case closed

      Когда Рид и Морган наконец заходят в полицейский участок, за окном уже потихоньку сгущаются сумерки. Сонные лучики солнца проникают в помещение через жалюзи, за столами сидят оставшиеся на смене полицейские, и, в целом, обстановка здесь тихая и спокойная, предвещающая скорое завершение рабочего дня для большинства сотрудников.       Тем не менее, как Рид быстро замечает, многие из оставшихся в отделе офицеров то и дело посматривают в сторону кабинета, выделенного Гидеону. Он прищуривается и замечает, что там, кроме самого агента, есть еще люди; обернувшись к Моргану, он бросает взгляд на настенные часы, показывающие половину седьмого вечера, и говорит:       - Предполагаю, ничего хорошего.       Морган хмурится и кивает:       - Да, парень, согласен.       Эмили Прентисс, склонившаяся над отчетом, поднимает голову, когда они подходят ближе, и здоровается с ними.       - Не знаешь, в чем там дело? – Морган кивает в сторону двери.       - Не уверена, – она пожимает плечами, – но это родители Габриеллы.       Когда они входят в кабинет, то видят, что оба родителя не находят себе места. Миссис Авила вытирает лицо бумажной салфеткой, а ее муж пытается кому-то дозвониться.       - Ник пропал! – в отчаянии восклицает женщина, как только они закрывают за собой дверь. – Нам нужно... – она встает со стула, хватается за сердце и тут же садится обратно. – ...о, боже...       - Клаудия, всё... – начинает Ксавье, но его лицо кривится в болезненной гримасе, и он не может договорить. Гидеон протягивает ему бутылку воды, и он делает пару глотков. – ...он будет в порядке.       - Что, если... – начинает Клаудия, но тоже прерывается. По ее щекам текут слезы, и она закрывает рот рукой.       - Я уже отправил несколько офицеров проверить места, куда он мог пойти, – тихо сообщает Гидеон, обращаясь к Риду и Моргану.       - Как давно он пропал? – осторожно спрашивает Спенсер.       - Я проверила его комнату в пять вечера, когда пришла с работы, – всхлипывает миссис Авила, – но его там не было! Я... я не знаю, когда он ушел! Утром он был дома! – она снова едва сдерживает приступ рыданий и продолжает, когда убирает руку от лица. – У нас есть правило, – объясняет она, изо всех сил стараясь унять дрожь в руках, – всегда, если есть возможность, отвечать на звонки. Или хотя бы сообщения. А его телефон выключен! Вот! – она берет у мужа из рук телефон, включает громкую связь, и в комнате раздается голос автоответчика.       Рид, хмурясь, переводит взгляд с одного на другую, а затем оборачивается к Моргану, стоящему чуть позади, и кивает в сторону двери. Они выходят в холл, и Рид потирает шею, встревоженно поглядывая на пару через жалюзи.       - Что думаешь? – спрашивает Морган, скрещивая на груди руки.       - Я думаю... ты знаешь, где похоронили Габриеллу?       Морган озадаченно поднимает брови.       - Да, я... а, – он кивает, – можем проверить там.       Морган машет рукой через окно, привлекая внимание Гидеона, который вскоре присоединяется к ним.       - Хорошо, – говорит он, – дайте знать, как доберетесь. Главное, чтобы его нашли. Мы с его родителями сейчас поедем к ним домой на случай, если он вернется.       На улице к тому времени уже темнеет и становится прохладнее. В небе, сейчас синего цвета с красно-оранжевыми отблесками уже почти севшего солнца, можно разглядеть множество звезд.       Местное кладбище отделено от города тяжелыми чугунными воротами, одна из створок которых слегка приоткрыта. На первый взгляд оно кажется пустым, и детективы в полной тишине проходят вперед между могильных плит и деревьев, пока Морган не присматривается и, указывая чуть в сторону, говорит:       - Вон там.       