Полусладкий привкус серы на прожжённом языке Что цвета тлеющей Венеры путешествует по горлу налегке
И я — ANAZED
***
Шлепая босыми ногами по паркету, Шаманка огибала повороты коридора, в поисках неизвестного ночного гостя, что так напугал Муху. Шла не спеша, иногда покачиваясь из стороны в сторону. Она часто спотыкалась; длинные худощавые ноги подкашивались, путались меж собой. Уставшим взглядом смотрела в темноту, и казалось, что темнота смотрела на нее в ответ. Преодолев петляющий коридор, Шаманка остановилась, боязливо оглядываясь вокруг. Никого поблизости не было — все веселились в своих комнатах. Слышны отдаленные голоса и крики. А может, она все это напридумывала, мало ли что привидется после парочки стаканов самодельной настойки? Еще не поздно было развернуться и уйти обратно в комнату. Махнуть на все рукой и лечь спать. Пусть девчонки дальше бы себя развлекали сказками и гаданием, только вот уже без нее. Странное липкое ощущение, словно кто-то дышал ей в затылок, не покидало Шаманку. Впервые такая дрянь с ней приключилась. А когда-то Ведьма остерегала ее от работы с зеркалами. Зеркала те ещё общанщики, никогда не узнаешь, в какую игру они захотят с тобой поиграть. Скоро должны были включить коридорный свет, поэтому можно смело надеяться, что гость, напугавший Муху, перепугавшись, убежит туда, откуда и пришел. Она замедлилась, когда услышала за поворотом, ведущим на лестничную площадку, чьи-то тихие шаги. Словно кто-то мялся на одном месте, боясь переступить порог третьего этажа. Дурман тут же исчез, исчезли и навязчивые мысли вернуться в комнату. — Эй! — прикрикнула Шаманка в тишину. В кармане нашарила зажигалку, сжав ее в кулаке. — Выходи по-хорошему, а то потом будет по-плохому… Возле нее выросла сгорбленная темная фигура, сливающаяся с темнотой неосвещенного коридора. Фигура совершенно не двигалась и не издавала звука. Как из воска приросла к полу. Ноги Шаманки затекли, одеревенели от коридорного холода, и она резко надвинулась на вырисовавшийся из ниоткуда силуэт, надеясь, что тот от страха попятится назад и кубарем упадет с лестницы. — Ты чего мне здесь всех девчонок распугал? Делать больше нечего? Иди шляйся на своем этаже, блохастая морда! Щелкнула зажигалка. — А-а-а, это ты… — все плохие мысли тут же утекли и поднялись куда-то ввысь. — Чего приперся? Можно было сразу догадаться, кого привела чья-то сказка на их этаж. Слепой, чье бледное лицо едва узнавалось в отблеске оранжевого пламени, медленно кивнул, садясь прямо на холодную ступеньку, словно дожидался, чтобы кто-то его заметил и вместе разделил одиночество на холодной площадке. Неужели вожака выгнали из собственной стаи в Ночь Сказок, что он пришел именно к ним? Дернув локтем, в немом жесте пригласил Шаманку сесть рядом с собой. — Ты мне все спугнула, Говорливая, — Слепой шутил, но голос выдавал огорчение. — О, прошу прощения, — с сарказмом плюнула медноволосая, садясь подальше от бледнолицего, ближе к перилам. — А ничего, что ты мне здесь всех распугал? Ко мне приходят дрожащие от страха девочки, что кто-то шляется по нашему коридору. Или ты думаешь, что сольешься с толпой местных девиц? Извини, но чтобы ты хоть немного смахивал на моих, тебя придется хорошенечко для начала разукрасить… Напомнить, какая сегодня ночь? — Ничего я такого не думал… Да и нечего мне здесь делать… — Правильно, — кивнула растрепанной головой Шаманка, будто Слепой увидит этот жест. — Поэтому, прошу покинуть женский коридор сейчас же и больше никого здесь своим присутствием не пугать. Слепой кашлянул. Или засмеялся, продолжая потягивать сигарету: — А меня Шакал предупреждал, ты слишком дерзка стала после вашего разговора на той стороне… — Никакого разговора на той стороне не было! Не придумывай и не переводи тему, — не стесняясь, кричала Шаманка. — Уходи! — …и упрямой. Все как в старые времена. Ты не меняешься…и от тебя точно так же воняет Могильником. Не удивлюсь, если ты все такая же уродина. Как вспомню твой горбатый нос, так