Паучок

      Старый вагон метро трясся, и именно на это обстоятельство я списывал свою невозможность крепко стоять на ногах. Всего две станции осталось, а нет, уже одна, а там, судя по картам, всего десять минут пешком от выхода номер три, и я буду в клубе. Клубе извращенцев, которые любят веревки и плети — и какой черт дернул меня пойти туда? Да только раз за разом добавлять к запросу «gay» на порнохабе еще и «bdsm» и сгорать в мелкий пепел, представляя себя на месте нижнего, но так и не решаться попробовать, в конец достало меня. Я хотел. Желал давно и голодно, хоть с кем-нибудь, хоть как-нибудь… от отчаяния, конечно же. На самом деле я бы ни за что не рискнул лечь под первого встречного, да и само слово «БДСМ» до сих пор казалось мне очень страшным, запретным, недопустимым. Гораздо более недопустимым, чем любить парней.       Но в очередную бессонную ночь, когда я готов был уже чуть не выть от отчаяния, все же не удержался и забил в поисковике «БДСМ клуб», перешел по первой же ссылке и попал на вполне приличный сайт в темных тонах, почитал правила, поразглядывал афиши ближайших мероприятий и, решив, что «День новичка» вполне мне подходит, написал, перевел деньги, мне скинули адрес… и только потом понял, какую глупость совершил. Помимо того, что это мог быть банальный развод, может, по приезде меня прямо там и убьют? Как только вышел из метро и направился в сторону, которую указали мне карты, и набрел на глухую пром. зону, я еще больше убедился, что живым отсюда уже не уйду. Вот что бывает, когда не можешь держать себя в руках и летишь навстречу приключениям — потом находят раскиданным по всей Москве в разных пакетах.       Но я, будто загипнотизированный, продолжал идти, подмечая ориентиры, что перечислили мне в сообщении. «От кофейни направо, слева серая дверь, нажать на кнопку внизу…», — повторял я про себя инструкцию, которую успел выучить наизусть. Поход в клуб извращенцев на глазах превращался в какой-то квест, в финальной точке которого должна была непременно обнаружиться записка со следующим адресом. Но, вопреки всем канонам, за тяжелой железной дверью без каких-либо опознавательных знаков мне раскрылся целый новый мир: люди, много людей, на вид самых обычных, стояли в очередь в гардероб. Большинству тут было гораздо больше лет, чем мне, взрослые серьезные дяди и тети, каких я мог бы встретить в пятерочке через дорогу, но уж точно не в БДСМ-клубе.       Я-то успел испереживаться по поводу своего внешнего вида, ждал, что все придут в кожаных лосинах с портупеями, а я, как белая ворона, останусь один в простых джинсах и футболке. В афише про дресс-код было сказано об обязательном опрятном внешнем виде, и я посчитал, что меня пустят без фетишной атрибутики, но так, чтобы все тут выглядели как обычные люди — этого я и представить себе не мог. Лишь на нескольких девушках я заметил тонкие чокеры, которые вполне бы сошли за экстравагантное украшение, даже на поводках никто никого не водил — возмутительно! Обстановка была даже поприличнее, чем в некоторых «нормальных» клубах, по крайней мере, пока я не встретил ни одного человека навеселе или под кайфом, все очень чинно прогуливались по небольшому помещению, разглядывая занятные флуоресцентные граффити на черных стенах. — Назовите последний четыре цифры Вашего номера телефона, — в спешке забормотала хостес, как только я оказался рядом. — А, да, четыре, семь, девять, ноль, — откликнулся я, до сих пор не веря, что попал в правильное место. Может, тут собрание каких-нибудь анонимных алкоголиков, а я просто ошибся дверью… Пока мне удавалось сдерживать тревогу лишь чудом. — Ага, вижу Вас в записи. Вот браслет, Верхние надевают на левую руку, нижние на правую, на нем номер — на него делаете заказы в баре, оплата у меня в конце вечера. Есть вопросы? — так же заученной скороговоркой сообщила девушка, протягивая мне ярко-алый резиновый браслет. — Нет, пока никаких, — шепнул я, пока растерянно крутя резинку в пальцах и не решаясь надеть ни на одну из рук. Я хоть и определял себя как нижний, все же боялся заявлять об этом вот так открыто, давая всем вокруг с браслетами на левой руке смотреть на меня свысока. — Тогда прямо по коридору, дальше Вам все скажут, — отмахнулись от меня, уже обращаясь к следующему посетителю.       Я пошел в указанном направлении, все еще рассеянно вертя кричащий браслет в руках. Так и не решившись надеть, сунул его в карман, резонно рассудив, что могу разобраться с этим позже. И вообще, может, я еще не определился, снизу или сверху? Сегодня я собирался только посмотреть, тем более что в афише специально было прописано, что так можно. «День новичка» и сделан для таких новичков, как я, напуганных и растерянных, которые где-то что-то видели и пока не разобрались в деталях. А пока смотреть было не на что, все разбрелись по углам, скромно подпирая стены в отсутствие развлечений. Только за одним столом дымил кальян и слышался задорный смех, но я не рискнул подходить к этой компании, уж слишком уверенно они чувствовали себя в клубе и, скорее всего, были теми самыми мастерами, выступления которых обещали сегодня.       Глянув на светящиеся часы под потолком, я с удовлетворением заметил, что в кои-то веки не опоздал. Вообще-то я хотел приехать раньше, осмотреться и, может, с кем-то познакомиться, но явиться за пять минут до основной программы — тоже ничего. До начала делать было решительно нечего, только присесть за стол и собирать обращенные ко мне косые взгляды, которых, уверен, было бы еще больше, если бы я решился надеть браслет на правую руку. Боюсь, я в свои восемнадцать был тут самым молодым и чувствовал себя жутко неловко в компании зрелых мужчин и женщин. Мне очень не хватало друга моего возраста, с которым можно было обсудить сомнения и тревоги, но ни за что не заговаривать ни с кем, кто облизывал меня сальными взглядами, мне подсказывало шестое чувство, а подходить к мастерам со светящимися зелеными кулонами на шее мне было неловко. Оставалось только считать секунды до начала, надеясь, что ближе к делу станет понятнее, уйдет стыд и тревога и я решусь уже хоть на что-нибудь. Ну или так и не решусь и, посмотрев на извращения вживую, больше никогда не вернусь в это место.       Вскоре всех позвали наверх для знакомства, и я на негнущихся ногах поплелся по лестнице, потея, бледнея и из последних сил борясь с собой, чтобы не дать деру. На последней ступеньке я чуть не навернулся, но меня очень удачно подхватил мужчина в строгом пиджаке, с сильными руками, точеным лицом и тонкими губами, пронзительным взглядом зеленых глаз… и таким же зеленым светящимся кулоном на шее, что напрочь отбило у меня желание смотреть на него как на потенциального партнера, несмотря на его явную заинтересованность во мне. Я невнятно проблеял извинения и быстро ретировался, забиваясь в дальний угол большого зала, прямо между двумя большими подушками, и только так почувствовал себя в безопасности. Я не понимал, откуда такая паника, в конце концов, одно из правил клуба «нет — значит, нет», меня никто не тронет, пока я сам не попрошу.       Новички в красных браслетах расселись на диваны по периметру большого зала, который мог бы именно в таком виде присутствовать в подвале замка святой инквизиции, вот с этим огромным крестом у стены, с крюками и цепями, свисающими с потолка. Я нервно сглотнул, представив сцены с использованием этого адского реквизита. Новички же, ничуть не стесняясь, глазели по сторонам, пока мастера рассаживались напротив. Больше всего внимания к себе привлекал древний-древний ссохшийся старик с тростью, устроившийся в огромном троне в самом центре зала — даже на фоне возрастной публики он выглядел слишком уж старым. Еще взгляды к себе притягивали нижние, полуобнаженные, в броских ошейниках, сидели на подушках в ногах Верхних — и смотреть на это мне было страшно, но одновременно с этим в груди зародилось странное чувство предвкушения. Особенно оно крепло при взгляде на большого грузного мужчину в возрасте, в не примечательной футболке и джинсах, но по одним его глазам, манере держать себя и выражению лица, было понятно, что обычно он одет по форме, причем определенного синего цвета.       В ногах у него устроился тонкий, как тростинка, парень, его ровесник, судя по серому, покрытому сеточкой морщин, лицу, но хулиганская прическа с выбритыми висками путала все карты. Одет тот был во все черное, будто нарочно в тон ботинок любимого Верхнего, на коленях которого он буквально расплылся, целуя его руки. Очень послушный, стоящий не на ступеньку, а сразу на десять ниже своего Хозяина, но все равно очень любимый, судя по тому, как ласково его гладили по голове и губам — от этой картины у меня внизу живота все предательски сжалось. Больше всего на свете я сейчас хотел оказаться на месте нижнего. Но даже думать об этом мне было стыдно, не то что озвучивать свое желание вслух. Знакомство уже началось, каждый мастер по очереди называл свое имя и позиционирование, любимые практики и то, с каким вопросом к нему можно подойти сегодня. А я сидел, пытаясь справиться с возбуждением, и ждал реплики только одного мужчины. — Всем здравствуйте, меня зовут Александр, ник мой — Майор, Верхний, садист, Доминант, Топ-БД, практикую в основном порку, иглы, ножи, игры с дыханием… — наконец подал голос он, и я сглотнул, с разочарованием понимая, что все перечисленное — слишком для начинающего меня. Порка еще куда ни шло, но ножи и все такое — слишком опасно, слишком страшно, слишком… просто слишком. — Сегодня работаю в порочной зоне, Верхним буду рассказывать и показывать, как пороть, чем пороть и как не убить своего нижнего в процессе. Нижним дам попробовать ощущения, если такое желание будет, — продолжил он, и мое сердце затрепетало.       Желание у меня имелось, да еще какое. Это самое желание голодно упиралось в брюки и было бы заметно всем окружающим, если бы не скрещенные ноги. Порка звучало уже не так страшно, тем более из рук мастера, который точно знал, как сделать все безопасно для меня. Я все еще боялся кнута, который может с одного удара рассечь кожу, но ведь не обязательно же им, порка — это ведь еще и ремень, и просто ладонь. Вид розовеющей кожи под такими ударами возбуждал меня ни чуть не меньше, чем властные жесты Александра, который уже цеплял своего нижнего за кольцо в ошейнике, чтобы повернуть его лицом к залу, несмотря на явное сопротивление. Я вдруг подумал, что, будь на месте этого упрямого нижнего, ни за что бы не перечил воле Хозяина, был бы самым послушным и нежным, его ласковым мальчиком. — А это Ник, мой нижний, клинический мазохист и адреналиновый наркоман. Сегодня побудет реквизитом в порочной, и в свободное время с ним можно будет поговорить о… — с усмешкой продолжил Александр, будто наслаждаясь вялым сопротивлением своего нижнего. — Нет, Хозяин, пожалуйста, — заныл тот, не выказывая ну вот совсем ни капли желания к исполнению воли своего Доминанта. Мне это показалось откровенным хамством. — Заткнись, — резко бросил Александр, и Ник мгновенно умолк, ткнувшись ему в колени. — С ним можно будет поговорить о селфхарме: что это такое, почему и зачем, как с этим справляться, может ли помочь Тема — если у кого-то есть такая проблема, лучше подойти к нему, — закончил он как ни в чем не бывало, и я проникся к нему еще большим уважением. Вот так играючи смог поставить своего нижнего на место — настоящий, сильный, жесткий Доминант, которого хотелось слушаться.       