Дьяволу морскому отдайся

Ночью у моря тихо. Волны легко разбиваются о прибрежные скалы, качают рыбацкие лодки, набегают на песок и катают камни. Особенная безлюдность этого места заметна даже в тёмное время суток. Его будто покидали в спешке, побросав лодчонки и не оглядываясь назад. И не посещали, похоже, достаточно продолжительное время, хотя та же самая рыбная ловля была бы здесь крайне удобной. Казалось, даже луч маяка не хочет освещать этот клочок земли, омываемый солёными водами, и забегает исключительно по долгу службы. И лишь луна, холодным хищным взглядом осматривающая свои бескрайние владения, разлеглась в недоброй черноте моря. Луна — и тот, кому её свет милее солнечного. Торин старался передвигаться как можно тише, ступая в унисон с волнами. Тут он неожиданный непрошеный гость, и, хоть он и был на суше, даже она безраздельно принадлежала тому, кого пират сейчас надеялся застать врасплох. Море перебирало камешки и какие-то обломки, как перебирает кости игрок в Перудо. Море и Торин смотрели друг на друга, ни на секунду не отводя глаз. Море хитрило и изворачивалось, но пиратское чутьё не обманешь. Он не один. Особенную атмосферу прибрежного городка экипаж «Эребора» почувствовал сразу же. В отличие от сотен таких же городков, у этого «морская» сторона жизни почему-то была тухлой и будто бы остановившейся. Причалы стояли полупустые, близко к воде почти никто не подходил, сиротливо бездействовали лодочки. На новоприбывших жители посматривали косо, но в таверне буквально накинулись, как чайки на объедки. Пираты стали не только в курсе всех сплетен небольшого городка, который, как и все небольшие городки, буквально кипел скандалами и интригами, так и рвущимися к ничего не подозревающим гостям, но и узнали наконец причину запустения набережных. Когда речь зашла о последнем, все посетители сразу присмирели, гогочущие пьяницы притихли, и из всех буквально мгновение назад неспособных закрыть рот болтунов говорил только один умудрённый годами рыбак. Несколько недель назад берега городка начало терроризировать настоящее морское чудовище. «Дьявол собственной персоной!», — восклицал пропитанный морским ветром, ромом и табаком старик, широко открывая глаза. Бледный, как смерть, лицо располосовано, глаза холодные, словно в череп ледышки вставлены, а вместо ног — громадный акулий хвост. Только одно существо на свете могло обладать таким описанием. Торин узнал его с первых слов, да и команда его заметно напряглась. Тот, за кем они охотились по всему океану, сам приплыл к ним в руки. Упускать такой шанс было нельзя, и Торин не собирался тратить время на сборы и подготовку. Напрасно пытался седой Балин остановить капитана, а Бифур укоризненно щурил единственный глаз. Торин не мог терпеть. Для вида он согласился не начинать охоту без плана, но если Дубощит что-то решил, его не разубедят ни Бог, ни тем более дьявол. А решил он напасть этой же ночью. «Я убью эту мерзкую тварь». Водная гладь мирно отражала звёзды, плела дорожку луны, ничто не нарушало её хрупкой ребристой поверхности. Торин на такое не ведётся. К тому же, его явно ждали. — А ну, покажись, селёдка недорезанная, — крикнул пират. В ответ тишина. — Я знаю, что ты здесь. Послышался плеск воды и тихий смешок. — Прячешься, хвостатый? — Торин подбирался всё ближе к воде, постоянно оглядываясь. — Хочу, чтобы ты меня нашёл, — ответил хриплый голос, доносящийся, казалось, отовсюду. — Я пришёл не в игры с тобой играть, — грозно произнёс Торин и прищурился, стараясь уловить колебание на поверхности волн. — Правда? — усмехнулся всё тот же голос, и Торин тут же повернулся по направлению