Про песню, Бога и плохое настроение

      Помните, как в известной песне Максима Леонидова?       Был обычный, серый Питерский вечер. Я пошел бродить в дурном настроенье. Только вижу, вдруг, идет мне на встречу То ли девочка, а то ли виденье….       Вспомнили? Так вот, забудьте. Потому что было все в точности наоборот.       Был не вечер, а день и не серый, а, довольно-таки, солнечный. Московский. И не девочка совсем, а мальчик. Навстречу шел ты. Красивый, как Бог!       Короче, в этой песне мимо было все. Единственное, с чем автор угадал, так это мое настроение. Потому как подпортили мне его основательно.       Сил моих нет. Стоял в кабинете, слушал очередной наезд шефа и думал о том, что 15 лет за убийство с особой жестокостью — это не так уж и много.       Короче, день не задался с самого утра, а точнее, со вчерашнего вечера. С того самого момента, когда я уснул и не включил будильник. От чего скакал утром по квартире перепуганным оленем, матеря, на чем стоит свет гребанное утро понедельника и того, кто вообще придумал, что каждое утро я должен ехать не работу.       Но, делать нечего. Работа сама себя работать не будет. И я сажусь в машину и, вырулив со двора, сразу оказываюсь участником утреннего пиздеца, под кодовым названием «пробка».       В голову лезет идея о продаже своего чуда немецкого автопрома и покупке чего-то поскромнее. Ведь один хрен ездить тут некуда. А «гонять» от светофора до светофора, развивая сумасшедшие 20 км/ч, можно хоть на самокате. Но вот, столпотворение разномастных авто рассасывается и моя идея о смене моей ласточки на менее презентабельную, тоже.       В общем, если опустить все подробности и душевные метания до обеденного времени, из-за не выпитого утреннего кофе, из-за… да какая уже разница из-за чего, если итог один.       В общем, накосячили все и понемногу, а огребаюсь перед шефом я. Именно на меня сейчас летит все, так скажем, матерное «негодование» начальника.       Короче, утренний пиздец, помноженный на пиздец от шефа, и меня накрыло.       — Знаете что, Илья Евгеньевич?! — задал я чисто риторический вопрос, громче, чем сам от себя ожидал, гордо задрав подбородок. Почему риторический? Да потому что я и сам не знал, что сказать дальше, просто не придумал. У меня так всегда, ляпну что-то не подумав, а потом сам же и страдаю. Примерно, как сейчас.       — Что? — Илья Евгеньевич задал совершенно ожидаемый вопрос. Только при этом выглядел совершенно не так, как будто всю жизнь только этого вопроса и ждал. Совсем даже наоборот, стоял ошарашенный, даже материться перестал.       — Да идите Вы на хуй, Илья Евгеньевич! И Вы лично и Ваша чертова работа! — выпалил я и охренел сам.       — Что? — повторил свой вопрос мой, я так полагаю, уже бывший, шеф. Он, твою мать, что, рыбка гуппи, с памятью в 3 секунды и совершенно не помнит, что буквально несколько мгновений назад он это спрашивал или он просто не знает других слов.       — Да, что слышали! — я уже остыл и готов был забрать свои слова обратно, упасть на колени и умолять не увольнять меня. Но гордость и, разогнанный до скорости света, мой идиотский характер не дали мне этого сделать. Поэтому меня продолжало нести в неизвестном направлении. А, хотя, почему, собственного говоря, неизвестном? Очень даже известном — на улицу, прямиков к безработице.       — Вы забываетесь, Константин! — надо отдать должное моему шефу. Он не только знает другие слова, но даже в такой ситуации он сохранил самообладание и не выбросил меня из окна своего кабинета, расположенного на семнадцатом этаже.       — Я увольняюсь! Ебитесь сами, как хотите, раз я такой плохой! — с этими словами я вышел из кабинета, громко хлопнув дверью и не дав Илье Евгеньевичу и слова сказать.       В общем, пока я забегал в кабинет за вещами и спускался на первый этаж, я уже остыл и готов был приступить к работе. Но, вспомнив, что я только что эпично уволился, стало как-то грустно, настроение упало ниже плинтуса.       Вот и что мне сейчас, идиоту, делать? Домой не хотелось! Потому как самобичевание я сегодня точно не переживу. Значит нужно привести мысли в порядок, успокоится, все просчитать и обдумать дальнейшие действия.       