"Больно дышать"

1. Больно дышать, больно думать, больно находиться рядом. Тяжело не прикасаться к нему, когда мы гуляем, теперь вдвоем; не думать о его губах, когда он при свете ночника рассказывает мне что-то секретное; не ловить каждый его вздох, после вечерних пробежек; не следить за тем, как дрожат его ресницы, когда он спит в самолете, уронив голову мне на плечо. С тех пор, как мы стали больше общаться, мне сложно сохранять контроль над собой. Когда мне станет еще больней? Я сжимаю кулаки и утыкаюсь лицом в подушку, чтобы не думать об этом. Кто я для него? Всего лишь хён, лидер, хотя в это теперь как-то слабо верится. До сих пор не верится, что все эти неприятности происходят именно с нами. Становится смешно и одновременно грустно из-за того что, мы с ребятами летим разными рейсами в одну страну, где мы все еще одна группа. Я не могу свыкнуться с мыслью, что я уже скоро увижу человека, который заставил Чанмина страдать. Последние два месяца до распада, я наблюдал за ними и понял, что это было что-то большее, чем дружеские отношения. А ведь еще недавно, Джеджун был моей поддержкой, теперь же я не готов его просто простить. Я чувствую себя беспомощной рыбкой, которую неожиданно выбросило на берег. Что я могу? Я не нахожу ответа. Ведь все уже было решено. Мы прекратили общение. Хотя иногда, мой телефон регистрирует его случайные пропущенные звонки, но в основном, информацию о другой половине группы я узнаю от менеджера и стаффа или из всемирной паутины. После серии передач в Японии, дома в комнате Мина я обнаружил небольшую картонную коробку. Природное любопытство и отсутствие законного хозяина вещи позволили мне заглянуть в нее. Там лежало все, что касалось Джеджуна и Чанмина. Только их двоих, их личного мира. Фотографии, тайные послания, подарки и милые безделушки. Я до сих пор чувствую стыд, за то, что тогда это сделал, и я стараюсь забыть, их счастливые улыбки на тех фотографиях… Мин угасал на глазах, стал больше погружаться в себя, и, кажется, запутался в ощущении реальности происходящего. Я больше не видел его искрящейся улыбки, смеющихся, задорных глаз. В нашей затихшей, опустевшей квартире давно не было слышно его заливистого смеха. Он стал часто приходить за полночь, оставляя за собой легкий, но такой непривычный запах алкоголя, игнорируя все вопросы, которые задавали ему я и менеджер. Стал больше сидеть за ноутбуком, делая занятой вид. Изображал то, что ему сейчас некогда общаться и отгородился от всех. Обиженный ребенок. Он не может смириться с тем, что сейчас происходит, я вижу, как его внутри трясет, крутит и будоражит, но он пытается примерить маску непроницаемости, чтобы не выдать себя и почти справляется с этим. Он в этом деле, почти профессионал. Впрочем, умение скрывать истинные эмоции вдалбливалось нам всем, еще до дебюта во время обучения. Лучше всех это получается у Дже, тяжелее всех скрываться Ючону. Большинство людей вокруг и не догадываются, что происходит у нас в душе на самом деле. Они видят лишь то, что сами желают видеть, ровно настолько, насколько позволяет их сознание. Говорят, что время лечит раны. Может быть, но не всегда полностью. Иногда Мин забывается и не выходит из привычного для СМИ и фанатов образа «терпеливого оптимиста», даже когда мы приходим домой. Стены квартиры снова стал сотрясать веселый смех и шум нашей уютной, домашней возни, но спустя некоторое время Мини понимает, что на самом деле мало что поменялось, хотя всем своим видом старается показать мне, что все хорошо. Забавный, в своей самоуверенности, мой Мин. Мой… Может это и странно звучит, но я уже не запрещаю себе думать так. Потому что он, наконец, сумел полностью довериться мне. Теперь я никого не подпускаю к нему очень близко, чтобы ему лишний раз не причинили боль. Теперь и у нас есть свой маленький мир на двоих, где все становится понятным без слов. Но иногда, он начинает плоско шутить, почти как Су, дурачится, почти как Ючон, пытается приготовить ужин, почти как Дже, и я понимаю, что он безумно скучает. Скучает по прошлому. Сегодня он снова взялся за фартук. Включив какой-то музыкальный канал на радио, он, помахивая ножом, принялся за овощи. Я, тихонько наблюдаю за процессом готовки, стараясь, чтобы он не заметил моего присутствия. Так непривычно видеть его фигуру у плиты, ведь раньше он был наблюдателем. Отбивая ногой ритм музыки, доносившейся из колонок, он нетерпеливо закинул все приготовления (если так можно назвать непонятную массу из различных овощей и мяса) в одну большую сковородку, которую поспешно засунул в духовку и с удовлетворенным вздохом уселся за стол. Бодрый голос ди-джея известил слушателей о новинке, и Мини заинтересовано присел около магнитофона. - Сегодня у нас в гостях человек, чей голос знают миллионы. И только у нас прозвучит его особенная песня! Премьера - «Memories forever»! Автор, и исполнитель которой, полный творческих сил и амбиций, бывший участник ранее самой популярной группы Азии TVXQ, Ким Джеджун! Мин медленно осел на пол, скомкав испачканный фартук так, что тот превратился в бесформенную тряпку. Значит, я не ослышался. Дже и, вправду, начал сольную карьеру. Тем временем, я замечаю, что Мин жадно ловит его воздушный голос из динамиков, воспевающий о вечных воспоминаниях, о любви, которые никогда не исчезнут, даже если весь мир сойдет с ума. Последний аккорд утонул в громкой музыкальной заставке и снова ди-джей «напал» на гостя: - Великолепная песня!! У меня даже слезы потекли от восхищения! Ох, вы мне не верите, Джеджун-ши? Посмотрите, сколько платочков я извел! Жаль, наши радиослушатели этого не видят! Бесполезный треп. Я смотрю на Чанмина, он сидит в том же положении. Странно, неужели он настолько потрясен? - …и если не секрет, кому посвящена эта песня? - Хм.