой. Потребовалось много усилий, чтобы убедить себя, но всё же она избавилась от многих вещей Энн, чтобы освободить место для новых членов семьи. Единственное, что у неё осталось, так это старая одежда Энн и её кровать. И теперь она сожалеет об этом. Она никогда не думала, что снова увидит свою дочь. Она потеряла всякую надежду после того, как прошел первый год. Но видеть её сейчас… душераздирающе. Как она снова оказалась здесь? Ей действительно удалось сбежать? Она наконец останется дома навсегда? Она продолжает плакать в свои ладони, дрожа и думая о том, как она могла бы предотвратить это. Но на самом деле она ничего не могла бы сделать. Когда Сашу схватили и заставили вернуться на землю, первое, что она сказала миссис Бунчой, было то, что Дарси грубо обращается с её дочерью и насилует в комнате. Она сначала не поверила ей. Она не могла этого понять. Затем Саша объяснила, что Энн заставляли делать ужасные вещи и что Дарси даже заставила Энн поцеловать её. Но теперь она видит, что всё, что говорила Саша, было правдой. Энн провела там целых два года, подвергаясь изнасилованию, пыткам, манипуляциям и жестокому обращению со стороны тела, которое когда-то было её другом. Чья-то рука ложится ей на плечо. Она поднимает взгляд, а мистер Икс заботливо улыбается ей сверху вниз. — Экзамен вашей дочери завершен. Мы получили полный отчёт для офиса. Мы думаем, что можем прописать ей какие-нибудь лекарства, которые могли бы… немного её успокоить. Она должна скоро проснуться. Вы можете отвезти её домой, но просто убедитесь, что она хорошо отдохнула. Сейчас она находится в наших правительственных досье, так что она официально находится под опекой правительства. Вы можете позвонить нам в любое время, когда вам что-нибудь понадобится. Миссис Би быстро встаёт, пожимая ему руку. — О, спасибо вам за помощь! Это действительно много значит для нас! Он пожимает плечами, — Эх, это меньшее, что мы могли сделать, за нашу ошибку поймать её много лет назад. Он выходит с ней на улицу под дождём и ведёт её обратно в фургон. Теперь Энн в каком-то медицинском наряде, а не в свитере и леггинсах. Похоже, Дженни ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо почистил и подлатал её. Сейчас у неё даже гипс на ноге имеется. Миссис Бунчой какое-то время смотрит на него. — У неё была сломана нога? Мистер Икс кладёт руку на гипс, чувствуя его твёрдость. — Кажется, что она была сломана когда-то давно, и кто-то лениво поправил её ногу. Но через месяц или два она должна снова полностью зажить. Энн ворочается во сне, моргая глазами. Миссис Бунчой вздыхает и смотрит на него. — Не могли бы вы помочь мне посадить её в мою машину? Он кивает, и вместе они поднимают шатенку и несут к машине. Дженни подбегает, придерживает дверь заднего сиденья открытой, а затем осторожно укладывает девочку на спину и пристегивает. Мать Энн смотрит на дочь с обеспокоенным выражением лица. Энн учащенно дышит. Слишком быстро дышит. Она вздыхает, садится на переднее сиденье и запускает двигатель. Женщина просто сидит какое-то время, позволяя дождю хлестать по крыше и лобовому стеклу её машины, и смотрит, как все правительственные машины уезжают. Вспоминая все хорошие моменты, которые у неё были о дочери. Она оглядывается на Энн и снова поворачивается вперёд, крепко сжимая руль и заводя машину. Поездка проходит в тишине, если не считать грома снаружи и других проезжающих мимо машин. Она едет медленно и осторожно, стараясь совсем не мешать Энн. Примерно на полпути домой глаза Энн медленно открываются, и она пытается сесть, но она настолько