Памятная дата

Если бы можно было оставить только одно воспоминание, каким бы оно было?

Наконец-то звонит будильник и можно не притворяться, что спишь. Соллукс открывает глаза и садится - тело ноет, и башка раскалывается, словно его всю ночь ногами пинали. Сам виноват, идиот. Нет, можно было, конечно, забить на продавленный и скрипящий при каждом движении диван и пойти в спальню... нихуя, не хочет он просыпаться один на двуспальной кровати. Соллукс плетётся в ванну и суёт голову под струю воды, надеясь прогнать сонливость и превратиться из сомнамбулы в человека. Раньше помогало. Потом он идёт на кухню и застывает на пороге. В раковине свалка грязной посуды, на столе тоже, а ещё чертовски холодно - он забыл закрыть форточку на ночь. Её нет всего две недели, а его квартира уже превращается в холостяцкую берлогу программера-игрозадрота. Поздравляю, давай, проёбывай дальше то, что она успела изменить в твоей жизни. Сол закрывает глаза и представляет, как Арадия суетится... нет, как она ловко управляется со всем на кухне. Она ранняя пташка, к тому моменту как он отрывает голову от подушки, она давно проснулась и готова к великим свершениям. У неё всё под контролем - пожарить тосты, намазать их джемом, поставить чайник... "Наоборот", - шепнули ему на ухо, - "сначала чайник. А пока он закипает - делать тосты. Так быстрее." Да, именно, сначала она ставит чайник. Стоп. Соллукс резко открывает глаза и оборачивается, надеясь увидеть... а кого он собственно собирался увидеть в своей квартире, в которой - опять - живёт один? Никого. Голую спину холодит воздух с кухни и заставляет поёжиться, как от прикосновения ледяной руки. Эти мудаки собачатся на похоронах. Волна гнева подступает к горлу, но Соллукс сдерживается, потому что сейчас его очередь подойти к гробу и попрощаться, поэтому он игнорирует крики за спиной. Нихуя подобного. Чёрта с два такое можно игнорировать. - Какого хрена ты притащила сюда свою задницу, Серкет? - надрывается Каркат, насрав с высокой башни, что они в церкви, и идёт служба. - Мало было того, что ты уже натворила? Без оскорбления мертвецов и надругательства над слабыми день прожит зря? - Захлопни пасть, Вантас. Я здесь не для того, чтобы выслушивать тебя! - А для чего же? Может, ты собралась сплясать джигу на свежей могиле? А грёбанных маракасов под юбкой, случаем, не принесла? - Каркат, уймись... - ... вы же в церкви, куски дебилоидов... - ... так и знала, что выйдет скандал... - Заткнитесь все! - орёт Соллукс, и разъярённое эхо проносится по пустому залу. А вслед за ним огромная ваза с цветами, стоявшая на тумбе рядом с гробом, летит в самую гущу долбанного воронья, которое по странному стечению обстоятельств затесалось ему в друзья. Ваза падает на пол и разбивается, окатив водой стоявших слишком близко, цветы и осколки разлетаются в стороны, все наконец-то замолкают. - Какого хрена вы творите? - сверля взглядом смущённых друзей, зло хрипит Каптор, потому что на крик сил уже нет. - Отъебитесь от Серкет, возьмите в кулак остатки своей совести и заткнитесь. Просто заткнитесь хоть на полчаса. Пристыженные, все рассаживаются по скамьям, к нему подходит взволнованная Фефери и ласково берёт за руку. Добрая и заботливая Фефери смотрит на него серьёзным взглядом и спрашивает: - Соллукс, ты уверен? Ведь это Вриска... - она отводит глаза и не заканчивает фразу. - Что Вриска? - устало и без всякого интереса спрашивает тот. - Неужели даже на похоронах Арадии мы будем обсуждать Сучку-паучку? Фефери смотрит на него обеспокоенным взглядом. Она действительно растеряна, словно он сказал что-то не то, но решает промолчать. А Соллуксу плевать, он снова оборачивается к гробу и смотрит на умиротворённое лицо Арадии. Такое спокойное, такое мёртвое. Очень быстро он замечает, что вещи в квартире двигаются сами по себе. Он абсолютно точно в этом уверен, хотя первые два раза списал это на недосып и усталость. Зубная щётка и паста оказываются утром в умывальном шкафчике, даже если он оставил их вчера на раковине. Пакет молока, поставленный на стол, падает на пол, стоило Соллуксу отвернуться. Поднимая его, он замечает, что срок годности на упаковке уже неделю как истёк. Соллукс боится поворачиваться спиной к мебели, потому что слышит скрип, когда она двигается по комнате. Больше нет проблем с открытыми форточками, но в квартире всё равно чертовски холодно. Соллукс выбрасывает на мусорку все зеркала, потому что в них ему чудится какое-то движение. "Я просто навожу порядок" - слышит он однажды из-за спины и даже не думает оглядываться, потому что до усрачки боится увидеть там