… Это личное. Хотя так и быть, только ради слушателей я открою тайну. Не томи Дже, мне даже самому интересно стало, что за тайну ты хочешь поведать на всю Корею. - Я пою о том, как бережно буду хранить воспоминания о прекрасно проведенном времени с моей невестой Канзаки Наоми в Пусане. Упс! Я, кажется, произнес её имя вслух? Хахахаха… Надеюсь, она меня не убьет… Надо же, он женится. Да еще и на той японской певице, с которой мы хотели поработать, когда были Tohoshinki. Надо бы проверить почту, может он выслал нам приглашения. Собираюсь это сделать, но мой нос чувствует запах горелого. Я мгновенно оказываюсь на кухне, которая уже была заполнена дымом и вытаскиваю подгоревшее блюдо из духовки. - Чанмин! Ты что, дом хотел спалить?! Если ты не уверен в своих кулинарных навыках, то лучше бы ничего не делал! Ты почему молч… , - замираю на полуслове. Мин плакал, не вставая с колен, обхватив себя за плечи, словно маленький мальчик. Я утираю его слезы и зацеловываю опухшие веки, понимая, что он устал терпеть, и досада, обида разрывают ему сердце. Но я ошибся, не это заставило плакать: - Он соврал…- шепчет Мин в перерывах между всхлипами. - Что? Про что именно? - Про песню. Она посвящена не Наоми. Он написал ее давно, для меня… Это была наша песня… личная, которую он пел только для меня… Не могу поверить, что он так поступил! Юно!! Почему он несет чушь о ценности воспоминаний, в то время как мои, наши, топчет сам?! Хён, ответь! Почему? Он сжимает мои плечи в тисках, не в силах остановить рыдания. Я бережно глажу его по голове и шепчу успокаивающие слова, но не в силах ответить на его вопрос. 2. Чанмин, успокоившись, медленно уходит в комнату, закрыв за собой дверь. Я не смею его останавливать, просто вглядываюсь в его фигуру. Все произошло так неожиданно. Накрылся приятный вечер с поеданием стряпни младшего, игрой в приставку и просмотром «Аватара». Вечером после уборки на кухне я решаюсь все-таки заглянуть к нему. Мин лежит в темноте, и я не могу разглядеть его лицо. Я подхожу к нему чуть ближе. Заснул. Его сон, кажется, не очень приятный: на губах залегла грустная складочка, дорожки от слез не успели просохнуть. Вздыхаю. Вдруг из тонких пальцев спящего Мини выскользнула фотография. Я поднимаю её и встречаюсь на ней взглядом с взглядом Джеджуна. На фото он был без укладки и макияжа, таким, каким он был раньше только с нами. Он сидел на кровати со смятыми простынями в этой комнате и тепло улыбался фотографу. Фотография, скорей всего, была сделана владельцем кровати, который сейчас на ней мирно посапывает. Дже был обнажен, только приглушенный свет ночника скрывал наготу в некоторых местах, накладывая тени. Я прищурился и внимательно всмотрелся в бывшего одногруппника. Его глаза были наполнены нежностью, далеко не братской, и едва заметной, но не скрываемой страстью. Странно видеть такого Дже. Он так никогда не смотрел ни на меня, ни на Джунсу, ни на Ючона. Звук слишком шумно проезжающей машины за окном заставил меня подпрыгнуть и оторваться от размышлений. Я быстро подложил фото под ладонь Чанмина и на цыпочках вышел в гостиную. Включив телевизор, я угрюмо уставился на экран. Веселая музыка и яркая заставка известила зрителей о популярном шоу в сауне SBS “Happy together”. Прошло минут 20 эфира, но у меня уже отекла рука, которой я подпирал щеку. Хоть там и прыгали, и пели, и смеялись, и дурачились такие знакомые для меня ведущие, мне было не смешно. Я поморщился и переключил канал, передача навевала на меня воспоминания о прошлом. Безуспешно потратив время на поиски стоящей программы, я вышел на балкон. Вечерний Сеул не собирался спать. Жизнь как будто только начиналась среди огромных, светящихся неоном небоскребов. Ночной воздух был прохладным, и меня забавляли клубки пара, которые вырывались с моих губ. Но… Кого я обманываю, пытаясь оценить городской пейзаж? Юно, здесь нет камер!! Я был жутко разозлен, даже взбешен. «Черт!! Почему именно сегодня надо было нарушить мой мир, а, Ким Джеджун?! Я начал строить свою жизнь и жизнь Мина заново, как мозаику. Ты бы знал, как мне тяжело было вернуть ему настоящую улыбку! Он потерял смысл жить без тебя, а я по крупицам создал для него новый мир. Чанмин – смысл моей жизни. Мне больно, когда он обнимает меня и говорит: «Спасибо за заботу, хён…» Он все равно видит во мне брата. А ты, тот, кого он любит, за что ты так с ним?! Ты разбиваешь ему сердце заново. Когда больно ему, больно и мне, разве тебе это не знакомо? Ты хоть по-настоящему его любил?!» - Юно, Юно! Хён, с тобой все в порядке? – раздается за спиной взволнованный голос Мина. Наверное, я не прикрыл за собой дверь, и он проснулся от