Пять секунд для матадора

      Игорь стоял рядом с несколькими коллегами на этом светском рауте и с трудом терпел происходящее. Он очень надеялся на то, что поговорить с Хейвудом ему удастся еще до начала приема, и не нужно будет уже оставаться, растягивая это удовольствие созерцать рядом с собой его прелестную дочь и любезную жену, а также всех этих приглашенных на столь высокое мероприятие счастливцев из числа представителей всемирных медицинских организаций.       Но план у Мейсона Хейвуда был явно другим. Он сразу дал понять, что разговор их состоится по окончании праздника, который долгим не планировался и был организован в духе торжественного фуршета, после которого молодежь отправится веселиться в клуб, а солидные гости смогут чинно пообщаться. Мейсон с супругой встречали гостей, Эмма была рядом с ними и только время от времени украдкой на Тузова косилась, проверяя, видимо, оценил ли он по достоинству ее сногсшибательный вид. Оценил. Он все оценил! Только бы скорее все это закончилось, ему вообще не до них.       У него у самого проблема, масштабов которой он сам до сих пор не представляет, но, похоже, все более чем серьезно. А он даже не решился до сих пор об этом с Сашей поговорить… Именно не решился. Это он себе рассказывает, что просто хочет сначала закрыть вопрос с Хейвудами. Здесь нечего закрывать. На самом деле, он просто тянет время. Просто боится услышать правду, ведь Саня не делится этим почему-то. И, может быть, сам для себя еще ничего не решил…       Можно было бы не соглашаться сюда приходить. Можно было бы решить это раньше, даже по телефону, здесь и решать нечего. Но Игорь Мейсона действительно уважает, они давно знакомы, и оскорбить Хейвуда не хотелось никоим образом, ведь Мейсон не поленился сюда через океан притащиться! Речь ведь шла о его единственной обожаемой дочери, которую он сам когда-то представил Тузову в Сиэтле. Игорь не удивится, если Мейсон сам вспоминает тот день как проклятый!       Все было совершенно штатно вначале. Меньше чем три месяца назад, когда учебный год только начинался и Хейвуд связался с Тузовым, объявив, что его Эмма решила продолжить учебу в Женеве и чтобы Игорь ей всячески поспособствовал и за ней присмотрел. Что странного было в просьбе отца? Абсолютно ничего, и Игорь способствовал. Она была очаровательным, наивным, не слишком талантливым, но очень старательным ребенком. Ну и влюбленность во взрослого преподавателя присутствовала, куда ж без этого. Он не хотел слишком уж язвительно от нее отшучиваться, как часто делал это с другими студентками, ведь она все-таки дочь его давнего приятеля. Безобидными казались ее просьбы показать что-то в микроскоп в его кабинете, посмотреть в камеру для фотографии на память или остаться после консультации, послушать что-то дополнительно. У него был небольшой перерыв в это время, приходилось приглашать ее выпить кофе в его компании. Это было несколько раз, но ее поведение во время этих аудиенций становилось все более свободным. Она так откровенно и неумело пыталась его соблазнять, чуть ли не на колени к нему присаживаясь, что Тузов эти мероприятия прекратил, намекнув на недопустимость таких фривольностей в Женевском университете.       Но намеков девочка не понимала, а его особое к себе расположение расценивала не меньше, чем твердое обещание будущих отношений. Телефон свой он давно заблокировал — присылаемые ею опусы никакому прочтению третьими лицами точно не подлежали. Игорь бы сам такого не понял, прочитав что-либо подобное у Саши, например. Всю абсурдность ситуации Игорь начал понимать, когда с ним связался Мейсон и выразил надежду, что намерения у Тузова серьезные, ведь, судя по фотографиям и рассказам Эммы, все шло к развитию любовной истории, которая самого Хейвуда тоже не особо радовала. Но раз уж дочь так влюблена и Тузов не возражает — можно подумать об открытии для него собственной клиники в Штатах, чтобы Эмме было комфортнее ближе к родителям. Игорь попытался уверить его, что никаких поводов ни для какой истории не давал, а идею собственной клиники даже рассматривать не будет.       