слаба, что ремни безопасности легко прижимают её к сиденью. Миссис Бунчой замечает это в зеркале заднего вида и смотрит на неё. — Всё в порядке, Энн. Не пытайся двигаться. Мы почти дома. — М-мама…. — Да, милая? — Ты плачешь…. Миссис Бунчой издаёт лёгкий смешок, оглядываясь на свою дочь, как только они подъезжают к светофору. — Я-я знаю, милая, я просто… я беспокоюсь, вот и всё… — она вытирает слёзы рукавом. — Я очень по тебе скучала, Энн… мы все скучали… ты так выросла… Я-Я… — слезы текут по её рулю. Она задыхается. Глаза Энн расширяются ещё больше. — М-мам…? — Д-да, милая? — Я скучала по тебе тоже… Миссис Бунчой протягивает руку назад, желая взять Энн за руку, но Энн слишком устала, чтобы поднять её. Она заканчивает тем, что притягивает свою руку назад обратно на руль. Через несколько минут они выезжают на подъездную дорожку. Входная дверь немедленно распахивается, отец Энн выбегает и открывает заднее сиденье, чтобы посмотреть на неё. Его глаза расширяются от её состояния. И её глаза расширяются при виде его, паникующего из-за неё. — П-папа…? Он быстро отстегивает её, поднимает и крепко обнимает. И вот опять плач. Она крепко обнимает его и утыкается лицом в его плечо, пока он несёт её под дождём в дом. Она всё ещё сильно дрожит. Он ничего не говорит. Он просто сразу же садится на пол и продолжает обнимать и держать дочь. Она чувствует, как его слёзы стекают по её спине. — П-папа… не плачь… пожалуйста… прости… Он сжимает её ещё крепче, ему не нравится то, что она только что сказала. — Энн, с какой СТАТИ тебе извиняться?! Ты не сделала ничего плохого! Тебя похитили и… и… Глаза Энн расширяются. Они уже знают, что с ней случилось. Саша, наверное, та, кто им рассказала. Энн сильно дрожит, её мать бежит, стаскивает с дивана одеяло и набрасывает его на неё, чтобы вытереть её и согреть. Она смотрит на своего мужа, — Иди завари чай! И ещё принеси ей грелку! Он кивает, встаёт и быстро убегает. Миссис Бунчой помогает Энн перебраться на диван и укладывает её, положив голову той на мягкую подушку и накрывая её ещё одним одеялом, спокойно глядя в разбитые глаза дочки и гладя ей прямо в лицо. — Энн… мне жаль, что тебе пришлось пройти через всё это… мы запишем тебя на терапию и позаботимся о том, чтобы ты еженедельно посещала больницу и… — Я не могу остаться, мам… — слабо говорит Энн. Энн наблюдает, как сердце её матери разбивается прямо у неё на глазах. Она может физически видеть, как боль и печаль нарастают на лице матери. — Ч-что…? Энн передвигается, шепча своим измученным тоном. — Я-я здесь только на неделю… потом мне нужно вернуться…. Я должна была убедить её позволить мне прибыть сюда… — Что?! Энн! — она нежно обхватывает её лицо и целует в голову. — Нет. Ты не вернёшься назад. Я не позволю тебе вернуться! Тебе нужно остаться здесь и отдохнуть! Тебе нужна медицинская помощь! У Энн блестят глаза. Она осторожно поднимает руку и кладёт её на руку матери, которая держит её за щеку. — У меня нет… у меня нет выбора, мам… — Тогда мы ЗАСТАВИМ её, чтобы она позволила тебе остаться! — Мама… мне потребовалось так много усилий, чтобы убедить её позволить мне увидеться с вами… Мистер Бунчой подходит, держа в руках чашку чая и грелку. Он осторожно приподнимает одеяло и прикладывает мешочек к её животу. Глаза Энн тут же расслабляются, и она слегка улыбается. Это так приятно ощущается на её израненном теле. Она откидывает голову на подушку и издаёт смешок, который сразу доносится до её родителей. Они смотрят, как смех их дочки превращается в крик боли. — М-мама… папа… мне так жаль! Я никогда не хотела