сквозняка. Слышу приближающиеся шаги. - Ты простудишься, если будешь так стоять… - Мин положил мне руку на плечо. - Хён… - как-то жалобно прошептал он, но замолк, так и не договорив. Усилием воли я превращаю весь словесный поток, предназначенный для Дже, лишь в судорожный вздох. Я повернулся к Чанмину и улыбнулся, как смог. Его глаза вдруг резко расширились, и он обнял меня. - Все будет хорошо, хён. Я знаю, что ты устал. Прошу тебя, только не плачь, будь сильным… Что? Я плачу? Осознание этого пришло только после того, когда Мин с грустной улыбкой провел большим пальцем по моей щеке. - Почему ты улыбаешься? – спрашиваю его, смущаясь от его прикосновений и улыбки. - Потому что сейчас я утешаю тебя. Непривычно видеть твои слезы. Прости... - За что? - За то, что прошу быть сильным. Я забыл, что ты всегда стараешься быть таким, но ты ведь не робот, Юно. Теперь я должен позаботиться о тебе! Последние слова он произнес на выдохе, почти касаясь моего уха, я прикрыл глаза, наслаждаясь его объятием. Но вот, он уже отстранился и тащит меня за рукав в квартиру, попутно рассказывая мне какой-то анекдот, чтобы поднять мне настроение.… В глазах у него одновременно смешана грусть и решительность. Неужели мы поменялись ролями? Но я отмахиваюсь от такой мысли, он не сможет долго контролировать свои чувства и эмоции. Поэтому я смеюсь уже в середине анекдота, валю Мина на ковер, пытаясь защекотать до смерти и с интересом наблюдаю за сменой эмоций на его лице: удивление, замешательство, облегчение. Все, как я и думал. Нашу возню прервал звонок мобильного телефона. - Это мой, это мой, мой… - сквозь смех заверещал Чанмин, но я не дал ему подняться, а сам побежал к его сумке. - У тебя на звонке СНСД?? Ха-ха, ты их фанат? – прокричал я из комнаты, смеясь и подпевая девушкам. «Oh, oh, oh, oh, ppareul saranghae, Ah, ah, ah, ah, manhi manhi hae…» - надрывался телефон. Наконец, я извлек аппарат из сумки, но смеяться расхотелось. На дисплее высветилось имя звонящего: “Jaejoon-a<3” Я не знал, что делать. Сбросить звонок, дать телефон Мину или поговорить самому? - Кто там, хёёён~ - протянул Мин, продолжая валяться на ковре. Пока я растерянно пялился на дисплей, звонок прекратился. Не знаю, почему я так поступил, но я быстро удалил звонок Дже из списка пропущенных и соврал Мину, впервые за то время, что мы живем вместе. - А? Номер был какой-то незнакомый, наверняка какие-нибудь бешеные фанатки. Как можно непринужденнее заявляю: - Давай кто кого на приставке? Сыграем? - Оке, только принеси, пожалуйста, мне крекеры… - Проглот! Хотя вырос уже вроде… За нашим диалогом скрывается напряжение, Мин, наверняка что-то заподозрил, но виду не подает. А мне вот интересно, что хотел от него Джеджун? 3. Чанмин получил новую роль в дораме и сейчас пакует чемоданы, а я украдкой наблюдаю за ним. Мини немного повеселел после известия о новом проекте, и меня порадовало, то, что первым, кому он сообщил о своей роли, был я, а не его родители или фанаты. В тот вечер он прибежал с горящими глазами, без шарфа и сразу же кинулся мне на шею. Спасибо режиссеру, что выбрал моего Мина. Теперь он может окончательно отвлечься от прошлого. Несомненно, его игру оценивают высоко, никто не ожидал, что певец, который вкладывал всего себя в песни и живые выступления, сможет настолько же умело проявить себя и в актерском мастерстве. Никто не ожидал, что из маленького, пугливого ростка вырастет такой роскошный и красивый цветок. Да, Мин похож на цветок. На благородный и освежающий своей юностью лотос. Я улыбаюсь, глядя, как «цветок», чертыхаясь, ищет зарядник от своего ноутбука, в спешке запинаясь об раскрытую сумку с одеждой. Мы сидим на диване в ожидании машины, которая должна отвезти нас в аэропорт. Чанмин, как мне казалось, собрал все вещи, но постоянно вскакивал, думая, что он еще что-то забыл. Наконец, он угомонился, и я, пользуясь моментом, спросил: - Сколько будут длиться съемки? - Ну, пока известно, что недели три, но это еще не точно. А что? Хочешь привести в квартиру девушку? Хахаха… - Дурак ты, Мин. Я просто хочу знать, когда они закончатся, ты же знаешь, я люблю точность. - …Во всем? – странный блеск в его глазах, да и сам вопрос мне кажется странным. Я не могу понять, к чему он клонит. Звонок менеджера не дает мне ответить на вопрос, и мы уже выдвигаемся в аэропорт. Снова среди людей, снова среди вспышек камер, и мы снова одеваем маски. Так мы и попрощались с ним, пряча от всех настоящих себя. После отъезда Мини я начал благотворительную акцию. Я рад, что могу принести пользу людям не только танцами, пением и актерской игрой. Я познакомился с множеством новых людей. Было приятно, что ко мне до сих пор относятся, как к лидеру, хотя группа уже не существует полгода. Ко мне поступали всевозможные предложения, конечно, не такие головокружительные как во времена DBSK, но вполне стоящие. Мне предложили вести свою передачу на радио, конечно, я с радостью принял это предложение. Сегодня у меня был первый эфир. По возвращению домой я обнаружил какой-то конверт под дверью. Я, не глядя, закинул его на кофейный столик и пошел в душ. Когда я вышел из ванной, то и вовсе позабыл про него. Позвонил менеджер, потом пришел мой школьный друг, и