Однако Хейвуд решил приехать и лично во всем убедиться. Игорь, конечно, сможет его во всем убедить, несмотря на свою репутацию известного ходока. Это все в прошлом. С Эммой он не решился бы поделиться правдой о своей настоящей личной жизни. Ну не поворачивается у него язык признать перед молоденькой студенткой свои реальные предпочтения, еще и сплетни по университету спровоцировав. А с Хейвудом они оба взрослые люди, ему Тузов абсолютно готов поведать правду о том, почему прекрасная во всех отношениях девушка Игоря не привлекает, как и все остальные девушки в принципе. А, возможно, пригласить к себе и представить ему Сашку, почему нет? Он достаточно уважает Мейсона, чтобы опускаться до сочинения каких-то сказок. С Сашкой бы еще разобраться…       Эмма о чем-то эмоционально переговаривалась с родителями. Пора было начинать официальную часть, но кого-то они еще явно ждали. Их облегченный радостный возглас заставил всех присутствующих повернуться ко входу. Тузов сначала заинтересовался, чем вызван такой восторг на лице его молодой коллеги, стоящей лицом к двери, а потом он вдруг его услышал. Эту звенящую вибрацию его голоса Игорь не спутает ни с чем, на каком бы языке его речь ни звучала! Игорь обернулся и замер, пораженный. Так вот, оказывается, как она выглядит… Яркая блондинка в чем-то белом. Большего он рассмотреть был не в состоянии. Вовсе не она была главной достопримечательностью в этой паре и в целом на этом вечере. Это стало понятно с первой минуты.       Темно-синяя французская «тройка» так похожа на тот его костюм в «Ле Шантеклер», но сейчас он более мужественный, еще более элегантный, но все такой же совершенный, все такой же игрушечный, его ладный ясноглазый мальчик… Но очевидно, уже не его. Она так цепко висит на сгибе его локтя. А он общается так свободно на прекрасном английском, так непринужденно со всеми знакомится и шутит. Кажется, он отвечает всем одновременно и каждому по отдельности, собирая вокруг их пары все новых гостей, и Эмма, и Хейвуды им просто очарованы, а кто может остаться равнодушным, глядя на это искрящееся улыбкой и остроумием создание с безупречными светскими манерами.       Игорь не заметил, что уже стоит возле окна в одиночестве, не присоединившись к всеобщему движению в сторону вновь появившейся пары, но пришла и его очередь познакомиться с лучшей подругой именинницы и ее неотразимым сопровождающим. Эмма сама подвела их к Тузову и сама друг другу представила. Саша не отводил немного прищуренных веселых глаз, пожимая руку. За что это Игорю?..       — О, тот самый профессор! Рад познакомиться, я так много хорошего о вас слышал! Я надеюсь, у нас будет время пообщаться сегодня, — и он ушел вглубь зала, увлекаемый прекрасной спутницей, которую Игорь теперь рассматривал со спины. Что ж, хороший выбор, Саша. Типичная представительница англо-саксонского типа сильных, уверенных в себе женщин с той самой персиковой безупречной кожей и упругим тренированным телом.       Они приблизились к группе из нескольких стоящих отдельно студентов, Эмма представляла им свою подругу Ребекку и Алекса Девиса, а Игорь все не мог отвести взгляда. И вроде бы все эти молодые люди в подобающих случаю строгих торжественных костюмах, и вроде бы одного с Сашей возраста, но кажется, это существа с разных планет, настолько Сашка выпадал из этой общей, кажущейся убогой рядом с ним картины. Словно изысканный арабский жеребец среди стайки рабочих лошадок… Взрослые гости тоже норовили с ним пообщаться, особенно активными были сами Хейвуды, которые, открыв мероприятие, устремились к студенческой компании.       Игорю нечего было здесь больше делать, но, будто бы уловив его мысль, Саша повернулся в его сторону и что-то сказал, немного наклонившись к уху Эммы. Та радостно взглянула на Тузова и устремилась в его направлении. Разве что руки для объятий не раскрыла, таким счастливым было ее лицо.       — Я хочу поближе познакомить вас со своей лучшей подругой, месье Тузов, и ее женихом Алексом. Я много рассказывала о вас Ребекке, и они бы очень хотели с вами пообщаться.       Игорь любезно ей улыбнулся. Женихом?! Уже даже так! Эмма нежно взяла его под локоть и подвела к отдельному столику, где великолепный Алекс со своей подругой (невестой, простите!) его уже дожидались.       — Вы знаете, месье Тузов, родители Алекса живут в Ницце, у вас же там есть практика, не так ли? — глядя Игорю в лицо безупречно глупыми глазами, спросила Ребекка.       — Где, простите, живут ваши родители, месье Алекс? — изобразил легкий поклон Тузов.       — В Ницце, на вилле, — не задумываясь, подтвердил Саша. — Мы скоро к ним отправимся, — сказал он Игорю и повернулся к Ребекке. — И знаешь, дорогая, я думаю, особенно рад будет с тобой познакомиться мой крестный отец! Он такой необыкновенный человек!       — Ты ничего о нем не рассказывал! — удивилась Ребекка.       — О, так я сейчас расскажу! — Саша снова смотрел прямо на Игоря. — Его надо просто один раз в жизни увидеть, чтобы пропасть навсегда! И ему все равно, кто ты, мужчина или…       — Простите меня, молодые люди, — перебил его Игорь, не понимая, что за комедия перед ним разыгрывается. Что бы там Саша еще ни выдумал, а публичных издевательств Тузов терпеть не намерен. — Я вынужден вас покинуть. Извините еще раз, мадам Хейвуд.       Он кивнул Эмме, даже на нее не взглянув, развернулся и решительно направился к выходу.       Саша улыбался, глядя ему вслед. Вот это молодец Тузов, как быстро все решил, даже подготовленный для него спектакль разыгрывать не пришлось! Вот так по-хамски, ни с кем не прощаясь, сразу взбеситься и покинуть это сборище, ничего больше не дожидаясь. Саша тоже уйдет немедленно. Вообще наплевав на них на всех, он бросится вслед за ним и окажется у него в машине раньше, чем Игорь захлопнет свою дверцу. Они уедут вместе, а вся эта компания пусть посмотрит вслед и подумает все, что заблагорассудится.       — Все, Бекки… — начал он двигаться тоже, снимая с себя ее руку, но Тузов вдруг остановился в дверях. Круто развернулся и, не глядя больше ни на кого, подошел к обалдевшей Эмме.       — Я подумал, может, вы составите мне компанию, мисс? — настойчиво взял Игорь ее под руку и, не дожидаясь никакого ответа, стал просто уволакивать Эмму к выходу на глазах у всех гостей. Уже в дверях он взял ее за талию, обнаженную в глубоком разрезе красного платья, и Эмма обернулась на Ребекку с победно-восторженным выражением лица. Та успела показать ей в ответ большие пальцы обеих рук перед тем, как Игорь вывел Эмму в холл.       И уже снова загудели голоса вокруг, обсуждая этот странный фокус с исчезновением именинницы, уже подошли к ним удивленные Хейвуды, но слух замершего в оцепенении Саши улавливал лишь звук закрывающихся дверей виллы со стороны выхода на задний двор, потом хлопок автомобильной дверцы, потом знакомый рев мощного мотора. Все. Представление окончено. Он обвел взглядом что-то говорящие ему лица. Он вообще больше не понимает, похоже, их языка… Что он вообще среди них делает, кто ему все эти люди?..       — Алекс?! — донеслось до него тревожное восклицание Ребекки. — Ты в порядке? Ты так побледнел. Тебе нехорошо? Может, выйдем на воздух?       — Да… Да, Бекки, давай… на воздух, — еле слышно пролепетал он в ответ, и она потащила его к выходу.       Оказавшись на ступеньках перед живописной зеленой лужайкой, он несколько раз глубоко вдохнул, и сознание стало возвращаться. Почему он не бросился следом? Почему стоял истуканом и смотрел, как они уходят вдвоем? Почему не погнался за ним сразу, пока еще можно было его догнать?! А сейчас, может быть, тоже еще не поздно, ему показалось, они уехали в сторону города…       — Прости меня, — сказал он ей уже на ходу, неожиданно бросившись внутрь виллы.       — Алекс?..       — Потом, Бекки. Я позвоню! — он скрылся в дверях, оттолкнул от себя кого-то, перебежал на другую сторону дома к выходу на стоянку и за несколько секунд оказался в своей машине.       Саша вылетел на трассу уже на полной скорости, едва не перевернувшись при повороте. С трудом стабилизировав машину, он сразу вдавил педаль газа практически до упора, разгоняясь на почти пустой дороге, однако серого «мерседеса» впереди не видел. Пролетев еще с десяток километров, он начал сбавлять скорость, уже понимая, что Игоря ему не догнать. Возможно, тот вообще поехал в другую, в противоположную от Женевы сторону. В придорожный мотель. Или, может, он возьмет ее прямо в машине! Назло унизившему его крестничку. Впрочем, какими бы ни были тому причины, итог очевиден, и план у Саши готов давно. Он едет домой и будет его ждать. Хотя зачем ждать? Он из дому позвонит Ребекке и попросит срочно узнать, где именно находится со своим профессором Эмма. Ребекка не откажет, и, возможно, Эмма ответит на ее звонок и похвастается точным адресом. А если нет, что ж, Саша подождет… Туда, куда он собирается, он не опоздает.