Закусив губу, я нервно взъерошил свои отросшие кудрявые волосы и провел ладонями по лицу, будто стирая с него невидимую паутину. У Александра есть нижний, пусть непослушный и странный, но это же его парень, они счастливы вместе — ну куда я лезу? Он и не обещал ничего сверх возможности попробовать ощущения от порки, никакого продолжения, никакого сидения в ногах и облизывания пальцев… И все же я влюбился с первого взгляда. Вокруг было слишком много гетеро-пар, а влюбляться в гетеро я давным-давно себе запретил, а тут сильный строгий мужчина, от которого так и перла энергия Доминанта, и чуть ли не единственный с мужчиной в паре — это было прямое попадание в мое изголодавшееся по такому образу сердце. Да, Александр был староват для меня, лет сорок на вид, но тут все гораздо старше — выбирать было решительно не из чего. И я запал, втрескался по уши в первого встречного, который может подарить мне то, что я так хотел все это время. — Я Родион, ник не использую, меня и так все знают, — бросил следующий Верхний, как только Александр закончил, и зал взорвался неловкими смешками. — Ой-ой, сколько самомнения, — протянула полная женщина в костюме из латекса, и Родион, в ответ лишь закатил глаза, пнув тяжелым ботинком полуодетую девушку в своих ногах. Та лишь тихо пискнула, но даже не возмутилась, а меня от этого зрелища резко затошнило. Я желал унижений, но уж точно не таких. — Ровно столько, сколько надо, — фыркнул он, снова пиная свою нижнюю, будто вымещая на ней скопившееся раздражение. — Но если тут есть ревнивые блюстители этикета, можно просто Господин, Царь, Владыка — все, на что хватит фантазии у тех, кто желает сегодня поговорить о пси садизме или веревочном бондаже, — добавил Родион скучающе. — Представишь свою спутницу? — Александра будто вовсе не смущала развернувшаяся перед ним картина, пока я просто не мог найти себе место от возмущения. Нельзя обижать девочек, вот так — точно нельзя. — Зачем? Это мой коврик, коврики не разговаривают и имен не имеют, — легкомысленно, будто абсолютную аксиому, выкинул Родион. — Дело твое. — Равнодушно пожал плечами Александр. — Но, друзья, хочу заметить, что вот это, — на этих словах он снова подцепил своего нижнего за кольцо в ошейнике, — знак принадлежности, хозности, нижнего, и тем, кто будет трогать чужие вещи без спроса, я лично отобью руки, — рыкнул он явно с обидой на подобный прецедент, который имел место не так давно. Ну вот, он еще и ревнует своего нижнего даже к чужим прикосновениям — мне точно между ними делать нечего. — Да и вообще трогать незнакомых людей руками — верх неприличия, — наконец вставил слово старик на троне. Его скрипучий голос прозвучал эхом в абсолютной тишине. Даже мастера, все это время переговаривающиеся между собой вполголоса, умолкли, проявляя максимум уважения, а новички тем более прикусили языки. — Именно. Вы все знаете правила клуба, и прежде чем что-то делать, спросите! И получив отказ, примите его достойно, — снова вклинилась полная тетя в латексном костюме. Кажется, ее звали Сандра, но я не был уверен, честно пропустив мимо ушей представление всех женщин — они меня вовсе не интересовали. — Как бы девушка ни была одета — это не приглашение к взаимодействию! — гаркнула она в завершении. — Или не одета, — хохотнул Родион, беря за подбородок свою нижнюю, будто пытаясь придушить, но еще и выставляя на всеобщее обозрение ее голую грудь и живот. Бедная девушка с потекшей подводкой и кошмарно растрепанной прической в его руках выглядела как образцово-показательная жертва домашнего насилия. Сумасшедший Господин выделил ей лишь блестящие стринги в паетках в качестве одежды, оставил даже без обуви. — Самое время, наверное, сказать что в клубе действует стоп-слово «страх-страх», которое следует произнести, если ваш партнер не понимает слова нет, и тогда уважаемые мастера, присутствующие на сегодняшнем вечере, непременно вас спасут. Его можно произносить в любом случае, даже если кто-то просто докучает вам излишним вниманием и не понимает отказ — этого человека мы настоятельно попросим покинуть клуб, — проскрипел старик, и все вокруг с зелеными кулонами на шее согласно закивали, подтверждая сказанное.       Я немного выдохнул, хоть и читал это все слово в слово на сайте, услышать подтверждение этого правила для меня было очень важно. Безопасность вообще стала моей идеей фикс на этот вечер — именно возможные последствия останавливали меня все это время от того, чтобы попробовать БДСМ. Я боялся, что порка непременно обернется кровью, бондаж — синеющими запястьями, да и вообще по приходе в клуб меня отдадут какому-нибудь неадеквату вроде Родиона, но — пока нет. Пока после пламенной речи хозяина клуба, коим оказался тот самый старик с именем Морок, и перечислением основных правил до кучи, знакомство с мастерами продолжилось. В основном все верхние мужчины были с девушками и представлялись как строго гетеро, также присутствовало много верхних женщин, которые были не против повзаимодействовать с мужчинами, но в их сторону я даже не смотрел. Всем моим вниманием завладел Александр, который, поймав на себе мой взгляд, стал так же без стеснения разглядывать меня.       Он буквально жрал меня глазами, пока я не мог найти себе места, пытаясь спрятаться за подушкой. Его черные глаза сверлили прямо в душу, заставляя меня краснеть и бледнеть, еще больше возбуждаться и отчаянно давить, давить, давить желание на знакомстве сказать прямо, что хочу к нему под плеть, а затем непременно в ноги, так же преданно обнимать колени. Перед Ником же, в связи с этим, мне стало невероятно стыдно, я не мог и не хотел разрушать устоявшуюся пару, но при этом мне до сведенных судорогой скул хотелось непременно попробовать сегодня именно с Александром. Почему-то мне казалось, что только он сможет дать мне необходимое: боль, подчинение и твердую руку, которая наконец наведет в моей жизни порядок. Я нуждался именно в нем, и на самом деле мне глубоко плевать, что думает по этому поводу Ник — в этом отношении я был непозволительно эгоистичен. — Меня зовут Влад, прозвище Ботаник, потому что я занимаюсь биологией, люблю цветы… хм… — стал представляться последний мастер, тот самый, который учтиво придержал меня на лестнице. Он заметно нервничал, наматывая на пальцы шнурок от светящегося кулона. «Нижний», — подумал я про себя, заключив, что его поведение никак не тянет на Верхнего. — Я Верхний, садист, Доминант… В Теме не так давно: веревки, порка — все по мелочи, но, думаю, здесь много тех, кто расскажет об этих практиках получше меня. Сегодня просто отдыхаю, смотрю на экшены, и если у какого-нибудь нижнего мужчины будет желание повзаимодействовать, то я совсем не против, — закончил он совсем тихо, желая как можно скорее отделаться от обязательной повинности представляться. — А еще Влад недавно расстался со своим нижним и будет рад завести знакомство с прекрасным нижним парнем с перспективой длительных отношений! — вдруг решил поддержать его Ник, за что Александр, не сдержавшись, прописал ему крепкую затрещину. — Да, и это тоже, — согласился Влад, как можно скорее передавая слово дальше.       Этого несуразного Доминанта я запомнил, но не придал никакого значения. С Александром он был вне всякой конкуренции. Ну какой он Доминант, если не умеет доминировать? Вечно какой-то дерганый, сомневающийся во всем, неловкий. В нем не было уверенности и силы, а значит, и внимания обращать на него не стоило. Даже несмотря на то, что гей и дьявольски красив. Не кидаться же на первого встречного. Я так долго собирался в этот клуб, наконец решился и обязан сделать этот вечер лучшим в жизни. А лучшая порка возможна только с лучшим мастером. Этот Влад сам сказал, что в Теме недавно, значит, не мастер, и зеленый кулон на него надели лишь по знакомству, из жалости пустили на вечер новичков, чтобы он мог найти себе нового нижнего — удачи, это как-нибудь без меня. Этот недодоминант уже отчаялся найти себе нижнего, а я-то только пришел в Тему, имею право выбрать, и выберу я лучшее, а не объедки с чужого стола.       И когда очередь дошла до представления новичков, я сидел и нервно прокручивал в голове свои возможные фразы. Пока я вроде Александру понравился, он смотрел на меня с явным интересом, но я боялся, что, стоит мне раскрыть рот и промямлить что-то невнятное, как он тут же забудет обо мне. Он был лучшим, настоящим профессионалом, если его поставили мастером в порочную зону, и тоже имел право выбирать, и лучший Верхний ни за что не выберет такое убожество, как я. Зеленый мальчишка, который всего боится — что я вообще могу дать ему, чтобы уговорить взять к себе, а тем более затмить «клинического мазохиста» Ника? Эта характеристика звучала как какой-то диагноз и полное отсутствие тормозов, именно поэтому, наверное, он согласен на ножи и иглы, но, черт возьми, у меня тоже есть козыри. Например, я послушный, мне и в голову не придет говорить что-либо поперек Верхнему.       Еще вопрос встал с выбором псевдонима — у всех мастеров да и у доброй половины новичков были крутые имена, а я Валя, просто Валя — Валенок, блин. Голова была пустая, а очередь неумолимо приближалась ко мне, надо было что-то решать. Надо было думать, но вся кровь оттекла ниже пояса, и я буквально считал минуты до момента, когда смогу оказаться в руках Александра, а говорить что-либо о себе при таком количестве народа было стыдно — ну вот зачем? Я и так нашел того, кто мне нужен, остальным сообщать о своих желаниях вовсе не обязательно. Я скорее откушу себе язык, чем перед сотней человек заявлю о том, что гей, очень послушный мальчик и мечтаю о нежной порке из рук строгого Господина — засмеют и явно поймут превратно, решив, что я кинусь в объятия первого, кто поманит пальчиком. Нет, надо было сразу говорить, что пойду только к Александру. Но вдруг он меня не хочет, и я только опозорю себя таким смелым шагом?       Единственное, на что у меня хватило решимости — это надеть-таки браслет на правую руку, сообщая всем, что я нижний. Александр удовлетворенно кивнул, заметив это, и (о боже, я сплю!) подмигнул мне, помогая преодолеть смущение. С чего он вообще взял, что я гей? По мне незаметно, я вовсе не манерный, одет непримечательно, и вообще, может, я самый натуральный натурал и ищу себе строгую Доминантрикс — таких мужчин тут полно среди новичков. Но меня однозначно считали как гея и добродушно улыбались, без слов приглашая составить компанию в порочной зоне. И кто я такой, чтобы отказывать лучшему мужчине в моей жизни? Да только, когда очередь подошла ко мне, поджилки все равно предательски тряслись, а в голове не было ни одной дельной мысли по поводу того, как выгоднее представить себя и при этом не опозориться на весь клуб. — З-здравствуйте. Меня зовут Валя, и я не придумал себе крутое БДСМное имя… — начал я, с ужасом услышав тихие смешки в ответ. Но Александр не смеялся, он внимательно смотрел на меня, ожидая, что же я скажу дальше. — Я нижний и предпочитаю Верхних мужчин… — наконец выдавил из себя самое важное, и Александр кивнул, в его глазах буквально светилось «Да, так я и думал». — И я бы хотел попробовать порку сегодня, — шепнул я уже чуть слышно, и Александр снова кивнул, показав, что принял к сведению. Что ж, ставки приняты, ставок больше нет.       Следующие полчаса прошли для меня как в тумане. Новичков было минимум в два раза больше, чем мастеров, и каждый считал своим долгом растечься мыслью по древу, показав, что не пальцем делан и тоже кое-что знает и умеет в Теме. Если бы не это, все могло бы закончиться вдвое быстрее, черт. У меня уже сил не было терпеть, я хотел-хотел-хотел… хотел так, что член уже болел от перевозбуждения. Я кусал губы и без конца поправлял лезущие в лицо пряди, ревнуя к тому, как ласково Александр гладил своего нижнего по щеке. Затем он провел двумя пальцами по его губам, раздвинув их и проталкивая дальше, вынуждая вылизывать и жадно сосать — настоящее порно. Но только в порно все наиграно, а тут по-настоящему, эмоции через край.       Вдруг Александр вынул пальцы из его рта и хлопнул по губам, будто наказывая за что-то. «Укусил, сука!» — подумал я про себя, и тут же смутился, ругая себя за грубые слова. Хорошие мальчики так не выражаются, а сегодня я обещал себе быть хорошим мальчиком. От этой мысли я еще больше возбудился. Мне очень-очень хотелось, чтобы Александр прочитал мои мысли и сказал, что я очень плохой мальчик, забыл про своего ненаглядного Ника и уволок меня подальше от чужих глаз. Стянул штаны и перегнул через колени, чтобы отшлепать по попе своей большой и тяжелой рукой. Кожа под его ладонью очень быстро стала бы горячей и пошло-розовой, и этот жар отдавался бы молнией прямо в пах, и я бы еще больше возбуждался, и Александр, чувствуя это, стал бы шлепать меня еще ожесточеннее, говоря, что оргазм положен только хорошим мальчикам.       