***
Гермиона резко открыла глаза, когда ей показалось, что ее ноги придавило что-то тяжелое. — Что за..? — Дрыхнешь? Перевернувшись, девушка с удивлением уставилась на брата, сильно потрепанного жизнью. И это было мягко сказано. — Ты что... — Я думал, вы вместе ночевали. Гермиона, в чем дело? — он тянул гласные, глотал слоги и не мог сфокусировать зрение. А также не держал равновесие, ибо попытался встать и снова обрушился на кровать сестры. — Ты пьяный что ли?! — выдернув из-под него одеяло, подтянула к себе ноги, обрадовавшись, что перед сном натянула теплую пижаму со штанами. — Пьяный, но как всегда прекрасен! Пойдем покурим, и я отправлюсь спать. — Ты не спал сегодня?! — Мне что, десять лет, чтобы я на своих каникулах тратил ночи на сон?! Гермиона потирала помятое после полноценного сна лицо, но вдруг напряглась. — Нам с ба стоит переживать? Потому что твоя репутация... — Можете спать спокойно, все прошло гладко! Девушек этой ночью рядом не было. — Вот после этих слов стало еще хуже! — зевая, Гермиона выбралась из одеяла, и легла рядом с братом валетом, уронив голову рядом с его лицом. — Я уже начинаю сомневаться, не требуется ли тебе помощь нарколога. — Как прошел ваш вечер? — игнорируя ее подколы, спросил Дилан, потягиваясь и с нескрываемым интересом глядя на потрепанную после сна сестру. Та пожала плечами. — Наш — это чей?! Думаешь, если бы мне и было что рассказать, я бы тебе это все выдала? — Конечно, кто как не я может тебе дать дельный совет или же набить морду говнюку? Гермиона приподнялась на локте, с неудовольствием отметив похмельный флер от брата, по-видимому, только недавно вернувшегося домой. — Моя личная жизнь тебя не касается! — Ты ему нравишься, чего тут думать! — Ч-что? Нет, погоди, это все неважно... — как-то неуверенно пробормотала девушка, закусив нижнюю губу и вспомнив то, как вчера отреагировала на близость Малфоя. А напоминание о том, что сегодня он потребует от нее поцелуй — заставило покраснеть. — Он же красавчик! Еще и богатый! Разве ты его не для этого сюда привезла? — Нет! Мы с ним... даже не друзья! Просто так вышло... — она перелезла через ноги брата, недовольно пихнув это пьяное тело, что развалилось на ее кровати. — И вообще... Дилан, твой отец тоже при деньгах. И ты, кстати, не брезгуешь пользоваться его связями, чтобы тебя отмазывали после очередного привода. — Пф! Это его обязанность. Раз на большее не способен, — голос Дилана стал низким. Он смотрел в потолок, поджав губы. Его ноздри раздраженно раздувались. — Ты ведь это все ему назло, да? — тихо спросила Гермиона, стоя около небольшого рабочего стола со стулом, на который были сброшены вещи и полотенце. — Слу-ушай, — Дилан, сделав вид, что не расслышал ее вопрос, перевернулся на живот, подползая к подушке. — Может, ты все-таки лесбиянка, а? Девушка фыркнула, закатив глаза: — А ты, может все-таки гей? Раз так расхваливаешь Малфоя?! Хочешь, устрою вам свидание? — Гермиона схватила висящее на стуле полотенце, собираясь пойти умыться. — Какие-то гнилые у нас с тобой разговоры, — скривился парень, от чего на его носу у переносицы собрались морщинки. — Кстати, как на личном фронте? Есть девушка? — она замерла у двери, оглянувшись на брата. Тот провел большим пальцем у своего горла. — Никаких отношений! Тошнит уже! Только секс! — Смотри не подцепи что-нибудь. И вали в свою комнату! Моя уже провоняла перегаром! — Так не надо было вчера пить! — Выметайся, говнюк! И иди отоспись, вечером Изабель сдерет с тебя две шкуры, если ты не оклемаешься! — Гермиона открыла дверь, намекая на то, чтобы брат освободил ее спальню. — За-ну-да! Только девушка открыла рот, чтобы что-то ответить, как увидела Малфоя, выходящего из своей комнаты. Помятый и одетый во вчерашнее, хотя спать он ложился в пижаме. — А с тобой-то что?! Парень, пошатываясь, шел по направлению к ванной, опираясь о стену, и скривился, когда до его ушей донесся голос Гермионы. — Грейнджер, будь котиком, не ори! — он подошел