—
Это был долгий день, им удалось устроить Большому Вану засаду и заставить его сотрудничать, чтобы уничтожить Дона. У Пита остаётся пять часов сна, и он действительно очень хочет отдохнуть, но ему ещё необходимо доложиться Кинну и, воспользовавшись возможностью, пока все спят, осмотреть дом. Он принимает душ, надевает первые попавшиеся трико, затем хватает телефон, который выдал ему Кинн, и выходит из комнаты. В особняке тихо и темно, он осторожно ступает по коридору, оглядываясь по сторонам в попытке убедиться, что никто не притаился поблизости. Дёргает несколько дверей, но все они заперты, а взламывать замки сейчас не самая лучшая идея. После того, как в коридоре не поддаётся последняя дверь, он вздыхает и выуживает телефон, чтобы написать Кинну. — Что-то ищешь? — он чуть не роняет его из-за голоса, резко вскидывая голову. Выдыхает при виде прислонившегося к стене Вегаса, на котором лишь слегка распахнутый шёлковый халат, обнажающий его подкаченную грудь. Питу хочется провести по ней пальцами. Прежде чем он успевает что-либо сказать, Вегас толкает его к стене, кладёт руки на его щёки и целует. Нежно и глубоко, с каждым мазком его языка у Пита в кашу превращается мозг, он издаёт сдавленный стон. — Ты мог просто спросить, где моя комната, я бы тебе сказал, — отстраняясь, с ухмылкой говорит Вегас. — Заткнись, — отвечает телохранитель, неспособный сдержать растягивающуюся на губах улыбку. — Пошли, пока нас кто-нибудь не увидел. Вегас берёт его за руку и тянет к своей комнате. Пита в ужас приводит тот факт, что он рассыпается румянцем только потому, что они держатся за руки. Этот человек был внутри него, делал с ним всякие невообразимые вещи, но краснеет он из-за этого? С негромким щелком закрывается дверь, Вегас присаживается на кровать и сажает Пита к себе на колени. Убирает с его лица волосы и проводит пальцем по мешку под глазом. — Выглядишь уставшим. Ты спал? — спрашивает, припадая поцелуем к его челюсти. — Пару часов. До того, как приехать сюда, надо было много всего сделать, — он закрывает глаза, когда Вегас оттягивает ворот его рубашки, прижимаясь открытым ртом к ключице. — Я скучал по тебе, — шепчутся в кожу слова, посылая по всему позвоночнику дрожь. Он тоже скучал по Вегасу, его тело после стольких дней будто бы, наконец, расслабляется. Он чувствует, как его возбуждение упирается ему в задницу, да и сам он вполовину завёлся ещё в коридоре. — Ты нужен мне, — говорит, путаясь руками в его волосах. — Как ты хочешь меня, малыш? Пит замирает, потому что обычно инициативу на себя целиком берёт Вегас, используя его так, как в конкретный момент ему хочется, и это ему нравится. Нравится быть использованным, лишаясь всякого контроля. Но нечто в том, чтобы находиться здесь, в комнате Вегаса, когда у них впереди ещё вся ночь, и понимать, что завтрашняя миссия во многих смыслах чревата пойти не так, заставляет желать его совершенно по-другому. Он встаёт и снимает с себя одежду, развязывает Вегасу халат и стягивает его с плеч. После вновь усаживается к нему на колени, и они оба, когда их члены прижимаются друг к другу, судорожно вздыхают. Он целует его не спеша, не торопится, растворяясь в его вкусе и ленивом трении их тел. Чувствует, как Вегас дотягивается до одной из подушек и из-по неё достаёт бутылёк лубриканта, чувствует, как в него вдавливаются два пальца, и со стоном запрокидывает голову. — Боже, какой же ты потрясающий, — Пит глядит на него сверху вниз, и из-за выражения его лица что-то в грудной клетке трескается, потому что Вегас в ответ смотрит с таким восхищением, потребностью и тем, чего Пит совсем никак не может понять. Он прихватывает смазку, выдавливает её на их члены, сгребает их в одну ладонь и гладит. Звуки растягивающих его пальцев и их скользящие друг по другу члены уже подводят его к грани. Заметив, что он близко, Вегас медленно вынимает пальцы и хлопает Питу по бедру, чтобы он приподнял таз. Его первое давление внутрь настолько приятное, что у Пита прыскают слёзы. Он насаживается сам, и, как только делает это полностью, Вегас низко стонет, удерживая его за бёдра на месте. — Не. Двигайся, — сквозь зубы шипит он, его хватка столь прочная, что, Пит уверен, останутся синяки. Он практически хихикает над тем фактом, что Вегасу требуется