Потом бы он заставил меня так же пошло облизывать его пальцы, и я бы делал это ласково, ни за что не стал бы кусаться. Потом бы он неспеша растянул меня и отымел, так же грубо и ритмично, продолжая наказывать за грязный язык. Я бы гнулся под ним, как последняя шлюха, стонал, плакал и умолял разрешить мне кончить, но он конечно же бы мне этого не позволил, чем еще раз доказал, что имеет полную власть над моим телом и мыслями. После я бы сидел у него в ногах, положив голову на его колени, и бесконечно благодарил за подаренное мне время. Я ведь такой плохой, меня так долго еще надо воспитывать, чтобы сделать настоящего саба, послушного, нежного, самого лучшего мальчика — только его мальчика. И никаких Ников, которые имеют право кусать руку Хозяина и получать за это только ласковые похлопывания по губам. — Меня зовут Шанс, это мой нижний, Ангел, — наконец начал говорить последний гость. Тоже сильный, грузный мужчина, настоящая гора мышц, чем-то по типажу похож на Александра. У него в ногах, на заботливо подстеленной подушке, на коленях, убрав руки за спину, стоял светловолосый парень, на вид тоже крепкий, но одет в чуть мешковатый костюм и ссутуленный, какой-то весь неловкий, маленький — самое подходящее слово для того, чтоб описать его. — Вообще-то в Теме мы не новички, но в этом клубе первый раз, хотим посмотреть локацию. Знаете, дома не всегда есть место для громоздких крестов и скамеек, а иногда хочется использовать оборудование в экшене, — закончил Шанс, неловко пожимая плечами. — Рады видеть вас, смотрите, если будут вопросы по аренде залов, можно подходить ко мне, — проскрипел Морок и хлопнул в ладоши, обозначая конец знакомства. — А теперь, дорогие друзья, давайте, выйдем минут на пятнадцать, надо проветрить зал и подготовить все для экшена. Кто первый выступает? — перехватил управление он, прежде чем новички превратились в беспорядочную толпу, стремящуюся к выходу. — Я. Покажу воск и трамплинг, — откликнулся Родион, поднимая руку, словно школьник на уроке. Было приятно видеть, что этот ублюдок хоть кого-то в этой жизни еще уважает. — Вот. Все, кто хочет увидеть экшен с воском и трамплингом, далеко не расходитесь, остальных, пока зоны практик не открылись, прошу пройти в кафе для бесед, — быстро раздал указания Морок, и с кряхтением стал подниматься на ноги, помогая себе тростью. Все тут же полетели на выход, и я тоже, заранее решив, что экшен Родиона ни за что смотреть не стану, несмотря на интерес к воску.       Я хотел подойти к Александру, но все еще боялся даже при адском стояке в штанах. Будь во мне чуть меньше совести, я бы уже закрылся в туалете и подрочил, чтобы хоть немного сбить напряжение, но я же уже решил, что был сегодня плохим мальчиком и не заслужил оргазм — привык так наказывать себя, не имея реального Верхнего под боком. Но теперь все точно будет по-другому. Александр заберет меня к себе под крыло и воспитает, влюбится в ласкового молодого мальчика и пошлет куда подальше своего непутевого Ника. Почему-то теперь мысль разрушить их пару не казалось мне дикой. Я видел свое счастье на горизонте и ради осуществления мечты готов был идти по головам. Я слишком долго терпел, чтобы отступить за полшага из-за того, что мой идеальный мужчина занят. Наверняка он и встречается-то с этим Ником от безысходности, вот сегодня на вечере человек сто и ни одного нижнего гея, все как назло натуралы.       В дверях мне пришлось немного застрять, пропуская Шанса с его нижним. Сюрреалистичная картина того, как Верхний неловко переваливался на своих будто совсем негнущихся под плотными штанами ногах, еще и опираясь на костыль, тронула меня до глубины души. Рядом семенил его нижний, все еще ссутулившись и будто испытывая неловкость за то, что может нормально ходить, в отличие от своего Доминанта. Я пришел в ужас, только представив, каково ему шагать по высокой лестнице, и Ангел подхватил мою мысль, тихим, еле слышным шелестом, спросив: «Хозяин, можно помочь Вам?» — и снова казался жутко виноватым уже за то, что произнес это. Шанс лишь напряженно помотал головой, пропуская своего нижнего вперед и принимаясь, медленно переставляя ноги и костыль, в час по чайной ложке, но все же спускаться полностью самостоятельно, Ангел лишь страховал его своим присутствием, готовясь подхватить, если все пойдет не по плану.       Я следил за ними, затаив дыхание, и вздрогнул, когда мне на плечо опустилась чужая требовательная рука. Я уже готов был взвиться и крикнуть клубное стоп-слово, пока не развернулся и не увидел Александра. Сердце тут же упало в пятки. Вот он, мой настоящий, самый лучший Доминант, не то что этот калека или Влад-мямля — подошел и сразу взял, не спрашивая. «Ты хотел попробовать порку, малыш?» — спросил он тягуче, и мой рот мгновенно наполнился слюной, лишая возможности сказать что-либо. Меня хватило только на то, чтобы кивнуть. «Опыт был до этого? — спросил он дальше, и я, резко побледнев, помотал головой, испугавшись, что вот сейчас меня и откажутся выпороть. — Ничего страшного, я покажу. Ты же не против публичности? Мой партнер хочет смотреть, — не спрашивал, а выдвигал ультиматум он, и я, хотя был совсем против чужих глаз, вынужденно кивнул, выбора мне не оставили. — Тогда мне нужно полчаса на покурить и подготовить все, подумай пока над своими табу и приходи вон в ту дверь за большим залом, только не теряйся», — закончил он, указывая в нужном направлении, и озорно подмигнул, хлопнув меня по плечу.       Я улыбнулся, чуть не подпрыгивая от счастья и даже не представляя, как переживу следующие полчаса. Табу? Какие вообще могут быть табу? Пусть этот прекрасный мужчина берет меня всего, так же не спрашивая, ему в любом случае лучше знать. Я лишь подумал о том, что на первый раз лучше обойтись без крови, но мне почему-то верилось, что выбранный мною Доминант не станет так издеваться надо мной, он хороший, жестокий, но справедливый, самый лучший. На трясущихся от возбуждения ногах я спустился на первый этаж, подошел к бару и попросил воды, здраво рассудив, что чего-то крепче мне сегодня точно не нужно. Меня и так колотило от предвкушения, куда еще и алкоголь? Кофе мне тоже в таком состоянии противопоказан, только вода — чистая, холодная и освежающая мой затянутый поволокой мозг. Полчаса, только полчаса подождать — уверен, что смогу, главное не струсить. — Привет, меня зовут Влад, а ты Валя, кажется? — пристал ко мне Дом-мямля, и я, совсем не контролируя себя, закатил глаза. Александр вышел курить, и теперь мне незачем играть покладистого пай-мальчика. — Да, я Вас помню, и, кажется, по правилам клуба, к незнакомым людям следует обращаться на Вы, — огрызнулся я, неадекватно отреагировав на панибратство от него. То, что я нижний, не дает кому попало право принимать меня за свою собственность. — Ох, прошу прощения, просто привык к нижним на ты, — будто этого было достаточно, оправдался Влад, отойдя от меня на шаг. А я думал только о том, как поскорее совсем его спровадить. — Слышал, Вы хотите попробовать порку, а я мастер в этом деле, буду рад повзаимодействовать, — со всем радушием, на которое только был способен, предложил он, совсем не замечая моей неприветливости. — Что скажете? — спросил он с нетерпением, когда я надеялся отделаться игнором. — Простите, я уже договорился с Александром, — бросил я с ядовитой улыбкой. — Ох, Александр — очень жесткий садист, не рекомендовал бы темачить с ним без опыта, — вроде искренне переживая, запричитал Влад, но я не обманывался, мне было кристально ясно, что, увидев во мне единственного нижнего гея на вечере, в меня вцепились, как голодная овчарка в кость. — Спасибо, обойдусь без Вашего ценного мнения, — ответил я, улыбаясь еще шире. Но Влад совсем не смутился, только, неловко пожав плечами, пожелал удачи и тут же удалился, не вынуждая меня прибегать к стоп-слову.       Меня необъяснимо раздражал этот мужчина, я его просто на физическом уровне не переваривал. Может, потому что хотел себе постоянного Доминанта, а этот как раз был свободен и тоже искал себе пару. Может, потому что он мне сразу понравился, но я постеснялся показать заинтересованность из-за своих глупых страхов. Да теперь уже не важно, после перфоманса на знакомстве у меня отпало всякое желание слушаться его. С Александром не могло быть никакого продолжения, все мои фантазии о том, как я играючи отобью его у Ника, — просто подростковая дурость, я это особенно отчетливо понимал со стаканом ледяной воды в руках. Но один вечер мне можно помечтать? Меня хотели выпороть, а я был не против порки — а что еще надо? Думать лишнего и соглашаться на малое, когда рядом был мужчина мечты — глупее и представить нельзя.       Полчаса тянулись невероятно долго. Я успел допить свою воду и даже догрызть лед со дна, вылавливая его ложкой. Влад ко мне больше не подходил, ну да и черт с ним. Некстати вспомнились его слова о том, что он занимается биологией, а я ведь и сам к этому предмету не равнодушен, только поступил на первый курс биофака — вот и тема для диалогов. Я же мечтал о полноценной паре, а не Доминанте-роботе, который бы только порол меня пару раз в неделю. Мне нужно было человеческое участие и тепло, Доминант как наставник и не столько даже садист, сколько любимый человек, крепкое плечо, на которое можно опереться и спросить совета. Что ж, даже хорошо, что Влад больше не появлялся рядом, иначе я бы непременно передумал, припомнив сказку про синицу в руках и все такое. Зато мой журавль так удачно показался на горизонте. — Готов? — спросили меня с хулиганским подмигиванием, и я кивнул, сияя, как начищенный пятак. — Подойди сюда, поможешь кое-что отнести, — жестом подозвал меня Александр к стойке с девайсами, и я не мог не послушаться. — Ник, детка, все, заканчивай там и пойдем с нами на второй этаж! — гаркнул он строго, но с чрезвычайной нежностью. Ник, увлеченно беседовавший с кем-то за столом, только кивнул и продолжил что-то втолковывать мужеподобного вида женщине в строгом костюме. — У тебя ровно пять минут, потом пеняй на себя, — добавил Александр, даже не глядя на своего нижнего, но тот прекрасно уловил, что это ему, и поспешил закончить диалог. — То рассказывай всем подряд про свои шрамы, а то закругляйся пойдем с нами, — проворчал он, подходя ближе и помогая нам собирать ударные девайсы со стенда, чтобы перетащить наверх, где должна была открыться зона порки. — Тебе что-то не нравится? — с иронией поинтересовался Александр сгружая на меня целую гору различных тростей. За ней я едва видел дорогу, чтобы во второй раз не навернуться с лестницы — теперь-то Влад меня не придержит, после такого прямого посыла от меня. — Да нет, я просто счастлив! — перебарщивая с сарказмом, воскликнул Ник, помогая Александру нести жуткие многохвостые плети. — Прекрати острить. Что обо мне подумают новички? — проворчал Александр, ласково приобнимая меня за плечи и подталкивая в спину. — Что Вы, Хозяин, адекватный человек, который не превращает своего нижнего в безголосый коврик, — играючи парировал Ник, и Александру осталось лишь тихо зарычать.       В глубине души я был с ним согласен, поведение Ника просто возмутительно. Не мне судить, ведь я тоже нахамил Верхнему, но, во-первых, не своему, а во-вторых, Влад сам напрашивался. И Александр уж точно не заслужил такого обращения, не от нижнего, которому и так слишком много всего спускают с рук. У меня бы даже язык не повернулся высказать нечто подобное, я бы молчал, кивал и стелился ковриком, лишь бы не гневать своего Хозяина и не получать за это ударов сверх, а этот будто нарочно нарывался, совсем теряя берега. А Александру, это, кажется, даже нравилось, только он старательно делал вид, что вовсе нет. Еще один червячок сомнений поселился в моей душе. Может Александру и не нужен послушный ласковый мальчик, а он желает именно такого, острого на язык своенравного Ника? — Как давно вы вместе? — спросил я, не сдержав первый порыв. — Считать с момента как…? — поймав внезапную смешинку, начал Ник, но Александр его резко перебил: — Больше десяти лет. Детали не так важны, — сказал, как отрезал, он, распахивая передо мной дверь и впуская в еще один зал с множеством крестов у стен и вездесущими цепями под потолком.       «Неловко» — это самое мягкое слово, которым можно было бы описать мое состояние в тот момент. Эти двое больше десяти лет вместе, страстно любят друг друга, и их отношения свежи, как в первый день, если они продолжают безумно флиртовать. А я лез между ними, как последняя сволочь, и подчинялся приказу снять футболку, вместо того чтобы тут же дать деру. Попытка заговорить с Ником по поводу того, насколько нормально ложиться под плеть его Верхнего прямо на его глазах, не увенчалась успехом: меня лживо заверили, что все нормально и ему даже интересно смотреть на сессии Александра с другими, мол, Ник постоянно его хочет и давно бы убился, если бы не сублимировал свою тягу к боли в таком вот порно наяву с участием любимого мужчины.       Александр только усмехнулся в ответ на такую тираду, но ничего добавлять не стал и как можно скорее перевел тему, спросив про мои табу. Рассказывать о том, что я только пробую порку и совсем ничего не знаю, но однозначно боюсь кнута и крови, пока Ник ласково гладил меня по плечам и обещал, что все пройдет прекрасно, было в высшей степени странно. И неловко. Александр долго рассказывал мне про девайсы, разъясняя свойства каждого, пока я дергался, нервно поглядывая на дверь каждый раз, когда она открывалась. До всех дошел слух об открытии порочной зоны, и, в итоге, лекция, которая предполагалась только для меня, собрала всех Верхних новичков, которые то и дело задавали вопросы, задерживая Александра и заставляя его повторять одно и то же по два раза. Я успел успокоиться и возбудиться несколько раз и сойти с ума, разглядывая грозные многохвостые плети. И когда мне наконец предоставили выбор, я лишь махнул на все рукой и попросил, чтобы Александр делал так, как считает нужным. А потом начался ад.       Если в моих фантазиях Ник куда-то исчезал, оставляя нас с Александром наедине, то сейчас принимал в экшене самое живейшее участие. Сам, по приказу Александра, надел на меня черные кожаные наручи, сам приковал к цепи над головой, оставив руки чуть согнутыми, гладил меня по плечам, гипнотизируя сощуренными глазами в темной подводке, пока его Верхний выбирал инструмент, а после уселся на диван напротив, вальяжно закинув ногу на ногу и приготовившись смотреть наш экшен, как представление лично для него. Заметив, как я нервничаю, Ник добавил, что я очень красивый, что сделало ситуацию еще более абсурдной. Александр же лишь дежурно похлопал меня по плечам и спросил еще больше напрягающее «Готов?» Я не смог ответить «нет» в надежде, что с первыми ударами смогу расслабиться и забыть о том, в какой странной обстановке все это происходит.       «Так как это твой первый раз, это не экшен, это просто проба, поэтому не стесняйся говорить, хорошо тебе или не очень. Можно просто жестами: окей или ну такое, — и с этими словами он показал мне соответствующие знаки ладонью. — Стоп-слова знаешь: желтый, красный — все в твоем распоряжении. Клубное в крайнем случае, — продолжил разъяснять он, пока лишь поглаживая (именно поглаживая), позволяя привыкнуть к ощущению кожаных полос на спине. — Остальным молчать, ни звука, или прилетит по хребтине не БДРно!» — гаркнул он, нанося первый жгучий удар. Ник усмехнулся и впился в меня взглядом еще более жадно, впитывая каждый мой писк и вскрик. Было не больно. Немного жгло, но это нельзя было назвать болью, только горячая волна, распадающаяся на кучу мягких хвостов, задевающих то левую, то правую лопатку.       Но легче от этого не было. Все зрители стушевались, поверив угрозе Александра бить вдоль хребта, и теперь в абсолютной тишине было слышно лишь мои несдержанные вскрики. Я даже не знал, отчего кричал, ведь больно мне не было. Я просто боялся каждого удара, зажимался и вертелся, вынуждая Александра каждый раз ловить меня, меняя траекторию и постоянно переспрашивая, все ли хорошо. А мне не было хорошо, мне просто становилось больно, а лукавая улыбка Ника напротив только усугубляла положение. Мне было плохо. И только осознав это, я испугался еще больше. Побоялся разочаровать, остановив сессию в самом начале, побоялся, что после этого позора никто в клубе не захочет иметь со мной дел, обозвав неженкой. Я выл под ударами и еле держался, пытался найти в происходящем хоть что-то приятное, но не находил.       А что если все, на что я страстно истекал слюной несколько лет подряд, — лишь фантазии, и БДСМ вообще не для меня? Я определенно не Верхний, теперь оказалось, что мне совсем не нравится боль и я не нижний. Я кто? Просто наблюдатель? Маленький мальчик, который дрочит на сильных властных мужчин, но боится даже обычного флогера? С новым, еще более жгучим и болючим девайсом, я заплакал, хотя очень хотел выдержать порку достойно, и в глазах Ника мелькнуло что-то странное, сродни жалости. Он поднялся со своего места и подошел ближе, взял меня за подбородок, ласково погладил и сказал, что я умничка. И я от этого заплакал еще горче, сгорая от ненависти в себе. Я не справился, я просто ничтожество. Я весь затрясся, пытаясь хоть как-то проглотить боль от следующей плети, которая будто снимала мне кожу, а удары как назло стали быстрее, сильнее и яростнее.       А затем меня резко дернуло в сторону, будто невидимая сила толкнула меня в бок, и меня швырнуло по широкой дуге. Наручи больно впились в запястья и накатила страшная тошнота. Я ничего не успел сказать, когда мир погрузился в темноту, а снова обнаружил я себя уже в объятиях Ника, пока обеспокоенный Александр склонился надо мной, пытаясь привести в чувства. Спина горела немилосердно, а в голове была сплошная каша, смысл всех слов, что мне пытались сказать, летел мимо сознания, которое снова пыталось уплыть в спасительный обморок. Приятными были только руки Александра, когда он поднял меня и перенес на диван, строго наказав Нику проследить за мной. Все это я слышал, насилу выплывая из вязкого тошнотворного омута, пока Ник переворачивал меня на бок и подкладывал подушки под ноги. — Ничего страшного, так бывает, первый раз же, — шептал он мне, когда я наконец-то смог подняться и принять какое-никакое вертикальное положение. Мне протянули бутылку воды и погладили по плечам, и от этой заботы мне было тошно. — А где Александр? — спросил я, заставляя себя глотать горькую минералку. — Ему сейчас не очень хорошо. Ты ему правда понравился, он не удержался и пошел в Верхнюю измененку с тобой, и не удивительно: ты хорошо откликался, очень чувствительный и эмоциональный… И когда ты потерял сознание, он не очень понял, что произошло, его резко выдернуло и чуть не дропнуло. Ему сейчас надо черный кофе и побыть одному, но он обещал вернуться через пару минут, не переживай, — разъяснил Ник с досадой и поправил на мне плед. — Я виноват? — спросил я с дрожью в голосе. Дроп — это же что-то страшное, я читал и запомнил, что это последствия неправильных действий Верхнего по отношению к нижнему, но не наоборот же. — Нет, вовсе нет! — с ужасом в голосе кинулся разубеждать меня Ник. — У него выдалась тяжелая неделя, и экшен сегодня вообще-то не входил в его планы: обычно в порочную ходят нижние девочки, это была бы просто отработка техники без всяких чувств. А тут юный привлекательный парень, еще и гей — он не удержался и потащил тебя в экшен, к которому вы оба были не готовы. Скорее я виноват в том, что не пресек это на корню, — фыркнул Ник, поглаживая меня по голове. Его последние слова царапнули по живому, он снова подчеркивал свою особую значимость для Александра, в то время как я — лишь случайное приключение на один вечер.       Я чувствовал, что Ник мне не договаривает и произошло на самом деле нечто иное, но также я чувствовал, что на прямой вопрос ответа не будет, а потому не стал допытываться, расслабляясь в его объятиях. Голова гудела, словно дом для целого роя пчел, тело было ватным, а спина до сих пор горела, как обожженная — неприятно. Все в сложившейся ситуации было неприятно. И, видно, не мне одному так показалось, потому что несколько вамп-дамочек на высоченных каблуках с красными браслетами на левой руке подходили интересоваться, как я себя чувствую. Благо, Ник резво их отогнал, не прекращая ласково укачивать меня, заставляя пить воду и спокойно дышать, явно примерив на себя роль если не отца, то старшего товарища и наставника. Этого в последнее время мне особенно не хватало, и именно благодаря этому я наконец успокоился, прекратив мелко вздрагивать и бесконечно винить себя.       Александр и правда вернулся довольно скоро. Может, не через пару минут, как обещал Ник, но явно как только смог немного выдохнуть и привести себя в порядок. Он подошел в нам быстрым шагом и обнял обоих сразу, немного больше внимания уделив Нику, поцеловав его в губы. Меня лишь взяли за подбородок и внимательно посмотрели в совсем прояснившиеся глаза. Его темно-карие впились в мои голубые, но были не строгими, а очень даже обеспокоенными, он явно винил себя за то, что вот так сбежал, бесцеремонно бросив на своего нижнего. Затем, удостоверившись, что со мной все хорошо, он медленно, проверяя мою реакцию, притянул меня ближе и сухо, очень обязательно, поцеловал в щеку. Я мгновенно засмущался. Именно этого я, кажется, и ждал, и именно этого хотел, когда лез под плеть, но не так, не отрабатывая какой-то долг передо мной, пока меня все еще обнимал его нижний, с которым они счастливы вместе уже больше десяти лет. — Ты как, солнышко? — спросил он чуть хрипло, все еще твердо удерживая меня за подбородок. — Уже хорошо, Хозяин, только спина все еще горит, — сказал я, чувствуя, что горит у меня теперь не только спина, но и скулы. — Хозяин он только для меня, а ты…! — закипел Ник на пустом месте и непременно бы обложил меня последними словами от ревности, если бы его тут же не оборвал Александр. — Заткнись! — бросил он ему вовсе не зло, просто строго, тоном, не терпящим возражений. — Ник прав, тебе не стоит называть меня Хозяином, более нейтральное «Господин» вполне подойдет, — очень осторожно, стараясь не обидеть ни все еще не до конца успокоившегося меня, ни Ника, который без этой, проговоренной специально для него, фразы непременно бы взъелся на меня еще больше, никакое властное «заткнись» уже бы не помогло. — И я рад, что теперь с тобой все хорошо. Расскажи, что ты чувствовал во время экшена? — продолжил он уже гораздо мягче, усаживаясь на диван рядом с нами и забирая меня из рук Ника в свои крепкие объятия. — Я не понял. Было просто горячо, потом больно, потом еще больнее, а потом меня просто закрутило и вырубило. Ничего приятного, — признался я, роняя голову Александру на плечо. Его подо мной передернуло, было видно, как он мучительно подбирал слова для ответа. — А зачем в порку полез, если не любишь боль? — спас его бесцеремонный Ник, зло сощурившись, будто обвиняя меня в чем-то. — Я думал, это будет… У меня всегда была фантазия, как меня перекидывают через колени и шлепают ладонью, ну или сгибают над столом и ремнем по попе, или тростью, как в английских школах было… — опасливо стал говорить я очень тихо, практически одному Александру на ухо. — Наказашки, — презрительно выплюнул Ник, скривившись. Александр же смерил его страшным взглядом, полным укоризны. — Что ж, детка, мы не сошлись с тобой в потребностях: у тебя порка про наказание, а у меня — про удовольствие обоим. Ничего, так бывает. Ты не почувствовал нужного настроя от меня, не вошел в измененку, и твой мозг решил спасаться бегством, а я… тоже не получил того, чего хотел, — уклончиво, максимально смягчая острые углы, объяснил он, все не прекращая поглаживать меня по плечам, будто извиняясь. — Давайте попробуем снова, я сделаю, что надо! — взмолился я, не подумав, как глупо и неуместно это прозвучало. Почему-то в моей голове билась предательская мысль о том, что это я неправильный, я сделал все не так, но теперь-то понял и смогу исправиться. Александр в ответ лишь молча помотал головой и снова поцеловал меня в щеку. — Не нужно, нам просто с тобой не по пути, солнышко, так бывает. Тематические потребности очень разные: ты не мазохист, боль ради самой боли не интересно, а я наказывать умею только по-настоящему, и, я боюсь, тебе это не понравится. Эмоцию настоящего гнева ты не проглотишь, подавишься, — со знанием дела растолковал Александр, и я еще больше поник. Разные потребности, и все тут, ничего не поделаешь.       