уходить, не попрощавшись! Я никогда не хотела беспокоить вас…! Они оба смотрят на неё с разбитыми сердцами, прежде чем снова обнять её. — Энн, это НЕ твоя вина! НЕ вини себя за это! — кричит мужчина, похлопывая дочь по спине. — Мы очень волновались! После того, как Саша сказала нам, что тебя заставили… Сделать кое-что, а затем тебя увезли, чтобы мы тебя больше никогда не увидели, мы только и беспокоились за ТВОЮ безопасность! Тебе необязательно заботиться о том, как мы себя чувствуем! Это была не твоя вина! Трое обнимают друг друга и долго плачут. Это медленно переходит в тихие объятия на краю дивана. Энн снова хочется спать, но она не хочет засыпать. Не тогда, когда она знает, что Дарси приедет завтра. Она хочет, чтобы этот момент длился вечно. Может быть, ей следует предупредить родителей о приезде Дарси, но она не хочет портить момент. Ей нравится, как ощущаются их объятия. Это настоящая любовь. Заботливая любовь. Это ощущение совершенно отличается от того, что дарит ей Дарси. Она не хочет, чтобы это заканчивалось. Но, увы, её желудок издаёт громкое урчание, заставляя обоих родителей снова смотреть ей в лицо. — Энн, милая, ты сегодня ела? — спрашивает мать, держа руку на её плече. Энн слегка кивает, — Д-да… я ела этим утром в замке, но потом… меня вырвало… так что, думаю, нет… Отец кладет руку ей на голову, — Тебя вырвало? У тебя всё нормально? Мы тебя отравили? Энн слегка краснеет, — Н-нет, мне просто было… больно… Они смотрят друг на друга, и её отец встаёт и идёт на кухню, а мать роется в сумочке, доставая сильную дозу ибупрофена. — Вот, возьми это. Не знаю, насколько они помогут, но, надеюсь, что помогут. Энн кладет их в рот, запивая горячим вкусным чаем. Успокаивающее ощущение стекает вниз по её горлу, теплое чувство наполняет её желудок. Её желудок. Ребёнок. Ей нужно рассказать им об этом. Или ей следует это сделать? Она не знает, как лучше всего сообщить им эту новость. Особенно, когда ей пятнадцать и всё это произошло сегодня утром. Она не хочет пугать их больше, чем они уже напуганы. Она обязана сделать это для Дарси. Она обязана это сделать. У неё нет выбора. Отец возвращается, становится на колени и держит тарелку традиционного тайского кокосового супа. Энн чувствует его запах, немного приподнявшись. — Я не так хорошо готовлю, как твоя мама, но она сказала мне приготовить для тебя ужин, чтобы ты поела. Энн слегка краснеет, берёт миску и делает глоток, а затем тут же проглатывает весь суп, не используя для этого ложку. Так приятно. Это лучшее, что получало её тело за эти последние годы. Сливочная текстура, аромат кокоса, небольшие нотки куриного бульона. Это всё так изумительно. Они смотрят на неё с недоверием. Она ведёт себя так, будто не ела несколько дней. Энн замечает, что они пялятся, и опускает миску с лица, вытирая рот тыльной стороной ладони. — О-о… э… извините… Она ставит миску на стол. Миска полностью вылизана. Она буквально съела суп за двадцать секунд, хотя его только что сняли с плиты горячим. Отец смотрит на неё, — Э-э-э, хочешь ещё, Энн? Энн быстро кивает, — Да, пожалуйста! Он кивает, снова забирая миску. Её мать заметила, что как только шатенка подкрепилась, та стала намного…живее. Это тревожное поведение. Она кладет руку на живот Энн, отчего Энн сильно начинает краснеть. — М-мама, что ты… — Ты такая худая, Энн… ты что, не ешь? Она не кормила тебя? — она смотрит на неё с грустью в глазах. Энн отворачивается, прикрывая рот рукой. — Я-я… я ела… но часто она заставляла меня что-то делать… прежде чем мне разрешали… и было много дней, когда мне просто не