время, чтобы не кончить, едва оказавшись в нём, он упивается ощущением вот такой власти над ним. Зарывается пальцами в его короткие волосы на затылке и нетерпеливо сжимается. В отместку Вегас кусает его за горло, бормоча еле слышное «паршивец», затем вздёргивает тазом, умудряясь скользнуть ещё глубже, и, чуть подняв бёдра Пита, задаёт размеренный темп. Они соприкасаются взмокшими грудными клетками, руками касаются любой части тела, до которой только могут достать. Неспешное трение сводит Пита с ума, член Вегаса каждый раз, когда он опускается, задевает простату, и преступно то, как это приятно. Сегодня Вегас не особо красноречив, обычно он выпаливает всё подряд, заставляя Пита поражаться, как он вообще додумывается до той херни, которую произносит, или как его мозг может так функционировать, чтобы составлять предложения, однако в этот раз он в основном молчит. Впечатывает долгие поцелуи на тех участках кожи, до которых дотягивается, слизывает пот с груди, царапает зубами шею и тихо бормочет похвалу в пространство между ними. — Красивый, — проговаривается так бесшумно, что Пит едва ли улавливает, но потом они пересекаются взглядами, и Вегас повторяет. — Ты такой красивый, когда сверху. У Пита перехватывает дыхание, он немного сбивается с ритма, но тогда же Вегас соскальзывает ладонями с его боков к бёдрам и приподнимает их, чтобы возобновить темп, свободной рукой оплетая и стискивая его горло. В этот момент одновременно случаются три вещи: Питу перекрывают подачу кислорода, его мозг напрочь отключается, и он, не коснувшись себя, кончает. Они заваливаются на кровать, и он утыкается в шею Вегаса, который делает ещё пару резких толчков, прежде чем изливается в него. Они проводят так ещё несколько минут, Вегас по-прежнему не выходит, обнимает его, пока они приводят в норму дыхание. Пот на телах постепенно остывает, и Пита начинает бить мелкой дрожью, но заставить себя пошевелиться он не в силах, потому что думает, что его туловище развалится на куски, если он отстранится от Вегаса. — Пит? Ты уснул? — шепчет Вегас, и Пит усмехается ему в горло. — Нет, просто не хочу двигаться, — отвечает, лениво зевая. — Но ты мёрзнешь. — Ты тёплый, — Пит правда не хочет двигаться, понятно? Вегас прихватывает его за затылок, удерживая рядом, и другой рукой обхватывает его бёдра, поднимаясь в сидячее положение. Встаёт с кровати, откидывая одеяло, и от неожиданных движений Пит, крепко оплетая его талию ногами, вскрикивает. — Ты что делаешь? — это смущает, как у Вегаса получается так лёгко таскать его? — Тише, просто хочу укрыть нас, чтобы мы до смерти не замёрзли, — он уже усаживается обратно, откидываясь на подушки и укладывая Пита так, чтобы его голова оказалась у Вегаса на груди. Питу так уютно, тепло и безопасно, что он практически сразу засыпает. Когда просыпается, через занавески уже пробиваются солнечные лучи, а часы на прикроватной тумбочке показывают шесть часов утра. Он обращает внимание на всё ещё спящего на спине Вегаса, лицом отвёрнутого в сторону, но руками до сих пор его обнимающего. Пробегается по нему глазами, ему никогда не подворачивался шанс на этого всегда спешащего или слишком занятого делами человека просто посмотреть. Такой Вегас выглядит молодым, беспечным. У него острые скулы и длинные ресницы, отбрасывающие слабые тени на его щёки. Питу почти хочется протянуть руку и коснуться, но, боясь разбудить его, он сдерживается. Собирается скатиться с постели и тихонько смыться назад в свою комнату, когда вдруг взглядом цепляется за отметину на затылке Вегаса. Наклоняется ближе и забывает, как дышать, потому что это определённо засос, и Пит определённо не тот, кто его там поставил. Он для подстраховки прокручивает в голове прошлую ночь, но знает, что редко оставляет на Вегасе какие-либо следы, не говоря уже о таких, которые видно. В то время как тот наслаждается тем, что клеймит Пита любыми возможными способами, это действо кажется для самого Пита слишком священным, метить вот так кого-то всегда было для людей, которые глубоко преданы друг другу, которые друг другу принадлежат, а Вегас… ну, совершенно очевидно, что для того, чтобы его клеймить, он Питу не принадлежал. Пит чувствует, как сводит глотку, как слезами щиплет глаза. Он подрывается с кровати, как