***

      Далеко Игорь не поехал, он никуда и не стремился. Прекрасно понимая, как выглядело в глазах Хейвуда и его гостей это неожиданное похищение, он был намерен вернуть Эмму в их компанию максимально быстро. Ему нужно было все-то на пару минут с ней уединиться. Немного проехав по трассе в сторону города, он повернул в ближайший съезд и, явно оказавшись у кого-то во дворе, заглушил мотор.       — Не пугайтесь, леди, я не причиню вам никакого вреда и надолго вас не задержу, — мельком взглянул в ее сторону Тузов и снова уставился прямо перед собой в лобовое стекло. Эмма напуганной не выглядела. Ее взгляд был, как обычно, удивленно-восторженный. Игорь вздохнул и продолжил: — Расскажите мне все, что вы знаете про историю вашей подруги с ее женихом.       — С Алексом?.. — переспросила пораженная Эмма. — Но зачем вам? Вы с ним знакомы?       — Да, можно так сказать. Я прошу вас не тратить время. Рассказывайте! Давно они вместе?       — Нет, совсем недавно, чуть больше месяца, я думаю. Он увидел ее на улице и подошел, — начала Эмма свое сбивчивое повествование, и, слушая эти откровения, Игорь все больше Сашке поражался: а ухаживать его мальчик, оказывается, умеет красиво. И намерения у него весьма серьезные. И квартиру он снимает тайком от Тузова, и съехаться Ребекке уже предлагал. Не понятно только, зачем он развешивал ей эту лапшу о родителях в Ницце, но у Сашки могут быть какие-то свои по этому поводу соображения. Принципиально это картины не меняет: Саша выбор, похоже, сделал, и со своими душевными разговорами Тузов уже опоздал.       Он слушал ее, не перебивая и ничего не уточняя, держа руки на руле и напряженно глядя прямо перед собой. Когда Эмма затихла и больше не знала, что добавить, Игорь, наконец, на нее посмотрел. А может, и правда, пропади оно все пропадом! Взять и умотать на другой континент и начать все заново. Открыть собственную клинику, в конце концов, и жить вот с этим здоровым молодым телом? Он ведь точно еще не импотент, и пусть без всякого энтузиазма, но он вполне способен был с ней спать. Сомневается он, конечно, что смог бы теперь получать от этого удовольствие. Хотя в чем здесь сомневаться? — не смог бы. Но, может быть, со временем привык бы и к этому.       Криво усмехнувшись, он снова отвернулся и завел двигатель. Про уехать и открыть клинику — идеи неплохие, а вот про все остальное…       Вот так взять и испортить жизнь еще одному ребенку. Находиться с ней рядом и каждую минуту ждать от него новостей, сигналов и просто прямых указаний. А когда он скажет однажды снова что-то вроде своего короткого: «Иди ко мне», — бросить все и нестись к нему через полмира ради нескольких минут безумного счастья им обладать. А если даже больше никогда он такого не скажет, все равно мотаться к нему при любой возможности, чтобы только увидеть, что все с ним в порядке. Вернее, чтобы просто увидеть… И нет никаких сомнений в том, что будет именно так! Кому нужны такие радости? Не дочери Мейсона Хейвуда, это точно.       — Я отвезу вас обратно, Эмма, — развернул машину Игорь. — И прошу вас прекратить преследовать меня для вашего же блага.       — Но Игорь… — дрогнул ее голос. — Я люблю вас…       — Перестаньте, девочка, — примирительно сказал Тузов. — В вашем возрасте это нормально. Вы так молоды и прекрасны! Я точно не та партия, которая вам нужна. Я абсолютно не заинтересован в частной клинике и скажу вам больше. Я абсолютно не заинтересован в женщинах в принципе. Это именно то, в чем я собирался признаться вашему отцу.       Он уже остановил машину возле виллы и спокойно на Эмму смотрел.       — Но я в это не верю, — растерянно бегала она глазами по его лицу. — Отец говорил… И потом, это было бы указано…       — Где?! — искренне удивился Тузов.       — В «Википедии», например, — тихо произнесла Эмма, опуская глаза, и Игорь искренне рассмеялся, несмотря на свое общее угнетенное состояние. Она действительно казалась ему неглупой?       Но Эмме было невесело, ее взгляд становился все более подозрительным и оскорбленным, он ведь над ней смеется!       — Можно, я спрошу? — уже совсем другим, почти дерзким тоном произнесла она. — Этот ваш интерес к Алексу, жениху Ребекки…       — Нет-нет, Эмма, это совсем другое! — поспешил развеять ее подозрения Игорь. При всем своем возмущении ситуацией, Саше он портить жизнь не собирается. Если Саня захочет, он своей невесте сам все донесет. — Я просто знаком с его родителями, как оказалось. И последнее, Эмма. Я не буду возвращаться на вашу виллу. Но я подожду в машине десять минут. Если ваш отец посчитает нужным, он может ко мне выйти и получить все объяснения.       — Не думаю, что в этом есть необходимость, месье Тузов, — с достоинством ответила Эмма. — Я все ему передам.       — Буду весьма вам за это признателен. Счастливо вам, мисс Хейвуд! — улыбнулся он ей на прощанье и отправился домой. Зайти вовнутрь и снова увидеть Сашу в компании этой его невесты было уже слишком на сегодня. Сегодня он просто нажрется. Как же гадко ему от всего этого!       