хотелось этого делать… Миссис Бунчой нежно держит руки дочери, заставляя её смотреть на неё снизу вверх. — Что Дарси заставляла тебя делать? Энн сильно краснеет. Она не хочет на это отвечать. Она не в настроении вести этот разговор с матерью. Энн молчит, просто глядя в грустные глаза матери. — Энн, что она заставляла тебя делать? — снова спрашивает она. Энн убирает руки и держится, неловко переминаясь с ноги на ногу. — О-она… Миссис Бунчой терпеливо ждёт ответа. Энн с трудом сглатывает, делая глубокий вдох. — Если я хотела есть, она сначала заставляла меня просить об этом. Каждую ночь. А иногда я не ела, не хотела, поэтому просто не ела… Материнские глаза смотрят на неё, мама девочки закрывает рот руками, а в уголках её глаз снова появляются слёзы. — М-мама… пожалуйста, не плачь снова… Её мать встаёт, идёт на кухню, не говоря ни слова. На кухне происходит приглушенный разговор между её родителями. Она не может ничего понять. Вскоре оба родителя выходят с новой тарелкой супа, а её мама следует за ним с целой армадой закусок и бутылок с водой. Они расставили для неё всё на тумбочках. — Ешь, Энн. Ешь столько, сколько хочешь. Пей много воды. Её мама подходит к ней, осыпая её большим количеством тайских закусок и чипсов из креветок, и даёт ей открытую бутылку воды, которую Энн тут же выпивает. Родители просто смотрят на дочь. Они пытаются придумать лучший план действий для неё. Очевидно, они хотят, чтобы она отдохнула, но они также хотят, чтобы она проснулась и была активной, чтобы они могли продолжать ей помогать. Энн берёт новую тарелку с супом и ложкой набирает горячую жидкость в рот. И в этот же момент оба родителя замечают кольцо на её пальце. Мать быстро хватает её за руку, тянет вперёд и изучает. Её папа просто смотрит на него сверху вниз. А Энн застыла от страха. Тело её матери не двигается, только её глаза смотрят на лицо дочери. — Э-Энн… что это…? Энн тихонько всхлипывает, проглатывая суп, который всё ещё остается у неё во рту. Она откидывается на спинку дивана. — Я… это ничего, это- Теперь её папа наклоняется вперёд, хватает её за руку и смотрит на тёмное кольцо. Энн пытается вырвать свою руку, но он крепко держит её, при этом не причиняя ей вреда. — Энн. Ты не должна лгать нам. Расскажи, — резко и серьёзно говорит мать, не сводя глаз с лица Энн. Глаза Энн бегают туда-сюда между родителями. Её желудок будто скручивается сильнее с каждым мгновением. Она начинает потеть, затем учащенно дышать. Она испускает панический крик. — Я ПОЖЕНИЛАСЬ, ОКЕЙ?! Я НИЧЕГО НЕ МОГЛА С ЭТИМ ПОДЕЛАТЬ! МЕНЯ ВЫНУДИЛИ К ЭТОМУ! Я-Я НИКОГДА НЕ ХОТЕЛА… Слёзы капают с её лица. Она отрывает от них руку и крепко держится за неё, переворачиваясь на диване лицом к подушкам спинки. Всё её тело сильно дрожит. Она подтягивает колени к груди и безудержно рыдает. Её родители ничего не говорят. Почему они ничего не говорят? Должно быть, они так разочарованы в ней. Она чувствует мягкую руку, нежно поглаживающую её по спине, и поцелуй на затылке. — Энн, всё в порядке… успокойся… Голос матери прерывается. Она знает, что плачет. — М-мама… не всё в порядке… я связана с ней… она использует меня… она причиняет мне боль… Плач Энн становится сильнее, слёзы и сопли текут по её лицу. Она плачет в подушку, крепко сжимая её, чтобы хоть как-то успокоиться. — Шшш… — теперь это голос её отца, — Энн, дорогая, всё в порядке. Дай мне посмотреть на твою руку. Энн тяжело всхлипывает и, не поднимая глаз, протягивает к нему руку. Он осторожно берёт её, ещё раз рассматривая. Затем он пытается снять кольцо. Глаза шатенки распахнулись, и