Список Фреда Уизли

      Неожиданно возникшая тишина разрывала ушные перепонки. Александрина молча смотрела в его глаза, и Фред не мог разглядеть в её взгляде ни одной эмоции. По спине пробежал холодок. Уизли силился вспомнить, как мог потерять треклятый список и почему вообще не сжег его давным-давно. Теперь было поздно. Однажды Фред думал о том, что произойдет, если Алекс узнает, но не мог и представить, как сильно его скует ужас неизвестности последствий.       — Алекс, я… — начал было Фред, делая шаг вперёд.       — Почему не десять? — словно из тумана раздался её вопрос. Фред сдвинул брови в непонимании.       — Что?       — За что снял один балл? Почему у меня стоит девять, а не десять из десяти? — спросила Алекс, мельком глянув в список.       — Давай обсудим это без… — успел произнести Уизли, как Алекс с силой заехала ему по правой скуле. Послышались смешки девочек и сочувственные вздохи парней. Фред невольно коснулся лица, мгновенно покрасневшего, и стиснул зубы от боли — у Вайс тяжелая рука.       Ярость разжигала пламя в сердце, и Алекс чувствовала, как её начинает трясти. В мыслях промелькнуло всё, что она говорила Уизли, и вся его наглая ложь. Она попалась так глупо, так наивно, а ведь чутьё предупреждало. Александрина Вайс вновь стала посмешищем, о котором будут трепаться по углам, обсуждая способности в постели. Губы дрожали от злости, а память воскресила ночь в оранжерее, когда она имела глупость признаться ему в чувствах. Уизли же имел других, пока Алекс считала, что может ему довериться. Он спал с Патил после неё, а может и между их ночными «свиданиями».       — Ты омерзительнее самого поганого слизняка, — сквозь зубы процедила Вайс, сделав шаг вперёд. — Абсолютно такой же конченый мудак, как Фостер, даже ещё хуже! В этой бумажке всё твоё гнилое нутро, Уизли! — она швырнула в него пергамент.       — Алекс, знаю, это выглядит отвратительно, но после…       Попытка Фреда сказать хоть что-то не увенчалась успехом, и под откровенные смешки Александрина ударила его ещё сильнее, отчего Уизли покачнулся.       — Заслужил, — выдохнул Фред, понимая, что у него нет шанса.       — И мне правда интересно, каково это — пробовать разных девчонок одним и тем же членом? Может, нам тоже стоило внести разнообразие? Пожалуй, я попробую! — с пламенем в глазах выпалила Алекс и бросила заклинание четко в область ширинки на брюках Фреда.       Уизли резко чертыхнулся, и из его штанов повалил дым, сменившийся чередой разноцветных фейерверков, которые со свистом вылетали и поднимались выше его головы. Яркие вспышки и боль оглушали и не давали Фреду прийти в себя, чтобы расколдоваться. Джордж и Ли кинулись к нему.       — Фините!       — Агуаменти!       Заклинания не помогали, и Алекс молча наблюдала за тем, как Фред корчился от обжигающей боли и извивался, пытаясь стряхнуть с себя заклинание и напрочь забыв о том, что на представление стекалось всё больше публики. Девочки смеялись, чувствуя справедливое возмездие, хоть и не собирались останавливаться на этом. Они улюлюкали и хлопали, словно были на представлении.       — Так держать, Алекс!       — Поделом ему!       На её лице не было довольной усмешки. Ярость стихала, и на её место приходило понимание произошедшего. Фред продолжал чертыхаться, выпуская из штанов замысловатые салюты, а парни пытались сделать хоть что-то, но итогом стали лишь мокрые брюки.       — Хорошей дороги до больничного крыла, — бесцветным голосом произнесла Алекс, проходя мимо и тряхнув волосами.       В ушах всё ещё звенел шум гогота и смеха толпы, а ноги сами несли в сторону туалета плаксы Миртл. Гостиная Гриффиндора и тем более спальня, которую Алекс делила с Джинни, были сейчас недоступны. Пустой коридор эхом вторил её шагам, и Александрина наконец нашла укрытие от всеобщего внимания.       Она прошла к раковинам и, облокотившись о них, взглянула на своё отражение. Слеза пробежала по левой щеке, а руки сильнее сжали раковину. Выдержка иссякла, и Алекс заплакала. Это было хуже, чем когда-либо раньше, хуже и омерзительнее. Она чувствовала себя грязной, запачкавшейся в чем-то липком и вязком, от которого невозможно было отмыться.       Алекс посмотрела на себя снова. Она не могла поверить, что это произошло с ней. Осознание приходило медленно, но невыносимо больно. Уизли решил заделаться гриффиндорским альфачом и отнесся к этому настолько прилежно, что составил список девушек, с которыми хотел переспать. Алекс передернуло от мыслей. Она стала номером пять в списке. До неё и после неё на этом пергаменте значились другие девушки, которых Уизли удалось снять. Список впечатался в память, и Алекс помнила зачеркнутое после неё имя — Падма Патил. Фред Уизли просто шёл по списку и вычеркивал их, словно купленные ингредиенты для зелий перед началом учебного года. Все они были лишь номером в очереди на игру Уизли.       Александрина зажмурила глаза, облокотившись лбом о зеркало, и не могла поверить. Ссадины на костяшках правой руки ныли от ударов и напоминали о глупом выражении лица Уизли, когда его подвел жалкий клочок пергамента. Алекс была только строчкой в нём, строчкой, которую Фред зачеркнул, оставив оценку и комментарий. Память возвращала в проведенные вместе ночи, во всё то время, когда они пакостили Амбридж, смеялись, целовались, и Алекс думала, что нашла того, кому может доверять.       Фред Уизли оказался уроком, который стоил очень дорого. Алекс прерывисто выдохнула, отказавшись бороться со сжимающей сердце болью, и взглянула в покрасневшие от слез глаза. Она усвоила урок.       