мы выпили с ним по бутылочке. Поэтому о конверте я вспомнил только глубокой ночью. Заходя в гостиную на ощупь, я все-таки добрался до дивана. Включив торшер и щурясь от света, я начал разглядывать конверт. Странно Я разорвал конверт и оттуда выпали фотографии. Ни марки, ни адреса, ни имени отправителя не было. Что происходит?! На всех фото – я и Мин, здесь, в этой квартире. Фото сделаны с соседнего дома напротив. Я мгновенно вскакиваю и нервно задергиваю шторы и снова сажусь за стол. Снимки качественные, и видно, что их сделали профессиональными фотокамерами, с объективами, которые имеют приближение с высоким разрешением. Чертовы папарацци. Наверняка им прилично заплатили за такой компромат. Я уверен, что они сутками дожидались нашего появления в квартире, не жалея своего здоровья и времени. Я всегда был предусмотрителен, почему же я ничего не заметил? Неужели, будучи всегда наедине с Мином, я потерял бдительность? Я кладу фотографии в стопку. На верхней изображены недавние события на балконе нашей квартиры. Фигуры, сплетенные в объятии. В полутьме еле заметно выглядывают оголившееся плечо Мина и мои руки на его талии. Получилось весьма двусмысленно, хотя у меня на тот момент в мыслях ничего такого не было! Кто пытается шантажировать меня этими снимками? Неужели у СМ появились альтернативные пути воздействия? Надеюсь, эти фотографии не попадут в интернет и во все СМИ. Я положил все обратно в конверт и решил позвонить Чанмину. Я беспокоился, как он отреагирует на эти фото, если их ему уже прислали. Наплевать, что сейчас три часа ночи. Я набираю его номер и немного расслабляюсь, слушая вместо гудков нашу песню: «you got the wrong number, you got the wrong number…» Нет ответа. Сбросив трубку на соло Джунсу, я снова вернулся к размышлениям. Как внезапно содрогнулся от вибрации в кармане. Я посмотрел на дисплей и облегченно вздохнул: «BambiMin ^^» : «Юно, приезжай скорее в отель. Номер 1261. Мин» Кажется, что фотографии уже сделали свое дело. Недолго думая, я хватаю куртку и выбегаю из квартиры. Мне хватило 20 минут, чтобы доехать до отеля, где на время остановилась съемочная группа. Заходя в вестибюль, попутно замечаю, что здесь нет охранников. Обычно приветливые девушки с ресепшена удивленно проводили меня взглядом, когда я с невозмутимым видом сразу направился к лифтам, но ничего не сказали. Хотя, когда я дожидался лифта, одна из них потихоньку достала маленький плакатик с моим изображением. Я улыбнулся и кивнул им, но тотчас скрылся в кабине лифта. Даже здесь нас до сих пор помнят. Выйдя на нужном этаже, я отправился на поиск заветной комнаты 1261. Наконец, я нашел ее. Я постучался, но никто не подходил. Мне стало немного не по себе. Я постучался вновь, на этот раз сильнее. - Чанмин, открой! Это я. За дверью послышался шорох, и дверь с тихим щелчком раскрылась. То, что я увидел за ней, показалось мне сценой из дурацкой комедии, участником которой я стал в то мгновение, как только переступил порог. Посредине комнаты стоял взъерошенный и мокрый Мин в халате с круглыми глазами и с ножкой от торшера в руках. А на полу лежал, по всей видимости, вырубленный торшером мужчина в темной одежде. 4. Пока я созерцал странную картину с застывшим выражением лица, Мин поспешно затолкнул меня в номер и закрыл дверь. Невозмутимо перешагнув через мужика, лежащего на ковре, он на некоторое время исчез в ванной комнате. - Мин, кто это? И что вообще здесь произошло?! В ответ я услышал, что-то нечленораздельное. Мин виновато смотрел из-за двери с феном в руках. Я решил рассмотреть незваного гостя на полу. В руках у него была зажата фотокамера. Теперь папарацци лезут в номера? У них, кажется, природой не предусмотрен инстинкт самосохранения. Я приехал вовремя, почти… А Мини не растерялся! Я сел на корточки перед «телом» и прислушался, вроде бы дышит. Тем временем, рядом со мной присел взволнованный Чанмин. - Юно, мне кажется, я его убил… - Не паникуй, видишь, у него пальцы на правой руке дрогнули только что. - Я вышел из душа, как вдруг почувствовал чей-то взгляд с балкона.… И увидел этого придурка. Он уже вовсю щелкал и хотел, видимо, подойти еще ближе, но я перепугался и схватил первое, что под руку попалось… - …а потом ты подумал, что убил его и поэтому позвонил мне, чтобы я помог спрятать труп?! Язвительность выпирала из меня, я был даже удивлен своим поведением. Чанмин, не мигая, уставился на меня, и я мгновенно понял, что сейчас во мне говорят четыре бутылки выпитого соджу. - Юно? - Извини, просто день тяжелый был. Не могу же я вот так просто рассказать ему про тот конверт. Судя по тому, как он меня встретил, он вообще об этом не знал. Пока мы выясняли отношения, мужик очнулся. Мин шарахнулся к телефону, но я остановил его жестом и показал глазами, чтобы все предоставил мне. Я предельно вежливо для такой ситуации спросил: - Позвольте спросить, кто вы и кто вас прислал? Мой голос глухо звучал в полнейшей оцепенения комнате. Мужик, отойдя от неслабого удара, умудрился хитро ухмыльнуться и покоситься на Чанмина, но продолжил молчать. Меня это не на шутку разозлило, я рывком поднял его на ноги и заломил ему руки. - Отвечай, козел, иначе мы тебя добьем! Мин, открой мою сумк.. - Постойте, постойте! Не