Но я питался его заботой, пока было можно, пока Александр еще чувствовал свою вину за то, что испортил мой первый опыт, и нянчился со мной, как с маленьким ребенком. Пока я окончательно не пришел в себя и не понял, как это стыдно, принимать ласку из жалости, предназначенную не лично мне, не потому что я особенный, самый послушный и любимый мальчик, а потому что случайно оказался не в том месте не в то время, очередным партнером на вечеринке, который, к тому же, вовсе не подходит Александру. И я выпутался из его рук, обещая, что со мной все будет прекрасно, просто нужно проветриться и съесть что-нибудь, спустившись в кафе. Меня отпустили, только два раза переспросив, точно ли со мной все хорошо, и едва не навязав Ника за компанию, но я решительно отказался и, закутавшись поплотнее в плед, мелкими шагами поплелся к лестнице.       Чувствовал я себя на редкость паршиво. Раз за разом прокручивал в голове события экшена и не мог найти переломный момент, приведший к катастрофе. Будто с самого начала все летело под откос, а я, как тупой ослик, продолжал следовать за Александром как придуманным мною образом идеального Верхнего, не замечая, что он совсем другой. Жестокий садист, которому захотелось поразвлечься с молодым красивым мальчиком, выпороть и бросить, вернувшись в своему ненаглядному Нику, которому единственному дозволяется называть его Хозяином. Я был обижен, но не на этих двоих, а на самого себя, свою глупость и подростковую влюбленность. Вот было у меня правило не влюбляться в натуралов, и пора бы, наверное, завести еще одно — даже не смотреть в сторону тех, кто давно и безнадежно занят.       Для Александра мои желания выглядят как игра — «наказашки», как выразился Ник, а я, может быть, хотел попробовать по-настоящему. Получать приказы и выполнять их, а в случае нарушений получать настоящие наказания, пусть и с гневом, который я якобы не проглочу. Если это будет действительно мой Доминант, я для него буду все и всем, я бы в лепешку расшибся, чтобы стать лучшим для него. Я запрокинул голову, чтобы слезы не вылились, показывая всем, как я жалок. Прыгнул на первого встречного и испортил ему вечер, а, возможно, и репутацию в БДСМ-сообществе. Александр же представлялся как мастер порки, который расскажет, как не убить нижнего, а сам довел новичка до обморока — даже мне было понятно, как нехорошо это смотрелось со стороны. Я все всем испортил и собирался как можно скорее уйти, навсегда закрыв для себя тему БДСМ. Но голова все еще гудела от усталости, мне жизненно необходимо было присесть.       Как назло, все только-только выползли с очередного публичного экшена, и в кафе яблоку негде было упасть. Пустой стул был только за большим столом в самом центре зала, где шла оживленная дискуссия, принимать участие в которой у меня не было никакого желания; и второй, как назло, рядом с Владом, но в тихом месте, за которое я сейчас был готов душу продать. Умнее было бы сразу свернуть к гардеробу и ехать в общагу, переварить случившееся как-нибудь наедине и непременно рано или поздно собрать себя заново, забыв эту ситуацию как страшный сон, но что-то меня еще держало в этом клубе. Я знал, что если уйду сейчас, с таким осадком на сердце, то больше никогда не вернуть сюда, и тогда мечты о любимом мужчине с твердой рукой покроются пылью. Не знал, на что надеялся, и все-таки решил остаться. — Можно я присяду? — спросил, прямо по ходу фразы понимая, как нагло проситься за стол к человеку, которого только недавно прямым текстом послал. Но, видно, в своем огромном пледе и с красными от непролитых слез глазами я выглядел достаточно жалко, чтобы Влад, забыв все обиды, просто кивнул мне. — Как прошло с Александром? — спросил он невзначай, продолжая пить свой кофе с плотной молочной пеной. И смотрел на меня так странно, со смесью жалости и плохо скрываемого самодовольства, что мне было не по себе. — Ты был прав, жестокий садист не для таких неженок, как я, — выдал я, еле справившись с комом в горле. Под конец мой голос дрогнул, но Влад не придал этому значения, лишь улыбнулся с видом «ну я же говорил». — А как же правила клуба? К незнакомым людям на вы, — хмыкнул он, и я поежился от пробежавшего между нами холода. О, мне не забыли кошмарное поведение у бара, как бы сильно я этого ни хотел. — Мне жаль, что я так ответил, Господин. Голова была забита другим, я нервничал и сорвался на первого, кто попался под руку. Простите меня, пожалуйста, — слова сами слетели с губ. Влад ничего мне не сказал, никак не надавил, вынуждая извиниться, только припомнил мою оплошность, и вот уже я расклеился, вымаливая прощения. — Этого не нужно, вечер не этикетный, — успокоил меня Влад, мгновенно смягчившись — кнут и пряник в действии. — Твое право отвечать незнакомцам так, как считаешь нужным. А мое — сделать соответствующие выводы, — и все же он не удержался от шпильки на десерт. — Обычно я так себя не веду, я просто… — заныл, заранее зная, что оправдания моему поведению не существует. — Простите, Господин, наверное, мне лучше уйти. БДСМ не для меня, — сдался я, чувствуя, как дрожат губы. — Но ты же для чего-то пришел сюда? — ласково одернули меня. Влад не уговаривал меня остаться, не убеждал, что я молодец, хотя на самом деле нет, только ненавязчиво поддержал, мягко, спокойно, не позволяя себе бросаться в крайности. — Для чего-то. Но это все глупости. Я не Верхний, я не мазохист, я просто дурак, которому нужно было и дальше… простите, я просто… — начал я вполне бодро, но под конец сорвался. Затрясся, как осиновый листик, сморгнул горячие слезы, и вот уже не смог сказать ничего, чтобы не разрыдаться тут же, перепугав всех в кафе. Я лишь прикрыл лицо краем пледа, чтобы никто особо заботливый не попытался меня спасти. — Я вижу, ты запутался, малыш. Ты любишь мороженое? Шоколадное тут очень вкусное, — с ласковой улыбкой постарался отвлечь меня Влад, и я улыбнулся все еще дрожащими губами в ответ.       И потом мы с ним ели мороженое, которое оказалось и правда вкусным. Это не ресторан уровня Мишлен, скорее всего его тут перекладывали в красивую креманку из упаковки, которая продается в любом ближайшем продуктовом, но именно в компании с Владом оно приобретало какой-то особенный вкус. Меня терпеливо расспросили о том, что же все-таки произошло с Александром, и как-то незаметно для самого себя я стал рассказывать о своих фантазиях: что хочу строгого сильного мужчину, что хочу правил и наказаний, и порку именно как наказание, но боль совсем не люблю, очень ее боюсь, но ради любимого Доминанта могу и потерпеть — Влад лишь вежливо кивал, не вставляя никаких замечаний, позволил мне выговориться, чтобы окончательно взять себя в руки.       А потом стал говорить он: о том, что мои желания очень хорошие, просто немного в ином спектре БДСМ, в отличие от Александра, и зря я вообще полез на порку именно к нему; что правила и наказания — прекрасный запрос на ДС-отношения, а он как раз в поиске, но ни в коем случае не настаивает именно на своей персоне, да и вообще, в клубе полно тех, кто больше ориентируется на психологию, чем на физику в экшене; ну и конечно, что из меня точно получится хороший саб, как минимум потому, что у меня есть к этому желание и задатки, а остальное приложится. Я слушал и улыбался, как дурак, пытаясь найти в этом серьезном, уверенном в себе, Владе того мямлю с ритуала знакомства, и не мог увидеть ни единого сходства. Словно ему нужен был именно я, чтобы расправить крылья и продемонстрировать коронную мягкую силу, строгий голос и всепоглощающую заботу ко мне, маленькому и слабому рядом с ним.       Я ему верил. Только ему и только потому, что он проявил такую заботу ко мне и впервые что-то объяснил про разные подходы и потребности, разделение ролей и зоны ответственности Верхнего и нижнего, а так же много посвятил вопросу безопасности. Говорил он это все с видом эксперта, и когда я в замешательстве припомнил ему слова о том, что он в Теме недавно, он ответил: «По сравнению с каким-нибудь Александром, который практикует больше двадцати лет — действительно совсем недавно». Влад был мастером, но скромничал на пустом месте, признавшись, что на сегодняшнюю вечеринку его затащили силой, чтобы отвлечь от некрасивого расставания с предыдущим партнером. Поэтому он и отстранился от диалогов с новичками и на знакомстве представлял себя без должного рвения, но как только заметил меня, влюбился с первого взгляда.       Он так и сказал «Влюбился», что начисто выбило воздух из моей груди, а сердце заставило пуститься в галоп. Влад мне тоже нравился: он красив и умен, интересовался не только моими предпочтениями в постели, но и как я вообще пришёл к идее посетить клуб, моей жизнью в целом, интересами и увлечениями. А когда я наконец признался, что учусь на первом курсе биофака, с упоением стал рассказывать о своей работе преподавателем на кафедре высших растений. Я же, смущаясь, рассказал о том, что обожаю все маленькое и ползающее, особенно восьминогое, со смехом приняв гримасы ужаса на лице Влада. К концу второго часа нашей беседы, когда мы успели съесть не по одному шарику мороженого и продегустировать всю чайную карту, я не мог поверить своему счастью. Мы подходили идеально, как ключ к замку, в потребностях, взглядах на жизнь и даже увлечениях. Мне было с ним хорошо, мы понимали друг друга с полуслова, и, может, в силу возраста, я ещё где-то терялся и многого не знал, но тем ценнее для меня был опыт гораздо более взрослого Влада. — Знаешь, ты бы прекрасно смотрелся в веревках, — вдруг выкинул он совсем не в тему. — Это намек? — хохотнул я, дурея от переизбытка сахара в крови. — Нет. Я прямым текстом говорю, что хотел бы связать тебя, — мгновенно посерьезнел Влад, и так я впервые почувствовал нотки Доминанта от него.       Он сообщал о своих желаниях очень вежливо, завернув их в обертку из сотни «бы», но таким тоном, что я сразу понял, что никакого выбора у меня нет. Я теперь люблю бондаж, потому что Владу хочется увидеть меня в веревках, и моё дело молча кивать, пока он твердо брал меня за руку и отводил к хостес, чтобы решить вопрос с отдельной комнатой. Потому что я хоть и прекрасно буду смотреться в веревках, но черта с два Влад позволит кому бы то ни было ещё разделить с нами это удовольствие. Я теперь его мальчик, по крайней мере на ближайшие несколько часов, а значит, моё тело и мои стоны только для него. И, черт возьми, мне это нравилось.       Меня не заковывали в рамки с концами, предоставляя миллион возможностей все остановить, но не давали ни грамма выбора в плане как, где и что. Это Александр, видя во мне уверенного в себе мазохиста, даже девайсы передо мной разложил, позволяя ткнуть пальцем в понравившиеся, Влад же не обманывался и сразу разглядел во мне робкого сабмиссивного мальчика, которого надо взять за руку и ни за что не отпускать, а главное — не позволять думать себе лишнего. С ним я наконец смог расслабиться и отдаться течению чужого профессионализма, поэтому когда меня привели в маленькую комнату с единственным крюком под потолком и приказали полностью раздеться, как бы я ни смущался, сделал это без вопросов. Так хочет мой Доминант — и этим все сказано. Меня наконец поставили на колени, однозначно указав моё новое место — в ногах у Верхнего.       «Стоп-слова: желтый — что-то не так, необходимо немного изменить или ослабить воздействие, красный — останавливаем сессию. Клубное используешь в крайнем случае, если я не остановлюсь на «красный». Ты все понял, мое золотце?», — отчеканил Влад, положив ладонь мне на макушку, чтобы прижать к своей ноге. Я резво закивал, проезжаясь щекой по его штанине, и затрепетал всем телом от предвкушения. Меня ласково гладили по голове, иногда болезненно оттягивая волосы у корней, и от этого властного жеста меня потащило в состояние, чем-то похожее на транс: нет никого и ничего, только Влад с веревками и его строгие приказы, которые невозможно не выполнять, все моё сознание сфокусировалось на этом. И даже заминка на то, чтобы нащупать бондажный нерв и дать инструкции, как вести себя в бондаже, не могла выбить меня из этого настроя.       Для начала мне приказали завести обе руки за спину и обхватить локти, чтобы было удобно держать, пока Влад мастерит грудную обвязку. Я весь сосредоточился на чувствах, даже глаза закрыл, с жадностью ловя ощущение колючих веревок на коже. Они обхватывали крепко, но не давили, обжигали лишь при попытке сопротивляться, а в остальном воспринимались как ласковые объятия. Влад давал мне выбор: барахтаться и быть ужаленным грубой веревкой или стать очень послушным, буквально растечься в его руках и ни о чем не думать. Я уронил голову на грудь, принимая свою участь, и Влад тут же отметил мою покорность, называя хорошим мальчиком и приятно поглаживая буквально по всему телу, лишь пока деликатно обходя привставший от мужской близости член.       Я не был до конца возбужден, потому что прекрасно понимал: это не секс. Это медитация, кропотливое изучение моего тела Верхним и пленение веревками, но точно не секс. Ну или по крайней мере не то, что нормальные люди привыкли называть сексом. Влад, конечно, все время был возбужден, пока вязал меня (это мне было прекрасно видно при одном взгляде на его брюки), но секс предполагает страсть и похоть, резкие, несдержанные движения, а сейчас же все было очень чинно, медленно, позволяя мне привыкнуть и проникнуться ощущениями. Я был никем, меня лишили воли в этот момент, заменив мой стержень крепким хватом веревок. У меня не было возможности напрячь ни единую мышцу в теле без того чтобы почувствовать жжение, и я предпочел растечься мягким, тягучим желе, отдавая все на суд Верхнего.       Нет меня больше, есть только тело, которое гнется, как кукольное, оно тяжелое и плоховато слушается, зато прекрасно смотрится в веревках. Голова тоже стала невозможно тяжелой, но при этом пустой. Я будто спал наяву, все глубже погружаясь в транс, и когда оказался спеленанным по рукам и ногам в позу эмбриона, даже не дернулся, я все принимал как должное. Влад ласково гладил меня по голове, приговаривая, какой я хороший, послушный, самый лучший мальчик и что было бы хорошо меня в таком положении поднять в подвес, но, к сожалению не в этот раз. И я, хоть до этого момента страшно боялся подвеса, насмотревшись на синеющие запястья в порно роликах, стал умолять не жалеть меня и довести задуманное до конца, но Влад на это лишь цокнул языком и сказал строгое нет. Вместо этого стал гладить по всему телу самыми кончиками пальцев, запуская по коже толпы мурашек и заставляя тщетно извиваться в попытках уйти от щекотки.       Я хохотал, рефлекторно дергаясь, и каждый такой выкрутас отпечатывался на моей коже жгучим следом от грубой веревки, и в какой-то момент эта неизбежная маленькая боль начала мне даже нравиться. Я был зафиксирован по рукам и ногам в позу креветки и не мог сделать с этим буквально ничего, даже когда легкие прикосновения Влада стали плавно перетекать в настоящую щекотку: бока живот грудь — до всего он как-то добирался, а я никак не мог ему помешать, даже если бы хотел. Я пищал, визжал и даже плакал, но при этом чувствовал такой непередаваемый кайф от всего и сразу. От жесткой фиксации, от своей беспомощности, от уверенных движений садиста Влада и даже от самих прикосновений. Протрезвил меня лишь момент, когда Влад по незнанию потянулся к моим сверхчувствительным запястьям. — Желтый! — взвизгнул я, припомнив советы перед началом экшена, и Влад тут же остановился. Не убрал руки, лишь замер и стал очень медленно успокаивающе поглаживать. — Не трогайте руки, пожалуйста, — взмолился я, и Влад тут же послушался. — Не бойся, я больше не буду, — заверил меня он как можно мягче, перемещая ладони к моей голове, пальцами одной руки зарываясь в мои волосы, а второй мягко разминая мою шею сзади. Я заурчал от такого властного, но нежного жеста. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он спустя некоторое время. — Все хорошо, — откликнулся я, с трудом подбирая слова. На самом деле мне было не просто хорошо, мне было охренительно, но я посчитал, что такие слова не подходят для общения с Доминантом. Я же сейчас хороший мальчик, самый лучший. — Ты прелесть, — признался Влад, продолжая успокаивающе гладить меня. — Две минутки еще, и будем развязываться, на первый раз достаточно, — добавил он, и я с благодарностью кивнул, улыбаясь еще шире.       Эти теплые интонации и такая трогательная забота, осторожность и извечное «мы» по поводу всего пленили мое сердце с концами. Я всхлипнул, чувствуя, как из глаз покатились слезы, но вовсе не от горя, а непередаваемого счастья. Я именно этого и хотел, именно этого и ждал, это искал пробираясь через пром. зону к закрытому клубу извращенцев, и теперь, растекаясь в веревках и крепких руках лучшего мужчины в моей жизни, я благодарил все высшие силы за то, что оказался тут именно в этот вечер и встретил Влада, а тот не обиделся после моего первого некрасивого отказа и взял меня на бондаж. Казалось, лучше и не могло сложиться, Влад оказался слишком понимающим и отходчивым, слишком внимательным и добрым, и, в итоге, слишком идеальным, по крайней мере для меня. А я старался быть идеальным нижним для него, стойко выдержав обещанные две минуты и после сексапильно стонал, пока Влад развязывал меня (не то чтобы специально, просто не сдерживал выражение эмоций, которые и так переполняли меня).       Грубые веревки от моих метаний ранее врезались в кожу, и теперь, когда Влад бережно снимал их, оставляли плетеный узор, который немного болел и адски чесался, но я не шевелился, наслаждаясь новыми, чрезвычайно острыми ощущениями. Когда же Влад стал гладить эти розовые полосы, а получив в ответ мое довольное мычание, еще и целовать и водить языком, я совсем потерялся в чувствах. Это было слишком приятно, чтобы думать о морали, и потому меня абсолютно не смутило, что мужчина, которого я видел первый раз в жизни, облизал меня всего — я лишился какой-либо брезгливости и лишь тихонечко выл и трясся, испытывая что-то наподобие несильного, но продолжительного оргазма, разве что без семяизвержения. Меня потряхивало от электричества по всему телу, а мысли разбежались по углам черепной коробки, сделав ее легкой и пустой, а после я окончательно потерял связь с реальностью.       Я не упал в обморок, как до этого от порки Александра (в тот раз выключение сознания было резким и неприятным), сейчас я медленно и спокойно погружался в еще более глубокий транс, где было только удовольствие и тихий гул в ушах. Не знаю, как долго я качался в этих мягких волнах, но в итоге нашел себя завернутым в плед в крепких объятиях Влада. Он смотрел на меня с видом полного удовлетворения, ласково поглаживая по голове. Я улыбнулся в ответ, подтягиваясь выше, чтобы оказаться около его лица и, не давая себе ни секунды передумать, потянулся к его губам. Это был мой первый осознанный поцелуй, и его я собирался подарить Владу в благодарность за такой приятный вечер, и он, слава богу, не отказал мне, касаясь меня так же осторожно, давая миллион возможностей передумать, всеми из которых я не воспользовался.       Я не умел целоваться. Весь мой прежний опыт заканчивался на шалостях с одноклассником в совсем далеком детстве, и тот вспоминался смутно. Я не умел правильно двигать губами и тем более языком, и вся инициатива легла на плечи Влада. Он и не был против, не до конца отойдя от роли Доминанта, уверенно повел меня за собой, позволив мне лишь раскрыть рот и с урчанием принимать ласки от него. Когда все закончилось, я облизал свои губы, собирая его вкус, и смутился до чертиков. Мне было неловко за свой первый раз, но в то же время я испытывал такое мощное удовольствие, яркое счастье на грани с эйфорией, что не удержался и потянулся снова, действуя уже гораздо увереннее. И снова мой мозг отказывал мне в хоть сколько-нибудь стройных логических рассуждениях, мною в тот момент руководили одни эмоции. — Я назову тебя Паучок, — сказал Влад, когда снова отстранил меня. Сам я в своём приступе нежности к любимому Верхнему был не способен отлипнуть по доброй воле. — Что? — переспросил я, с трудом фокусируя взгляд на лукавом лице Влада. Голова моя все ещё соображала туго. — Ну ты же хотел себе крутое БДСМное имя? Будешь Паучок, — терпеливо растолковал Влад, положив ладонь мне на щеку, чтобы прижать к своему плечу. Я подчинился без лишнего сопротивления, хотя сейчас больше всего хотел смотреть в его глаза и млеть от благодарности и тепла в них. — Паучок звучит совсем не круто, — проворчал я, устраиваясь поудобнее на его груди. Она размеренно вздымалась и опускалась, и вскоре я стал дышать с ним в такт. В тот момент я был готов слиться с ним каждой клеточкой и ни за что, никогда не отпускать. — Тебе что же, не нравится имя, которое выбрал тебе Доминант? Как не стыдно… — протянул Влад явно в шутку, но я тогда своим не до конца трезвым разумом намеков совсем не понимал, ухватившись лишь за самую поверхностную идею: Верхний мною не доволен. — Простите, Господин! — выдал я на автомате, прижавшись к Владу ещё ближе, и он так же сжал меня в ответ, показывая, что совсем не злится. — Накажу за такое, маленький, бестолковый ребёнок, — все же не удержался он от продолжения, что заставило меня честно затрястись от страха. — Как накажете, Господин? — спросил я, прекрасно зная, что мне ответят. О порке мы говорили ещё за столом в кафе, и Влад знал мои предпочтения, как и я его. — Ммм… Сяду на кровать и положу тебя поперек к себе на колени. Отшлепаю сначала ладонью, а затем, когда кожа достаточно разогреется, кожаной шлепалкой, такой, знаешь, как ремень на ручке, — протянул он, соображая так же медленно, как и я сейчас. Мы в тот момент с ним были в удивительном синхроне. — Мне нравится, — ответил я честно, хотя по всем канонам должен был бояться наказания и в ужасе умолять о снисхождении. В плену слегка помутненного после экшена сознания тормоза совсем отказывались включаться.       Влад захохотал, так и не пристыдив меня за это. Его грудная клетка вибрировала, и я тоже не удержался от смеха — мы с ним оба в тот момент вели себя будто обкуренные, но Влада это совсем не беспокоило, а значит, и меня не должно. Нас обоих вынесло с концами с одного факта, что меня собирались наказать, а я радовался этому со своим «Мне нравится» — два извращенца. Влад садист с ремнем наперевес, а я чертов мазохист, который только и мечтает о порке — два сапога пара. Он был моей идеальной парой. И, осознав это, я перекинул через него ногу, показывая, что ни за что не отпущу. Я теперь его нижний, его Паучок, и на следующую вечеринку мы непременно придем вместе, я буду сидеть у него в ногах и смиренно облизывать пальцы показывая всем, какой я послушный, самый лучший мальчик. И все у нас будет просто прекрасно. — Я же не делал ничего из того, что было тебе неприятно? — спросил он с опаской, когда мы оба успокоились и меня отправили одеваться. — В основном, нет. Иногда было больно, но все вместе как-то оказалось, что даже приятно, — как мог, объяснил я, пытаясь натянуть футболку через голову. Тряпка никак не поддавалась уставшим рукам. — А больно — это неприятно? — уточнил Влад, хотя мы это уже обсуждали, еще когда сидели в кафе. — Да, но на контрасте с удовольствием очень хорошо, Господин… Нормально, что я называю Вас Господином? Или лучше сразу Хозяином? — растерялся я, до конца не понимая, как теперь относиться к Владу. Только что мы были на ты, но после сессии я решил быть его нижним и пытался показать серьезность своих намерений правильными обращениями. — Хозяином меня называть никогда нельзя — неприятные ассоциации с пет-плеем. — Скривился он, снова укутывая меня в плед. — Обычно я прошу называть меня Мастером, но сейчас, с тобой, все как-то… по-другому, — он с трудом подбирал слова, и мне показалось, что пытался как можно мягче сказать, что я сделал что-то не так. — Вам со мной плохо?! — пискнул я, искренне ужаснувшись, и Влад поспешил успокаивающе обнять меня. — Нет, вовсе нет. С тобой хорошо, даже очень. Ты прелесть, — заверил меня он, подталкивая к двери, чтобы вернуться в кафе и продолжить разговаривать уже там. — Пока «Господин» вполне подходит, потом подумаем, как лучше, я сейчас немного… — закончил он, неопределенно махнув рукой в воздухе. — Верхняя измененка? — бросил я, вспомнив, что сказал Ник про Александра. В тот раз я облажался, чуть не ввергнув Верхнего в дроп, но, сейчас, кажется, проявил себя с лучшей стороны. — Что-то вроде того. Сессия с тобой превзошла все ожидания, и теперь нужно время, чтобы окончательно прийти в себя, — объяснил он, не переставая тепло улыбаться.       