Мадам Помфри сумела остановить шоу фейерверков, пропалившее Фреду форменные брюки в причинном месте. Хогвартс быстро узнал подробности истории со списком Фреда Уизли, и только парочка отбитых слизеринцев поддержала эту идею, несмотря на факультетскую вражду. Фреду же пришлось узнать на себе, каково это, когда все отвернулись.       — Какие новости сегодня? — спросил Ли, усевшись к близнецам за обедом.       — Гринграсс запустила летучемышиным сглазом, за которым могло последовать что угодно, если бы рядом не оказалась Джинни, — ответил Джордж, глянув на барабанящего пальцами по столу брата. — Симус бросил Лаванду, узнав об её опыте, а она натрепала всяких мерзких небылиц. Ронни не разговаривает, потому что в конце списка была Гермиона. В целом, день проходит сносно.       — А Вайс? — уточнил Джордан, заметив, что взгляд Фреда так и остался неподвижным.       — Не появляется ни в гостиной, ни в Большом зале, — ответил Фред и криво улыбнулся. — Чувствую себя тупоголовым недоумком, что не избавился от бумажки, так ещё и вычеркнул Патил после неё.       — Что значит «вычеркнул Патил»? — уточнил Джордж, сомневаясь в услышанном.       — С ней ничего не было, — заявил с усмешкой Фред, заметив, как Джордж и Ли переглянулись. — Я не захотел никого после Вайс, а вычеркнул, чтобы вы отвалили со своими расспросами. Но это уже не имеет значения. Что интересно: как список оказался у Грейнджер?       — Она говорила, что нашла в своей сумке.       — А накануне было собрание в ВК, — рассуждал Фред. — Никто кроме вас не знал о списке.       — Шутишь, Фред? Думаешь, это мы? — повысил голос Джордан.       — Хочу знать, кому обязан за представление, — хмыкнул Фред.       — Тогда стоит глянуть в зеркало, — сказала подсевшая к братьям Джинни. — Ты действительно настолько идиот, что решил, как только всё выяснится, станешь героем-любовником Хогвартса и все будут рукоплескать?       — Тебя ещё не хватало, — усмехнулся Джордж.       — Я серьёзно! Какой реакции вы ждали?       — Если бы Фред остановился после раза с Вайс и продолжил, то мог бы и дойти до конца. Всё из-за того, что она загнала под каблук, и они обжимались у всех на виду, — рассудил Джордан.       — Заткнись, Ли! — бросил Фред, зло глянув на Джордана. — Она в комнате вообще появляется? — спросил он у Джинни.       — Да, но не разговаривает и сразу же задвигает полог, — пожала плечами младшая Уизли.       Фред не мог выбросить из головы её разочарованный взгляд. Он тешил себя надеждой пересечься вблизи башни Гриффиндора, но Гермиона внезапно заделалась защитницей Алекс и пригрозила, чтобы он и думать забыл к ней приближаться. Уизли думал о словах сестры и понимал, что этот учебный год, этот список и больше всего Вайс изменили его. Тот Фред, который придумал всю затею, был заменен более разумной версией — теперь он и сам понимал, что вряд ли сможет рассчитывать, что она простит после того, что прочитала в списке. Но кто его дополнил?       — Не могу поверить, что Фред Уизли сдался так просто, — в один из похожих друг на друга дней произнес Джордж. — Собираешься и дальше быть унылым кизляком, чтобы нас все сходу различали? Завязывай.       Фред лишь думал, что брату легко рассуждать. Александрина вновь стала появляться на собраниях Отряда Дамблдора, но даже не смотрела в его сторону, словно никакого Фреда и не существовало. В то же время некоторые стали забывать о происшествии, и напряжение в воздухе понемногу спадало. Уизли понимал, что вряд ли искупит свою вину перед Александриной, но он был не в силах оставить всё, как было, так как в его словах, сказанных в оранжерее, не было лжи. Фред и правда влюбился в неё.       Уговорив Гарри после очередного собрания ненадолго одолжить принадлежавшую когда-то близнецам карту мародеров, Фред обнаружил, где пропадает перед отбоем Вайс, не желая пересекаться с кем-либо. Это был тот же коридор, в котором Фред когда-то поделился с ней булочками, стащенными из кухни, и присоединился к её рассуждениям.       — Привет, — тихо произнёс он, облокотившись о колонну. — Надеюсь, Макгонагалл похвалила за великолепный пример трансфигурационной магии.       — Считаешь, стоит рассказать ей о твоих приключениях? — не отводя взгляда от книги, слова которой давно перестали складываться в предложения, бесцветным голосом спросила Алекс. — Что тебе надо?       — Не хотелось бы оставлять всё так, как произошло, — признался Фред, чувствуя, как защемило сердце от одного взгляда на её силуэт. Он невольно боялся того, что с ним произойдет, если Алекс оглянется. И когда их взгляды встретились, замок ушёл из-под его ног. Александрина не собиралась плакать или показывать, как сильно болит её душа. Во взгляде было равнодушие, которое Фред ещё никогда не видел.       — Как раз и стоит оставить, пока ты не сделал ещё хуже. Я повторю вопрос: что тебе от меня надо? — жестче произнесла Александрина, спрыгнув с подоконника.       — Я не рассчитываю на пресловутое прощение, — рассудил Фред. — Но ведь ты говорила, что поняла, чего я хотел от тебя в первый раз, и сама хотела того же, иначе ничего бы и не сложилось. И ты также была права, когда сказала, что я не остановился. Я не смог остановиться, потому что ты завладела не только тем, что попыталась сжечь, но и тем, что здесь, — Фред положил ладонь на область сердца. — Я не врал, когда сказал, что тоже влюбился в тебя. Это по-прежнему так, и теперь я сомневаюсь, что это изменится, Александрина, — он вновь назвал её полным именем, так как чувствовал, что больше не имеет права на «Алекс». — И та строчка с вычеркнутой Патил… Я не спал с ней, как и с кем-либо ещё после тебя. После тебя я не хотел никого другого, и вычеркнул Падму, чтобы отвести внимание от нас, так как решили держать всё в тайне.       