надо! Я все расскажу… Выражение лица его изменилось, и я ослабил хватку. - …только если мы поговорим у меня в машине. - Хорошо. Я глянул на Мина, он обеспокоенно провожал меня взглядом. Я мягко ему улыбнулся и одними губами прошептал, что все будет хорошо и холодно посмотрел на горе-фотографа: у того был расшиблен нос. - Умойтесь. Я с вами в таком виде не спущусь. Мужчина скрылся в ванной. Пока тот тип приводил себя в нормальный вид, я решил подойти к Чанмину, который напряженно вглядывался в темноту за окном. Он со вздохом развернулся, и в его глазах плескалась тревога. За меня? За нас? Мои губы тронула нежная улыбка, на душе стало как-то тепло. Я просто обнял его за плечи и прижал к себе. Он что-то буркнул, но уткнулся своим острым подбородком в мое плечо. Вдруг на меня нахлынули эти чувства, которые я постоянно подавляю на корню. Его губы сейчас так близко, но я не могу к ним прикоснуться. Можно я потом спишу это на чертово соджу?! Думаю я, а точнее не думаю, решаясь таки едва коснуться своими губами мочки его уха. Чанмин слегка напрягся, и я чувствую его дрожь, но спустя пару мгновений, он все же расслабляется в моих руках и беспечно роняет свою голову мне на плечо. Внутри себя я ликовал. Впервые, Чанмин подпустил меня к себе так близко. Хотя мы были близки, но только духовно, а то, что произошло сейчас, было проявлением чувств более чем просто отношений хёна и донсенга. Но, Чон Юно, это было так непредусмотрительно! Грохочущий звук из ванной заставил нас отпрыгнуть в разные стороны. Черт! Я балбес. Обнимаюсь с Мином, находясь в одном номере с непонятным фотографом. Я шепчу Мину, чтобы ждал меня и, подталкивая ночного гостя к выходу, скрываюсь за дверью. Надо выяснить, что происходит. 5. - Продолжим разговор? Я устроился в салоне автомобиля горе-фотографа, не сводя с него пристального взгляда. Этот «фрукт» был уже не так уж и молод, чтобы заниматься такими безрассудными вещами. Мужчина, едва заметно кивнув, повернулся: - Юно-ши, я не хочу терять работу, у меня жена и трое детей. Вы понимаете, если я раскроюсь, то меня ждут самые неприятные последствия… Меня передернуло от его жалоб, и я усилием воли преодолел желание долбануть его по башке. Интересно, его дети в курсе, что их папаша вламывается в чужие номера и следит за людьми? - Поверьте на слово, у вас будут бОльшие неприятности, если вы сейчас мне ничего не расскажете… Для подтверждения, я вынул из кармана куртки телефон. Он испуганно забегал глазами, теребя в руках камеру и, тяжело вздохнув, наконец-то начал говорить по существу. - В общем, моим заданием было следить за Чанмином-ши на время его съемок. Чем он занимается, с кем разговаривает, во что одевается и как в принципе проводит время. Я должен был отправлять фотографии раз в два дня заказчику. Может это и смахивает больше на фанатские задумки, но поверьте, это действительно был заказ от серьезного человека. Пока бедолага рассказывал, в моей голове рождались различные идеи, начиная от руководства СМ и заканчивая богатыми бизнесменами-изврашенцами, которым приглянулся Мин. - Я надеюсь, вы понимаете, что я хочу услышать? Его имя. - Вы уже знакомы, причем давно. - Знакомы? - Ким Джеджун – мой заказчик и ваш бывший одногруппник. Моей дочери вы нравитесь до сих пор! Она хранит даже полотенца с ваши… У меня в голове мгновенно загудело, треп фотографа слился с сиреной в моих ушах. Что? Дже?! Почему?! Ты же бросил его, как вещь. Он ведь тебе больше не нужен. Ты женат, ты должен нарожать детишек, к чему эти шпионские игры? - Я задам еще один вопрос. Фотографируют ведь не только Чанмина, верно? Так сколько же вас?! У меня пересохло в горле, я, кажется, на мгновение забыл, как дышать. Действительно, это такой удар под дых. Мужчина ответил: -Трое. Юно-ши, будьте осторожны. Джеджун-ши задумал, что-то странное. Его жена не вообще не в курсе происходящего. Прошу вас, пожалуйста, не говорите ему, что я не смог сделать свою работу… Прощайте. Он легонько вытолкнул меня из салона и его машина, взвизгнув шинами, скрылась в темноте. Я простоял на парковке неизвестное количество минут, переваривая шквал информации, свалившийся на меня столь неожиданно. Значит так, Дже? Ты не оставишь меня и Мина в покое. У меня стали мерзнуть пальцы, я взглянул на часы: 4:32 am И тотчас повернулся на тот злосчастный балкон и чуть не упал от удивления. В сумрачном свете номера я разглядел усталую, родную фигуру, которая неподвижно застыла на окне. Ждет до сих пор. Я, не медля ни секунды, вернулся в отель. Я обещал ему. Но перед дверью, я остановился. Я ничего ему не скажу, пока сам не выясню все до конца. Я не позволю встретиться ему с Дже. Низачто. Понимаю, что поступаю как эгоист. Я закусываю губу, чувствуя, как едкая ревность расползается по сердцу. Зайдя в номер, вижу, что Мин просто заснул, сидя на подоконнике. Я бужу его и обнимаю крепко-крепко, он спросонья щурит глаза и, улыбаясь, протягивает: - Я уж думал, что ты с этим придурком сдружился… У меня шея затекла, хён! Как я могу не любить его? Как такого можно бросить? Как такого можно отпустить… Я не понимаю, что делаю. Мин все еще щурится, но я уже приникаю к его губам, воруя поцелуй «сонного принца». Он вздрагивает, но