Чем заслужил он такое Сашкино к себе отношение? В чем он так сильно перед ним провинился, чтобы узнать обо всем вот так, последним, при всем торжественном собрании. Саша ведь, похоже, знал, что Игорь там будет, и сделал это специально, зачем? Чтобы задеть побольнее? Он гнал машину по знакомой трассе, стараясь как можно быстрее от этого места уехать.       То, что Саша встречается с девушкой, он узнал несколько недель назад. Леон пару раз видел их в городе и долго колебался перед тем, как Игорю обо всем доложить. Верный Бернон переживал за нервы Тузова и даже предлагал снова за Саней последить. Но от идеи слежки Игорь категорически отказался. Что отслеживать? Сашино поведение говорило само за себя. Было похоже, что Сашка всерьез увлекся и не знает, что с этим делать: он стал рассеянным и одновременно агрессивным. Игорь то раздражал его, то оказывался просто необходим. Саня явно метался и путался в своих чувствах и эмоциях, но Игорь сознательно не вмешивался. Это должен быть только Сашин выбор.       Если уж быть с собой честным, Игорь сам боялся услышать трудную для себя правду, хотя сам все время эти идеи Сашке проповедовал. И понимал, что если вмешается, начнет подсознательно Сашку на себя перетягивать, хотя надо бы сделать наоборот! Это только в теории было просто — принять собственный выбор своего мальчика. Он ждал, что Саша сам об этом заговорит, и расскажет о своем реальном состоянии, и, может быть, попросит совета, ну не чужой же Игорь ему человек! Но нет, Саня ничего ему не рассказывал, и Тузов втайне надеялся, что это хороший признак: значит, все еще не так было для Саши однозначно…       Однако в последние дни перед Лондоном его срывов сам Игорь уже не выдерживал. Он тоже живой человек, он не может быть в постоянной зависимости от Сашиных перепадов настроения и бесконечно исполнять эти его команды, поступающие без всякой системы. Он пытался вывести его на разговор, но Саша так ни в чем и не признался. А пока Игорь был в Лондоне, Саша проводил вне дома каждый вечер: это Леон и Марта отслеживали по доброй воле и не забывали Игоря информировать. Вернувшись, Тузов решил все-таки положить этому конец и даже назначил день для разговора.       Но Саша решил по-другому. Он решил ткнуть его в это прилюдно, без всяких личных обсуждений. Теперь никаких разговоров точно не нужно. Подождать просто, когда Саша съедет? Хотя… Это же теперь Сашина вилла, на него кредит оформлен, так что съезжать, похоже, нужно будет вовсе не Саше. И дожидаться, пока его об этом попросят, Игорь точно не будет.       Он удивился, увидев Сашину машину брошенной во дворе. Когда это он успел вернуться? Или не хочет терять время и решил привезти свою невесту немедленно? Не оставил же он ее там одну!

***

      Ожидая ответного звонка Ребекки, Саша уже не мог усидеть на месте. Он уже переоделся в более удобные вещи, и его «Глок» лежал на кровати. Его нервная дрожь становилась все крупнее, воображение рисовало живые картины Эммы в ярком красном платье, самозабвенно отдающейся сейчас Игорю, и готовая прорваться наружу истерика билась внутри, и хватала за горло, и невозможно было больше эту энергию в себе удерживать. Да он застрелил бы их обоих сразу, сейчас, если бы только увидел, даже с расстояния, как учил его когда-то папа! Если бы папа был сейчас жив, если б он только обо всем узнал! Он бы отомстил этой свинье за Сашу, он бы за все ему отомстил! Ничего, Саша сам справится! Хоть бы Ребекка позвонила быстрее… Саша не способен ждать в таком состоянии, ведь с каждой минутой все становится только очевиднее, и оставаться с этим в бездействии просто невозможно! Он схватил с кровати пистолет и, взяв ключи от машины, бросился из комнаты. Он подождет в машине! Пока заведет двигатель и, может быть, уже поедет в том направлении, чтобы оказаться поближе…       Его окно выходит на другую сторону, и он не слышал, когда Игорь приехал. Выскочив на лестницу, Саша вдруг его увидел и от неожиданности спрятал за спиной руку с пистолетом, держа палец на курке. Игорь уже начал подниматься по ступенькам, и Саша, сделав пару шагов вниз ему навстречу, остановился у него на пути. Игорь будет падать вниз с лестницы, на спину, а может, ему еще будет больно…       — Дай мне пройти, Саша. Я не собираюсь тебе мешать, — как можно спокойнее сказал Тузов, схватившись за перила обеими руками. Саша смотрел на него сверху вниз с каким-то торжествующим выражением, плотно сжав губы, и не шевелился. — Я просто возьму кое-что и уеду, обещаю.       — Сегодня? — коротко и безразлично произнес Саша.       — А чего мне ждать? Так, отойди… — Игорь решительно сделал шаг наверх. Он на миг опустил глаза, собираясь просто Сашку отодвинуть, и снова замер, когда ему в лоб уперся ствол пистолета. Игорь медленно поднял на Сашу взгляд. А что, отличный выход… Зачем только Сашке такие проблемы?       