Алекс, редко моргая, вглядывалась в его лицо и словно не узнавала. Отведенная за спину ладонь терпела боль от впившихся ногтей, чтобы отвлечь от другой боли. Ей хотелось, чтобы все эти слова были пустым звуком, но они терзали струны внутри сердца, и Александрина ненавидела себя за это.       — Как я могла верить тебе, Уизли? Твои слова больше никогда не станут для меня чем-то больше, чем шум, — тихо, но твёрдо произнесла Алекс, смело смотря в его полные печали глаза. — Шутка удалась, и самое смешное в ней — ты, такой же как Фостер, хоть и пытался делать вид, что был на моей стороне, — Александрина перевела дыхание, сильнее впиваясь ногтями в ладонь, чувствуя, что вот-вот пойдёт кровь. — Я ненавижу тебя. И себя за то, что позволила влюбиться.       Алекс попыталась пройти мимо него, но Фред шагнул в ту же сторону и попытался коснуться её руки. Вайс сделала шаг назад, сердито посмотрев на Уизли.       — Отойди!       — Я хочу знать, осталось ли что-то светлое в твоем сердце ко мне? Что-то, что окажется сильнее моих ошибок, — решившись, произнес Фред. — Что-то, что сможет вернуть твою улыбку.       Он не мог не попытаться. Видя её лишь мельком в эти несколько дней, Фред чувствовал, как ноет душа от одного взгляда на её волосы и отрешенное лицо. Тоска топила его в сожалении.       — Я улыбнусь тогда, когда тебе будут начищать рожу и ты получишь по заслугам, — процедила Алекс, ощущая, как боль вновь поднимается и множится внутри. — Чего стоят твои слова? Если я такая особенная, то почему была секретом? — воскликнула Вайс, и её слова отразились эхом в пустом коридоре. Фред видел отражающуюся в её глазах боль и вновь ненавидел себя. — Лучше бы я повела себя как все остальные, и первая ночь стала бы и последней!       — С тобой этого не могло произойти, — ответил Фред.       — Почему? — прищурившись, спросила Алекс. Дыхание стало тяжелым, а венка на виске пульсировала всё сильнее. — Почему вдруг я оказалась в списке? Ты мог «узнать лучше» кого угодно! В Хогвартсе гораздо больше десяти старшекурсниц!       Фред не смог найти ответ и лишь молча смотрел на неё, чувствовал разрастающуюся злость на самого себя и понимал, что не сможет объяснить словами, почему именно Александрина Вайс стала его камнем преткновения. Она протяжно выдохнула и тряхнула головой, словно избавляясь от мешавших мыслей.       — У меня нет сил поверить тебе, Фред, — спокойно сказала Александрина и приготовилась произнести главную ложь. — Я сожалею о той ночи, с которой всё началось. Лучше бы её не было. А тебя для меня больше не существует.       За прошедшие дни Алекс словно иссохла. Она чувствовала на себе взгляд Фреда, и потому позволила слезам вновь намочить щеки только спустя несколько поворотов по лабиринту коридоров. Александрина ощущала, словно её что-то разъедает изнутри, и это было невыносимо. Мысли точили день за днём, и сердце сжималось от понимания, что чувства к Фреду оставались жить в нём. Алекс убеждала себя, что они связаны с ложью, выдуманным ею самой образом и воспоминаниями, но всё равно не могла их развеять. В то же время её разрывали слова, написанные рядом с её именем на пергаменте. Они всё ещё стояли перед глазами, и Алекс не могла поверить, что они одни не убили всё светлое, что было в ней к Фреду Уизли, продолжавшему признаваться ей в чувствах.       Появившись в спальне поздно после отбоя, Алекс молча забралась на кровать и задвинула заклинанием полог. Она знала, что Джинни не спит, но не допускала и мысли обсуждать с ней произошедшее, ведь сестра не могла не быть на стороне брата.       — Алекс, можешь не отвечать, но я всё же скажу, — начала Джинни. — Фред — придурок, которому нужно было окончательно спалить место, которым он этот список придумал. Он не рассчитывает, что ты его поймешь и тем более простишь, и при этом очевидно, что он этого очень бы хотел. Не могу говорить за него, но о чувствах к тебе он не врет, потому что сказал об этом даже мне.       Александрина повернулась набок и закрыла глаза, ведь именно это и боялась услышать.       — Фред не просил меня говорить с тобой, но я неожиданно впечатлена тем, как он себя изводит, — добавила Джинни. — Никогда его таким не видела. Хотя считаю, что совесть должна ещё долго его гнобить, чтобы хоть наполовину искупить такой косяк. Я на твоей стороне, так что не обязательно настолько закрываться. Братцу нелегко придется доживать свой век в Хогвартсе с такой-то обмоченной репутацией, — со смешком договорила Джинни.       Алекс протяжно выдохнула, глядя в темноту полога, и тот неожиданно заставил вспомнить приключения в мужской спальне седьмого курса. Тщетно хотелось убедить себя, что слова Джинни не тронули, но это словно был очередной крохотный камушек в разрушающуюся стену.       Последствия казались Александрине даже несколько ироничными, так как произошедший позор стал причиной того, что многие её поддержали, и особенно гриффиндорцы. Алекс даже с насмешкой подумала, что Уизли оказал услугу и теперь она стала более популярной.       — Вайс, подожди!       Алекс обернулась на выходе из Большого зала и неожиданно увидела спешащую за ней Падму Патил. Гриффиндорка невольно поджала губы и с интересом взглянула на номер шесть в списке Фреда Уизли.       — Тебе наверняка не хочется так много внимания из-за того, что Уизли — мудак, но не могу молчать о своей роли в этом. Мне жаль, что мы с тобой оказались в этом замешаны, но знай, что я была вычеркнута из списка просто так, — торопливо произнесла Падма, словно хотела скорее отделаться от этих слов.       — Что ты имеешь в виду?       — Противно рассказывать, — фыркнув, добавила Патил. — Никто не знал, что вы с ним встречались, и одним из вечеров мы уединились в дальнем пустом кабинете. Дело так ни до чего и не дошло, потому что Уизли вдруг как обухом ударило. Он взял и ушел, оставив меня одну. Без объяснений и дальнейших извинений, — проговорила Падма, скрестив руки на груди. — Мне было не особо приятно думать, что ты считаешь меня той, с кем Уизли кувыркался после тебя, — с явным отвращением сказала когтевранка. — Теперь стало как-то полегче.       — Даже не знаю, сказать спасибо или… — со смешком начала Алекс.       — Забудь, пошёл этот неудомок куда подальше со своим списком.       Подобный разговор с девушкой из списка стал единственным, но Александрина ощущала странную растерянность от всех слов, которые слышала в последнее время. Уизли больше не искал встречи с ней, и Алекс стала замечать, что он возвращался к своему обычному состоянию шута и самодура. Казавшиеся когда-то забавными шутки и выходки теперь виделись клоунскими и вызывали отвращение.       — Александрина! — послышалось в шумном коридоре во время обеденного перерыва.       Заставивший обернуться голос принадлежал уже известному темноволосому пуффендуйцу.       — Привет, Майкл, — Алекс с интересом посмотрела на семикурсника, который когда-то пытался позвать её на свидание. Чего стоило ожидать от него теперь?       — Понимаю, что у тебя вряд ли есть желание вспоминать про Уизли, и всё же хочу, чтобы ты знала: никто не винит тебя в том, что произошло, все действительно на твоей стороне, — с неловкой улыбкой говорил Майкл Макманус. — Жаль, я не видел, как ты ему вмазала! Думаю, это было впечатляюще, — добавил он, улыбнувшись уже свободнее.       Алекс невольно приподняла бровь, удивившись. Из всех Майкл выглядел наиболее безобидно, его слова звучали просто и понятно, и Алекс не чувствовала от них угрозы. Она улыбнулась в ответ.       — Спасибо! Надеюсь, тренировать удар правой впредь не придется.       — Но если вдруг что, то ты обращайся, — добавил Майкл, неизменно улыбаясь.       В голове Александрины мелькнула мысль, что это была совсем другая улыбка, чем у Фреда. Майкл улыбался открыто, его взгляд не был прищурен и не таил в себе хитрой усмешки. Ему хотелось доверять, хоть Алекс и не планировала больше этого делать.       — Как ты смотришь на то, чтобы вместе прогуляться одним из вечеров? — продолжил Майкл. — Буду рад, если получится отвлечь тебя от всех этих разговоров. Время и место можешь выбрать сама.       Фред заметил, как Алекс впервые за многие дни улыбалась. Хуже было то, что это происходило в разговоре с Макманусом, у которого ещё с прошлого их диалога остались виды на Вайс. Она кивнула и сказала что-то ещё с лёгким смешком, и Фреда словно по затылку долбанули. Внутри всё закипело от одной мысли, что кто-то другой может притронуться к ней. Уизли не мог смириться с тем, что впервые влюбился так сильно и именно в этот момент непоправимо оплошал, а теперь даже не надеялся на то, что что-то ещё можно вернуть. И когда Фред решил, что сплетни про список завершились, кое-кто решил внести свою лепту.       — Ну что, Уизли, — с довольной усмешкой начал Эрик Фостер, подойдя к Фреду перед началом занятия у Амбридж, и понизил голос. — Каково это было — трахать Вайс после всех остальных? Неужели и правда поставил самую высокую оценку этой давалке?       Фред дернулся было на когтевранца, но Джордж удержал брата.       — Кхе-кхе, — раздалось позади, и Амбридж открыла заклинанием дверь в класс.       — Сможешь повторить это один на один? — процедил Фред, рывком задержав Фостера в коридоре.       Договорившись с Майклом о встрече неподалеку от хижины Хагрида, Алекс прогуливалась по зеленеющей тропинке, так как пришла чересчур рано. Она с едкой усмешкой вспомнила, как они с Уизли пробирались в раздевалки Гриффиндора, за чем последовало очередное приключение с последствиями. Александрина закатила глаза, когда ей показался знакомый голос из воспоминаний, как вдруг она поняла, что это было наяву и что она слышала сразу несколько неприятно известных голосов.       — Депульсо! — Фред рассек воздух волшебной палочкой, и Фостера отбросило назад. — Ты отравил её на Рождество? Признайся уже!       — Экспеллиармус! — воспользовавшись застилающей разум злостью Фреда, Фостер лишил противника палочки. — Я хотя бы не ставил оценку, Уизли, — когтевранец рассмеялся. — И я бы поставил гораздо меньше!       Эрик не успел среагировать, как несмотря на наличие палочки, получил жесткий удар по носу и тут же лишился и своей волшебной палочки.       — Как тебя вообще распределили в Когтевран? — зло бросил Фред. — Я хочу услышать ответ! Это ты стащил список? Ты отравил Алекс на Рождество?       — Я бы вообще не стал пачкать о такую подстилку руки, — ответил Фостер, утерев кровь из носа.       Движения словно сковало, и Алекс недвижимо смотрела на перепалку, переросшую в драку. Вначале Фреду удавалось оставлять инициативу за собой, и ярость выплескивалась в каждом ударе по лицу Эрика, распластавшегося на земле. Но Фостер был больше, хоть и медлительнее, и он, наконец, смог отбросить Уизли, нависнув над ним, чтобы ответить тем же.       