не отстраняется, как будто ждал этого. Принимая его бездействие, как согласие, валю его на постель, не в силах больше сдерживать чувства. Мин свободно раскидывает руки на простыни, полностью открывая себя для меня. Чувствую пьянящую страсть от его беззащитного вида и шальных хитрых глаз одновременно. Он смотрит на меня, тяжело дыша, но ничего не предпринимает, а я зациклился на его губах, вновь и вновь припадая к ним. - Юно… - хрипловатый стон и черные глаза, буравящие во мне дыру. Он тянется к моему ремню и нахально стягивает с меня джинсы… Я чувствую, что просто расплавляюсь от счастья. Но мой внутренний голос проснулся как всегда не вовремя. Боже, Юно, остановись!! Ты об этом пожалеешь. Он все равно не твой. Я отстраняюсь и отворачиваюсь, чувство стыда захлестывает с огромной силой. Чанмин непонимающе смотрит на меня, нежно поглаживая мои плечи. - Прости. Я уже было собрался встать, как Мин меня резко развернул и придавил своим телом к кровати. Он молча вглядывался в мое лицо, поглаживая каждый мой шрам, впадинку, и я закрыл глаза не в силах смотреть на него, пока не почувствовал влагу на щеках. Я открыл глаза и увидел, блестящие темные глаза Чанмина наполняются слезинками в уголках. - Не плачь, Бэмби Мин… - Я не плачу, просто ты.. Спасибо, Юно, что ты есть. Я тебя… Я не даю ему договорить, втягивая в поцелуй, который перерастает в бурную встречу восходящего солнца, с грустью в душе отмечая, что пока не хочу слышать эти слова, чтобы мне снова не стало больно дышать, если он позже будет шептать их ему… 6. Я проснулся от слепящих глаза лучей солнца, которое уже поднялось выше крыш небоскребов, расположенных напротив отеля. В голове неслабо трещало, почему-то ныли колени. Абсолютно не помню, что делал вчера. Приподнявшись на локте, я осмотрел комнату, и мне открылась довольно интересная картина: смятое одеяло, почти забитое под журнальный столик, сломанный торшер, мои джинсы, валяющиеся на полу, черные боксеры Чанмина… ЧТО?? Я резко сел и медленно повернул голову на вторую половину кровати, на которой мирно посапывал мой донсенг, смешно закинув ногу поверх простыней. Тут же перед глазами промелькнули события вчерашней ночи. Разговор с папарацци, заснувший на подоконнике Мин, а потом то, чем, как правило, занимаются парочки, снимающие номер в отеле. Но особенно вспомнились его темные глаза, его тонкие линии ключиц и мое имя, которое прозвучало в этой комнате, как мне казалось, по меньшей мере сотни раз. Что я наделал? Напился, а потом, пользуясь ситуацией, уложил его в кровать. Молодец, что сказать. Я поспешно и как можно тише, выскользнул из простыней. Мне надо остыть и побыть одному. Захватив с ковра джинсы, я скрылся в ванной. Я не смогу смотреть ему в глаза. Какой я хён после такого? На шее красные пятна, которые светят как светофор, и на правом боку царапины – я, нахмурившись, натянул толстовку и замотался шарфом. Черт! Как мне стыдно. Конечно, я хотел этого. Может не всегда, но в последнее время частенько. Особенно, когда мы начали жить вдвоем. Но я хотел, чтобы это произошло не так. Надо мной всегда подшучивали, что я довольно впечатлительный и хочу, чтобы было все «как в кино», и на этот раз, тоже было так. А это было таким сумбурным, каким-то отчаянным, приправленным моим алкоголем и слезами Мина. Все должно было быть по-другому. Мой Мин не должен был тревожиться и таким образом, забываться… Я вышел из ванной и тихо направился к входной двери, стараясь не смотреть на родные голые коленки. Прости, Чанмин. Я плохой хён. Но я разберусь с тем, из-за которого ты грустил целыми днями. Улыбнувшись через силу девушкам на ресепшене, я покинул отель. Когда я пришел домой, меня ждал рассерженный менеджер, передача на радио, два фотосета и поход на выставку. Началась новая напряженная неделя. Я смотрел на телефон, но он не звонил и ничего не писал после произошедшего в отеле, мне оставалось лишь вздыхать и отправляться на очередное мероприятие. Но, в конце концов, пора заканчивать этот цирк. Я набрал тот номер, где я ожидал услышать автоответчик, но… -« Да…» -« Дже, нам надо встретиться. И как можно быстрее.» -«Юно-ши? Сколько лет, сколько зим! Хахаха.… В чем проблема? Может уладим ее через наших представителей? Видишь ли, у меня не так много времени, сейчас промоушен новой песни» Опять этот приторно-сладкий тон, натянутый смех и нарочитая вежливость. Мои пальцы сжали трубку сильнее. -«Нет, Дже. Это между нами, и это касается Чанмина. Будь добр, выдели пару минут своему другу…» - « Восемь вечера, ресторан в отеле “Plaza”» Голос в трубке обрел стальные нотки, затем нас разделили гудки. Мои губы непроизвольно растянула улыбка. А вот это уже интересно, БуДже… В назначенное время, я зашел в мерцающий зал ресторана, официант услужливо показал на столик, который находился в глубине зала. Он был пуст, на белоснежной скатерти сияла только табличка «заказан». Я ухмыльнулся, одно из двух: либо Дже действительно опаздывает, либо он хочет, чтобы я оценил его эффектное появление с развевающимися волосами и походкой от бедра. Я устроился поудобнее и взглянул на дисплей телефона. До сих пор никаких звонков и сообщений от Чанмина. Меня это уже беспокоит. Хотя, я потом все ему