Тоска по тебе моя вечная спутница

— Кто полюбит тебя теперь, Дамблдор? — спросил ты. — Ты совсем один, — ответил я. И ты полетел вниз со скалы. Исчез маленькой точкой, скрываясь в кружеве облаков. А я должен был жить дальше. Своей полной хитросплетений жизнью. Вкладывать в юные умы таинства магии. Хранить секреты, взращивать великого спасителя, великого мученика. А где-то там ты продолжал лететь вниз, прорезая потоки воздуха своим телом. И как бы я желал забыть обо всем и просто лететь вместе с тобой. Если бы только нам обоим этого было достаточно. Достаточно лишь друг друга. Наша клятва разрушена, но какой в этом смысл, если в моем волшебном зеркале навечно твой образ. Я уже не тот юный мальчишка, и ты не тот молодой волшебник с длинными золотистыми волосами. Было время, когда я тешил себя мыслью, что любил лишь того подающего надежды юношу, не тебя. Но в моем зеркале он взрослеет и стареет вместе с тобой, и его волосы теперь такие же белые, как твои. Я вспоминаю то время, когда мы шли одним путём. Юные, с чистыми помыслами. Мы желали сделать мир лучше. И тогда ещё я не познал самого себя. Ты открыл мне меня, когда в один затянувшийся вечер мы сделали грандиозное открытие, и горящий взгляд твоих глаз, полный триумфа, поглотил меня всего без остатка. Я помню наш одновременный порыв. Словно мы разделяли мысли и эмоции одни на двоих. Порыв друг к другу навстречу. Наших губ, наших тел, наших чувств. Мы сидели, склонившись над толстыми фолиантами, так близко друг к другу, а затем слились в единое целое одним страстным поцелуем. Требовательным, высвобождающим переполняющую нас бурю эмоций. И тогда не было ничего неправильного. Лишь наши руки, сплетающиеся друг в друге. Ты целовал меня, присваивая себе мое сердце навсегда. И оно осталось с тобой. Даже теперь, спустя столько лет, даже, когда наша клятва разрушилась, даже когда наши палочки были и будут направлены друг на друга, чтобы в итоге оставить лишь одного. Всегда, когда бы я не целился в тебя, я уничтожал самого себя. Мы шли разными дорогами, мы пришли к разным осознаниям. И ты мечтал завоевать мир, я — лишь спасти. Я положил всю свою жизнь во имя этой цели. И все же в глубине души я желал, чтобы век отведённого мне времени прошёл быстрее. И тогда, на склоне моих дней, я бы пришёл к тебе вновь, обессиленный от тяжести прожитых лет, выжатый до капли в стараниях сохранить то, что ты пытался разрушить, знающий, что сделал уже даже больше, чем мог. Я бы пришёл к тебе, покрытый сединой и морщинами, и сказал бы, что теперь я свободен. Мое бремя наконец легло на чужие плечи следующего поколения, а я могу лишь находится подле тебя, где бы ты ни был, и встречать вместе с тобой наш закат. Я бы позволил другим сражаться с тобой, если бы к этому времени у тебя ещё остались силы в отличии от меня. А я просто оставался бы рядом, зная, что мой путь пройден. Зная, что когда и ты опустошишь себя в этой борьбе, ты посмотришь на меня и не пожалеешь, что я буду последним твоим пристанищем. Я лелеял эту мечту, так как не мог мечтать о том, что ты когда-то изменишься. Поэтому я жил и ждал. Но мне предсказали другой исход. Даже умирать я буду в сражении против идеалов, которые ты заложил в этом мире. И погибну я не рядом с тобой и раньше тебя. У меня отняли последнюю надежду побыть с тобой хоть немного. Но я знаю, что в тот короткий миг, когда сражённый зелёным лучом, я буду лететь вниз с той башни, я вспомню тебя, спрыгивающего со скалы. И хотя бы тогда, в ту сладкую мимолетную секунду, я представлю, как мы вместе разделяем этот полёт. Но перед этим пройдёт ещё много времени. Много дней и ночей, когда жизнь будет вести нас разными путями. И мне придётся ее терпеть. Терпеть полную событий, борьбы, школьных уроков, заговоров и расследований. Терпеть, снедаемый тоской по тебе каждую секунду моего времени. И я с сожалением осознаю уже сейчас, что, когда мое время подойдёт к концу, мне не о чем будет жалеть. Потому что мой выбор противостоять тебе и твоим идеалам был единственно верным. Потому что твой выбор не изменять себе лишь подтверждал, что ты всегда оставался тем человеком, которого однажды тёплым юным летом я полюбил навсегда. Я полюбил тебя, именно такого, каким ты был. Я полюбил зло, и зло всегда струилось по моим жилам. Без него я не смог бы идти на обман, манипуляции и жертвы. Я знаю, что мне придётся принести в жертву жизни, не только свою, но других людей, великих людей, ради всеобщего блага. Всеобщее благо. Это во мне от тебя. Отголоски нашей мечты, которую мы по разному решили воплотить. Я знаю, что мы встретимся вновь. В одной решающей битве. И мне придётся сразить тебя и заточить в недрах замка, который когда-то был твоим домом. Он станет твоей тюрьмой. И я позабочусь, чтобы ты никогда оттуда не выбрался. И единственное сожаление, которое я смогу себе позволить, лишь то, что я никогда не буду навещать тебя. Я не смогу, а ты не захочешь. Моим мечтам о нас не суждено сбыться. Мне достался удел предвидеть…знать будущее. В нем нет счастливого исхода для нас. Ты тоже всегда это знал. И мы оба смирились. До нашей решающей битвы ещё много лет, ещё больше лет до моей гибели и того сладкого мгновения, когда я вновь позволю себе в один последний раз мечтать о тебе. Но в моем сердце навечно твой прекрасный образ летящего вниз со скалы. — Кто полюбит тебя теперь, Дамблдор? — спросил ты. — Ты совсем один, — солгал я. *** — Я никогда не буду одинок, — произнёс Геллерт Грин-де-Вальд, рассекая небо в свободном полёте. — Тоска по тебе моя вечная спутница.