Будто напившись зелья онемения, Александрина смотрела, как Фостер начищал Фреду физиономию, несмотря на попытки сопротивляться. Она вспомнила собственные слова.       — Я улыбнусь тогда, когда тебе будут начищать рожу и ты получишь по заслугам.       Улыбки не было. Алекс понимала, что именно сейчас может понять себя, смотря на то, как Фред «получает по заслугам». Но внутри всё сжалось от жалости и желания остановить это, испепелив Фостера на месте. Александрина поняла, что чувства и правда живы, несмотря на непроходящую боль.       Вайс сорвалась было с места, но тут же мимо неё промелькнула вспышка заклинания, отбросившая Фостера и Уизли друг от друга.       — Ты в порядке? — сходу выпалил Майкл, обернувший к себе Алекс, в глазах которой всё ещё стоял страх вперемешку с решимостью и осознанием правды.       Под нажимом Майкла и Фреда Эрик Фостер так и не признался ни в чем, что ему пытались предъявить. Понимая, что против него теперь двое, когтевранец усмехнулся, взглянув на Вайс.       — Меня радует, что все мы трое вот-вот выпустимся, а ты останешься одна, как и всегда, — проговорил он и ушёл, на ходу заштопывая заклинанием форму.       — Мы можем идти? — отмахнувшись от его слов, спросила Алекс у Майкла, уже по привычке делая вид, что не замечает Уизли.       Макманус и Фред переглянулись, и последний, сунув руки в карманы, направился в противоположную сторону. Алекс лишь раз и то мельком оглянулась на Фреда, но тот ушел совсем далеко.       Майкл оказался приятным молодым человеком, обладавшим удивительной способностью подбирать нужные слова в самые неприятные моменты. Они прошлись вдоль поля для квиддича, а затем дошли до Черного озера, вдыхая весенний воздух. И всё же Алекс не чувствовала с пуффендуйцем и толики того, что чувствовала рядом с Фредом. Оттого Вайс корила себя всё сильнее, ведь Майкл действительно был хорошим.       Они продолжили общаться, и Алекс казалось, что она возвращается к жизни, становится легче дышать, отдаляясь от прошедших событий. И всё же они напоминали о себе сами. Одним утром на стол перед Алекс знакомым способом упала записка.       Я не хочу считать список своей ошибкой, Александрина. Именно благодаря этой дурацкой затее я узнал потрясающую девушку с улыбкой, которая заставляет моё сердце биться быстрее. Ошибкой было то, что в этом списке был кто-то, кроме тебя. Именно ты дала мне понять настоящую цену доверия и тепла. Хоть я и не искал этого, но на короткое время смог обрести, благодаря тебе.       Закрывая глаза на то, что эти слова принадлежат Фостеру, не могу не согласиться: ты и правда проведешь свой выпускной год без него, Макмануса и меня в Хогвартсе. Отсутствие этих двоих меня не трогает, но мысль о том, что тебе будет одиноко в замке в новом учебном году, не дает мне покоя. Ради тебя я остался бы ещё на один год, даже если бы ты так и не захотела со мной разговаривать.       Слова, написанные знакомым почерком, не выходили из головы, и всё же Алекс не давала эмоциям взять вверх. На каждое слово Уизли о чувствах она вспоминала слово из списка.       Очередное занятие Отряда Дамблдора проходило плачевно. Патронус не получался ни облаком света, ни уж тем более четкой формой. Алекс злилась и пыталась не обращать внимание на громких близнецов Уизли, патронусы которых скакали по всей Выручай-комнате.       — Она сейчас будет здесь! — произнес Гарри. — Амбридж! Чего вы ждете? Бегите!       Алекс не сразу поняла, что произошло, но Майкл успел схватить её за руку и утянуть к выходу, как в одной из стен раздался взрыв. Алекс мельком увидела две одинаковые рыжие макушки, и бившая внутри тревога уменьшилась на крохотную толику.       Гостиная Гриффиндора наполнилась студентами и гнетущей тишиной. Алекс переглядывалась с Джинни, методично стучавшей пальцами по подлокотнику. Вернувшийся Гарри разбил последние осколки надежды, рассказав новости, в частности то, что Отряд сдала Лайза Турпин.       Когда под вечер поникшие студенты начали расходиться и остались только старшекурсники, в гостиную вернулись Фред и Джордж, а вместе с ними и та, кто в башне Гриффиндора была гостьей.       — Чего вам ещё от меня нужно? — причитала Лайза, пытаясь закрыть руками лицо.       — Гермиона, твоя затея с пергаментом достойна самой высокой оценки, — рассудила Джинни, разглядывая прыщи на лице Турпин в виде слова ябеда.       — Не все когтевранцы проявляют свой интеллект в должной степени, — пояснил Джордж, толкнув Турпин вперед. — Она сдала нас Амбридж, а та напоила её сывороткой правды, так что теперь выложит всё.       Александрина встретилась с разъяренным взглядом Лайзы и прищурилась.       — Турпин меньше всех истерила, и стоило догадаться, что она всё провернула и засунула список в сумку Гермионы, — сказал Фред.       — Лайза, расскажи, почему ты сдала Отряд Амбридж? — наигранно мягко произнес Джордж. — В подробностях!       Оказавшись в гриффиндорском логове, Лайза, наконец, растерялась и не смогла сдержать слез. Несмотря на это, её заставили говорить.       — Я сдала Отряд Дамблдора Амбридж из-за Фреда, — произнесла девушка.       — Конкретнее! — нажимал Уизли.       — Он бросил меня! — крикнула Лайза и уставилась на Вайс. — Он бросил всех, с кем спал, кроме неё! Я поняла, что что-то пошло не так, потому что Фред возился с девчонками ровно до первой ночи, а с ней уж слишком задержался. Как только появилась Вайс, новеньких девочек больше не было, и на меня Фред не обращал внимания, — продолжала сквозь слёзы Турпин. — Чем ты лучше, а? — Турпин смело шагнула к Алекс, смотревшей на неё с открытым презрением. — Безвкусная потаскуха!       