расскажу и объясню, но сейчас надо уладить проблему. Не прошло и года, как «проблема», небрежно скинув пальто швейцару, уселся напротив меня, одновременно убивая своим томным взглядом всех и каждого в радиусе километра. - Давно не виделись, Чон Юно… - Дже стряхнул несуществующую пылинку и невозмутимо достал пачку сигарет. - Да уж, действительно давно… - я невольно поморщился, но все же улыбнулся. Воспитание не позволяет, хотя моя улыбка была натянута до предела. - Так в чем же дело, ради которого, я приперся сюда, отменив все важные встречи. - Ты сам прекрасно знаешь. - Неужели? – он заливисто рассмеялся, - у тебя такой вид, будто мы с тобой президенты Южной и Северной Кореи на конференции. Я не изменил ни позу, ни выражение лица, а также пристально вглядывался в бывшего друга. Дже понял, что шутка не удалась, и в глаза снова вернулась сталь. - Ладно, не кипятись, выкладывай. - Оставь в покое меня и Чанмина. Зачем настолько низко опускаться, чтобы люди днями и ночами с камерами залезали к нам в окна и ломились в квартиры? Ты как был извращенцем, так им и остался. Уничтожь эти фотографии. - Ха! Насмешил, Юндзя! Ты как был эгоистом, так им и остался. Тебя я вообще не трогал никогда, себе дороже. А Чанмин МОЙ парень. И точка. Как бы ты не старался, что бы ты ни делал, он все равно любит и будет любить меня. Что? Я не ослышался? Он назвал Мина «ЕГО парнем»? Словно вещь, любимую игрушку. Бред… - Для чего тебе он? Ты бросил его, женился на японской певице. Что это значит? - Так решило мое агентство, а не я, - Дже пожал плечами, стряхивая пепел с сигареты, - наш брак фиктивен, эта певичка еще та штучка, не отстает от меня по рекордам. Нас свели, чтобы было меньше слухов о наших похождениях. Мм, ты же понимаешь, о чем я? По мне как будто проехал танк. От такой новости, даже мертвецы перевернулись бы. - А разве не ты больше всех возмущался по поводу наших контрактов?? Ты же был главным в трио «борцом за добро и справедливость»?! - Давай не будем обсуждать мой контракт? Кажется, тебя волнует, кое-что другое. В общем, Чанмин – мой фетиш. Я хочу смотреть на него, воздействовать на него, манипулировать им, наблюдать за ним, видеть его чувства ко мне… - это все как наркотик. Хоть, у меня есть куча других вполне симпатичных парней, экспрессия, мимика и чувственность Чанмина неподражаема… - А как на счет чувств Мина, почему ты так в них уверен? - Ты многого не знаешь о нас… Например, ты не знаешь какой у Мина взгляд после секса, какой у него голос, когда он больше не может ждать… - Дже, прости, что перебил, - мой голос дрожал от негодования, - что тебе мешало этим наслаждаться и после ухода из группы? - Мне стало скучно, он слишком надоедливый, я ему не нянька, все время сопли потирать - Дже, демонстративно откинулся на спину стула, - а вот ты в самый раз. Беспристрастный с виду лидер, сходящий с ума от одного вида его любимого донсена… Я не выдержал, моя терпение сорвалось за считанные мгновения. Схватив Дже за грудки, я вытряхнул его из-за стола, занося кулак. - Повтори еще раз, ублюдок. Дже лишь надменно ухмыльнулся. - Ударь меня, лидер. Ты ведь всегда этого хотел? Я посмотрел по сторонам, люди в испуге развернулись и начали доставать фотоаппараты, телефоны. Но мне стало все равно. Я уже натерпелся. Размахнувшись, я смачно впечатал кулак в его щеку. Дже, с ненавистью смешанной с удивлением, прошипел: - Знаешь, что ты только что сделал?! - ПРЕКРАТИТЕ, - по залу разнеся до боли знакомый звонкий голос. Я обернулся и увидел перед собой Чанмина, трясущегося от злобы и негодования. - Мин, я все объясню, - начал было, положив руку на плечо Мину, но тот резко стряхнул ее и рявкнул: - Не трогай меня! Я ошалело смотрел в его блестящие, то ли от слез, то ли от возмущения глаза. - Как ты мог со мной так поступить, Юно? Я не дитя, которое надо все время, чтобы постоянно ограждать меня! Тебя не должны касаться мои отношения с Дже. Я все знаю. Как ты скрывал, что Дже звонил мне, что он искал меня, что он хотел видеть меня?? - С чего ты это взял? – кажется, я что-то упустил. В это время Чанмин помог встать Дже и подставил плечо, чтобы он оперся. Что происходит? Почему все так? Я еще раз повторил свой вопрос, чувствуя, как болезненно сдавило легкие. - С чего? Дже приходил ко мне, в тот день, когда ты оставил меня в отеле без каких-либо объяснений, и все мне рассказал. Как он переживал без меня, как хотел снова видеть меня. Все встало на свои места, Дже был прав, ты разрушаешь меня. Я ухожу. Двойной шок за вечер почти заставил меня скрутиться пополам, но я себя пересилил и прямо посмотрел в лживые глаза бывшего друга. Мин оскорблено пошел первым, ведя Дже за собой, который проходя мимо меня, почти невесомо шепнул: - Видишь, он мой… 7. - Привет, это Шим Чанмин! Если вы слышите это, то я не могу ответить на звонок, оставьте, пожалуйста, свое сообщение… Я сжал телефон в руке, бессильно наваливаясь на барную стойку. Черт, ужасный день. Я хотел уже покончить со всем, но все наоборот запуталось сильнее. Хочется орать и лезть на стенку, но какой смысл? Чанмин не простит меня никогда. Конечно, я сам виноват, сильно погрузился в мир своих грез. Неужели я думал, что можно обмануть судьбу? Дже все продумал, у