она вырывает руку, крепко сжимая её. — Э-Энн, всё в порядке! Я просто собирался… — НЕТ! Т-ТЫ НЕ МОЖЕШЬ! ЕГО- Мама кладёт руку ей на плечо и пытается успокоить. — Всё в порядке, Энн, мы просто хотим посмотреть на это. Энн крепко держится за голову, дёргает себя за волосы и быстро дышит. — Н-нет! Мама, папа, вы не понимаете! Его НЕЛЬЗЯ снять! Они смотрят на неё с удаленным беспокойством, которое у них изначально было. Её мать пытается говорить дочери спокойно и нежно, но её голос пронизан неким переживанием. — П-почему его нельзя снять? Тебе больно? Он теснит твой палец? Энн быстро качает головой, — Нет, мама! Она поднимает руку, показывая им тёмное кольцо. — Это НЕВОЗМОЖНО снять! Она впаяла его мне в палец! Выжгла его навсегда к моей коже! Единственный способ избавиться от него — отрезать мне палец! Они смотрят на неё широко раскрытыми глазами и ничего не говорят. Энн тяжело дышит, держась за грудь и стонет. Её грудь сдавливает и причиняет ей боль, она изо всех сил пытается дышать. Её лицо не перестает плакать. Жар разливается по её шее. — Я ЕЁ ЕБАННЫЙ ПИТОМЕЦ! Я ПРИНАДЛЕЖУ ЕЙ! У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА В ТОМ, ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ СО МНОЙ ИЛИ НЕТ! Её хватают за руки, стаскивают с дивана и снова крепко обнимают. Всё, что она слышит, это плач её родителей. Они не отпускают её. Но в груди всё ещё что-то сжимается. Ей кажется, что она вот-вот потеряет сознание. Она вырубится. С ней что-то не так. Она теряет сознание. Её родители чувствуют, что тело их дочери полностьюю обмякло. Они смотрят на неё сверху вниз, а не друг на друга, медленно поднимая её обратно на диван. Мать меняет ей подушку, чтобы она не промокла от слёз. Также она берёт мокрое полотенце, чтобы вытереть лицо дочери, натягивая на ту одеяло. — Её всё ещё трясёт… — тихо говорит мать, нежно поглаживая руку девочки. Её отец кивает, забирая грелку, чтобы снова нагреть её, а затем снова надеть на Энн. Она кладет руку на спину Энн, чувствуя её быстро бьющееся сердце. Она стоит, крепко обняв мужа и плача. — Что мы будем делать? Мы должны защитить её. Она умрёт. Он обнимает в ответ, мягко говоря, — Я не знаю. Я думаю, мы должны позволить ей вздремнуть сейчас. Плантеры и другие скоро вернутся домой из музея. Она медленно кивает, отстраняется, выключает свет в гостиной и смотрит на шторм за окном. Она оглядывается на своего мужа, — Я собираюсь на рынок, чтобы купить ей кое-какие вещи. Он кивает, — Я пойду с тобой. Я не думаю, что она проснётся в ближайшее время. Они оба надевают куртки и выходят на улицу с зонтиками. Закрывая и запирая дверь на пути к выходу. Слышно тихое мяу. Домино заходит в комнату, поглядывая на спящую девушку на диване своими большими жёлтыми глазами. — Мяу. Она вскакивает на диван, проходит по груди девушки и сворачивается калачиком. Рука Энн естественно приподнимается во сне, опускаясь на мягкую спину кошки. Сквозь пальцы она чувствует текстуру мягкого меха. И всё же она не может проснуться. ___________       Проходит около часа, дождь всё ещё льёт как из ведра, а ветер дует как ни в чем не бывало. На подъездную дорожку въезжает зеленоватый грузовик, Плантеры, а также Оливия и Юнан выпрыгивают и машут рукой. — Спасибо, что довезли, доктор Джен! И спасибо за помощь в исследовании древних артефактов! — Хоп-Поп восхитительно кричит сквозь шторм. — Без проблем! Увидимся снова на следующих выходных! Она уезжает, и все вместе с ней прощаются. Оливия заходит на крыльцо, выжимает воду из платья и отпирает дверь. С тех пор, как они начали там жить, у