Портовый квартал

Злые волны, украшенные шапками желтоватой пены, бились в камни пристани Хориниса. Мачты стоявших возле неё лодок раскачивались из стороны в сторону, будто грозя серым косматым тучам, которые низко плыли над тёмными крышами Портового квартала. Накрапывал мелкий холодный дождь. Обычно такими ненастными вечерами в портовую таверну «У одноногого разбойника» набивался народ, спеша согреться чем-нибудь горячительным и развлечь навеянную унылой погодой скуку разговорами или хорошей дракой. Но сегодня в скудно освещённом помещении не было ни души, если не считать владельца этого славного заведения по имени Кардиф. Угрюмый немолодой здоровяк с короткой неровно подстриженной бородой со злостью шмыгал метлой по тёмным доскам пола. Начинающая подгнивать древесина, пропитанная дешёвым пойлом, морской солью, кровью и Белиар знает чем ещё, всё никак не хотела становиться чистой. Но поскольку Кардифу всё равно было нечем больше заняться, он продолжал воевать с только ему видимыми соринками. Вдруг хозяин таверны насторожился и прекратил своё занятие. Снаружи послышались шаги. Кто-то приближался к двери таверны, шлёпая по лужицам, что скопились между неровных камней старой брусчатки. — Явились, падальщики... — недовольно проворчал Кардиф, оставляя метлу в сторону. Кардиф повернулся к двери, уперев руки в бока и широко расставив ноги. В дверях возник чей-то силуэт. И, судя по удивлённому выражению, которое появилось на лице Кардифа, это оказался не тот, кого он ожидал увидеть. — Добрый вечер, почтенный Кардиф! — проговорил вошедший, остановившись в проходе. — Кажется, я не вовремя... — Старина Брахим! Проходи, не стой в дверях. Я всегда рад видеть доброго соседа, — заулыбался хозяин таверны. — Что-то немноголюдно у тебя сегодня, — сказал Брахим, сделав несколько шагов вперёд и оглядевшись по сторонам. — Так попрятались все по норам, что твои кротокрысы, — развёл руками Кардиф. — Чего это вдруг? — удивился Брахим. — Одна птичка принесла на хвосте весть, что к нам решил наведаться наш старый друг Вульфгар. Вместе с городскими стражниками, разумеется. Ты же знаешь, он к нам без целой толпы своих подручных в гости не ходит, — ухмыльнулся хозяин таверны. — Поэтому все, у кого нелады с законом, затаились по тёмным углам. Ну и остальные жители Портового квартала предпочитают сидеть дома. Так, на всякий случай. — Ясно-ясно, — закивал головой Брахим. — То-то гляжу, Мо возле дверей не торчит, как обычно. Тоже прячется от стражи? — Чего ему прятаться? Отпустил бездельника в «Красный фонарь», сегодня у меня для вышибалы работы нет. А преступлений за ним никаких не числится, кроме нескольких свёрнутых челюстей и разбитых носов. Но за такое в Портовом квартале не судят, как тебе известно. Иначе здесь ни одного человека не осталось бы, — хмыкнул Кардиф. Брахим хихикнул в седоватую бородку и согласно закивал. — А ты откуда путь держишь? Вон, вымок весь... — в свою очередь спросил Кардиф. — Относил заказ в ратушу. Губернатору Лариусу зачем-то срочно потребовалось несколько копий плана нашего славного города. Мне больше по нраву рисовать морские карты, но властям отказывать не с руки, да и платит Лариус щедро. Так что я два дня корпел за столом, не отрываясь. Сегодня вот только заказ отнёс, а на обратном пути решил навестить соседа. Глазам отдых надо дать. Да и новых заказов пока не предвидится, — пояснил Брахим. — Хороший картограф без работы не останется. Тем более, когда он один на весь город. А, может, и на весь остров, — сказал Кардиф. — Я тоже думал, что один. Но как-то попала мне в руки карта Рудниковой долины. Совсем недавно нарисована, судя по свежей краске. И весьма искусно нарисована, скажу я тебе. Так что за магическим барьером есть по меньше мере один мой собрат по ремеслу, — ответил Брахим. — А, кто-то из каторжников... Всё равно бедняга никогда не выберется из заключения, — вздохнул хозяин таверны, но тут же снова оживился. — Давай посидим с тобой как в старые добрые времена, приятель, — предложил он. — Всё равно сегодня никто уже не придёт. У Вульфгара в последнее время появилась скверная привычка устраивать облавы на ночь глядя, и об этом всем в Портовом квартале хорошо известно. Ума не приложу, чего они