Плеяды / Pleiades

Тот факт, что тысячи людей приветствуют его имя в одном гигантском крещендо, размахивая плакатами с его именем, написанным огромным шрифтом, и все, на что Льюис может смотреть, это на Джорджа, пересекающего золотую финишную черту. Шлем плотно прилегает к его щекам, и Льюис ловит себя на том, что ухмыляется, прежде чем проехать мимо клетчатого флага. Он не может не смотреть на Джорджа. Его ладони могут дрожать, а в ушах может звенеть от оглушительных криков, но все ощущения тонут в воздушном тумане любви, любви, любви, когда он видит, как Джордж медленно хлопает в ладоши. Энтузиазм, блаженство и гордость светятся в его голове и взрываются такой глубокой нежностью, которую он не может описать. Поэтому он просто смотрит на Джорджа, с гордостью наблюдая за ним. Навсегда запечатлевая этот момент в своем сознании. Он думает, что может представить, как выглядит Джордж под шлемом: он, конечно, был бы потным, мешки под глазами были бы такими же явными и тревожащими, как и всегда. Но в довершение всего это был бы Джордж, от широкой улыбки которого в уголках глаз появляются морщинки, потому что после нескольких месяцев страданий, бессонницы и удачной случайности, Джордж знает, что заслужил эту победу. Что он заслуживает того, чтобы быть счастливым. И Льюис… Льюис знает, что он тоже заслуживает счастья. Считает, что так и должно быть. Когда Джордж замедляется настолько, что идеально паркуется рядом с Льюисом, он, наконец, обменивается с ним взглядами. Джордж легко опускает руки, смиренно кивая головой в его сторону. Льюис не может удержаться от вздоха. Как он может этого не делать? Как может кто-то с таким юношеским талантом, любовью и звездным сиянием почитать Льюиса так же, как он его почитает? И вот за углом Льюис бьет кулаком по воздуху и восторженно хлопает в ладоши, потому что хочет отпраздновать эту победу. Запомнить как Джордж заставляет его чувствовать себя охваченным таким искрометным счастьем. Льюис думает, что Джордж действительно их звездный мальчик. Особая, грозная, непостижимая сила, которая заставила их вселенную взорваться и расшириться, приветствуя их на разноцветных планетах и лунах. Созвездия звезд и призматические вселенные. Льюис считает, что Джордж делает Вселенную более полной. Яркой. Когда сердце Льюиса переполняется, видя, как взволнованно дрожат руки Джорджа, слыша, как бразильские толпы скандируют его имя, или рев гаража Mercedes в наушниках, он думает о цитате, которую слышал давным-давно: «Вселенная говорит, что я люблю тебя, потому что ты и есть любовь.» В какой-то момент, сквозь эйфорическую дымку, Льюису удается припарковать свою машину в закрытом парке, гараже, около паддока. Его руки все еще беспорядочно дрожат, когда он выпрыгивает из машины. Немедленно поворачиваясь к своей команде, он кричит, потрясая кулаками в воздухе. Остальные быстро подражают ему, энтузиазм настолько заразителен, насколько это может быть, и Льюис, не теряя времени, устремляется к ним. Обмениваясь объятиями, хватая друг друга за головы. Бормоча бессвязные «ура» и раздавая щелбаны, словно незрелые пятилетние дети. Пусть вселенная любви, любви, любви приливает и приливает к людям, которые этого заслуживают. Затем Льюис слышит новые крики, раздающиеся справа от него, и он может сказать, что их звездный мальчик создал еще одну галактику. И Льюис снова впадает в транс, настолько невероятно очарованный тем, насколько неземным является Джордж. Несмотря на насмешки, несмотря на невезение, несмотря на то, что он только что выиграл единственную спринтерскую гонку, Джордж остается таким же легкомысленным, как всегда, и счастлив отпраздновать это со своей командой. Позолоченный золотом, но все такой же скромный, как всегда. Когда Льюис осмеливается пересечь промежуток между ними, выйти на орбиту Джорджа, их звездный мальчик немедленно замечает это. Под его забралом Льюис видит блеск в серо-голубых глазах Джорджа. И это лишь малая часть галактик, которые роятся внутри. «Ты сегодня отлично справился», — говорит Льюис, затаив дыхание. Робкий смешок срывается с губ Джорджа. Льюис хотел бы сказать больше, но камеры все еще работают, поэтому он спешит обхватить Джорджа руками и крепко обнять. Их конечности идеально соединяются. Льюис считает довольно забавным, что его предплечья покалывает от такого тепла, когда он обнимает Джорджа за спину, несмотря на всю звёздную синеву, которую он излучает. Но Льюис смутно помнит, что самые яркие и горячие звезды имеют лазурные оттенки. На самом деле они в три раза горячее Солнца. В конце концов они расстаются, но Льюис поднимает руки вверх. Его пальцы аккуратно обхватывают голубой шлем, когда он еще раз пристально смотрит на Джорджа. Позволяет себе опьянеть от любви, любви, любви. «Я имел в виду именно это, когда сказал, что ты отлично справился. Это невероятно, — бормочет Льюис и наклоняется вперед. «Я чувствую себя таким счастливым, ведь у меня есть ты». Льюис слышит, как Джордж удовлетворенно вздыхает, в уголках глаз снова появляются морщинки. «Ты такой грёбаный болван, Лью». И Льюис смеется, потому что, Боже, так оно и есть. Он наклоняется еще ближе, позволяя верхушке своего шлема коснуться шлема Джорджа. Его пальцы крепко сжимают бицепс Рассела. «Я люблю тебя». Льюис слышит, как Джордж опять смущенно хихикает, и от этого Льюису снова хочется рассмеяться. Он уверен, что исходящая от него нежность делает его похожим на сумасшедшего — он даже может представить себе поднятую бровь Джорджа. Но в конце концов Джордж, кажется, всегда все понимает. «Я тоже тебя люблю», — шепчет Джордж, наклоняясь навстречу прикосновениям Льюиса. Позже, после обычных торжеств на подиуме и череды интервью, Льюис в конце концов оказывается наедине с Джорджем в его водительской комнате. В тот момент, когда они входят, плотно закрыв за собой дверь, Льюис бросается к нему для запоздалого поцелуя. Джордж легко отвечает взаимностью, крепко обнимая Льюиса при этом. Льюис думает, что он может почувствовать вкус звезд.