того, кто это произнёс. Он сходит с ума, съезжает с катушек, его кроет шиза, но Соллукс не хочет уходить из этой квартиры, он даже приучился снова спать на кровати, а не на чёртовом диване. Потому что он в ней определённо больше не один. Соллукс не выходит из дома, но это не значит, что его оставляют в покое. Толпа сочувствующих чуть ли не каждый день приходит к нему под дверь, он даже перестаёт им открывать, потому что их грустные взгляды и тупейшее "Ты плохо выглядишь" - Да я, блядь, в курсе! - бесят его просто до пены у рта. Хотя одного человека он всё-таки не может оставить на пороге. Терези не умеет смотреть сочувственно или хлопать по плечу. Она заваливается к нему с пиццей и колой и остаётся на чай с тостами. - Они волнуются за тебя, - говорит она, отхватив последний кусок пиццы и нагло усмехается. - Мог бы хоть из вежливости пускать их иногда. - Да задолбали уже, - устало говорит Сол. - Ходят сюда как в музей поплакаться и повздыхать. Как будто кто-то умер, честное слово. - Ха-ха, - сухо произносит Тез, даже не давая себе труда изобразить смех. Ей это кажется реально тупой шуткой. Соллукс пожимает плечом, берёт хлеб и щедро поливает его мёдом. Под взглядом квадратных глаз Терези, он подносит его ко рту, и в этот миг к ней возвращается дар речи, и она с криком "Ты совсем дебил?!" выбивает бутер у него из рук. Несчастный кусок хлеба пролетает по кухне и шлёпается мёдом на кафель. Сол смотрит на него равнодушно, а потом поворачивается к Тез: - Какого хрена? - Сдохнуть собрался?! - кричит она. - По-твоему, я знаю, что делают при приступе аллергии? - Аллергии? - тупо переспрашивает Соллукс. Он как в тумане, контуры мира вокруг слегка плывут и подрагивают, словно кто-то стеклянно-прозрачный ходит туда-сюда, а он никак не может сосредоточиться. Но мельтешение исчезает так же внезапно, как и появляется, и Сол озадаченно оглядывается по сторонам. Он не помнит, сколько они уже сидят, что здесь делает Терези, и вообще... - Какая аллергия? - На мёд! У тебя хренова аллергия на чёртов мёд! Это Арадия его ела, а тебе - нельзя. Да что с тобой, Соллукс? - её голос поднимается до противных визгливых ноток и превращается в свербящий под черепом писк. Сол встряхивает головой, и всё пропадает: писк, Терези, кухня. Он сидит на диване в гостиной, уже поздняя ночь, перед ним привычно светится экран ноутбука. Он поднимается и проверяет мусорное ведро - в нём валяется коробка из-под пиццы - значит Тез приходила сегодня, потому что по утрам мусорка всегда пустая. Это его способ считать дни, потому что настенному календарю Соллукс больше не верит. Тот отсчитывает дни наоборот, на нём 3 октября - день смерти Арадии. Это чья-то идиотская шутка, хотя он не знает никого с таким убогим чувством юмора. Или не помнит - своей памяти Сол тоже больше не верит, но способа проверять её не знает. А потом Соллукс возвращает зеркала. Странно, что их не забрали, ведь он выкинул их целую вечность назад. Или только вчера, со временем у него в голове полная неразбериха. В отражении он видит Арадию. Она мертвецки бледная и избегает прикасаться к нему, но с этим можно смириться. Она ходит по комнате, раскладывает вещи по местам и делает всякие мелочи - этого кажется вполне достаточно. Сол заказывает ещё зеркал по Интернету и вешает их во всех комнатах, чтобы смотреть постоянно, он привыкает ловить её движения в отражениях и подстраиваться под них. Это их маленькая игра - готовить на кухне не мешаясь друг другу. Иногда они садятся рядом с зеркалом и разговаривают жестами. Арадия улыбается, машет ему рукой, складывает руками сердечко. Сол сидит рядом и больше всего на свете хочет обнять её, потому что это единственный известный ему способ сказать "Я тебя люблю". Кто-то приходит и барабанит кулаками и ногами в дверь, они кричат его имя разными голосами, но Соллукс не знает всех этих людей. Он бы вышел и послал их нахуй, но вот беда, он совершенно не представляет, где в его квартире входная дверь. На календаре 3 октября - памятная дата, когда зеркала ему больше не нужны. Соллукс видит Арадию, он даже может к ней прикоснуться, но больше всего ему нравится, когда она берёт его лицо в ладони и наклоняет к себе. Они так и стоят, упёршись лбами и глупо улыбаясь. Арадия совсем как живая. Стоп. Почему "как"? Лезет же всякая дурь в голову. - Что ещё ты забыл? - со смехом спрашивает Арадия, отстраняясь. - Не помню, - говорит он, продолжая улыбаться. - Ну и ладно. Не волнуйся, всё нормально, - успокаивающе произносит она и обнимает его. Соллукс вдыхает запах её волос и закрывает глаза. Она права. Всё абсолютно нормально.