можно тише одевается и вылетает в коридор. Когда закрывает дверь, слышит приглушённое «Пит?», но уже несётся к себе в комнату. Оказавшись внутри, торопливо проворачивает замок, сползает по двери и зажимает голову между ног. У него есть полчаса до того, как он должен будет приступить к обязанностям, полчаса на то, чтобы к этому времени собраться, блять, с мыслями. Перед отъездом его ловит Вегас, отводит в тёмный закуток и наваливается ближе. — Почему ты ушёл утром? Я надеялся на второй раунд, — Пита подмывает вмазать ему, но вместо этого он отворачивается, когда Вегас подаётся вперёд для поцелуя, и толкает его в грудь, чтобы вырваться из его хватки. — Уверен, что ты более чем удовлетворён, — выплёвывает он, собираясь свалить, однако у Вегаса, разумеется, иные планы. — И что это значит? Я что-то сделал не так? — он хмурится и выглядит искренне растерянным поведением Пита. Что Пит должен ему ответить? «Да, мудила, ты выебал кого-то другого! Ты позволил кому-то другому поставить тебе ёбаный засос!». И что дальше? Вегас ему не принадлежит. Они не в отношениях, они нихуя не пара, так какое у Пита право из-за этого сердиться? Абсолютно никакого. — Пора уже заканчивать с этим, — говорит он, совершенно игнорируя вопрос Вегаса. — Знаешь что? Меня начинает заёбывать твоё то хорошее, то плохое отношение ко мне, — Вегас презрительно усмехается, отпускает его запястье и, не оглянувшись, уходит. Пит жмётся лбом к стене и пытается сосредоточиться на предстоящей миссии.—
Все вокруг него отмечают успешно завершённую операцию. Он, стоя с Армом в углу комнаты и допивая второй бокал, наблюдает, как Вегас откупоривает бутылку шампанского. Тот игнорирует его с момента их ссоры в коридоре, что, честно сказать, к лучшему, потому что Пит уверен, он вывалил бы кучу всего, что не должен, если бы они попробовали поговорить. Ночь затягивается, Пит выпивает немного, не в настроении напиваться, он и без дополнительного раздражителя в виде алкоголя чувствует себя паршиво. Он пытается втянуться в разговор, который ведут Арм и Ноп, но взглядом неизменно продолжает цепляться за картину за плечом последнего. Вегас и Порш стоят рядом, чокаются бокалами, смеются, и Порш, блять, по-подростковому краснеет. Питу приходится напомнить себе ослабить хватку на стакане, прежде чем он расколет его на тысячи осколков. — Пит? Ты в норме? — спрашивает Ноп, кладя руку ему на плечо. Он мельком смотрит на него и кивает. — Да, всё в порядке. Просто вымотался, это был трудный день, — пожимает плечами и двум другим телохранителям улыбается, затем просит прощения и отходит за выпивкой. Тормозит бармена и в ожидании сканирует зал глазами, замирая ими, когда пересекается взглядом с Вегасом. Они несколько секунд неотрывно смотрят друг на друга, и когда Вегас опускает ладонь Поршу на плечо, Пит отворачивается и достаёт из кармана телефон. Отправляет Кинну сообщение, забирает свой напиток и возвращается к Арму и Нопу. Полчаса спустя ему удаётся полностью забыть о Вегасе и Порше, на самом деле позволяя себе насладиться беседой, когда к его уху наклоняется Арм и шепчет: — Их нет. Ты видел, куда они пошли? — Пит смотрит на место, где наблюдал их в последний раз, и обнаруживает его пустующим. Неожиданно через парадную дверь входит Кхун’Кинн и направляется прямо к Питу. — Где они, блять? — он звучит раздражённо, и Пит на миг задумывается, не было ли ошибкой доложить своему боссу о сближении Вегаса и Порша. — Они были здесь всего минуту назад, босс. Не могли далеко уйти, — вмешивается Арм, а затем все они следуют за Кинном через бар. У Пита в желудке образуется яма, он вполовину ожидал то, что их встретит, когда в дверь ванной вламывается Кинн. Порш прижат к тумбе раковины, Вегас между его ног, целует его в шею. В считанные секунды достаются несколько пистолетов, с Пита уже достаточно. Достаточно этого дня и этой шутки-реальности, которую он сам себе же и устроил. Кинн кричит на своего кузена, сбивая с него спесь, после Вегас вылетает из комнаты, а остальные плетутся за ним, оставляя Кинна и Порша наедине. Они возвращаются на вечеринку, но Пит приваливается к стене и говорит, что догонит позже. Через чёрный ход он выходит в переулок и закуривает. Слишком поздно понимает, что не один. Когда поднимает глаза, то