Он не был пьян в прямом смысле этого слова, просто в слегка приподнятом настроении, и я прекрасно понимал его, потому что чувствовал то же самое. Мы оба были наэндорфинены до самых ушей, но если я устал еще и физически и вел себя более спокойно, то Влад был просто счастлив, с невыразимой гордостью идя со мной в обнимку через все кафе. Каждый, буквально каждый, заметил наше состояние и одобряюще кивнул, а какая-то гетеросексуальная парочка даже освободила нам столик с диваном, чтобы мы могли сидеть в обнимку. И я тоже гордился тем, что сумел заарканить мастера, тем более такого — самого лучшего и во всем мне подходящего. Я ластился к нему, словно кот, и он позволял мне это, прикрыв пледом от чужих глаз. И так мы нежились еще полчаса, пока нашу идиллию не прервал Ник. — Ах, вот ты где!.. — вскрикнул он, подбегая к нам, но тут же осекся, явно вспоминая какое-то негласное правило. — Влад, можно мне поговорить с твоим нижним? — спросил он, чуть склонив голову, проявляя уважение. — Он не мой нижний, конечно говорите, — ответил он, будто совсем не понимая, с чего вдруг должен указывать мне, с кем говорить, а с кем нет. — В смысле?! — вскинулся я, уже построив себе хрустальные замки того, какой жемчужиной БДСМной тусовки станет наша пара. У меня не было сомнений, что мы будем вместе после такого яркого вечера, и теперь совсем не понимал, почему Влад отказывается называть себя моим Верхним. — В том, что я вижу тебя первый раз в жизни. Никто не обменивается брачными кольцами после первого же свидания, — с раздражением объяснил он, мгновенно очнувшись от пелены эйфории. Ник в ответ на это раздраженно фыркнул, закатывая глаза. — Не будь таким занудой, пожалуйста! Ты расстраиваешь красивого мальчика, который на тебя запал, причем это взаимно. Будешь вести себя так грубо — опять останешься у разбитого корыта, — назидательно проворчал он, оборачиваясь уже ко мне. — Александр просил узнать, как ты. Я не мог тебя найти, думал, ты уже ушел, а теперь вижу, что все отлично. Все же хорошо? — спросил он гораздо более мягко, и я кивнул. Все хорошо, по крайней мере было, но я не хотел ныть при Владе, как сильно он мне понравился. Это и так было очевидно, и если он не собирается делать шаги в ответ… — Да, у нас все прекрасно. Спасибо за ценные советы, Ник, обойдусь как-нибудь без них, — встал в позу Влад, выходя из себя, и я поежился, только представив, как он таким же тоном отчитывает меня за излишнюю дерзость. — Не обращай внимания, солнышко, наш Ботаник просто паникер и перестраховщик. Если хочешь быть с ним, запасись терпением, — ответил Ник в той же манере язвительно, и прежде, чем Влад успел взорваться гневом, вмешался Александр. — Детка, если Влад опять пожалуется на твое поведение, я тебя выпорю, — спокойно заметил он, скидывая в центр стола карту, которую тут же покрыл Родион.       Они с группой других Верхних за большим столом играли в какое-то подобие «дурака», потягивая кальян, пока нижние смирно изображали их аксессуары. Нижняя Родиона встала на четвереньки, чтобы сослужить пуфиком для ног, ещё одна заботливо подливала Господину чай, и только Ник позволял себе шататься по клубу в поисках приключений. Но услышав эту угрозу, он тут же буркнул нам не искреннее «Извините» и вернулся на свое место в ногах Александра. Я удивился, ещё помня про характеристику Ника «клинический мазохист», а это в моем понимании значило, что он любит любую боль, особенно от рук Александра, для которого порка в удовольствие обоих. Но грозное «выпорю» сделало Ника белым, как мел, и я заключил, что речь идет о чем-то ином, гораздо более страшном, чем я могу себе представить. — Не обижайся на меня, Паучок. Для меня назвать парня своим нижним и правда много значит, я не готов делать это после первого же экшена. Но мне с тобой очень хорошо, и я уверен, что мы будем двигаться к этому, просто постепенно. Нам же некуда торопиться? — прошептал Влад мне на ухо, когда конфликт с Ником уже был исчерпан, а напряжение между нами так и не пропало. Я кивнул, закусив губу. И правда, куда я тороплюсь? Я только познакомился с ним, а уже продумал «долго и счастливо» на всю оставшуюся жизнь. — Обещаешь? — спросил я наивно, и Влад снисходительно улыбнулся, без слов показывая мне, как это глупо. — Извините, — пискнул я, смутившись. Про себя же заключил, что непременно добьюсь желаемого, чего бы этого ни стоило, только следует запастись терпением, как советовал Ник.       Влад снова обнял меня, не сказав ни слова. Дарил все тепло и внимание, укачивая в своих руках, и я тоже чувствовал необъяснимую потребность позаботиться о своем Доминанте, утянул его под плед вместе с собой и поглаживал везде, где только смог дотянуться. Мы еще не раз поцеловались, только чудом не перейдя грань дозволенного в зоне кафе. Верхние рядом играли в карты, но без ставок, на чистый интерес, по-дружески подтрунивая над проигравшим, а Ник, отбывая свою обязательную повинность в ногах Хозяина, откровенно скучал, озираясь по сторонам. Александр предлагал ему присоединиться к игре, но тот лишь кривился, наотрез отказываясь брать в руки карты, но вздыхал при этом так жалобно, что мне самому хотелось подойти к нему и занять беседой. Но под пледом с теплым ласковым Владом было в разы интереснее.       В какой-то момент появился Ангел. Снова ссутулившийся в своем сером мешковатом костюме, он будто пытался сжаться в одну точку, стать как можно меньше — я бы и не заметил его, если бы не понял вдруг, что он без своего Верхнего, а это было само по себе странно. Все время преданный нижний не отходил от своего калеки-Господина ни на шаг, а тут вдруг один, такой потерянный и несчастный — к нему хотелось подойти, как к одинокому ребенку в людном месте, заговорить, взять за руку и отвести к родителям. И Александр, кинув взгляд поверх карт и заметив его, ободряюще улыбнулся и махнул рукой. Ангел тут же шатнулся в сторону, будто в испуге, и Александр улыбнулся еще шире, откладывая карты и поднимаясь с места с однозначным намерением подойти к нему. И Ангел замер, нервно сглатывая, но молчал и лишь смотрел, как к нему идёт, казалось, худший кошмар его жизни. — Привет, милый, — радушно поздоровался Александр, и Ангел вздрогнул, как от пощечины. Кажется, он готов был заплакать. — Здравствуйте… Вы почти не изменились, я сразу Вас узнал, просто Вы весь вечер были заняты, не хотел Вас отвлекать, — чуть слышно бормотал Ангел, уперев глаза в пол и даже склонив голову, стараясь стать еще меньше. — Зато я едва узнал, ты правда очень изменился, — ответил Александр все с той же улыбкой, будто вовсе не замечая состояние Ангела, а затем и вовсе потянулся к нему с объятиями. — Я очень рад тебя видеть! — признался он, сжимая его поперек торса. — Нам нельзя обниматься, Хозяин увидит, ему это не понравится… — в ужасе залепетал Ангел, замерев в руках Александра, и он тут же оторвался от него, лишь все еще удерживая за плечо. — Но тебе хорошо с ним? — спросил Александр, прижавшись щекой к его щеке, почти на самое ухо, и я лишь чудом расслышал, только потому что они стояли в шаге от нашего стола и Влад тоже замолчал, с интересом наблюдая за развернувшейся сценой. — Да, конечно, он очень хороший! — ахнул Ангел, возмутившись одному предположению, что его Хозяин хоть в чем-то может быть не идеальным. — Ну и отлично, — быстро согласился Александр, хлопнув Ангела по плечу, и уже развернулся, собираясь уйти, и едва не наткнулся на ковыляющего в их сторону Шанса. — Полагаю, Вы тот самый Александр, — бросил он с едкой и крайне явной неприязнью. Он и не собирался лебезить, как робкий Ангел до этого. — Не могу сказать, что испытываю к Вам симпатию, но и не могу не выразить уважение, — оттарабанил он, дежурно протягивая ладонь для рукопожатия. Александр не позволил себе проигнорировать приветствие, но его лучезарная улыбка мгновенно померкла. — Фимочка прекрасный саб, Вам очень повезло с ним, — сказал он как-то невпопад, явно собираясь на этом и закончить неприятный для всех диалог. — Ему со мной тоже, полагаю, — слишком резко расставляя акценты, бросил Шанс. — И у Вас теперь есть нижний — я рад за Вас, — и это тоже было сказано с явным подтекстом. Мол, наслаждайся своим парнем и даже не дыши в сторону моего. Ангел слушал все это, бледный как мел, но не мог сказать и слово, хотя явно пытался, периодически раскрывая рот, но так и не решаясь перебить ни одного из Верхних. — Да, есть. Ник! Милый, подойди поздороваться! — гаркнул Александр, и мне показалось это слишком малодушным ходом. Будто он хотел спрятаться за спину своего ничего не подозревающего нижнего, который тут же, только услышав обращение к себе, подлетел к Хозяину. — Это Шанс — нынешний Хозяин моего бывшего партнера, — представил Александр ну очень странно, и Ник тут же понял в чем дело, слишком яро, практически героически принимая на себя удар. — Очень приятно! — ахнул он притворно, протягивая руку Верхнему, и собирался так же поздороваться с Ангелом, но Шанс посмотрел на него так, что на середине движения он тут же отдернул руку, делая вид, что хотел указать за костыль под мышкой у Шанса. — Я весь вечер думал, что с Вами, но посчитал, что спросить прямо будет невежливо… — как бы признался он в смущении, а на самом деле метил в самое больное, что только мог найти в обидчике, лишь бы сконцентрировать на себе весь негатив. — У меня нет ног, это протезы, — пришлось объясняться Шансу, задирая штанину, чтобы подтвердить свои слова. Под брюками блеснул металл. — Ничего себе! — Ник, видно, не ожидал такого поворота, и теперь с искренним интересом разглядывал продемонстрированную конструкцию. — А можно потрогать? — спросил он, уже опускаясь на колени. — Да, конечно, — согласился Шанс, подчеркнуто смело выставляя протез, хотя было видно, как ему неловко позволять кому-либо касаться себя. — Ник, это крайне бестактно, — проворчал Александр, сгорая от стыда за ребячество своего нижнего, но как-то вяло, будто для галочки, совсем не так рьяно, как защищал до того наши с Владом границы. — Я спросил, мне разрешили, — хмыкнул Ник, чувствуя, что Верхний и не пытается его остановить, и бесцеремонно стал ощупывать протез. — Удивительно теплый, — прокомментировал он, трогая черный пластик. — Специальное покрытие, да и в помещении тепло, — смягчившись, прокомментировал Шанс. Невозможно было без улыбки смотреть на то, как Ник выпучил глаза от удивления и чуть не захлопал в ладоши. — Невероятно, что Вы не ездите в кресле, еще и практикуете Сверху, это же колоссальная сила воли! — ахнул он, убирая руки и поднимаясь на ноги, теперь смотря на Шанса совсем другими глазами. Тот немного смутился и лишь кивнул, принимая комплимент. — А вы играете в настолки? Тут интересная стратегия есть, но она на большую компанию — хотите со мной? — предложил он, обращаясь также и к Ангелу. — Почему нет? Мы с удовольствием, — взял на себя ответственность Шанс, опять оставляя Ангела за скобками. — Вон тот стол подойдет? — добавил он, кивая в противоположную сторону от компании Верхних. Время близилось к полночи, и клуб стремительно пустел, в кафе стало совсем немноголюдно. — Да, отлично. И нам надо еще пару человек! — воодушевился Ник, убегая на второй этаж, чтобы тут же вернуться с игрой в большой коробке.       