Сегодня и навсегда

— Лиам, Лиам, Лиам, Бог мой, Лиам, что же ты со мной делаешь, ты меня с ума сводишь, — Шерлок с силой откинул голову назад, ударяясь головой о стену, но даже это не свело на нет возбуждение. Лиам, любовь всей его жизни, пьяно хихикнул, непослушными пальцами пытаясь стянуть собственный галстук. — Душит, падла, совсем как новые законы, — Мориарти развязно улыбнулся, срывая галстук. Шерлок сипло выдохнул, наблюдая как он скользит сквозь пальцы Лиама, самые красивые пальцы на свете, на пол, к его ногам. Шерлок и сам сполз бы к его ногам. Лиам засмеялся, легко, будто совсем ребенок, а затем прижал Шерлока к двери и томно выдохнул: — Поцелуешь меня, Шерли-и-и, — последнюю букву он протянул особенно томно, с изящным французским акцентом. Шерлоку сносило голову. Впрочем, Шерлоку сносило бы голову, даже если бы Лиам матерился на польском или читал Фауста в оригинале. Ему от всего сносило голову от всего Лиама. Шерлок прижал свой лоб ко лбу Лиама, глядя в его красные глаза, в которых вовсю плясали маленькие демонята. Обычно Лиам скрывал их, но сегодня они вырвались наружу, всего лишь после виски, шампанского, вина, и, напоследок, сладких коктейлей из бара напротив. Они пили уже часа четыре, поэтому оба были пьяны, только Шерлока алкоголь практически не брал, а вот Лиам уже улетел куда-то к розовым единорогам. — Не томи, Шерли-и, — опять это издевательское "и", от которой хотелось повеситься на галстуке прямо здесь. Только чтобы взять галстук придется опуститься перед Лиамом, а Шерлок вовсе не был уверен, что сможет встать. Сам же он галстуки не носил из принципа. Ну и чтобы раздражать старшего брата. — Лиам, Лиам, если бы ты знал, а ты и так знаешь, как же сильно я хочу тебя поцеловать. Как же сильно я тебя люблю. Шерлок сглотнул, потому что Лиам был так невыносимо близко, что хотелось умереть. Холмс продал бы мать, брата, королеву и даже Англию (Майкрофт удушил бы его за такие мысли, и даже галстука никакого не надо) лишь бы поцеловать его. Нельзя. Нельзя. Нельзя. — Я тоже хочу поцеловать тебя, Шерли, сильнее всего на свете, не медли, ну же, — Лиам улыбнулся и приблизился совсем, но Шерлок успел прижать руку к губам, так что Лиаму удалось прильнуть к костяшкам. Впрочем, тот не был против. — О, вот как ты хочешь? Я не против, — Лиам схватил кисть и осыпал чередой мелких по пальцам, лишь изредка задерживаясь на мелких ранках подушечек. Шерлока уносило все дальше, алкоголь, бессонная ночь и голод делали свое дело. Ну и, разумеется, Лиам. "Еще секунда. Еще одна секунда" — взмолился он неизвестным богам. Но богов не было, потому что именно сейчас Лиам отбросил его руку и стрельнул глазами. — Я люблю тебя всего, конечно, но я думаю, я четко обрисовал свою просьбу. Лиам вскинул бровь, нагло улыбаясь, и глупое сердце Шерлока сделало кульбит. Оно даже и не Шерлока было, а Лиама, всегда только Лиама. — Или вам нужно что-то другое, мистер детектив, может быть… — Лиам обвел кончиками пальцев его лицо, задумчиво хмурясь. — официальный запрос? Попросить еще раз? Грубее? Нежнее? Ролевая игра? Сориентируйте меня, мистер детектив, я не понимаю. Лиам так очаровательно свел брови, что Шерлок не удержался и провёл руками по лбу, разглаживая складку. — Ничего, ничего не надо, Лиам, Господи, просто, просто нет. Хорошо? Нет. Не сейчас. Не сегодня. Никогда. Лиам вздрогнул, делая шаг назад. В глазах его начали проявляться отблески реальности. — Почему? — тихо выдохнул он, и Шерлок был готов рассыпаться как Мстители от щелчка Таноса от такого его голоса и тона. — Я хочу этого сильнее всего на свете, — тихо сказал Шерлок, хватая Лиама за локоть и подводя к кровати. Обувь они сняли в коридоре, а сон в джинсах и рубашке не будет таким уж и трудным, особенно в таком состоянии. — ложись, Лиам. Шерлок никогда не мог прекратить называть его Лиамом. Это было нечто интимное, нечто сокровенное, нечто их. Единственное. — Просто ты будешь жалеть об этом утром. Видя открывшийся в желании возразить рот, Шерлок грустно улыбнулся и осторожно закрыл рукой, той самой, на которой Лиам еще пять минут назад оставлял невесомые поцелуи. Сейчас она горела. — Я люблю тебя, и ты любишь меня, и мы оба это знаем, это буквально все знают, даже мальчишки с соседней улицы, но я знаю, Лиам. Мы оба женаты, жаль что на других, но так сложилась судьба. У меня дочь, у тебя двое сыновей. И пусть даже я готов развестись, я и в брак вступил то из-за давления, потому что Джемма забеременела, но я другой. Мы с Джеммой другие. А ты — ты… Ты никогда не простишь ни себя, ни меня, если мы сейчас поцелуемся. Если когда-либо. Потому что ты не разведешься, Лиам, я знаю тебя. Ты не такой. И пусть ты верен своей жене не душой, но телом, а это достойно уважения. Ты не уйдешь от жены, Лиам, а я не уйду от тебя. — Почему? — выдохнул Лиам едва слышно, но Шерлок всегда понимал его. Былое игривое настроение исчезло, но сейчас было что-то другое. Что-то более личное. — Зачем мне твое тело, Лиам, если у меня твоя душа? Шерлок мотнул головой и натянул улыбку. — Ну все, а теперь умным математикам пора спать. Шерлок поправил одеяло и уже собрался было уходить, но его остановило осторожное прикосновение к руке. — Останешься? — Лиам смотрел на него с такой надеждой, что становилось больно дышать. — Только сегодня. — Хорошо, — Шерлок вытянул ремень, бросая его куда-то к галстуку, и забрался под одеяло. Лиам несмело придвинулся к нему, чтобы не касаться телом, но чувствовать тепло. Шерлок повернулся к нему, убирая пряди со лба. — Только сегодня, Лиам. — прошептал он, когда дыхание Мориарти выровнялось, — Сегодня и навсегда.