Под большим раскидистым деревом, возле нового надгробия с надписью "Габриелла Авила, 8 сентября 1994 - 23 декабря 2012", обняв колени, сидит Ник. Морган выдыхает и быстро вынимает телефон из кармана, чтобы Гидеон передал родителям мальчика, что он жив и здоров.       - Ник, – зовет его Спенсер, подходя ближе. Ник коротко оборачивается, но не двигается с места. – Твои родители о тебе беспокоятся.       - Простите, – бесцветно отзывается он, все еще глядя прямо перед собой.       Морган и Рид, переглянувшись, садятся рядом. Так они сидят молча какое-то время, пока Ник не заговаривает снова:       - Я знаю, что мне нужно домой, – его голос звучит виновато, – я просто... – он качает головой. – Вы знаете, как я узнал о ее смерти?       - Нет, приятель, не знаем, – сочувственно отвечает Морган.       Ник долго смотрит вперед, коротко вздыхает и наконец заговаривает:       - Это было на том балу. Я стоял там, разговаривал с друзьями, и... и вдруг начинаются перешептывания, типа "эй, вы видели, около входа в бассейн целая куча машин! Полиция, скорая! Говорят, кто-то умер!" или "Вроде, какая-то девчонка из выпускного класса!".       Он снова делает глубокий вдох и медленно выдыхает, собираясь с мыслями, но его голос звучит тихо, будто приглушенно.       – И я стою там, и чувствую, как... я чувствую подступающую тревогу. Такое ужасное, гнетущее чувство. Я думал про бассейн, у меня в голове возникла картинка нашего бассейна и раздевалки. А люди вокруг всё рассказывали друг другу эти слухи. Шепотом. А я стою, и думаю, что меня сейчас вырвет, потому что у меня в голове только бассейн и запах хлорки, и я не вижу в толпе свою сестру. И я не мог пошевелиться. Все, что я мог сделать на тот момент, это стоять и слушать. Моя подруга посмотрела на меня и спросила: "Ты в порядке?", она увидела мое лицо и, наверное, тоже все поняла. Я не мог ничего ей ответить. Я все еще рассматривал людей вокруг и все еще не находил среди них Гэби. И потом... все голоса вокруг... они будто бы доносились из ветровой трубы. Все, что я слышал, это "мертва, мертва, мертва".       Его рука соскальзывает с коленей на землю и он сгребает в кулак часть зеленой травы, вырывая ее с корнем.       – Я не знаю, сколько я там простоял, но потом я оказался в коридоре. Там почему-то было пусто, и от этого мне стало еще хуже. Мне не хватало воздуха. Я вышел на улицу, я увидел всех этих людей и машины. Кругом были сигнальные огни, все вокруг было красно-синее. Я подошел к одному из учителей, который должен был контролировать порядок на балу, и я никогда не забуду то, как он на меня посмотрел. Я сказал: "Вы не видели мою сестру Гэби? Я не могу ее найти". Он что-то мне ответил, но я не мог понять ни слова. Я подходил к другим взрослым и спрашивал: "Вы не видели мою сестру?", они говорили мне что-то, но я ничего не мог разобрать, будто бы они говорили со мной на другом языке. Я все еще думал про бассейн, мне вспоминались последние соревнования по плаванию, в которых я участвовал, а Гэби с трибуны кричала: "Вы видите? Это мой брат!".       Спенсер, внимательно слушающий историю, непроизвольно хмурится и кусает изнутри губу, очерчивая взглядом надпись на надгробии: навсегда в наших сердцах.       Легкий теплый ветер шевелит листья деревьев и шуршит опавшими листьями по траве.       – Думаю, я даже молился, что-то вроде того. Типа, если это не она, и с ней все в порядке, я впредь никогда не буду воспринимать жизнь как должное, буду благодарен за каждый момент, проведенный с ней. Я думал, что когда мы увидимся, я расскажу ей о том, как перепугался. Но я видел, что тот учитель подошел к одному из полицейских и что-то стал говорить, кивая в мою сторону, и слово "мертва, мертва, мертва" продолжило стучать у меня в голове. Полицейские стали смотреть на меня так, будто это я умирал.       Спенсер оборачивается на Моргана, который смотрит на сцепленные перед собой руки.       - Я помню, как я сжимал руки в карманах, и как мне казалось, будто вся кровь отлила у меня от головы. Я больше не мог стоять, и я отошел к стене и сел на землю. Я не знаю, сколько я так просидел, но я не мог пошевелиться. Люди вокруг будто были из другого мира, потому что для них жизнь продолжалась, а для меня нет.       Они продолжают так сидеть какое-то время, пока Дерек не кладет Нику руку на плечо и говорит:       - Я знаю, как тебе тяжело сейчас, – Ник не поднимает на него глаз, – и я знаю, как тебе сейчас одиноко, но поверь мне, – на этих словах его голос чуть меняет интонацию, что не ускользает от внимания Рида, но остается незамеченным Ником, – приятель, со временем становится лучше, как бы маловероятно это сейчас для тебя не звучало. Со временем, – продолжает Дерек после тяжелого вздоха, – ты сможешь вспомнить о ней с улыбкой. С горькой, – заканчивает он, – но улыбкой.       Скоро они передают вымотанного Ника не менее вымотанным, но счастливым родителям, а сами возвращаются в кабинет.       - Ты ему соврал? – вдруг спрашивает Рид, из-за чего Морган удивленно поворачивается в его сторону. Рид прокашливается. – Точнее... ты на самом деле не веришь в то, что сказал ему?       Морган отстраненно улыбается, но потирает переносицу рукой и после короткой паузы отвечает, садясь за стол:       - Ему нужно было это услышать.       Ненадолго в кабинете воцаряется тишина, прерываемая только стуком пальцев по клавиатуре, звонков и разговоров дежурных офицеров в главном офисе. Вскоре открывается дверь и входит Гидеон, держащий в руке лист бумаги.       - Молодцы, вы хорошо справились с ситуацией, – одобрительно кивает он, обращаясь к ним обоим.       - Это все ваш гений, – Морган указывает в сторону Рида большим пальцем, который смущено дергает плечами.       - Тем не менее, вы оба поспособствовали быстрому возвращению мальчика домой, – он проходит вперед и кладет листок на стол. – С помощью местного технического специалиста нам удалось составить примерный список всех "Т.А." с которыми Габриелла теоретически могла быть знакома, – видя, как брови Моргана медленно ползут на лоб при виде списка из двадцати трех имен, он добавляет:       - Но, конечно, список нуждается в сокращении. Нам нужны новые наводки, иначе мы ничего не найдем.       - Насколько я помню, проводилась аутопсия, – говорит Рид, заглядывая в листок через плечо Моргана, – я бы хотел ознакомиться с ее результатами.       Гидеон согласно кивает:       - Я уже запросил документы, скоро с нами должны связаться по этому поводу. Но, как вы помните, причиной смерти, согласно экспертам, стала передозировка фeнтaнилoм.       - Мы могли бы спросить Ника об этом "Т.А.", – задумчиво произносит Дерек, – только...       - Не сегодня, – заканчивает за него Гидеон.       - Этот Томас Андерсон, – Морган пару раз стучит по листу ручкой, прежде чем подчеркнуть одно из имен, – его упомянула Эшли. Думаете, стоит с ним разговаривать? Она сказала, что Гэби вряд ли была знакома с ним, но...       - Это лучше, чем просто ждать, – соглашается Гидеон. – Поговорите с ним завтра. На сегодня предлагаю закончить.       Когда Рид и Морган выходят на улицу, их обдает свежим ночным воздухом.        - Вон там, – Морган пихает Рида в бок и показывает пальцем куда-то далеко, за угол противоположной улицы, – есть место, которое, я думаю, тебе понравится.       Рид проверяет телефон, чтобы удостовериться, и удивленно протягивает в ответ:       - Уже девять вечера...       - Оно открыто, – заверяет его Дерек, уже идя в том направлении. – Ты удивишься, но об этом месте мало кто знает, и я очень рад, что это так.       Он проводит Рида через арку между домами, и они входят в тихий уютный двор. Еще раз завернув за угол, они выходят к крыльцу, действительно довольно умело скрытому от людных мест за деревьями. Под навесом светятся белые огоньки гирлянд, а вдоль витиеватых перил стоят горшки с растениями. Морган поднимается по ступеням и открывает дверь.       - После вас, – шутливо кланяется он, пропуская Рида вперед.       Внутри еще уютнее, чем снаружи: помещение приглушенно освещается винтажными люстрами, на стенах висят рисунки, объявления, флаеры и плакаты, весь подоконник заставлен цветами. Возле входа – стеклянная стойка, за которой на больших тарелках лежат чизкейки, а в вазочках – маффины; рядом с кофе-машиной – бутылки со всевозможными сиропами и небольшая меловая доска с отзывами и благодарностями покупателей. Зал действительно небольшой и, Риду кажется, мог бы вместить максимум двадцать человек, и то, если бы эти двадцать человек сидели на мягких диванах и в креслах вплотную друг к другу.       На стене висит небольшой телевизор, по которому, как Рид сразу опознает, показывают второй фильм первой трилогии "Звездных войн", который за кофе и сладостями увлеченно смотрит небольшая компания, собравшаяся вокруг самого длинного из всех столов; вдоль дальних стен стоят два длинных книжных шкафа, а пестрая табличка на одном из них объясняет правила буккроссинга.       - Тебе нравится это место? – он не может сдержать изумления в голосе, чем смешит Моргана.       - Что? – смеется он. – Да, даже я иногда читаю книги. Плюс, – он кивает в сторону прилавка, – без сладкого трудно пережить рабочую неделю. Да и ты мне показался человеком, который кладет кофе в свой сахар, а не наоборот.       - Может, это тебе нужно работать в ФБР, – губы Спенсера растягиваются в широкой улыбке.       Сделав заказ, они проходят в зал, когда вдруг замечают за одним из столиков Эмили, которая радостно машет им рукой.       - Давно не виделись, – говорит она, когда они садятся рядом.       С ней за столом сидит невысокая темноволосая девушка, которая приветливо улыбается им.       - Представишь нас? – весело спрашивает Морган, а Эмили спохватывается:       - Мона – Дерек, мой коллега, Спенсер, агент ФБР. Спенсер, Дерек – Мона, моя... – Эмили встречается взглядом с Дереком, который едва уловимо ей кивает, – спутница.       - Будем знакомы, – Дерек протягивает девушку руку, а Спенсер вежливо машет рукой в знак приветствия.       - Я так скажу, – заговаривает Эмили и тут же добавляет, – Мона тут, кстати, тоже недавно.       - Больше года, на самом деле, – уточняет Мона, – дело в том, что я почти не выхожу из дома и ничего в городе не знаю.       - Так вот, это – лучшая часть города, – продолжает Эмили, – вот такие места.       Дерек согласно кивает.       Вечер проходит спокойно. Они смеются, болтают обо всем и ни о чем, ни разу не вспомнив о работе. Спенсер узнает, что Мона работает преподавателем, что у Эмили есть кот по кличке Сержио, а Дерек в свободное от работы время любит заниматься ремонтом старых или разрушенных зданий.       Почти перед самым закрытием они выходят на улицу, все еще смеясь над какой-то шуткой. Спенсер держит в руке книгу Курта Воннегута, которую ему, на пару с Эмили, настоятельно рекомендовал Морган.       - Подброшу тебя до отеля, – в скорее фактической манере сообщает Морган, когда Эмили и Мона, попрощавшись, уходят.       - Не обязательно...       - Обязательно. Во-первых, в нашем городе много хороших людей, но по ночам они на улицы обычно не выходят. А во-вторых... мне не трудно, я ж тебя не на себе потащу. Хотя, – он с серьезным лицом окидывает парня взглядом с головы до ног, поднимает вверх обе руки, будто делая замеры, – в целом, думаю, мог бы.       Рид, не совсем понимая, шутит он или нет, молча стоит, рассчитывая, надо посмеяться или возразить, что это не самая лучшая идея и до отеля он его точно не донесет. За него, однако, уже смеется наблюдающий за его реакцией Морган.       - Ну, нет так нет. Пойдем к машине.