в дрожь бросает. — Извини, если бы я знала, что ты решишь к нам заглянуть, обязательно помылась бы… В следующий раз заранее сообщай о своем визите. Подготовлюсь. Шаманка язвила и могла продолжать так долго, выпроваживая нежеланного гостя со своей территории. Но по какой-то неведомой причине ей не хотелось этого делать. Видимо, запьяневший разум дал сбой. — Табаки, значит, — Шаманка с тоской глянула на тлеющую сигарету в зубах Слепого, немного успокоившись. Слепой уходить не собирался. Горло больно саднило от желания пару раз затянуться. — И что еще интересного он тебе поведал? Поделишься или как раньше, будешь все через Сфинкса мне передавать? Он тоже где-то здесь спрятался? Эй, Сфинкс, выходи! — плевалась сарказмом девушка. Чужая сигарета тут же появилась в ее пальцах. Слепой кивнул, не поворачиваясь к девушке. Да и что можно было разглядеть в кромешной темноте? Что Слепой попытается искривить губы в подобии улыбки? Слепой не умел улыбаться нормально, и Шаманка это хорошо помнила… Улыбка его всегда походила на недобрый оскал. — Он тебя узнал сразу же…на Меняльнике, — буркнул он. — А стае затирал, что впервые тебя видел в Доме…Волк в овечье шкуре ты. Это цитата, если что... — Ничего нового, — не выпуская изо рта сигарету, хмыкнула Шаманка. Табаки славился своим враньем во все времена. — Расскажи то, чего я не знаю… Не сдержавшись, Слепой фыркнул в ответ. Кажется, это получилось слишком громко и не очень вежливо. Видимо, он все еще бродил в своем сказочном лесу, что до сих пор вел с ней разговор. — А чего ты не знаешь, Шаманка? — отозвался Слепой, вытягивая из девичьих пальцев свою сигарету. — Я то думал, ты со своими картами и амулетами болтаешь днями и ночами напролет. Поделись лучше ты со мной, что они тебе интересного шепчут. Бледнолицый наклонился ближе, выдыхая клубок серого дыма ей в лицо. Шаманка сморщилась, отмахнулась и недобро взглянула на своего собеседника. Видно, Слепой был в хорошем настроении: и неизвестно, настойки четвертой в этом виноваты или ощущение Леса на их лестничной площадке. — Мои карты нашептали, — включилась в игру Шаманка, смело кладя свою руку на костлявое плечо парня, игриво пробираясь пальцами к его щеке. — Что такие дешевые фокусы на меня не действуют, — и оттолкнула лицо Слепого от своего. — Говори, чего приперся? Брезгует его обществом. Нечего было сюсюкаться с ним. Кончик сигареты прочертил в воздухе тлеющий зигзаг. — Поговорить, не видно, что-ли? — съязвил он. — Может ли один вожак поговорить с другим вожаком? Или в твоем мире это запрещено? Не умеешь говорить что-ли? — Поговорить можно и утром, на крайний случай, днем, но никак не ночью. И если вожак хочет поговорить с другим вожаком, пусть приходит утром. Назначь встречу, например, в Кофейнике. Я обязательно приду, хочешь, даже кофе за свой счет куплю. В потемках я не выясняю отношений. Даже если это не требует отлагательств. Слепой пренебрежительно фыркнул, почесывая ладонью щеку, к которой пару секунд назад притрагивалась Шаманка: — Ночью мысли яснее. — Поздравляю, если они у тебя проясниваются к ночи. У других же людей все наоборот. — И то верно, — покладисто согласился вожак четвертой. Шаманка глянула на него с подозрением, и не зря. Уж слишком странно он себя вел сегодня. Они сидели плечо к плечу и молчали. Зажглась лампочка над потолком. Одна, потом вторая. Слепой нащупал руку Шаманки, плечо, шею, прошелся по изгибу ее профиля и прижал ладонь ко лбу. Ладонь была холодная, неприятная. — Я же сказала, твои фокусы на меня не действуют, — вздохнула Шаманка, но чужую ладонь не отбрасывала. — Если тебе нужно удовлетворить свои потребности, иди к Длинной… — Больно ты мне сдалась, — усмехнулся словам девушки Слепой. — Ты некрасивая и от тебя воняет Могильником. Все лампочки, сколько их было, зажглись разом. Коридор и лестничная площадка осветились. — Раз уж так, — грустно протянула медноволосая, почесав затылок. Так непривычно казалось без длинных волос, они как фантом до сих пор лежали на ее плечах. — Спокойной ночи. Мысли твои, видимо, заволокло тучами. Разговор не начался, а простудиться я не хочу. Шаманка встала со ступеньки. — Если надумаешь, комната Длинной вторая по коридору. Дверь на этаж захлопнулась за ней, но Слепой успел услышать начало монолога о его скромной персоне. Окончания он не услышал, Шаманка слишком быстро скрылась в глубине коридора. Все снова погрузилось в мертвое молчание.***