него давно было все схвачено. Действительно, такой человек как он, не может просто так оставить в покое. Я подозвал бармена, но он уже делал вид, что он не слышит меня. Я оглянулся по сторонам и обнаружил только хмурого уборщика, собирающего осколки на полу. - Мы закрываемся, - бармен все же подошел, но почему-то объяснял так, как будто я был на последней стадии перед «автопилотом», - будьте осторожны по дороге домой. Я кивнул и, расплатившись, пошел к машине. На часах было полвторого ночи. Я не был пьян. Просто хотелось, чтобы было не так больно, хотя бы сегодня до того как упаду спать. Криво усмехнувшись, я дрожащими руками (думаю, что от холода) пристегнул ремень, и надавил на газ. Выезжая из Итэвона, я свернул в сторону дома. В зеркале заднего вида мои глаза кажутся еще более красными, чем на самом деле. Я зажмурился на мгновение. Надо открыть окно, невыносимо душно в салоне. Поеду по короткому пути, заварю себе травяной чай, который так не любит Мини, проверю почту и расписание, завтра просплю до обеда…А может уйти с радио? Хотя возможно Джеджун продумал и такой вариант, так что может лучше вообще исчезнуть из жизни Чанмина, чтобы не причинять ему боль? Как же кружится голова от мыслей, глаза закрываются, но я уже почти у дома. Осталось немного, только вот почему такой свет яркий впереди? Тоннель в рай? Я что исчезаю из жизни вообще… В последний момент я замечаю грузовик, водитель которого отчаянно крутит руль вправо, я пытаюсь свернуть, но… «Сегодня в 1: 50 после полуночи в районе Инсадон попал в аварию звезда Азии, лидер группы DBSK Чон Юно-ши. Он не справился с управлением и выехал на встречную полосу, столкнувшись с грузовым автомобилем… Морщусь от шума вокруг и не открываю глаз, просто хочется заснуть и не просыпаться. Где я сейчас нахожусь? И почему работает телевизор, я точно помню, что все выключил перед выходом. Но голос диктора неумолимо продолжал: …к счастью, его здоровью не нанесен тяжкий вред, и сейчас он находится в госпитале Кангнам, где проходит реабилитацию» Теперь понятно, почему так шумно вокруг. Я приоткрыл глаз и попробовал пошевелить рукой, но было больно. -Юно-ши, не двигайтесь, - ласково улыбнулась медсестра, переставляя капельницу, - вам нужно отдыхать. -Мне делали операцию? – я попытался сесть, но слабость во всем теле придавила вниз. Девушка, немного покраснев, рассмеялась: -Ну, если перевязка пары царапин считается ею, то да! Потом уже серьезно, она рассказала, что произошло, какие травмы я получил. К царапинам прибавилась ушиб ребра и разбитая губа. Уже уходя из палаты, медсестра сказала, что ко мне кто-то отчаянно пытался дозвониться, но она отключила телефон, потому что в больнице им запрещено пользоваться. На мою просьбу вернуть телефон, она указала пальцем на плакат, предупреждающий о запрете и сказала, что все близкие родственники оповещены и их уже скоро впустят ко мне. Я устало закрыл глаза и подумал о том, что очень хочу видеть Чанмина. - Хён, очнись, - голос срывается на шепот, - хён, прости меня, прости… Мне кажется, что прямо над лицом склонился Мин, либо у меня еще и галлюцинации появились. Я не верил своим глазам, это правда, был Мини. Заметив, что я смотрю на него во все глаза, мой милый донсенг растерянно моргнул и потянулся ко мне, целуя все, что попадалось ему на пути к моим губам: мои пальцы, ладони, щеки, глаза. Я улыбнулся в ответ и провел рукой по его макушке, взъерошив прическу. - Хён, я так ошибался, прости меня. Я не знаю, что тогда заставило меня так повести с тобой. Это из-за меня ты так довел себя. - Успокойся Мин, я не злюсь на тебя. Я просто не могу понять, как? А как же Дже? Я немного отвел взгляд, сосредоточившись на узоре простыни, накрывающей мое тело. - Дже законченный кретин. Не побоюсь этого выражения. Представляешь, я нашел кучу своих фотографий плюс подробный отчет обо всех моих действиях, это так жутко, аж мурашки по коже. Я сказал ему, что мягко говоря, удивлен его сталкерскими выходками. Мне показалось, что он вообще не понимает, что то, что было раньше между нами, не может быть снова таким же сейчас. Я не могу простить его предательство, еще с той самой песни, - Чанмин виновато улыбнулся, потирая переносицу. - А как же твои чувства к нему, Мини? Ты разве не хотел быть с ним? Мин воровато оглянулся по сторонам и ловко перемахнул на кровать, нависая сверху надо мной так, чтобы не сделать мне больно, и прошептал, глядя хитрыми прищуренными глазами: - Юно-я, тебе ведь говорили, что ты смотришь на мир вот так? – донсенг приложил ладони к лицу так, что обзор был только впереди. Эта старая шутка прилипла ко мне после того, как Мину угораздило рассказать о моей «проблеме» ориентации в пространстве. - Так же и сейчас, ты закрыл обзор. Нам обоим было тяжело смириться с новой реальностью. Спасибо, что ты до сих пор рядом со мной. Я люблю тебя. И все слова, что я говорил, это не просто вежливость и учтивость. Ты просто был в себе и не видел, что я хочу тебе показать. А насчет прошлого, я уже не беззащитный мальчик, которого надо беречь от всего, я сам могу постоять за себя. Я облегченно вздохнул и прижался лбом к его лбу: - Обещай мне, что ты запишешь Дже в черный список. - Окей, а в телефоне? - Мин!