ближе, опершись плечом о дверной косяк и нависнув над ней коршуном. Синяки под его глазами стали еще отчетливее. — С чего вдруг такое похмелье? Мы же... — она осеклась, глянув на только что подошедшего к ней Дилана. Она перевела взгляд с одного парня на другого, и прищурилась. — Мне было скучно! Ты не просыпалась, поэтому с собой мы тебя не взяли! — хохотнул брат, встав с другого от нее боку. В отличие от Малфоя, он выглядел огурцом. — Сомневаюсь, что вы вообще меня будили! Малфой, прием! Драко стоял с закрытыми глазами, да так и заговорил: — Грейнджер, у тебя есть антипохмельное зелье? — Точно! Тащи нам пива! — подхватил идею Дилан в то время, как у Гермионы почти пропал дар речи. — Дилан! Иди к себе! — она, прилагая немаленькие усилия, вытолкала брата из комнаты. Тот, запутавшись в своих ногах, чуть не упал, но все же пошел к себе, что-то бормоча и на ходу вытаскивая из кармана джинс пачку сигарет. Будет курить в окно комнаты, засранец. — А ты иди сюда! Она схватила Малфоя за руку, заводя его в свою спальню и тихо закрывая дверь. Драко, чувствуя себя отвратительно, почти повис на гриффиндорке, даже не видя, куда его ведут. — Ну-ка, садись! Ты не напивался что ли раньше? И зачем ты с ним вообще пошел?! — Грейнджер, я сейчас умру... — он застонал, скривив свое идеальное, сейчас немного зеленоватое лицо. — Прости, но антипохмельного у меня нет! Придется лечиться магловскими способами. Она вышла из комнаты, оставив Драко одного. Его голова, которая была тяжелой и болезненной, клонилась к подушке. Малфой плохо помнил, что вообще было ночью. Лишь только то, что не успел он уснуть, как его разбудил уже изрядно подвыпивший Дилан, предложив допить бутылку. Они куда-то ходили, в место что-то типа бара, но потом — чернота. Немного поспав после возвращения — был разбужен громкими голосами Грейнджер и ее брата, а потом ему захотелось пить, и он кое-как выбрался из своей неудобной постели. Балансируя на грани сна и реальности, барахтался на волнах опьянения. Пока что было то самое состояние, когда похмелье не наступило, но и пока не отпустила развязанность, которая окутывает каждого, кто когда-то перебрал с алкоголем. Потирая глаза кончиками пальцев, старался не допускать опускающегося на него отчаяния от того — где и как он проводит время. Драко сидел в постели Грейнджер в доме ее родственников-маглов и ничерта не соображал, так как всю ночь вливал в себя магловский виски! А только ли виски? Пока его мучила совесть, сжирая чистокровное самолюбие изнутри, в комнату вернулась Гермиона, неся в руках большой стакан с черной шипучей жидкостью. — Это витамин С. Сейчас ты запьешь ударную дозу колой, говорят, помогает. Драко с трудом принял большой стакан с ледяной газировкой и с удивлением уставился на взрывающиеся шарики над жидкостью. — Это что, оборотное зелье? — Да, будем превращать тебя обратно в человека. Пей. Во вторую руку она ссыпала ему несколько крупных таблеток белого цвета. Закинув их все себе разом в рот, сделал несколько больших глотков, скривившись так, будто только что хлебнул грязи, сметенной на уличных дорожках и ссыпанной в его стакан. — Ох, Салазар... — Тебе он не поможет, увы! Опустошив колу до дна, аккуратно лег на спину и пытался понять свои ощущения. — Это точно поможет? Мне все еще плохо... — Это тебе не магия, придется мучиться до вечера. И ты обязан до вечера прийти в себя, иначе бабуля отчитает и тебя, не посмотрит, что ты гость! — Это все твой брат! — в тоне Малфоя слышались нотки бессилия, которое бывает у ребенка, которого принудили что-либо делать без его воли. — Поверь, он практикуется в этом чаще, чем ты посылаешь Рона к драклам! Гермиона закусила нижнюю губу, поняв, что сморозила глупость. Малфой приподнял кружащуюся голову, прищурившись и пытаясь поймать взглядом мельтешившее в пространстве лицо Грейнджер. — Так часто?! — О, да! Так что у него иммунитет! Вечером он будет паинькой, а вот ты можешь и не дожить... Она присела на краешек