Александр как можно скорее попрощался, сославшись на то, что терпеть не может все эти ходилки-бродилки, но пожелал удачи в игре, после возвращаясь за стол к Верхним. А я немного приподнялся на месте, борясь с желанием как остаться в теплых объятиях Влада, так и попроситься в компанию к Нику, тем более что мне теперь тоже хотелось пообщаться с Домом-калекой, расспросив, как у него получается сохранять авторитет при своем недуге. «Хочешь присоединиться?» — мгновенно уловил мое настроение Влад и, когда я счастливо кивнул, потянул меня прямо в пледе за стол, где Ник очень обрадовался нашему появлению, ведь теперь нас как раз стало пятеро, чего хватит для полноценной игры. Я с интересом слушал правила, пока Влад помогал Нику раскладывать фишки и раздавать нужные карточки каждому участнику.       «Тут мы все вместе играем против игры и пытаемся выжить в зомби-апокалипсисе», — объяснял Ник, предлагая мне выбрать персонажа. Я рассеянно листал карточки с описанием, кривясь от портретов крутых мужиков, обвешанных оружием. В обычной жизни я, может, и не против поиграть за несокрушимого героя, убивающего врагов одной левой, но сейчас, в БДСМ-клубе, пока Влад подвинулся ко мне, чтобы продолжать обнимать, укрыв нас обоих пледом, хотелось более тонкого и скорее ловкого и хитрого персонажа, и, в конце концов, я стал играть вообще за девушку. Влад выбрал интеллигентного мужчину в очках, бывшего ученого, апеллируя к тому, что ум понадобится нашей команде. Ник сразу забрал, по всей видимости, своего любимого персонажа, а Шанс выбрал стандартного сильного смелого бугая, кем мог бы быть он, если бы не потерял ноги.       Ангел же схватил первую попавшуюся карточку, даже не глянув на описание — его все происходящее совсем не радовало, и участвовал он лишь из вежливости, потому что его Верхний этого хотел. Он сидел, поджав губы, и явно боролся с желанием сползти под стол, чтобы никто не смотрел на него и не пытался заговорить, что причиняло ему лютый дискомфорт. Зато Шанс с радостью включился в беседу со мной, без стеснения рассказывая, как потерял ноги и приспосабливался к своей травме и теперь даже практиковал БДСМ в Верхней роли. Особенно он гордился тем, что ему удалось освоить длинные девайсы и без труда выводить даже двухметровый кнут прямо из-за спины и точно попадать им в цель. Я вздрогнул, представив, с какой силой прилетает от такого девайса, еще и с каменным бицепсом Шанса, а тот лишь усмехнулся, подколов на тему того, что я испугался какого-то калеку. И Влад тут же встал на мою защиту, сказав, что я только-только пришел в БДСМ и сегодня был мой первый экшен, так что до кнута мне еще далеко.       В целом, беседа летела легко, и игра оказалась интересной, не сталкивая компанию, заставляя каждого бороться за личную победу, а напротив, волей-неволей подружиться и вносить посильный вклад в общее выживание группы. Все найденные ресурсы собирались в общий банк, зомби один за одним выводились из игры, а попавших в передрягу участников спасали всем миром, не жалея аптечек. Мы серьезно поругались лишь раз, когда я и Ник наотрез отказались пустить гитару на дрова, чтобы согреться, аргументируя тем, что, во-первых, глупо просто так выбрасывать инструмент, а во-вторых, очки сплочения нам все еще нужны. Влад ворчал, что это не настоящая жизнь и очки сплочения окажутся ни к чему, если мы все вместе (а главное — дружно!) погибнем от холода. Ник припомнил ему спасенную ранее книгу, а Влад указал на то, что в ней чертеж двигателя, и когда мы найдем достаточно железа, он значительно облегчит нам жизнь.       Но все оказалось неважным, когда на своем ходе Шанс, воспользовавшись тем, что все были заняты дележкой гитары, не посоветовавшись с группой, рискнул полезть в неисследованное место и навлек на нас толпу зомби, и нам пришлось скорее бежать в лес, где уж дров было предостаточно. А через пару ходов мы нашли груду металлолома, Влад со свои прокаченным интеллектом и благодаря сохраненному чертежу починил нам автомобиль, и теперь мы смогли передвигаться гораздо быстрее. Но гитару все же пришлось сжечь, когда в инвентаре совсем не осталось места для более полезных вещей. Мы с Ником не расстроились, договорившись обменяться контактами и поговорить о ценности музыки уже в реальности — суровый мир игры, к сожалению, не терпит сентиментальности.       Мы не успели продвинуться в игре и наполовину, когда я вдруг понял, что с трудом понимаю, что происходит, и едва удерживаю глаза открытыми. Мы сели играть около полуночи, а теперь было почти два ночи, а учитывая, что физически я вымотался еще в экшене, теперь мне было совсем плохо. Влад, заметив это, объявил, что пора сворачиваться, а Ник тщетно пытался уговорить «еще чуть-чуть доиграть», хотя всем было понятно, что до победы еще очень далеко. Ангел уже и вовсе тихонько дремал на плече Хозяина, просыпаясь только на время своего хода, и то покорно делал то, что указывал ему Ник, как ведущий игры. Шанс согласился с тем, что игра была приятной, но и правда пора закругляться и расходиться по домам. — Ты в общагу? — обратился ко мне Влад, пока мы вместе убирали фишки. — Куда? Комендантский час же… Я вообще хотел часов в десять уйти, — с досадой ответил я, пытаясь придумать, куда деть себя среди ночи. В целом, выпить энергетик и погулять по Москве — единственный выход, но учитывая необычайно холодный октябрь и то, что мне еще с утра на пары, проще заночевать прямо в клубе, по крайней мере до открытия метро. — Давай ко мне? — предложил он просто, а я поперхнулся от неожиданности, не зная, что и ответить на это. Я, может, и мечтал стать нижним Влада, но совсем не готов был слушать пресловутое «поехали ко мне» как однозначный намек на продолжение вечера. — Я… не уверен, что готов к этому, — я постарался как можно аккуратнее отказаться, не называя вещи своими именами, но Влад недоуменно сощурился. — В плане, не готов спать с тобой, — пискнул я, краснея до самых ушей. Ник, с интересом подслушивающий нас, прыснул, да и Шанс не смог сдержать снисходительной улыбки. Мне стало еще более неловко. — Я вовсе не об этом. Я живу один в двушке, могу постелить тебе на диване в гостиной, — терпеливо разъяснили мне, успокаивающе обнимая за плечи. — И мне завтра на работу, так что если будешь приставать ко мне ночью — накажу, — с карикатурной серьезностью пригрозил Влад, сводя все к шутке, и я с благодарностью улыбнулся в ответ. Такой план очень мне нравился. — Спасибо. Я это… не то чтобы совсем не хочу, просто… — попытался объясниться я, чувствуя вину за то, что не могу дать мужчине то, что ему определенно нужно. Я все время чувствовал его возбуждение, пока мы обнимались в афтер-кеир после экшена, и, как мужчина, прекрасно понимал его потребности. — Успокойся, я тоже не хочу форсировать события, — заверили меня, снимая плед с плеч и провожая к стойке хостес. — Дай свой браслет, я заплачу, — приказали мне, и я стянул с руки красную резинку прежде, чем успел сообразить зачем. — Не надо, пожалуйста… — заныл я, не желая пользоваться деньгами Влада. На свой номер я брал сегодня только воду и был в состоянии отдать за нее несчастную сотню. — Ты, кажется, хотел быть моим нижним, Паучок? — напомнили мне строго, и я заткнулся. Спорить со своим Верхним в БДСМ-клубе — однозначно худшая из возможных идей.       Пришлось позволить Владу рассчитаться, не зная, куда и деть себя от стыда. Но из невеселых мыслей меня быстро выдернул Ник, попросив мой телефон и после быстро вбивая свой номер с просьбой позвонить, если будет желание встретиться вне клуба. Я кивнул, после игры, когда мы так увлеченно сообща спасали гитару, решив, что с этим парнем мы определенно найдем общий язык. Александр оказался тут же и тоже продиктовал мне свой номер, попросив звонить, если вдруг я почувствую себя неважно и захочу еще раз обсудить, что произошло между нами. Я кивнул чисто из вежливости, ведь уже все для себя решил и эту трагедию пережил, найдя в итоге счастье там, где совсем его не ждал — незачем цепляться за прошлое. Больше всего мне хотелось перекинуться контактами с Шансом, но тот слишком быстро ушел к гардеробу.       Я нашел его обнимающим Ангела чуть в стороне, подальше от чужих глаз и назойливого внимания. Я не хотел подслушивать, и все равно услышал успокаивающие причитания Шанса о том, что Ангел очень устал и зря они так долго задержались в клубе, что чертов Александр возник совсем некстати, и в этот клуб они больше не вернутся хотя бы потому, что эти кошмарные лестницы у него уже в печенках. Александр с Ником тоже собирались, но не могли уйти без шума, отдельно попрощавшись с каждым из присутствующих — им явно была дорога репутация и хорошее отношение здешних обитателей. Влад же сразу отстранился от всеобщего «ну пока, увидимся, звони», сосредоточившись на том, чтобы помочь мне одеться. «С ума сошел без шапки в такой холод? — проворчал он, поплотнее затягивая на мне капюшон. — На следующую нашу встречу чтоб нормально оделся, по погоде», — приказал он очень строго. Мои возражения о том, что шапку я отродясь не носил, даже в лютый минус, оказались совсем не к месту, и я послушно кивнул, мысленно прикидывая, сколько будет стоить достаточно теплая, чтобы понравиться Владу, шапка. — Ну, блять, наконец-то! — выдал Александр, как только Шанс и Ангел покинули клуб, и тяжелая железная дверь за ними закрылась, на что Ник расхохотался, едва не складываясь пополам. — А что? Устроили тут цирк: «Ему со мной тоже очень повезло»… Клоун, — ругался он, помогая своему нижнему надеть куртку. — Этот Ангел тебе нравился? — спросил Ник, икая от смеха. Я тоже не смог сдержать улыбку, совсем не ожидая от Александра такой острой реакции. — Его зовут Фима, и он просто подарок, а не саб, — выплюнул Александр с раздражением. — Мы были с ним вместе примерно год, пока ты развлекался на лесоповале. И он сам от меня ушел, толком не объяснившись. Я догадываюсь почему… Но это!.. Нет, правда, я очень рад за него, если ему хорошо с этим вот… — он то и дело прерывался, не в силах найти слов от возмущения. — Но ты бы с удовольствием еще раз его трахнул, если бы не Шанс, — перебил его Ник, откровенно потешаясь, за что получил вполне заслуженный подзатыльник. Его Верхнего, кстати, вовсе не волновало отсутствие шапки, он настоял только на том, чтобы как следует застегнуться, прежде чем выходить на улицу. — Я бы с удовольствием не выслушивал в свой адрес неуместные замечания, — продолжил ворчать Александр, когда мы нашей небольшой компанией оказались на улице и потянулись в сторону парковки. — А по-моему, они вели себя довольно вежливо, — возразил Ник, хватаясь за локоть Александра, чтобы не поскользнуться на луже, которая в ночи успела покрыться корочкой льда. Влад же все еще не отпускал мою руку, поддерживая на особенно опасных участках.       Ночной ветер щипал мои щеки промозглым холодом, и наверняка продул бы мне еще и уши, если бы Влад не настоял на капюшоне. Ник с Александром довольно быстро свернули к своему внедорожнику, лишь махнув Владу на прощание, а нам вдвоем пришлось пройти еще метров сто до ничем не примечательной серебристой машины Влада — вот никогда бы не подумал, что такую может водить Верхний, ему бы больше подошел такая же пафосная махина, как у Александра. Меня усадили на переднее сиденье и пристегнули, поначалу попробовали завести непринужденный диалог, но, быстро заметив, как меня разморило от тепла печки, лишь убавили громкость радио, чтобы не мешать мне отдыхать. Я засыпал, повернувшись на бок, чтобы смотреть на Влада, восхищаясь тем, как сосредоточенно и плавно он ведет машину, и думал о том, что этот вечер, пожалуй, вышел самым насыщенным в моей жизни: я преодолел свой страх, а в итоге приобрел хороших друзей, а главное, нашел своего идеального Верхнего, и теперь еду к нему домой — все сложилось как нельзя лучше.