каждого есть запасной ключ, чтобы войти. Бунчои даже разрешили Саше сделать его на всякий случай, но она, конечно, до сих пор живёт со своей матерью. Грайм ходит туда-сюда между обоими домами, чтобы проводить много времени с Сашей. Сначала мама Саши на самом деле не очень любила Грайма, видя, что он огромная агрессивная жаба, которая прошла через гладиаторские бои, но после того, как она увидела, насколько близки он и Саша, она часто приглашает его к себе. Но большую часть времени Саша проводит в школе. Сейчас она учится на первом курсе в своей старшей школы. Оливия входит в дверной проем, все проносятся мимо неё, чтобы вытереться. Она делает лицо полное отвращения, — Пожалуйста, проявите хоть немного уважения к резиденции Бунчоев. Вы разбрызгиваете воду повсюду. Плантеры оборачиваются и смотрят на неё, Хоп-Поп трет затылок. — Вы правы, ДЕТИ! ПОДНИМАЙТЕСЬ НАВЕРХ И НЕМНОГО ПРИБЕРИТЕСЬ! — Ой, Хоп-Поп! — оба кричат. Волосы Сприга стали длиннее, а Полли теперь взрослая лягушка. Они немного повзрослели. — Никаких «но», дети! Все наверх и приведите себя в порядок! Они стонут, проходя мимо дивана и поднимаясь по ступенькам, даже не замечая спящую девушку, забившуюся под груды одеял. Пока Плантеры поднимаются наверх, Юнан оборачивает полотенцем свою крошечную подругу-тритона. Оливия поднимает взгляд и мягко улыбается ей, — Спасибо, дорогая, но тебе лучше пойти и привести себя в порядок тоже. И сапоги снимай, они в грязи, а ты в них ещё по дому ходишь. Юнан смотрит на свои грязные сапоги и смеется. — Хорошо, миледи, — она снимает их, ставит у входной двери и поднимается наверх. Взгляд Оливии скользит по тёмной гостиной, останавливаясь на количестве закусок, разложенных вокруг, и пустой миске из-под супа, стоящей рядом с диваном. В этом месте царит полный беспорядок. Она вздыхает, бродит вокруг и собирает все закуски, которые лежат рядом с диваном, раскладывает их, а затем несёт пустую тарелку на кухню. Диван покрыт развернутыми одеялами, а на нем спит домашняя кошка Домино. Она хмурится, размахивая руками перед собой. — Кыш! Кыш! Кошка смотрит на неё своими большими красивыми глазами и откашливается. Подождите, кошка откашлялась? Оливия замечает, что одеяла медленно поднимаются и опускаются под ней. Она мгновение смотрит на это и шепчет Домино. — Я не думаю, что кто-то из Бунчоев спит на диване. Это капитан Грайм? Он пришел домой рано? — спрашивает она пушистую кошку, нежно почесывая её подбородок и заставляя её мурлыкать. На самом деле она не ждёт, что кошка ответит. Фигура под одеялом немного смещается, заставляя кошку сесть и потянуться, широко зевнув. Оливия улыбается, гладя кошку, — Хорошо, хорошо, я оставлю тебя в покое. Она берёт своё платье и поднимается наверх. ______       Сприг сбегает вниз, только что приняв душ. Он проголодался после дня, проведенного в музее. Они ходят туда каждую неделю, пытаясь найти любой способ вернуться домой без коробки, но ничего не получается. Конечно, Терри всё ещё пытается работать над порталом, но у неё никогда не хватает энергии, чтобы хотя бы продвинуться на несколько дюймов. Он радостно открывает кладовку, но его лицо становится разочарованным, когда он видит, что в кладовой вычищены все закуски. Он чешет подбородок, склонив голову в замешательстве. — Странно… разве они не ходили в магазин вчера? — шепчет он сам себе, заметив кастрюлю с супом, оставленную на плите. Он запрыгивает на прилавок, заглядывая внутрь горшка. Это один из тайских супов, с которым его познакомила Энн, когда она была здесь пару лет назад. Прошло много времени с тех пор, как