Счет «раз»: все именно так, как Саша себе представлял. Никакого страха в черных глазах, только вопрос и спокойное ожидание. И никакого раскаяния. Непонимание даже!       — Саша, опусти пистолет, — ровным голосом произнес Игорь. — Или стреляй. Хотя это лишнее.       — Согласен! — с явным облегчением выкрикнул Саша. — «Два» пропускаем! «Три»! — он резко убрал руку, приставив дуло к своему виску.       Игорь не знает, как почувствовал это. То ли безумие в Сашиных глазах увидел, а вовсе не торжество, как показалось сначала, то ли его побелевшие пальцы, сжимавшие рукоятку, и уже начавший движение курок, но тело, кажется, среагировало раньше, чем сознание. Тузов рванулся снизу вверх, сконцентрировавшись на торчащем из рукава толстовки запястье, которое толкнул от себя почти одновременно с прозвучавшим выстрелом.       Дребезжащий звук чего-то разбившегося в доме затих позже, чем этот оглушительный хлопок, и гильза звякнула о деревянные ступеньки.       Саша пошатнулся, с глухим стуком роняя на пол пистолет, и Тузов подхватил его под спину, второй рукой прижимая его затылок и уткнув лицом в свое плечо.       — Все, мой хороший! Все, все, ну что ты придумал!       — Почему ты никогда не даешь мне умереть?.. — прошептал Саша, окончательно теряя сознание. — Почему нельзя просто… — его тело стало тяжелым и совершенно безвольным, и Тузов аккуратно уложил его на ступеньки под громкие причитания перепуганной Марты, выбежавшей в гостиную на звук выстрела.       Леон тоже вбежал в дом с улицы и, увидев лежащего на ступеньках Сашу, испуганно уставился на Тузова, который спускался с лестницы, держа в руках Сашкин черный «Глок».       — Спокойно, Леон, пока никто не умер. Просто выбросьте это. В озере утопите, что ли, — спокойно вложил он пистолет и гильзу в руки обалдевшего Бернона и направился в сторону кухни, к шкафчику с медикаментами.       Сначала себе: закинув в рот пару таблеток, Игорь взял флакон с нашатырным спиртом. В чувство он, конечно, Саню сейчас приведет. Только вот что дальше с ним делать? Сейчас лечить. А потом? Его, вообще, можно куда-нибудь отпускать? Можно ли терять его из виду, оставлять одного, доверяя его выбору, разуму и сознательности? Ответ очевиден. Больше никто никуда не едет. Никогда. Этот образ Саши с приставленным к виску пистолетом и звук реальной гильзы от реального патрона останется с Игорем Тузовым до конца его дней…

***

      — Мама!.. — вдруг произнес во сне Сашка, резко повернул к Игорю голову и приоткрыл глаза. — Мамочка… — полились, наконец, слезы из его полных страдания глаз, и Тузов погладил его по щеке, сам отворачиваясь и не в силах с этим бороться. — Нет, не надо! Ты не плачь! — схватил его за руку Саша. — Только не ты, пожалуйста! — и заревел уже в голос, не сводя с Игоря умоляющего взгляда.       Игорь прижал к губам его горячую ладонь и быстро успокоился, позволяя Саше выплеснуть накопившиеся слезы, ну когда-то же все эти нейролептики и антидепрессанты должны были подействовать! Пусть плачет и смотрит вот так, с выражением мучительной боли, хоть с каким-то выражением! Это лучше, чем просто лежать на боку, уставившись в одну точку, не спать, не есть и не реагировать ни на какие раздражители.       «Теперь ты сдашь меня в сумасшедший дом?» — это была единственная Сашкина фраза, обращенная к Игорю за последние несколько дней, когда Тузов вынужден был привезти домой специалиста, понимая, что с назначениями лекарств ошибиться нельзя, и на откровенные наркотики Сашу подсаживать вообще недопустимо. Он сам описывал ситуацию рекомендованному ему психиатру, который специализируется на молодежных суицидах, коих немало в этой благополучной стране. С профессионалом они не ошиблись. Игорь не знает, о чем тот с Сашей говорил, но главное — Саня согласился принимать прописанные лекарства. Ни о каком стационаре Игорь сам слышать не хотел.       Впрочем, была еще одна Сашина фраза, сказанная без всяких эмоций на следующий после памятной вечеринки день: «Застрели меня лучше сам», когда Игорь предложил лично доставить домой Ребекку, еще не понимая всей серьезности ситуации с Сашиной раскуроченной психикой.       Стало понятно, что дело не в Ребекке, и видеть ее Саша точно не хотел. С ней Игорю пришлось разбираться самому. Она звонила Саше без конца, тот никак не реагировал, и его телефон Игорь, в конце концов, выключил. Тузова спросила об этом в университете Эмма. Учитывая, что Игорь знаком с Сашиными родителями, она попросила узнать, что приключилось с Алексом и почему он не выходит на связь. Игорь рассказал это Эмме, а потом, по настоянию Ребекки, и ей самой. Правду. О том, что действительно был знаком с его семьей еще в Крыму, и Алекс Девис — действительно оттуда. Его родители давно погибли, но смириться с этим Алекс, видимо, не может. Сейчас он проходит лечение в закрытой клинике. На этом все. Ну чем их вилла не закрытый санаторий на живописном берегу!       