Раздался хлесткий звон пощёчины, и Лайза отшатнулась от неожиданности и силы удара Александрины. Когтевранка с опаской посмотрела на остальных гриффиндорцев, секунду назад забыв, что находится в чужом пристанище. Взгляды и правда не предвещали ничего хорошего, и только Фред понимал, что от неё ждать.       — Дальше, Турпин! — холодно сказала Алекс. — Рассказывай, что ты сделала дальше.       — Ты должна была выучить урок: нельзя трогать чужое, — процедила Лайза. — Это я ждала тебя в поезде! — с тгордостью сказала она. — Я отравила тебя зельем, чтобы отвадить от Фреда и ты исчезла с его глаз. От зелья ты не должна была так быстро восстановиться! Я создала зелье без противоядия! Ты вообще не должна была выздороветь! — крикнула загнанная в угол девушка, слёзы на лице которой высохли, оставив только гримасу злости.       — Фред дал мне противоядие, — с улыбкой ответила Алекс, словно наслаждаясь агонией соперницы. — Его собственного приготовления. И твоя микстурка оказалась лишь жалким варевом. Что ещё ты хотела со мной сделать?       — Фостер оказался недалеким и бесполезным, — заявила Лайза, приподняв голову. — Он не смог обвести тебя вокруг пальца, да и Фред не давал никому к тебе подойти. Как же меня это бесит! — она вдруг обернулась и сердито посмотрела на Уизли. — Почему ты продолжил за ней бегать? Почему она? Как ты вообще мог предпочесть её мне? Я ненавижу тебя, Уизли! — крикнула Турпин.       — Что ты сделала дальше? — безэмоционально повторила вопрос Александрина. — Не отвлекайся, Турпин, говори правду.       — Я хотела опозорить тебя, Уизли, вместе с твоей любимой вешалкой, с которой вы так мило спелись! Вы умудрились спалиться, и я услышала, как вы с братом говорили про галочки, и поняла, что есть что-то ещё. Как глупо было не избавиться от списка, — усмехнулась Лайза, тряхнув тёмными волосами. — Фостер должен был пробраться в раздевалки и выкрасть пергамент во время тренировок, но вас выгнали, и это стало невозможно. Мне всё пришлось делать самой! Я украла список на занятиях Отряда и переложила его к Грейнджер.       Алекс улыбнулась от понимания, как просто всё оказалось. Гермиона закусила губу от того, как все на неё обернулись, и поняла, что стала пешкой в плане когтевранки.       — Теперь весь Гриффиндор получил по заслугам за свои увеселительные посиделки в Выручай-комнате, и мне плевать на всех, кто пострадал, — отмахнулась Лайза и вновь обернулась к Фреду. — Я не жалею о том, что сделала. Меня взбесило, что даже взбучка от Вайс не охладила твой пыл и ты как собачка продолжал скулить по ней и всё ещё это делаешь. Ты жалок, Уизли, вместе со своим списком, потому что даже это не смог довести до конца. И я рада, что не позволила тебе остаться безнаказанным за то, как ты использовал и кинул меня. Теперь с прикрытием вашей шайки мне полегчало, — проговорила Лайза, сложив руки на груди. — Ах да, чуть не забыла! — улыбнулась она, вновь повернувшись к Алекс. — Это я написала комментарии к каждой, Уизли додумался только оценку поставить.       Когда Турпин была выставлена из башни Гриффиндора, все взгляды устремились на Александрину. Она с усмешкой раздумывала над словами Турпин, удивляясь, по какой нелепости оказалась в гуще событий. Но при этом налицо оказалась исключительность Алекс для Фреда, которая не укрылась от зорких глаз мстительной соперницы.       — Что ж, Фредди, ты правда блестяще заканчиваешь выпускной год, — сказал Джордж с хитрой улыбкой. — Отряд Дамблдора был предан из-за твоих членовых приключений.       В ночь после происшествия Алекс так и не смогла уснуть. Пазл сложился, но стало ли от этого понятнее? Турпин оказалась опасно стервозной, и если бы не Амбридж, то Алекс могла бы настаивать на исключении когтевранки за выходку в поезде. Сам по себе случай казался теперь не таким важным, но куда интереснее был факт того, что из-за Фреда Уизли начались все эти передряги и навязанная Турпин борьба между девочками. У неё хватило фантазии дописать к каждой из них характеристику, и Алекс не могла не смеяться, когда представляла, как это придумывалось.       Клубок мыслей касательно злосчастного Уизли запутывался сильнее. Разум не прекращал напоминать о самом факте существования списка и того, что Фред дошел аж до его половины. Чувства же вторили его словам, признаниям и тому, что Уизли, как и обещал, всё же выяснил, кто столько времени точил зубы на Александрину. Но меняло ли это то, как он поступал раньше? Нет. Могла ли Алекс довериться снова? Она не знала.       Хогвартс изменился со сменой директора, и Александрине вместе со всеми пришлось пройти унизительную процедуру перевоспитания от Амбридж, когда на руках снова и снова появлялись царапины. Гордость не позволяла показывать эмоции, и Алекс терпела стойко, всё время замечая на себе взгляд Фреда.       После речи Турпин они так и не поговорили, и Алекс решила, что в этом нет необходимости. Она убеждала себя, что не может простить Уизли несмотря на то, что говорило сердце. Нужно лишь пережить оставшиеся месяцы до окончания учебного года, продолжая не замечать того, кто по-прежнему будоражил чувства.       Перемена обстановки стала решающим пунктом в планах близнецов, и Фред понял, что осталось не так много времени, чтобы сказать то, что должен был. Пасхальные каникулы завершились, и предстоял первый акт представления.       