кровати, наблюдая за тем, как меняются эмоции на лице парня: смятение, неверие, принятие, паника, отчаяние. — Вы хоть не смешивали? — Что? — Алкоголь. Что пили? Он устало упал на спину, все еще держа в руке стакан, и накрыл ладонью бледное лицо с синяками под глазами. Одежда его была помята, водолазка задралась, на брюки прилипли катышки от пледа. — Не помню. Вырвав из его пальцев стакан, поставила тот на пол у кровати. — Малфой? — М? — Почему ты согласился поехать со мной? Разве это все по тебе? — она хмурилась, но этот вопрос мучил ее второй день подряд. — И давай без твоих намеков про поцелуй! Это не причина! — Это одна из главных причин, Грейнджер, я ведь ясно обозначил свою позицию, разве нет? — хрипло пробубнил Драко, поворачиваясь со спины на бок и утыкаясь лицом в подушку. Ему очень хотелось уснуть и проснуться адекватным, потому что сейчас он и сам почти не разбирал, что говорил. — Уж лучше провести Рождество с тобой, чем в одиночестве. Ведь я больше никому не усрался! — А как же мама? — Гермиона не стала акцентировать внимание на том, что она для него — способ отвлечься от насущных проблем. И если бы существовал другой вариант — он бы выбрал его. — Ей тем более. Грейнджер, к чему этот допрос? Поняла, что мое присутствие тебе нахрен не сдалось и хочешь меня слить?! — не поднимая голову от подушки, он начинал злиться. Да за что ему это все?! — Даже не думала, просто все еще не могу привыкнуть, что мы с тобой вообще общаемся, — она нервно хохотнула, смотря на его беззащитное состояние, вызванное алкоголем. Да, Дилан посадит печень чистокровного наследника рода в три счета за эти каникулы. — Привыкай. Вот так. Одно слово, прошибающее насквозь током. Почему ее сознание так реагирует на него? Он — пьяный и невменяемый, но с другой стороны — что у трезвого на уме... — Малфой, я все еще могу придушить тебя во сне! — она толкнула его в бедро, только сейчас понимая, что он не собирается уходить. — Грейнджер, будь котиком, пощади и помолчи! — Ты издеваешься что ли?! Уходи к себе! И какой я тебе котик?! — Писклявый, какой еще. И нет, твоя кровать лучше, — он, не открывая слипающихся от сонливости глаз, натянул на себя одеяло, забравшись под него прям в уличной одежде. — У меня она скрипит, как Гремучая ива весной, когда разминает ветки... — Сукин сын, — одними губами произнесла Гермиона, не зная, куда себя приткнуть. Еще было рано, бабушка наверняка даже не встала, если конечно они ее не разбудили своими воплями. Просидев так еще какое-то время, девушка поежилась, озябнув. Голые ступни, опущенные на холодный пол, мечтали о теплых носках или даже о теплом песке где-нибудь на берегу моря, эх... — Грейнджер, долго будешь играть в надзирателя Азкабана? — В кого? — она вздрогнула, так как думала, что Малфой давно уснул. Но он, приподнявшись, сгреб ее в охапку, уронил рядом с собой и накрыл одеялом. — Спи! — Что ты творишь?! — не глядя на его лицо, которое находилось к ней непозволительно близко, Гермиона поджала замерзшие ноги и заметно напряглась. — Я хочу спать, ты тоже, все просто! — ее голые ступни коснулись его, и парень, сам не веря в то, что делает, положил ее ноги меж своих, согревая. — Дракл, Грейнджер, да ты чертова ледышка! Гермиона замерла, даже задержав дыхание. Отросшая белая челка сейчас упала ему на глаза, скрывая собой часть бледного аристократического лица. — Грейнджер... — он мотнул головой, уставившись на нее из-под темных бровей прищуренными глазами. — Клянусь, я тебя не трону! — Нет, просто... — она искренне удивилась его заявлению. Почему-то такой расклад ей и в голову не пришел, и ее это подкупило то, что даже в таком состоянии он себя контролировал. Малфой цокнул языком, дыхнув на нее явным перегарным флером и облизал губы. — Ты стесняешься меня? Нет, блин, с чего бы вдруг?! Мы же так часто пересекаем личное пространство друг друга! — Мне неловко, мы ведь не... — Это давно пора исправлять, — он притянул ее к себе, и Гермиона уткнулась своим носом