Ребекка поверила ему безоговорочно. Еще бы он женщину не смог в чем-то убедить! Главное — она без претензий от Сашки отвязалась. Американки — девушки благоразумные, это не те самоотверженные русские барышни, для которых степень любви определяется уровнем собственной жертвенности. Они прагматичны. И любовь у них не для страданий. Повезло же некоторым с правильными генами родиться… — он улыбнулся рыдающему Сашке, который, похоже, только набирал обороты.       Хорошо, что этот прорыв случился, когда рядом Игорь. В другое время возле Сашки дежурят Леон и Марта, проинструктированные звонить Тузову сразу же, если что-то изменится. До сих пор ничего не менялось, и вот наконец-то явный сдвиг!       Теперь, вероятно, Саша начнет понемногу общаться. По крайней мере, так считает его лечащий врач, с которым Игорь постоянно на связи. Хорошо бы. Может, хоть что-то в Сашиной логике удастся понять…       — Тебе мама приснилась, Саня? — улыбался ему Игорь, дождавшись, когда Сашины судорожные всхлипывания станут реже.       — Да… ты помнишь, какая она была красивая? — тихонько спросил Сашка. — И папа… Я похож на него?       — Ты похож на обоих. На маму даже больше, мне кажется, — нежно гладил Игорь его по волосам.       — Мы можем поговорить о них? — взял его руку в обе ладони Сашка и положил себе под щеку. — Расскажи мне то, чего я не знаю…       И Тузов рассказывал. Много и подробно, отвечая на все Сашкины вопросы и описывая детали. И по ходу собственного повествования сам начиная понимать и объяснять себе многие вещи в поведении Сашки его богатым и своеобразным наследством. Саша даже улыбаться начал, слушая легенды его семьи в пересказе остроумного Тузова вплоть до момента отбытия Игоря во Францию.       — Папа хотел, чтобы ты уехал? — удивился Саша. — А ты все не уезжал… Ты ждал меня?       — Ну, попрощаться-то хотелось, конечно…       — Я помню! — Сашка немного оживился, пристально на Игоря глядя. — Они рассказывали, что ты играл на пианино и пил водку. Потом уже рассказывали, когда ты уехал… Мы купим пианино? — вдруг сменив тон, сел Саша на кровати и тревожно на Тузова уставился.       — Купим, почему нет. Где поставим?       — Внизу, — Саша продолжал смотреть в его лицо очень внимательно и, наконец, выдал вопрос: — Так ты останешься? Ты не уедешь?       — А должен? — удивился Игорь. Саша помолчал, продолжая его рассматривать, и сообщил:       — А я спал с ней. — Я знаю, — спокойно усмехнулся Игорь. — Откуда? — По женщине это всегда видно, Саша, — сообщил Тузов, пожимая плечами. — Ну конечно, — тяжело вздохнул Сашка. — С кем я разговариваю… Только можешь не радоваться. Я больше не смогу. Думаешь, я не знаю, как ты мечтаешь меня кому-нибудь сплавить? Ну так это без шансов. Теперь уже точно, — он опустил взгляд, еще подумал и решился. — А ты с Эммой своей? Так ей про войну и рассказывал? Саша был, конечно, не в себе и еще заторможен, он смотрел на Игоря спокойно и даже безразлично, и Тузов молчал, сосредоточенно на него глядя и постепенно начиная прозревать, отказывался во все это верить. — Почему ты молчишь? Был с ней? — равнодушным голосом продолжал Саша. — Видишь, я все знаю. Где мой телефон? — повелительно протянул он руку, и Тузов послушно вложил в нее аппарат. — Она снесла свой аккаунт в инстаграм? — водил Саша пальцами по экрану, не обращая внимания на гробовое молчание Игоря. — Ничего, у меня все осталось, вот. Скрины. Полистай. — Боже милосердный… — смотрел Тузов на свои счастливые изображения, мельком замечая некоторые комментарии. Что толку было говорить о том, что в реальности все выглядело совсем не так, как на этих картинках. Сколько времени Саша их уже коллекционирует?.. — Я никакой не сумасшедший, как видишь, — уверенно сообщил Сашка. — Нет-нет, что ты! — поспешил заверить его ошарашенный Тузов. — Я правильно понимаю, что эти отношения с Ребеккой были просто, чтобы?.. — Ну конечно! — безапелляционно подтвердил Саша его догадку. — Как бы я все это знал? Ты ж мне не докладывал! И я тебе не баба, чтоб допросы устраивать! Я есть хочу, — стал Саша вставать с кровати, демонстрируя стремительный прогресс в своем состоянии здоровья. Это всегда удивляло в нем Игоря. Как быстро мог Сашка скатиться к какой-то критической черте, так же быстро мог он и восстановиться, и словно какие-то незначительные мелочи, оставались позади совершенно дикие для обычного человека вещи. Игорь так не мог. Он все еще считал себя обычным. И еще много раз возвращался к этой теме и долго не мог перестать прокручивать в голове эти жуткие сцены последнего месяца, теперь понимая мотивы поведения своего изобретательного мальчика, который сознательно и последовательно довел себя до реального диагноза и был абсолютно готов отправить их обоих на тот свет. Он так прямо и заявлял тогда, обещая скорое свидание со своими родителями… А почему в Тузова не выстрелил? Так Игорь стоял как-то неудачно, и