Задержавшись в башне Гриффиндора в попытке уменьшить внимание к своей персоне, Алекс опаздывала на обед и потому спешно спускалась по лестницам. Она предвкушала последующие занятия с Амбридж и мысленно проклинала нового директора, как вдруг раздался грохот, и девушка покачнулась, когда лестница под ногами дрогнула. Перевесившись через перила, Александрина попыталась разглядеть, что произошло. С нижних этажей слышались крики и беготня, превращавшиеся в хаос. Вдруг прямо на неё из ниоткуда выскочил красочный золотой дракон, состоящий из искр и переливающихся огоньков, и проплыл в один из коридоров. Александрина рассмеялась, догадавшись, кто его создал.       Торопливо сбегая вниз, чтобы не пропустить представление, Алекс мельком глянула на оторопевшую Амбридж и поспешила найти хоть кого-то из Гриффиндора. Мимо проносились огненные колёса, заколдованные искрящиеся животные, метались ракеты с длинными хвостами из ослепительных серебряных звезд. Александрина продолжала улыбаться, наблюдая за невероятным пиротехническим шоу, летающими туда-сюда шутихами и взрывающимися фейерверками хлопушки. В воздухе стоял знакомый запах салютного пороха, который Алекс чувствовала последний раз, когда спалила Уизли брюки. Она хихикнула, надеясь, что именно по этой аналогии Фред выбрал формат спектакля.       Новоиспеченное руководство школы потеряло управление, студенты же были в полном восторге, наслаждаясь создавшимися беспорядками и возмездием. Александрина чувствовала себя так же, как и в момент победы Гриффиндора против Слизерина. Ликование и веселье захватило её, наполнив сердце. Она глянула на пронесшихся второкурсников, которые преследовали летающее зелёное кольцо, светящееся мелкими взрывающимися салютами, как вдруг её взгляд нашёл другой.       Облокотившись на колонну у лестницы второго этажа, Фред наблюдал за впечатлением Алекс от представления, которое устроил для неё. Девушка стояла чуть выше, и потому между ними сохранялась дистанция, спасавшая от необходимости что-либо говорить. Улыбка всё ещё освещала её лицо, и Фред вдруг отвёл взгляд, понимая, что им предстоит прощание. Александрина невольно сжала перила, не в силах отвести глаз от Уизли, внутри которого случилась какая-то перемена. Хлопушки и шутихи продолжали искриться, драконы и птицы — носиться между этажами, а между этими двумя сохранялось напряжение, которого хватило бы на несколько зарядов салютов. Фред тряхнул головой, отводя мысли, и вновь встретился взглядом с Александриной, по которой слишком сильно скучал. Он подмигнул ей и направился дальше по коридору, обернувшись спиной. Вайс, внутри которой сжалось что-то неприятное и тянущее, отвела глаза.       Башня Гриффиндора наполнилась шумом победной вечеринки, и Фред и Джордж Уизли были её героями. Алекс чувствовала себя неловко, появившись, но и она думала о том, что учебный год подходит к концу — последний год для Уизли.       — Это что, платье мести? — со смешком спросила Джинни, появившись рядом.       Вайс на мгновение смутилась, оправив короткое черное платье со спущенными рукавами и поведя плечами, которым всё же стало холодно. Младшая Уизли усмехнулась и направилась к Гермионе. Александрина лишь поджала губы, не понимая, что на самом деле делала.       — За Уизли! Антиамбрижитских мстителей! — проскандировал Ли Джордан, которого тут же поддержал весь факультет, ещё больше обрадованный новым запасам сливочного пива.       Фред и Джордж были в центре внимания, ведь нельзя было не согласиться, что представление вышло отличным. Их чествовали и поздравляли, за них пили и возносили как победителей. Алекс, как и прежде, оставалась в тени у камина, наблюдая за Фредом и вспоминая первый раз, который уж слишком походил на этот вечер. Дурманясь мыслями и воспоминаниями, Александрина поддалась зову сердца, которое стучало слишком сильно и громко.       Взгляды, наконец, встретились, за чем последовали искры, ощутимые на кончиках пальцев. Алекс прерывисто выдохнула, не в силах выбросить из головы их первый вечер, и опустила глаза. Она осторожно протиснулась позади поющих гимн Хогвартса студентов и вышла из гостиной, не привлекая в этот раз ненужных глаз.       Если бы Александрина знала, что хочет сказать или услышать, было бы легче. Но сейчас перед ней молотком стучала неизвестность от непонимания самой себя. Пройдя на ватных ногах несколько оконных проёмов, Алекс услышала скрип двери и замерла. Не оборачиваясь, она чувствовала его взгляд и не могла признаться себе в том, как сильно скучала. Фред поравнялся с ней и, осторожно взяв за руку, повёл по коридору.       — Уверен, и ты подумала о том, что совпадения не случайны, — усмехнулся Уизли, приведя Алекс на этот раз не в отдаленный тайный кабинет, а на Астрономическую башню, с которой открывался потрясающий вид на Запретный лес.       — Мы сами делаем их неслучайными, — ответила Алекс, опустившись на оставленную после недавнего занятия парту. Фред протянул ей фляжку и обернулся к открывшему виду.       — Должно быть, в этом и смысл, даже если мы не сразу понимаем, какими разными могут быть последствия, — произнёс он, чувствуя, что Александрина смотрит на него. — Знаю, ты прочитала записку, что удивительно после твоего опыта с чтением того, что написано моей рукой, — Фред усмехнулся и обернулся, тут же встретившись с её взглядом. Безразличие исчезло, сменившись сомнением.       Уизли взглянул на девушку, невероятно красивую в лунном свете. Память напомнила, как он впервые разглядел Вайс в Большом зале после полученной ею взбучки от Амбридж. Фред усмехнулся, вспомнив их совместные приключения и осознав, насколько близко она подпустила его к себе, открыв мягкость, спрятанную за холодной насмешкой. Сердце пропустило пару ударов, и ему стало невыносимо грустно.       — Жаль, что всё так закончилось, — произнес Фред, не в силах смотреть на неё.       — Всё закончилось, — тихо повторила Александрина, словно пытаясь понять, верит ли в это сама. Твёрдость духа растворялась под нажимом воли сердца.       — Считаю, что вечеринка была и в твою честь, — добавил Фред. — Ты победила Фреда Уизли, показав ему, что он беспросветный кретин, а список — отвратительная дрянь, которой удалось возыметь огромную разрушительную силу. За Александрину Вайс! Королеву расплаты! — проскандировал Фред, подняв фляжку с огневиски и сделав глоток.       Алекс сжимала ладонями парту. Она боялась слов и их последствий.       — Тебе понравилось представление? — спросил Фред как ни в чём не бывало.       — Да, было красиво, — кивнула Алекс, чувствую разъедающую тоску.       — Я хотел, чтобы ты улыбнулась и чтобы я был тому причиной, — признался Уизли, садясь рядом. — Даже если бы мне пришлось повторить твой фокус, — добавил он со смешком. — Алекс, прежде, чем мы попрощаемся, я хочу знать. Когда ты устанешь играть в эту игру?       — Какую игру? — спросила Александрина, чувствуя дрожь от того, что Фред так близко.       — Притворяться, что в твоём сердце ничего ко мне не осталось, что тебе всё равно, — так же тихо произнес Фред, взглянув на неё.       — Я не притворяюсь, — ответила Александрина и тут же ощутила, как по спине прошёл холодок.       — Посмотри мне в глаза, и скажи, что не любишь меня, — твёрже сказал Фред, сердце которого оглушало его своим громким стуком. — Что всё, что между нами происходило, ничего для тебя не значит.       Поджав губы и закрыв глаза, Алекс покачала головой и лишь надеялась, что слёзы не предадут её.       — Посмотри на меня, Алекс, — повторил Фред, и она посмотрела. — Скажи, что тебе на меня плевать, что я тебе даже не нравлюсь, и я отстану. Обещаю.       Не отводя взгляд, Алекс медленно выдохнула, преодолевая мурашки на кончиках пальцев.       — Мне плевать, ты мне даже не нравишься, — повторила она, продолжая смотреть на Фреда.       Тишина наполнила Башню Астрономии. Фред не отводил взгляд от её глаз, продолжая искать ответ. Алекс не моргала в ожидании его слов, но по правой щеке пробежала слезинка, предавшая слова девушки. Фред еле заметно кивнул, и отвёл взгляд, слыша в мыслях слова Александрины снова и снова. Она чувствовала, будто ещё мгновение, и не сможет сдержаться, выдав свои глупые чувства с головой. Алекс зажмурилась, и в тот же миг Фред поцеловал её. Слёзы покатились по её щекам, и Фред чувствовал, как мягкие губы стали солёными. Он коснулся её ладони, и ток передался и на его пальцы, проникая в сердце снова и снова. Алекс ответила, и долгожданный поцелуй стал воздухом для них обоих. Время замерло, и они тонули друг в друге.       Отстранившись, Александрина боялась открыть глаза и встретиться с ним взглядом. Фред коснулся её лба своим, не решаясь вернуться в реальность.       — Я люблю тебя, Алекс. Ответ в твоем сердце мне известен, — произнес Фред и, рывком поднявшись, ушёл.       Шаги стихли, и она закрыла лицо руками, не в силах больше лгать.       Слова прошлой ночи из раза в раз прокручивались в голове, и Александрина только на утро поняла, что Фред сказал «прежде, чем мы попрощаемся». До конца учебного года оставалось ещё несколько месяцев, и Алекс пыталась понять, что это значило. Однако ответ нашёл её очень скоро — в обеденный перерыв, после того как она не смогла найти Фреда утром.       Следуя за Джинни, которая тащила Алекс за руку, она оказалась в эпицентре событий, когда собралась чуть ли не вся школа. Опоздав на заключительный акт представления, Вайс ощутила, как сердце вновь пропустило удары. Фред и Джордж горделиво стояли в центре, поддерживаемые парящим над ними Пивзом, и противостояли неизменной паре Амбридж и Филча.       — У меня есть документ, директор, — хрипло сказал завхоз и помахал куском пергамента. — И розги готовы… Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу…       Посмотрев на Фреда, Алекс поняла, о чём тот говорил. Вчера он действительно прощался, а она так и не сказала ему правду. Александрина дёрнулась вперёд, но Джинни удержала её.       — Вам двоим предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей школе…       — А вам двоим предстоит узнать, насколько сильно мы клали на ваши декреты, — перебил ее Фред. — Джордж, по-моему, школы с нас хватит!       — Да, у меня тоже такое чувство, — со смешком откликнулся Джордж.       — Акцио, метлы!       Алекс рывком обернулась на отдаленный громкий треск. Мётлы Фреда и Джорджа неслись по коридору к своим хозяевам. Фред обвёл взглядом собравшихся учеников и остановился на Александрине. Её обеспокоенный взгляд вдруг сменился усмешкой, и Фред улыбнулся шире, ведь он понял, что был прав.       — Милости просим в Косой переулок, номер девяносто три, в магазин «Всевозможные волшебные вредилки», — громко сказал он. — Это наш новый адрес!       — Специальные скидки для всех учеников Хогвартса, которые пообещают, что используют наш товар в целях избавления от этой старой каракатицы, — крикнул Джордж, показывая на Амбридж, и близнецы тут же взмыли вверх.       Сделав шаг вперёд, Алекс улыбнулась Фреду на прощание, чувствуя, как сердце вдруг освободилось и расцвело. Под возгласы и восторженные крики Уизли сделал ещё один круг в воздухе и взмахом палочки бросил ослепительной красоты фейерверк, рассыпавшийся на тысячи искр, среди которых Фред всё ещё видел улыбку Александрины и знал, что они очень скоро встретятся.