в его шею, чувствуя, как бьется пульс парня. Что он имел ввиду под "это" и "исправлять" — осталось загадкой, потому что в следующую минуту Малфой засопел, все еще крепко обнимая ее за талию. Гермиона слышала его запах, который, попадая в дыхательные пути, явно проникал прямиком в кровь, заставляя ее бежать быстрее. Они лежали, переплетя ноги, чтобы согреться. Не решившись положить руку на его талию, она положила ее между ними, будто бы старалась провести некую черту. Но, кажется, эта черта была нарисована мелом и попала под проливной дождь, быстро стираясь. Навсегда ли? Кто знает! Выдохнув, закрыла глаза, попытавшись расслабиться, но мысли ворочались в ее голове клубком ядовитых змей. Все было слишком сложно! Слишком неправильно! Она, с детства думавшая, что отношения — это нечто высокое, построенное только на уважении и взаимных чувствах, что сильнее любых преград и стен — сейчас видела, как ее розовые замки рушатся. Малфой — не ее принц на белом коне, а она — не принцесса из башни! Он — скорее дракон. Дракон, которого вышвырнули сородичи в людской мир — такой чужой и незнакомый, заставив существовать наравне с теми, кто его никогда не понимал и даже презирал. Он обзавелся врагами и был бесконечно одинок. А Гермиона, такая же потерянная и осиротевшая — просто случайно стала той, кого этот дракон ненавидит меньше всех остальных, нехотя позволяя находиться рядом. Никаких "жили долго и счастливо" в их случае быть не могло. Он безжалостно опалит ее своим жаром в любой момент. Его нельзя было приручить! Но вот она лежит под одним одеялом рядом с тем, о ком раньше думала только в формате "недруг Гарри и чистокровный заносчивый подлец". Чувствует его крепкие объятия, ровный стук сердца, и все кажется до омерзения правильным! Будто то место на его шее, куда утыкается ее кончик носа — предназначен именно для нее! Будто ее ноги, которые лежат меж его — всегда должны были греться именно таким способом и никак иначе! У нее было ощущение, что судьба, лишившая ее самого дорогого — родителей — просто сыграла ва-банк, следом сведя их с Малфоем. Но каков был шанс, что даже перейди он на Гриффиндор — они вообще начнут общаться? Один на миллион, не меньше. И в этой вселенной, в которой такой вариант произошел — они и оказались. Невероятно. Страшно. Волнительно. Проведя носом по гладкой коже под его подбородком, Гермиона поняла, что не хотела бы видеть на его месте кого-то другого, мысленно представив Рона, Маклагена, даже Гарри! Нет, нет и еще раз — фу! Она будто всегда ждала его — такого своенравного, противного и заносчивого, но способного пробудить ее желание жить. Пробудить интерес к этой самой жизни. Ее мозг начинал работать, думать, хотя до этого летнее сотрясение будто и правда вытрясло из него эту возможность, превратив ее в амебу. Не к месту было о таком думать, но даже знаменитый Виктор Крам, у которого были тысячи поклонниц по всему миру — не вызывал в ней и тысячной доли того, что она ощущала прям сейчас. Малфой ей точно нравился. И к чему это все приведет — в оконцове могло разбить ее и так хрупкое состояние на мелкие осколки. Осколки, по которым ей придется подниматься и продолжать жить, чувствуя острую боль. Вот же черт... Но, прежде чем дать себе окончательно упасть в пучину самобичевания — Гермиона решила сначала с ним поговорить. Тогда, когда он будет трезв и адекватен, а не творить импульсивные поступки под градусом. Есть ли что-то у него к ней на самом деле, без притворств? Что вообще происходит в его жизни?!***