— Ну, что там? — взвизгнула Муха, выпрыгнув из одеяльного кокона, как только на пороге оказалась растрепанная Шаманка. — Ну? Встрепенулись и детки Кошатницы, учуяв от Шаманки что-то незнакомое, словно та искупалась в болоте. Медноволосая же, не проронив ни единого слова, прошла к шкафу, вытащила поеденный молью пиджак, покопалась в карманах и вытащила из них две пачки запрятанных сигарет. Плюхнувшись на свой матрас, выбросила из рук одну пачку на стол. Та с глухим стуком, не долетев, упала под стул. Достала сигарету и, зажав ее в зубах, принялась искать зажигалку в тумбочке. — Чего молчишь-то? — поддержала Муху Рыжая, выдернув изо рта соседки незакуренную сигарету. — Кто там заблудился? — Да никого там не было, — пожала в ответ плечами Шаманка, закинув руки под голову и, удобнее устроившись на подушке, потребовала обратно свою сигарету. — Я по всему этажу прошлась. Пусто! Меньше пить надо, Муха, меньше всяких чертей казаться будет. Сигарету вернули на свое место, в зубы к Шаманке. И та, щелкнув найденной зажигалкой, спокойно закурила, наблюдая за причудливым дымом, вылетающим изо рта. Она наконец-то расслабилась и вытянула босые ноги, которые, по-хорошему, надо было бы помыть. Все скинули на излишнюю впечатлительность золотобровой. Так было намного проще. — Да не может такого быть! — визжала Муха. — Я видела, там кто-то ходил! Не надо из меня делать ненормальную… — Никто и не делает из тебя ненормальную, — повернулась с уставшим вздохом Шаманка к орущей Мухе. — Просто прими то, что ты перебрала и теперь тебе вокруг все мерещится. Все, закрыли тему! Медноволосая закатила глаза и набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы продолжить спор. — Ну-ну, что ты ещё умного мне скажешь? — Муха разошлась. Даже Кошатница со своими детками подпрыгнул от ее визгов. Но тут щелкнул выключатель, и комната погрузилась во мрак. Только желтое пятно окна с затянувшимися тучами небом и лупоглазым фонарем, бившим в глаза, спасало от кромешной темноты. Шаманка с улыбкой кивнула Русалке, Русалка кивнула Шаманке. Кажется, они сговорились закончить этот вечер на такой прекрасной ноте. — Давайте спать, — громко зевнула Русалка и, шаркая тапочками, отклеилась от стены. — Сказки закончились, Шаманка не в духе. Скандалов перед сном нам не надо. — Если тебе страшно, — обратилась Шаманка к разобиженной Мухе, прилипшей носом к одному из зеркал, на котором они гадали. — Можешь лечь сегодня со мной. Я не буду толкаться во сне, обещаю. Но золотобровая не ответила. Как завороженная глядела в зеркало, не отлипая от него. Медноволосая принялась мусолить сигарету в пальцах, не боясь, что пепел попадет на постельное белье. Все равно скоро менять. Муха даже спасибо не удосужилась сказать за то, что она избавила ее от ночных кошмаров. В следующий раз Шаманка подольше посидит за дверью и придумает страшную историю о каком-нибудь мальчишке, что следит за ней днями и ночами. Чтобы та научилась хорошим манерам. — И сколько суженых к вам на ужин сегодня пришли? — хихикнула золотобровая наконец. — Нисколько, — расстроилась Рыжая и кинула в Муху подушку, стараясь держать себя в руках. — Им не интересны такие, как мы, видимо. Кучка дур, что только свечи просто так перевели. Конечно, она до последнего надеялась, что патлатый бледнолицый придёт к своей ненаглядной, а в итоге приперся кот Кошатницы, испортив весь настрой. Поэтому и была не в настроении. — Когда-нибудь и в нашей комнате будет праздник. Вот увидите, — пообещала Шаманка и, потушив сигарету, отвернулась к батарее, заснув самой первой.