они делали это. Душа уже остыла, сидя без укрытия и на открытом воздухе. Он оглядывает кухню, смотрит в гостиную и видит, что все закуски, которые когда-то были в кладовке, теперь выстроились у дивана в организованном порядке. Он видит груды одеял, медленно поднимающиеся вверх и вниз. Под ними кто-то спит. Это странно, но он предполагает, что это всего лишь один из двух Бунчуев, которые спят после тяжелого рабочего дня. Он пододвигается, желая взять пакетик чипсов с креветками, но, наверное, ему следует попросить, просто на всякий случай. Фигура слегка дергается при звуке шуршащего мешка, когда он хватает его. Он замечает пушистые темные волосы, выглядывающие из-под одеяла. Миссис Бунчой. Он слегка встряхивает её, — Привет, миссис Би! Вы не спите? Фигура шевелится и издает тихий стон. Он продолжает. — Я хотел спросить, можно ли мне взять одну из этих… Он бросает сумку на пол, и лицо фигуры поворачивается к нему. Оба широко раскрытых глаза смотрят друг на друга. Слёзы появляются в уголках его глаз и тут же свободно текут по его щекам. Его руки резко дрожат, когда он смотрит на неё. Это была не миссис Бунчой. Это была его сестра. Та самая, которую похитили и увезли два года назад. Та, как он знает, подвергалась насилию в замке с Андриасом и Дарси. Она делает глубокий вдох. — С-Сприг… — ЭНН! — кричит он, тут же запрыгивая на неё и обнимая как можно крепче. Слёзы начинают течь по её лицу. Она сжимает его так сильно, что на самом деле испугалась, что причинит ему боль. Которая у неё была. Но для него это не имело значения. Это были объятия любви и утешения. Он хватает её мокрое лицо и смотрит ей в глаза. — Энн! Ты в порядке! Как ты здесь оказалась?! Я думал, что больше никогда тебя не увижу! — С-Сприг…! Ты стал таким большим! М-мне жаль, что я не могла быть здесь с тобой! И-или- — Энн! Не извиняйся! Тебе не за что извиняться! У тебя всё нормально?! Тебе что-нибудь нужно?! Тебе принести что-нибудь выпить?! Он быстро спрыгивает вниз и убегает на кухню. Она слышит, как он гремит чем-то в холодильнике. Он бежит обратно. — У нас есть чай со льдом, сладкий чай, кофе, вода, лимонад… Энн издает тихий грустный смешок, снова подхватывая своего брата-лягушку на руки и просто удерживая его. — Я-я сейчас в порядке, Сприг… мои родители уже избаловали меня… Она целует его в шляпу, он снова смотрит на неё, как она ещё плачет и счастливо улыбается, говоря, что с ней всё в порядке. Энн здесь. Во плоти. Он может прикоснуться к ней. Она жива. — Как ты сбежала?! — он наклоняется близко к её глазам. Она улыбается. Она не хочет беспокоить его. — Я-я не сбежала, Сприг. Я убедила её позволить мне остаться здесь и подлечиться на некоторое время. Его улыбка исчезает. Он нежно держит её лицо. — З-значит, ты не свободна?.. Она качает головой. Он печально смотрит на неё. — Как? Энн смотрит на него в замешательстве. Он очень беспокоится о ней. Последняя вещь, которую он считает нужной. — Как что? — тихо спрашивает она. Его голос становится немного громче, он звучит более безумно. — Как ты убедила её позволить тебе остаться с нами?! У Энн удрученное выражение лица. Она отворачивается и кладет её ему на руки, закрывая глаза. Его руки трясутся. Она может чувствовать их. — Э-Энн… она что-то сделала с тобой, не так ли…? На что ты согласилась?.. — Сприг… она много чего со мной делала… сейчас это не имеет значения… — НА ЧТО ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ?! — он кричит на неё. Она вздрагивает и на мгновение затыкает уши, наблюдая, как её лягушачий младший брат сильно плачет из-за неё. Она делает глубокий вдох, кладя руку ему на голову. — Не волнуйся об этом, Сприг… просто знай, что со мной всё будет хорошо… — Ты избегаешь вопроса, Энн. — Нет, это не так, я просто не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне… — СКАЖИ МНЕ! Тело Энн дрожит. Он стал таким взрослым с тех пор, как она ушла. Но это также означает, что он воспримет эту новость намного тяжелее, чем если бы он услышал её, когда был моложе. — Скажи мне, Энн….