Голова болела нещадно. Драко еще не открыл глаза, как боль уже пригвоздила его к подушке, не давая шанса полностью проснуться. Было жарко, тесно и почему-то чесалось лицо. Сколько, Мерлинова борода, он выпил? Лежать можно бесконечно, но тело нещадно затекло и требовало размяться. Потянувшись и тихо застонав от смешения различных чувств, Малфой все же открыл глаза, уже собираясь встать, но тут же замер. Прижимаясь к нему всем телом, рядом лежала Грейнджер, скинув с себя часть их общего одеяла. Ее широкие пижамные штаны закатались чуть выше колен, оголив голень, которую она закинула на него. Одна ее рука лежала на его груди, голова на плече, а кудрявые волосы лезли ему в лицо. Ее губы были приоткрыты и расслаблены, а нос слегка сопел. — Стоит почаще напиваться... — прошептал Малфой, только сейчас заметив, что его рука лежит на бедре девушки. Проведя широкой ладонью по фланелевой ткани пижамы, коснулся гладкой кожи на талии, слегка сжав. Мозг стал подкидывать воспоминания о том, как он вообще оказался в спальне Грейнджер. Что ж, ради такого можно было и перетерпеть все побочки после магловского поила... Вставать не хотелось. Хотелось прикинуться спящим. После того раза, когда она осталась в комнате парней в его постели с ним — он хотел повторения. Думал, что оставшись с ней наедине, сможет немного расположить ее к себе. Грейнджер была полна комплексов, хоть и тщательно скрывала их под защитной броней сильной и независимой, не замечая своих особенностей. Однако он не был уверен, что являлся тем, кто имел права претендовать на нее. На то, чтобы получать от нее взамен какие-то чувства или действия, но ничего не мог поделать со своими желаниями. Драко еще раз провел рукой по ее спине, разочарованно выдохнув. Хотел многого, а в итоге проспал, наверное, единственную возможность. Вряд ли она повторно согласится на такое, когда из него выветрятся последние остатки алкоголя. Пальцы от прикосновений к ней будто бы искрили током, заставляя молодой организм реагировать на девушку, лежавшую рядом. Он смотрел на нее и в полутьме комнаты мог изучить ее детально: каштановые кудрявые волосы, отстриженные по плечи, веснушки на курносом носу, небольшой шрам на щеке, узкие плечи, россыпь родинок на ключице, тонкие запястья, острые коленки... Она интересовала его. Физически так уж точно. Грейнджер была словно магнитом, который тянул его к ней. Она уезжает из школы — он едет следом за ней. Она уходит на перекур — и он плетется следом, участливо прикуривая сигарету. Словно щенок! Блять! Малфой понятия не имел, что такое любовь, да и вовсе не хотел в это вникать. Не хотел копаться в себе или в ней, совершенно не желал заниматься самоанализом или самокритикой. Ему было не до этого. Грейнджер рядом — значит, это его шанс. Ну не будут же они все каникулы шарахаться друг от друга? Между ними точно что-то изменилось с прошлых времен. Причем кардинально. Им было вдвоем легко, во всяком случае ему с ней. Он был собой, не выпячивая вперед свое чистокровное превосходство, за которое она могла бы дать ему в морду. Стеб, граничащий с флиртом. Да, это определение было похоже на истину их взаимоотношений. И эти подколки, которые Грейнджер кидала в его адрес — только все больше разжигали интерес. Почти не злили. Будоражили. Пьянили, как чистый воздух после жизни в вонючем магловском городе. Аккуратно вытащив из-под нее свою руку и убрав с себя ее ногу, привстал, все еще следя за ее дыханием. Ровное. Она спит. Губы жгло. Что-то свербело внутри, прося прикоснуться к ее коже. Но после выпитого виски в его рту стоял неприятный привкус перегара, которым он и так наверняка надышал на всю комнату. Поэтому засунув желания подальше, перелез через девушку и, беззвучно открыв дверь, вышел. Гермиона открыла глаза, позволяя себе задышать полной грудью. Она не знала, как смогла не выдать себя, но проснулась почти сразу, как его ладонь мягко гладила ее спину. У нее сладко скручивало живот, чего раньше никогда не случалось, и это сбивало с привычной выбранной траектории движения. Когда его дыхание приблизилось к ее лицу, она почти перестала дышать. Нет, совсем не потому, что сегодня они еще не умывались. Предвкушение, вот то самое чувство, заставившее ее замереть. Но почему-то, даже зная, что она спит — Малфой не поцеловал ее. Явно протрезвел. И черт с ним. Накрывшись с головой одеялом, которое, словно губка, впитало аромат парфюма Малфоя, попыталась снова уснуть, надеясь, что больше в ее комнату он не придет.***