всполошились на этот раз? Опять ловят торговцев болотной травой? — Это, наверно, из-за того, что кто-то забрался в дом к одному из богатых жителей Верхнего квартала. Я что-то такое слышал краем уха, когда ходил в ратушу, — припомнил картограф. — Не знаешь, кого именно обнесли? — Мне даже как-то не пришло в голову полюбопытствовать. — Это ты зря, дружище Брахим. При нашей жизни стоит держать нос по ветру... Подсоби-ка! Приятели пододвинули один из столов поближе к камину, куда Кардиф между делом подбросил несколько поленьев. Затем принялись расставлять кружки, тарелки с закуской и бутылки с вином. Его Кардиф припас как раз для такого случая, а теперь торжественно извлёк из погреба, неприметный лаз в который укрывался позади стойки. На ней красовались напитки попроще — ром, дешёвый яблочный джин и ячменный самогон, который гнал на продажу один крестьянин по кличке Вино и исправно поставлял контрабандой в Портовый квартал. Не успели приятели расположиться за столом, как возле дверей раздалось чьё-то деликатное покашливание. — Эй, кто там? — проворчал Кардиф и повыше поднял лампу, которую только что зажёг, чтобы не сидеть в темноте. — Я это... — скромно произнёс вышедший на свет коренастый человек с растрёпанной каштановой бородкой, одетый в сильно потёртую одежду, которую местами украшали беловатые пятна засохшей морской соли. Весь его облик — от обветренного лица до широких мозолистых ладоней, в которые навечно въелась смола — выдавало в нём человека, который кормится от моря. — А, Фарим... Чего тебе? — разочарованно произнёс Кардиф. Брахим приветливо кивнул новому гостю. — Да вот, долг тебе пришёл отдать. Ну и пропустить кружку-другую, — произнёс Фарим, звякнув мешочком с монетами. — Однако гляжу, не ко времени я... — Ну что ты, дружище Фарим! Проходи, не стесняйся. Ты, я вижу, сегодня при деньгах? — сразу оживился Кардиф. — Да, в кои-то веки, — отозвался тот. — Удачный улов? — подал голос Брахим. — Можно и так сказать, — хмыкнул в ответ рыбак. — Проходи, садись! Втроём веселее, — пригласил его Кардиф, который уже пододвинул к столу ещё один табурет. — Решил долг тебе сразу вернуть. А то, говорят, стражники сегодня ночью нагрянут, деньги найдут у меня — прикарманят, как пить дать, — пояснил Фарим, высыпая на стол горку монет. — Сколько ты там мне задолжал? — спросил Кардиф и, не дожидаясь ответа, принялся ловко считать маленькие жёлтые кругляши. Отсчитал нужную сумму, а остальное пододвинул обратно Фариму. — Возьми за сегодняшнюю выпивку, — предложил тот. — Потом сочтёмся, — отмахнулся Кардиф. — Ты мой гость, а грабить своих гостей я не позволю даже стражникам Вульфгара. Все трое уселись вокруг стола, опрокинули по кружке вина и принялись за закуски. Когда сотрапезники утолили первый голод, Брахим с одобрением окинул взглядом помещение. Теперь, благодаря дополнительной лампе и жарко полыхавшим в камине дровам, оно выглядело куда уютнее. — Не зря я сюда сегодня зашёл, — сказал картограф. — А то сидел бы сейчас один в своей хижине. — Почему один? Ты же молодую служанку нанял? — подмигнул ему Кардиф. — Отпустил на неделю к родственникам на ферму, — скривился Брахим. — Очень просила. Не то помер у неё там кто-то, не то, наоборот, женится... Ей давным-давно пора было вернуться, а она всё не появляется! Кардиф понимающе кивнул, отрезал несколько ломтей от копчёного окорока какого-то неведомого зверя и ловко разложил мясо по тарелкам приятелей. — Фарим, ты чего молчишь? Рассказал бы чего-нибудь, — предложил он. — Что рассказывать-то? — пожал плечами рыбак. — А что обычно вызывает наибольшее любопытство у людей? Разумеется, личные дела соседей, — захихикал Брахим и подмигнул Кардифу: — Верно я говорю? — В самую точку, — согласился тот. — Ну, вы с Кардифом лучше меня знаете, что в Портовом квартале происходит. Я-то всё в море больше... — застеснялся Фарим. — Тогда пусть боги решат, кому из нас первому держать речь, — предложил Кардиф, жестом фокусника извлёк откуда-то игральную кость и кинул в пустую кружку. — Загадывайте по паре чисел от одного до шести. Фарим и Брахим по очереди назвали первые пришедшие на ум числа. — Значит, мои — те, что остались, — кивнул хозяин таверны, потряс кружку и выкатил костяной кубик на стол.