Поэтому, вспомнив утренний пропущенный кофе, мной было принято единогласное решение, это упущение восполнить.       И вот, я сижу на лавочке в парке, обладатель большого стакана Латте и плохого настроения. Подбиваю свои финансы и понимаю, что на свои накопления, отложенные с кровно заработанных за весь период, я могу безбедно, да и безработно, прекрасно жить месяцев шесть. Эта мысль меня вполне успокоила. Но, ползущее вверх настроение, в миг рухнуло на отметку ниже нуля от мысли о том, что рано или поздно, но работу искать придется. А это опять чертовы собеседования, идиотские вопросы и дежурное: «мы Вам перезвоним». Одним словом — пиздец.       Но, любой пиздец, пусть и самый ужасный, имеет свойство заканчиваться. Вот и у меня так получилось. Я не могу сказать, какая чертова сила заставила меня подняться с этого насиженного, уединенного места и потопать в сторону берега, где собирались мамочки с детьми и галдели, как чайки. Но, однако же, я стоял тут всматриваясь в горизонт, когда в меня просто на полном ходу врезалась, а точнее въехала милая девчушка, лет четырех, с розовыми бантами и на, такого же цвета, велосипеде.       Мысленно сматерившись, ребенок все-таки, я поднял глаза и увидел тебя.       У меня, кажется, остановилось сердце и я забыл как дышать. Мысли об идиотском дне ушли на второй план. Бог.       Бог — это даже не совсем подходящее для тебя описание. Ты был красивее. Черные волосы небрежно рассыпаны по широким плечам, а в светлых, кажется серых, глазах отражалось солнце. Ты улыбался. И я на автомате расплылся в блаженной улыбке в ответ.       Ты шел мимо, а я не мог даже пошевелиться, да и не предпринимал никаких попыток познакомится. Да и как это сделать, я даже не представлял. Ведь, если к мужику на улице с подкатом подойдет другой мужик, то 90% из 100 он опиздюлится. Именно поэтому я стою сейчас, как полный идиот, пялюсь на тебя и не знаю, что делать.       Но судьба — та еще сука! И сегодня она решила: раз у этого чувака (имеем ввиду меня) в одном месте убыло (имеем ввиду работу), то пусть уж прибудет в другом месте (имеем ввиду личную жизнь).       В тот момент, когда Бог проплывал мимо меня, судьба вмешалась, выбив из моей руки полупустой стакан с кофе. Коричневая жижа разлилась на асфальте мерзкой лужей, окатив ударной волной брызг, белые кроссовки моего Бога!       — Черт! — слышу я твой чарующий голос и растекаюсь еще одной лужей на асфальт.       Я готов был, находясь там, внизу у твоих ног, стереть капли с твоих кроссовок рукавом своей белоснежной рубашки.       Кое-как я вернул себя в сознание.       — Господи! Простите! — лепетал я. — Совершенно не знаю как так получилось! Давайте я Вам оплачу стоимость? — я посмотрел на его лицо и столкнулся с совершенно ошарашенным взглядом. Но, «шок» — это по нашему. И раз уж шокировать, то не шагу назад. — Или нет, мы сейчас поедем в магазин и купим любые, какие захотите!       — Не стоит! — выдавил Бог из себя.       — Как это?! –не совсем понял я. — Ну, не хотите новые, можно поехать ко мне, Вы почистите кроссовки, с меня кофе, машина рядом! — выпалил я, совершенно не подумав о том, что со стороны я выгляжу полным идиотом.       — Так, правда, не стоит! Все в порядке! — Бог смотрит на меня, щурясь от солнца. Уж не знаю, какое выражение моего лица он увидел в ответ на свои слова, но добавил. — Если вопрос в кофе, то я не против. Но кроссовки оставим в покое.       Сейчас на рыбеху был похож я. Стоял онемев и только и мог, что открывать и закрывать рот.       — Эй! — пощелкал Бог пальцами перед моим лицом. — Так у меня будет кофе? Или я так и не наслажусь сегодня поездкой на авто?       — Дааа. — то ли прошептал, то ли простонал я.       — Что, да? — откровенно ржал Бог.       — Кофе, да. И машина тоже, да! — выпалил я, потому что испугался, что меня примут за душевнобольного.       — Ура! — обрадовался Бог! — Тогда веди, а точнее, вези!       