— Мам, а где я должна спать?! — Джинни с раздражением смотрела вслед двум сестрам Делакур, поднимающимся по лестнице и весело щебечущим на французском. Сестра Флер — Габриэль приехала в страну утром, добравшись до Англии с работником Министерства Франции через международный камин. А там уже ее встретил удивленный мистер Уизли, которого никто заранее не предупреждал. Уже в обед волшебник вырвался на полчаса на обед домой и заодно лично проводил белокурую девочку в Нору, передав ее ошарашенной Молли и счастливой Флер. — Простите, я не успела вовремя предупредить, закрутилась! — обнимая младшую сестру, тогда сказала Флер Молли. — Маман только вчера вечером прислала письмо о том, что Габриэль попросилась ко мне! Вы же не будете против? — Конечно же нет, — пролепетала миссис Уизли, прижимая пухлую ладошку к щеке. — Идите, девочки, располагайтесь в спальне Джинни. Раздевайтесь и спускайтесь пить чай! — Мам?! — напомнила о себе Джинни, сидя на подлокотнике кресла. — Что-нибудь придумаем! В тесноте, да не в обиде! — Мам, помнишь наш разговор утром? — девушка поднялась с места, двинувшись следом за матерью на кухню, где обедал мистер Уизли, Гарри и Рон. Джордж и Фред еще с раннего утра умчались в свой магазин: сегодня они ожидали большой доход в преддверии Рождества. А Билл, чтобы пораньше прийти из банка вечером — отказался от обеда. — Джинни, пока это даже не обсуждается! — Тогда где мне спать?! — Может, мы с Роном ляжем у камина в гостиной? — спросил Гарри, сразу вникший в суть разговора. Ему было неловко, потому что он тоже был гостем. И тоже был лишним. — А ты, Джин, можешь занять всю нашу комнату! Но Джинни даже не повернулась в его сторону, насупившись и сложив руки на груди. Молли сняла с плиты казан и подлевитировала к себе две тарелки, положив на них мясное рагу. Затем те полетели и встали со стуком на стол, куда должны были сесть Флер и Габриэль. — У нас и правда проблемы с размещением, — пробормотала миссис Уизли, повернувшись к столу лицом. — Что-нибудь придумаем, дорогая, не переживай, — отмахнулся мистер Уизли, пододвигая к себе большую кружку чая. — Я постараюсь прийти пораньше, чтобы не опоздать к ужину, а потом уже... — Мам, ну ведь я предложила свой вариант! — Джинни так и стояла в проходе на кухню, не проходя внутрь. Аппетита не было — было только плохое настроение и желание оказаться в одиночестве. — Это не вариант, слишком опасно! — вытирая руки о фартук, ответила ей мать. Артур поднял глаза на жену, а потом перевел вопросительный взгляд на дочь. — Пап, можно я хотя бы пару дней побуду у Гермионы, пока Габриэль не уедет... — У... у кого? — Рон чуть не подавился, сумев остановить кашель. Гарри с удивлением посмотрел на сестру друга. — Ты знаешь ее адрес? — Нет, но она упоминала, что Рождество ее семья будет праздновать загородом, а ты говорил, что она оставила тебе свой номер этого... тлеф... — Телефона, — на автомате поправил Гарри. Гермиона и правда оставила ему номер загородного дома ее бабушки, но только на всякий пожарный. Но идея ему понравилась, поэтому парень заерзал на стуле. — Может, тогда мы все съездим к ней? Проведаем! — Нет! — резко хлопнула ладошкой по столу миссис Уизли. — Это даже не обсуждается! — Но почему?! — капризно спросила Джинни, топнув ногой, как делала это в детстве, когда чего-то хотела. — Для начала давайте проясним, — мистер Уизли поставил кружку с чаем и потер подбородок. — Гермиона позвала тебя к себе, дочка? — Ну... — Джинни вдруг замялась, пытаясь спрятать улыбку. Если отец стал задавать вопросы — значит еще не все потеряно. — Она как-то обмолвилась об этом... Но я хотела ей позвонить, чтобы уточнить, все ли в силе, и еще адрес... — Тогда звоните. Кому придет в голову искать нашу дочь дома у маглорожденной, тем более по другому адресу? — Папочка, спасибо!!! — она подскочила к отцу, крепко обнимая его за шею. — Дочка, кхе, ты меня задушишь... — улыбался мистер