неудобно было бы падать. Да и полностью уверен в его неверности Саша не был. Поэтому решил отправиться к маме с папой сам. Просто так, мучиться на этом свете надоело, вдруг перестал видеть в этом смысл. Саша ведь на полном серьезе считал это нормальным. А для Саши это и было нормально. Он же у Игоря уникальный ребенок! Игорь стал теперь совсем по-другому смотреть на своих студентов. Они больше не казались ему ни наивными, ни забавными, ни особо одаренными. Он понимал, что ни в чем эти дети не виноваты, они такие, какие есть, но ничего не мог с собой поделать. Когда он представлял себе, как листает его Саня нервными, трясущимися пальцами эти чертовы фотографии, так цинично обрезанные и выставленные на всеобщее обозрение, он начинал их всех просто презирать. Ну ладно, Тузов сам виноват, не возражая против своих кадров со студентами, но зачем было придумывать и рассказывать то, чего не было и в помине, типа приглашения Эммы на приемы в Ниццу? Что ей вообще было там делать, даже теоретически? Если верить всему, что рассказывала Эмма своей подруге, создавалось стойкое впечатление развивающегося романа. Только роман этот оказался малолетней Эммой придуманным, а вот Сашкин психоз — настоящим. Это, наверное, такие безобидные шутки, это нормально для современных детей, это вполне приемлемо, и плевали они на тот застывший и мертвый взгляд сжавшегося в комок Сашки. На сплетни о себе, намеренно распространяемые сейчас задетой Эммой, Игорь уже внимания не обращал, каких только сплетен он за всю жизнь о себе не переслушал. Не волновало Игоря также и выразительное молчание ее отца, страдающего излишним самомнением. Без кардиолога Мейсона Хейвуда Игорь как-нибудь в жизни обойдется. Без внезапно надоевшей преподавательской деятельности тоже прекрасно сможет существовать. Без Сашки только — никак… — Я не понял, почему «Виллар» не забронирован у нас на выходные? — возмутился Тузов, вернувшись вечером домой и обнаружив Сашу за упражнениями на новом инструменте, за которым тот теперь просиживал часами. — Ты в курсе вообще, что сезон давно открылся? Джакузи там без дела простаивает! — Точно, я же хотел как раз спросить тебя! Поедем? Ты хочешь? — улыбался ему Сашка, тихо наигрывая знакомую мелодию. — Ты помнишь эту вещь, Саня? — удивился Игорь звучавшей музыке. Он зашел за фортепиано и, положив на него локти, привычно Сашкой любовался. — Я все помню, — улыбался ему Саша. — Ты устал? — Игорь сделал неопределенный жест, и Саша продолжил: — Устал я греться у чужого огня… — напел он эту арию, словно звучавшую из его детства, и прекратил играть. — А дальше? — разочарованно произнес Игорь. У Саши был прекрасный слух, и Тузов обожал слушать Сашкино звонкое пение, но тот радовал этим очень редко. — Еще не готово, — аккуратно закрыл Саша клавиши. — Я разучу как следует и буду тебя развлекать оперными ариями, — встал он со стула, улыбаясь и удерживая их зрительный контакт. — С «Мистера Икс» и начнем, мы ж на нем тогда остановились. Так что там насчет «Виллара», мы едем? — подошел он к Игорю и обнял за шею. — Ну а как же! Вопросов накопилось много. Нам с тобой еще клинику открывать! — смотрел он в Сашины синие счастливые глаза. — Правда?! — не поверил Саша в то, что Игорь сам об этом заговорил. — Ты серьезно? Ты уйдешь из университета? — Да я уже ушел, считай. Семестр заканчиваю — и адью, — подмигнул ему Тузов. — Инвесторы наши с тобой слегка разбежались, правда… — На фиг тебе эти инвесторы! — Саша с наслаждением к нему прижался. — Найдем мы деньги, нашел, о чем думать. Ты голодный? — Даже не представляешь себе, насколько, друг мой, — стал подталкивать его Игорь к лестнице. — С тобой Вики хотела поговорить. По твоему профилю, кстати, — сообщил Сашка, сам взяв Игоря за руку и уводя наверх. — А я хотел с ней поговорить? — спросил Игорь на ступеньках, уже не отрывая взгляда от Сашкиной компактной нижней части, обтянутой узкими джинсами. — О, ты очень хотел с ней поговорить! И так мечтал ей помочь! — привел его Саша в спальню, повернулся и, улыбнувшись в последний раз, притянул его голову к себе обеими руками, закрыл глаза и стал самозабвенно целовать в губы.       Через считанные минуты он уже стонал и бился в его руках, быстро достигая наивысшего для себя наслаждения, этого абсолютного счастья принадлежать ему всем своим естеством… — Я вспомнил, о чем хотел спросить тебя, — успокаивая дыхание после бурного общения, сказал Саша. — А какой код на твоем телефоне? — Что, не получилось взломать, математик? — улыбнулся ему Игорь, оперевшись на локоть и глядя в лицо. — Два восемьсот, все просто. — Ну и что это, два восемьсот? — подозрительно сощурился Сашка, не припоминая, с чем можно связать эти цифры. — А это суперприз мой. Вес при рождении. Не крупный такой, но о-о-очень вредный! — тискал он Сашкину изящную талию. — Ты точно чокнутый, — уверенно сказал Саша и снова обвил его шею руками. — Иди ко мне! Я еще хочу. Еще больше!