Я указал рукой в направлении следования и мы молча пошли к машине. Не знаю как Богу, а мне было так комфортно. Я шел за ним и наблюдал как играет солнце в его волосах.       Сигнализация в машине противно пиликнула и я открыл пассажирскую дверь, жестом приглашая Бога сесть в, пахнущий кожей, салон.       — Константин! — сказал я, сидя в салоне и заводя машину.       — Костя, значит! Круто! — Бог жестом правой руки убрал волосы от лица и заправил прядь за ухо.       — Ярослав, можно просто Ярик! — выдал Бог свое имя.       — Бог… — прошептал я себе под нос, треснув мысленно себе за то, что сказал это в слух.       — Зови меня просто, Яр! — усмехнулся Бог, а я почувствовал, как начинаю краснеть.       Дорога до дома заняла не больше пятнадцати минут. Все-таки утренние пробки — зло. На седьмой этаж лифт поднял вообще за считанные секунды. В кабине лифта было просторно, но я не мог дышать полной грудью из-за близости этого Бога.       С выходом на лестничную площадку легче дышать не стало. В моей голове уже вырисовывались картинки окончания этого дня. Я, как мог, старался их отогнать. Виной этому был здравый смысл, который все еще был у меня. Я, хоть и думал сейчас, явно, не головой, но понимал, что тащить в свою постель парня, о котором известно только то, что он — Ярослав, просто верх безрассудства. «Ну ладно, домой и на кофе…» — старался я себя успокоить.       По всей видимости, весь спектр эмоций от моих душевных метаний отразился у меня на лице, потому что очнувшись от прикосновения к своему плечу, столкнулся с совершенно растерянным взглядом.       — Мы кофе тут пить будем или ты меня все-таки в квартиру запустишь? — ржет сученыш.       Я на автомате открываю дверь и мы оба попадаем в квартиру с обстановкой а-ля «пиздец от утреннего опоздания».       — Прости за беспорядок! — да, мне определенно стыдно, но с другой стороны, я живу один, а потому, могу себе позволить. — Я просто не ждал гостей.       — Ну да. — он проходится взглядом по комнате. — Не каждый раз кофе кладут к ногам. Цветы были, а вот кофе… нет, не припомню.       — Издеваешься? — улыбаюсь я.       — Нет, что ты? Просто констатирую факт! — пожимает плечами.       Пауза затягивается. В голове набатом бьет мысль: не сорвись, не напугай!       — Ну! Веди, угощай! — он хлопает в ладоши и растирает их в предвкушении.       — А! Конечно, пойдем! — и я провожу его на кухню, слегка направляя своей рукой, положив ее на его спину.       Кожу обжигает даже через ткань футболки, что сейчас одета на нем. Электрический разряд, мощность 380, прошибает и припаивает намертво. На кухне более менее порядок. Я мысленно по голове себя за это погладил.       Усадил Ярослава на стул и приступил к приготовлению кофе.       — Кость! — прервал тишину Ярослав. — понимаешь, я не такой…       — Какой? — мне стало слегка дурно. Какой, черт побери, такой? Не гей? Какого же тогда хрена, ты, милый мой мальчик сам, буквально вешался на меня и буквально затянул меня ко мне же домой.       — Ну, я обычно не знакомлюсь на улицах с беззащитными мужиками, а потом не затаскиваю их в постель под благовидным предлогом — попить кофе.       Вот же я наивный идиот! Да, точно! Наивный, тридцатилетний идиот! Как так то? Я же на это и рассчитывал с самого начала.       — А чем же я удостоился такой чести?! — полюбопытствовал я, ставя перед Ярославом кружку с кофе.       — А я не смог пройти мимо таких глаз! Ты бы себя видел! — голову наклонил и с прищуром на меня смотрит. И опять эта Божественная улыбка.       — А что со мной было не так? — уже я улыбаюсь. Улыбаюсь идиотизму своего вопроса. Потому что прекрасно знаю, что со мной было не так — все! такого растерянного придурка еще поискать надо было.       — А у тебя взгляд был… как бы это сказать? В общем, дикий, что ли. — стебется откровенно. — Я понимал, что исхода с тобой два: либо валить и трахать, либо расплакаться от беспомощности. Вот я и решил, что нужно брать все в свои руки.       — И что же тебя устраивает больше, превый или второй вариант? — я, кажется, даже на ногах пальцы скрестил за первый вариант.       — Конечно валить и трахать! — как данность выдал он, но, увидев немой вопрос в моих глазах, добавил. — Ну, просто люблю секс и ненавижу мужские слезы. А потом, ты симпатичный, явно одинокий, можно т попробовать.       — КХМ! — я чуть не подавился кофе. — А ты всегда так прямолинеен?       — Ну, а чего тянуть?! — он делает глоток кофе и я со слюной у рта наблюдаю, как дергается кадык и торможу себя чтобы не прильнуть к нему губами. — Мы же люди взрослые. — продолжает Бог Ярослав. — А конфеты и букеты можем дарить друг другу всю оставшуюся жизнь.       Я еще раз чуть не давлюсь кофе. К этому откровению, кажется, не возможно привыкнуть. А равно, как и к Богу, сидящему напротив меня. Как же все у него просто! «Пришел. Увидел. Победил.» Но, только чуточку в другом порядке: «Увидел. Пришел. Победил.» А с другой стороны и правда, какого хрена тянуть, ведь я же, по сути, ничего не теряю. Даже если ничего и не получится, то секс — это все равно безумно приятно! Короче, я уже мысленно с ним согласился, и мысленно же переспал.       -Эй! — выдернул он меня из мыслей. — Я тебя напугал? Прости, я не хотел! Я иногда бываю чрезмерно навязчив! — он сейчас даже, кажется, более напуган, чем я.       — Тшшш! — пытаюсь успокоить я его. — Все хорошо, не переживай! Если меня будет что-то напрягать, я сам тебе об этом скажу. Ну, раз уж у нас с тобой такое откровенное общение.       — Прости мой напор! Я просто уже давно уже без отношений и уже забыл как и что, вот и несу херню! — от такого заявления Ярослава, мои брови поползли вверх.       — Что? — не понял он моей мимики.       — Да нет… то есть, да. — черт, как же сложно ему это все объяснить, особенно когда секса тоже не было, кажется целую вечность и при одном лишь взгляде на него в трусах дымится. — Блин, Яр! Я не знаю как это сказать. Точнее знаю, но не могу я так открыто, как ты. Стесняюсь, что ли.       — А ты скажи, как есть! — кажется Яр совсем не понимает моих душевных метаний. — Я не кусаюсь и поверю, смеяться, а тем более бить, не буду.       — Ладно! Только не перебивай. А то вообще никогда не скажу. — поставил свои условия.       Яр дал на это безмолвное согласие.       — В общем, с самого утра сегодня не просто день, а день-пиздень. Не задался, так сказать. Проспал, уволился, этот кофе идиотский. А тут ты. Красавец, Бог. Ты можешь, конечно, сейчас возразить, но это так. В общем, я не могу понять, почему я впал в ступор. Но правда, ты ходячий секс, которого у меня не было уже достаточно давно. И, когда я увидел тебя впервые, там, в парке… короче, твоя фраза «Валить и трахать» — это то, что я тогда хотел. — я сделал паузу. Бог молчал, давая мне шанс высказаться. — Вот, я все сказал. И… кажется, все испортил. — он молчит и смотрит на меня. Кажется хочет вмазать. Ну, или по крайней мере встать и уйти. — И, я пойму, если ты сейчас уйдешь. И, даже если ты сейчас мне въебешь, я тоже пойму.       — Я, конечно, встречал много разных людей, но таких балбесов, как ты, встречаю впервые. — я даже онемел от негодования. Чего это я балбес? — Кофе — несомненно хорошо. Но ты правда думал, что я пришел к тебе пить кофе? Ну, то есть ты думаешь, что мне больше негде это сделать?       — Я не знаю. Я, правда, не знаю. Черт! — если бы было можно, я бы сейчас разбежался и пизданулся головой о стену.       — Можно я дам тебе подсказку? — спрашивает мой Бог, вставая со стула.       — К-какую? — тьфу ты, от волнения стал заикаться.       — Маленькую. — говорит он и подходит ко мне вплотную, прижимается так близко, что я бедром чувствую его эту подсказку. И, надо сказать, он себя явно недооценивает, потому что она, эта самая подсказка, совершенно не маленькая, а точнее даже внушительная. ***       Сегодня у нас дата — ровно месяц, как я живу с Богом. Жесть. Звучит, правда, как подводка к любой из передач на телеканале «Спас».       Но, одно я знаю точно: мне с ним хорошо и спокойно. И я благодарен тому будильнику, что не был заведен, шефу, что орал как-будто в него вселился дьявол, и, как ни странно, разлитому кофе.       А работа… найду.       Главное, что Бог со мной!