Уизли. — Все же я переживаю, тебе всего пятнадцать! — Молли явно не одобряла эту затею, хмуря светлые брови. — И как ты до туда доберешься? Я не могу покинуть Нору, старшие братья на работе, отец тоже... — А почему Джинни можно, а нам нет?! — высказался Рон, поставив локти на стол. Гарри недоверчиво посмотрел на друга, который за последние месяцы так и не смог вернуть нормальных отношений с Гермионой. Поттер вообще сомневался, что заявись они с Роном к ней — она была бы рада. Очередной скандал или всеобщее испорченное настроение — вот, какой был бы итог. — Потому что Гарри запретил покидать Нору лично Дамблдор! — спокойно сказал мистер Уизли, на котором все еще висела дочь, давя сзади на его спину. — А тебя мы не можем отпустить, потому что Гарри без тебя будет скучно! Поэтому и будете сидеть дома вместе, в кругу семьи. Джинни улыбалась, не веря в то, что ее утреннее озарение может выгореть. — Гарри, дашь номер Герм? — Конечно дам, — кивнул Поттер, возвращаясь к обеду и зачерпывая ложкой густое мясное рагу, которое успело остыть. — Можно сейчас? — младшую Уизли одолевало нетерпение. — Так, сначала обедаем! Садись! — строго сказала мать семейства и поставила перед дочкой тарелку. Через пятнадцать минут на кухне остались только Флер и Габриэль. Даже Рон двинулся к телефону, который был установлен в Норе несколько лет назад, чтобы Уизли могли дозвониться до дома Дурслей. Гарри принес обрывок пергамента, на котором подруга написала простой магловской ручкой номер телефона. — Прости, Джинни, но сначала поговорю я, — сказал парень, увидев на лице мистера Уизли одобрение, хотя и еле скрывал желание набрать цифры самому. — Ну ладно... — пробормотала девушка, закусывая губу от волнения. Поттер, подпирая спиной стену, снял трубку с аппарата и быстро набрал номер. Послышались длинные гудки.***
— Знаешь, бабуль, вот меня искренне обижает твое предвзятое отношение! — Дилан под пристальным взглядом бабушки жарил оладушки, играя в порядочного внука. Он проснулся после обеда, бодрый и полный сил. Немного повалявшись в постели, принял контрастный душ и спустился вниз, не застав законного опекуна дома. Изабель уезжала в магазин докупить продуктов, а когда вернулась, застыла на входе в кухню: внук, перемешивая жидкое тесто в миске, слушал в наушниках музыку, негромко подпевая. Поставив пакеты на стол, женщина с размахну влепила Дилану подзатыльник, от чего тот чуть не пролил тесто, пригнувшись. Отодвинув наушник с одного уха, ошалело уставился на бабушку. — Ты зачем снова машину разобрал?! Пришлось ехать на такси! — Ба, да там движок барахлит, это же не шутки! — Он всегда барахлит после того, как ты поездишь на ней! Где Гермиона и Драко? — Спят, — на лице Дилана расплылась лукавая улыбка, как у чеширского кота. Парень, включив газовую конфорку, зажег огонь и поставил тяжелую сковородку, наливая в нее масло. Прежде чем спуститься вниз, он заглянул в спальню сестры, прекрасно осознавая, что поступает неправильно, но то, что предстало перед его глазами — в какой-то мере обрадовало так же, как и вызвало жгучую неприязнь. Сестре было семнадцать, как и ему самому. Да и Малфой на его взгляд был отличным для нее вариантом, но увидеть их спящих в обнимку — оказалось неожиданным. — Так долго?! Они не заболели? — снимая с себя зимнее пальто и разуваясь, крикнула из коридора Изабель. — Дай людям отдохнуть после долгой дороги. А мы пока с тобой пожарим оладушки, а там и молодежь подтянется! — Дилан зачерпнул небольшим половником тесто и вылил на сковородку пять кружочков. Масло зашкварчало. — Что-то больно ты сегодня... — Какой? — Прилежный. Вызываешь еще больше подозрений, чем обычно. — Знаешь, бабуль, вот меня искренне обижает твое предвзятое отношение! Изабель стала разбирать бумажные пакеты, выуживая из них муку, яйца, сгущенное молоко, разрыхлитель, сливки и сахарную пудру. Она собиралась испечь торт. Искоса наблюдая за внуком, который пританцовывал в наушниках у плиты, стоя в белой