видит, что Вегас с кем-то, кто стоит в тени, приглушённо переговаривается. Пит не в силах разобрать, о чём они говорят, но точно понимает, что говорят по-английски, и в глубине души думает, что знает голос невидимой фигуры, однако в своём нетрезвом состоянии не сопоставит его с лицом. Прежде чем он успел бы подойти ближе, Вегас разворачивается и направляется обратно в здание, но, разумеется, в этот же момент замечает прислонившегося к стене Пита. — Повеселился, когда настучал своему боссу? — подкуривая сигарету, спрашивает он. — Отвали, Вегас, — говорит Пит, даже не глядя на него. Слышит, как тот глубоко вздыхает, а после оказывается прямо перед ним, встаёт близко, но не трогает. — Мне не нравится Порш, — выдаёт, наклоняя голову в попытке поймать взгляд Пита. — Я сделал это только потому, что… не важно. Смысл в том, что он мне нихуя не нравится, ясно? Пит смеётся ему в лицо, потому что насколько тупым он Пита считает? — Знаю я, что тебе нихуя не нравится Порш. И тот, кто эту херню на шее поставил, тоже не нравится. Но только меньшим уёбком тебя это не делает, — произносит Пит, пытаясь лишить голос каких-либо эмоций. Вегас касается метки на затылке, и на его лице, когда он понимает, что Пит это увидел, Пит различает гримасу сожаления. — Я не трахал никого другого, — звучит искренне. Но Пит не верит ни единому его слову. — Насрать, — отвечает, спеша уйти, однако Вегас, конечно, его останавливает, прижимая ладонь к его груди. — Я должен это делать из-за своего отца, — это заставляет его замереть. — Он хочет знать, почему основная семья так упорно билась за то, чтобы Порш работал на них, знать, что в нём такого особенного. — И поэтому ты должен с ним флиртовать? — Пит хмурится и скрещивает на груди руки. — Нет, это я делал для того, чтобы вызвать у тебя реакцию. Мне не нравится, когда ты меня игнорируешь, — теперь он опускает взгляд в землю, почти смущённый признанием в том, что пытался заставить Пита ревновать. — Что планирует твой отец? — спрашивает он, не обращая внимание на его исповедь. — Не знаю, и даже если бы знал, ты ведь понимаешь, тебе бы не смог сказать, — отвечает Вегас, складывая руки Питу на талию. — Обещай, что не навредишь Поршу, — просит, опуская собственные Вегасу на плечи. Тот долго смотрит на него, рассматривая его выражение лица, а затем кивает. — Я обещаю, — следом он подаётся вперёд и, притягивая их тела друг к другу вплотную, целует его. Пит только собирается разомкнуть рот, чтобы углубить поцелуй, как Вегас остраняется и снова смотрит в глаза. — Я ни с кем не спал с тех пор, как… я не трахал никого другого. Пит в ответ смотрит с сомнением, он умеет распознавать засос, когда один из таких видит. — Мой отец требует иногда делать то, чего я на самом деле не хочу. Но я клянусь, я не трахал никого другого, — Пит, не понимая, как реагировать, таращится на него широко раскрытыми глазами. — Даже с тех пор, как мы… я просто… я просто хочу тебя, слышишь? Пит совсем не в состоянии обрести дар речи, поэтому обхватывает ладонями его щёки и, поражаясь тому, насколько этот мужчина отзывчив на его прикосновения, плавно закрывает глаза. Он целует его, целует так нежно и ласково, что у него голова кругом идёт пуще, чем от алкоголя в организме. Когда они отрываются друг от друга, Вегас стискивает его в объятиях, утыкается лицом в его плечо и придавливает к стене. Пит сжимает его в ответ, довольный находиться в тисках, и перебирает его волосы пальцами, пока тот не ослабляет хватку. Когда они отстраняются, Вегас улыбается, и Пит не может не улыбнуться тоже, чмокает его в последний раз, и они возвращаются на вечеринку.—
Этой ночью, вернувшись в свою кровать в доме основной семьи, Пит прокручивает в голове всю полученную информацию. Странно, что основная семья так сильно хотела добиться Порша, он никогда за годы своей работы на них не видел, чтобы они относились так к любому другому телохранителю. Так что же такого особенного в Порше? И если Вегас ни с кем не трахался, тогда кому позволил оставить на себе метку? К тому же, с кем он разговаривал в том переулке? Пит крайне растерян и впервые за долгое время не знает, кому может доверять. Последнее, чем снабжает его мозг перед тем, как он проваливается в сон, это звук голоса Вегаса, называющего его красивым.