к нему, но в следующую же секунду он доносился с другой стороны. — Разве не этим ты занимаешься столько лет? — Тогда сегодня ты проиграешь, Азог, — холодно и решительно отрубил пират. — Ты попался прямо к нам в сеть. Снова смех и снова сзади. Торин резко обернулся. Монстр, которого он так жаждал найти, наполовину показался из воды, правой рукой опираясь на помост. — Ошибаешься, Дубощит. В прошлый раз осалил меня ты, — он усмехнулся, показав ряд острых зубов. — Теперь мой ход. Торин бросился на мостик, но Азог вновь скрылся, так внезапно, что Торин поскользнулся, останавливаясь. — Значит, так ты называешь своё поражение, — усмехнулся пират, напряжённо всматриваясь в пустоту. — Тогда твой сегодняшний проигрыш будет ещё унизительнее. Азог вынырнул, правда, исключительно чтобы оскорблённо фыркнуть. Следить за перемещениями морского дьявола Торин попросту не успевал. Но, видно, ему самому надоело это мельтешение, и он устроился в недоступном для пирата месте, облокотившись обеими руками на покачивающуюся лодку. Левая конечность по локоть отсутствовала. Вместо неё в обрубок был воткнут обросший водорослями и покрытый крохотными ракушками гарпун, который Торин собственноручно метнул несколько лет назад. Такой протез явно значил «я убью тебя твоим же же оружием», но Дубощит не сдержал усмешки. — Предположим, ты меня поймал, — начал Азог, хитро посматривая своими льдистыми глазами на пирата. — И что дальше? Посадишь в аквариум и будешь показывать как диковинку? — Дался ты мне, — пренебрежительно хмыкнул Торин. — Был бы ты прекрасной девой, я бы ещё подумал. А ты даже петь не умеешь. — Умею, — голос Азога прозвучал почти обиженно. — Ты многое теряешь, Дубощит. Мне подчиняются все морские твари. Только представь, что даст тебе этот союз. — Это ты так свою армию подводных чертей называешь? — насмешливо выгнул бровь Торин. — Нет, рыбина, у меня другие планы. Я убью тебя. — Убьёшь? — прошипел Азог. — Ну, попробуй. Он снова пропал в чёрных водах. — Испугался, да? — крикнул Торин забеспокоившимся волнам, нервно оглядываясь. — Знаешь, почему я не пою, Дубощит? — раздался бесплотный голос. — Это слишком легко. Это удел прекрасных дев, не умеющих ничего, кроме колдовства. Но раз ты так хочешь услышать пение, я исполню твою последнюю волю. Торин выхватил саблю и оскалился. Из ниоткуда и отовсюду полилась песня на неизвестном ему языке. Слова понять было невозможно, но Торин сразу узнал старые моряцкие напевы. Песня была везде, забивалась в уши, как вода, вытесняя все остальные звуки, околдовывала. Азог отплывал всё дальше и дальше. Будто в трансе Торин прыгнул в первую попавшуюся лодку, выронив оружие, и начал яростно грести к нему. Этот дьявол так просто не уйдёт. Но чем ближе становился Азог, тем меньше сил оставалось у пирата. Нет, не сил — воли. От одного взгляда в глаза цвета льда всё тело закоченело, и теперь уже Азог сокращал расстояние между ними. На заключительном куплете он уже притягивал к себе лодку единственной рукой. Торин оттаял, но морок не спадал. Он не помнил, с какой целью здесь оказался. Единственным желанием было приблизиться, хоть на секунду прикоснуться к русалу. Последние строки песни он прошептал вместе с Азогом, не зная даже, на своём языке или на том, на котором так пленительно пел Азог. Медленно, зачарованно пират перегнулся через борт лодки, наклонившись к лицу того, кого совсем недавно называл чудовищем. Азог дал ему то, чего он хотел. Сейчас Торин больше всего жаждал слиться губами с морским дьяволом, и Азог подарил ему этот смертельный русалочий поцелуй. Правой рукой он прижал Торина к себе и утащил на дно.