майке и широких джинсах, включила свое радио. — И где тебя носило ночью? — спустя некоторое время, погрузив в духовку коржи, спросила бабушка, наблюдая, как Дилан заляпывает все вокруг тестом и маслом, делая все очень нерасторопно и медленно. Он не испек даже половины за то время, пока она завела тесто, залила его в формы и разогрела духовку, поставив первую партию, а сейчас уже взбивала миксером сахарную пудру со сливками. Но его оладушки, надо было отметить, получались идеальной овальной формы и одинаковой толщины! — Меня? — Дилан, стоя к ней спиной, скорчил рожу, как ребенок, которого застукали за баловством. — Ну не меня же! — перекрикивая миксер, Изабель уставилась на внука. Тот повернулся к ней с самым невинным видом, на который был способен. — Пффф, да я был в гараже, ты же знаешь... — И что ты там делал? — Копался в моторе, ба! Это допрос? Что я опять сделал?! Черт, эта партия сгорела! — он, скривившись, уставился на черные бока оладушек. — И все из-за тебя! — Не спали мне кухню! — только и ответила бабушка, продолжая взбивать крем. — А за тобой и не заржавеет что-нибудь вытворить. Дилан выкинул в мусорку сгоревшие оладьи и долил в сковородку новое масло. — Обещаю, сегодня буду вести себя хорошо! — сдерживая смех, парень снова налил из половника пять кружочков. Зазвонил телефон, и родственники уставились друг на друга. — Иди ответь, чего застыл, а я присмотрю! — выключая миксер, Изабель взяла деревянную лопатку, чтобы проверить насколько зарумянилась первая сторона оладьев. — И только попробуй обтереть руки о майку! Дилан, по привычке уже почти приложивший ладони к груди, повернулся, схватил кухонное полотенце и вытер руки. Быстро выскочив в коридор, снял радио-телефон со станции, висевшей на стене около ключницы. — Алло, — произнес парень, опустив наушники на шею. — Эмм, — раздался на той стороне провода голос. — Это дом Грейнджеров? — Это дом Клилендов, — фыркнул Дилан и крикнул бабушке: — Я выйду на улицу покурить! Накинув куртку и не дождавшись ответа Изабель, вышел на крыльцо прям в тапочках. — Но одна Грейнджер здесь все-таки имеется. Тебе Гермиона нужна? — Вообще-то, да. Это Гарри Поттер, ее друг. Дилан, прикурив сигарету от зажигалки и зажимая ухом к плечу телефон, выдохнул дым, поежившись на легком морозе. — Еще один друг? — вопросительно пробормотал парень почти не слышно. — Гермиона сейчас не может подойти. Может, что-то передать? Я, кстати, ее брат — Дилан. — Очень приятно, — голос Гарри стал подозрительным, на фоне послышался еще девчачий голос, а потом Поттер продолжил: — Гермиона приглашала к себе нашу общую подругу, она может приехать к вам на праздники? — Да без вопросов, пускай приезжает, — ответил Дилан, даже не задумываясь. — Правда? — на заднем плане раздался громкий визг счастья. Дилан усмехнулся в трубку, глядя на заснеженную улицу, на которую уже опустились ранние зимние сумерки. — Да-а, наш дом — ее дом. — Напомни адрес? — Графство Саут-Йоркшир, город Шеффилд... Он назвал адрес их дома, продолжая курить и опираться локтями о выкрашенные еще летом белой краской перила. — Это не доставит неудобств? — Друзья Гермионы — мои друзья, брат. — Я просто переживаю, сам не могу отвезти Джинни к Гермионе... Эмм... Дела... Проследишь, чтобы эти девчонки никуда не вляпались? Дилан чуть не выронил из зубов сигарету, жалея, что этого не слышит сестра или ба. Эх, Гарри, кем бы ты не был, знал бы ты, кого просишь о таком! — Да без проблем, я как старший брат — всегда начеку! — Тогда я спокоен, — ответил Поттер и уже хотел положить трубку, но решил все же еще попросить: — Можешь передать Гермионе, чтобы позвонила в Нору, когда освободится? Наш номер +44 34 568... — Эмм, куда позвонить? — В Нору, ну, она поймет, просто напомни. — Добро, — выбросив окурок в банку из-под кофе, согласился Дилан. — Спасибо, пока. — Ну пока, друг сестры, — усмехнулся парень, когда уже звучали короткие гудки, и пошел обратно в дом. — Мда, каникулы точно будут веселыми.