пожалуйста….о чем вы договорились…? Как ты убедила её?.. Его слёзы стекают по её руке, когда они падают на неё. Он всё ещё пытается заставить её посмотреть на него. Её глаза смотрят глубоко в глаза розовой лягушки. Она натягивает на лицо небольшую улыбку. — Ч-через несколько лет… я думаю… Как она вообще начнёт это формулировать? Она не хочет, чтобы он волновался. Она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хочет, чтобы он волновался. Он ждёт, слегка поглаживая её испуганное лицо и глядя на её явно фальшивую улыбку. — Что будет через несколько лет, Энн? Что она собирается с тобой сделать?! Сердце Энн снова сильно бьётся. Она снова не может правильно дышать. Он вытирает её слезы одеялом и крепко держит руку на её щеке. Она пытается сообщить новость шуткой. Ужасное решение. Она немного приподнимается, слегка держит его руки и смотрит на него сверху вниз. — П-поздравляю…! Т-ты дядя.! — Она издаёт грустный, вынужденный смех. Вытирая слёзы запястьем и немедленно отводя взгляд, чтобы избежать его реакции. Его глаза выросли до размеров планет, рот приоткрылся, а сердце упало в живот. — Энн… нет… нет. Нет нет! НЕТ! Он быстро выдергивает руки из её рук, его слёзы становятся всё тяжелее. — ЭНН, НЕТ! Она по-прежнему избегает зрительного контакта. Она слегка кивает. — ЭНН! ПЕРЕСТАНЬ ШУТИТЬ, ЭТО СЕРЬЁЗНО! Она ничего не говорит. Она просто зарылась головой в подушки. Наконец он осознал, что она не шутит. Это действительно произойдет с ней. Она будет вынуждена сделать это вдобавок ко всему остальному, через что ей пришлось пройти. Он издает небольшой рык, — ЭНН! ТЕБЕ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО БЫЛО СОГЛАШАТЬСЯ С ЭТИМ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ НАС! У ТЕБЯ НЕ БЫЛО- — ДА, Я СДЕЛАЛА ЭТО, СПРИГ! ЭТО ДОЛЖНО БЫЛО ПРОИЗОЙТИ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ! ЭТО ДОЛЖНО БЫЛО ПРОИЗОЙТИ СЕГОДНЯ УТРОМ, НО Я УБЕДИЛА ЕЁ ОТЛОЖИТЬ ЭТО! У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА В ТОМ, ЧТО Я ДЕЛАЮ, И БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ДЕЛАТЬ! Он отступает, дрожа, плача себе в руки. — О-она собиралась сделать это с тобой сегодня утром?! — ДА! — её слёзы горят от накопившейся внутри неё напряженной ярости. Ей трудно об этом говорить. Она не хочет этого. Он тяжело падает на землю и плачет на коленях от печали по своей сестре. Она наблюдает и вздыхает, протягивая руку и снова прижимая его к себе. — Сприг… всё в порядке… — Нет, не всё в порядке! Она делает тебе больно! Она оскорбляет тебя! Она… — Ш-ш-ш… я знаю… Она снова обнимает его и гладит по спине. — Я буду в порядке, Сприг… Обещаю… — Нет, ты не будешь в порядке! Ты снова лжешь! Ты лжешь сама себе! Несколько мгновений она молчит, затем ерошит его шляпу. Он смотрит на неё испуганными глазами. — Я буду в порядке… Он наклоняется вперёд, снова крепко обнимает её и молчит. Она притягивает его к дивану и обнимает, удобно обнимая его своим телом. — Я буду в порядке. — Энн… ты сказала своим родителям…? — Нет. Они вместе рыдают в темноте. У неё нет сил рассказать об этом родителям. Через некоторое время они медленно засыпают.