Ангел, демон, ведьма и я

- Знаешь, я тебе тут такое скажу, но… ты сильно не злись, - Розали осторожно подошла к Кирхе. – Там Карен с Магдой о тебе говорили. Карен все говорит, что ты к чему-то не готова. А еще Карен будет везде с ней ездить… - Нет, нормально вообще – без меня меня женили! – Кирхе подскочила с места. – Я поражаюсь! Псякве курхе, грах! Достали уже! - Кирхе… - Так, меня не трогать в ближайшие… часы! Ведьма удалилась, хлопнув дверью. Я перевела взгляд на Розали, но та только пожала плечами. - Что? - Да нет… ничего. Почему-то тревога только усилилась, но теперь к ней словно добавилась тревога за ведьму. Что-то должно случиться… только не знаю, что. - Ариэль? – нужно было отвлечься. - Да? - А зачем тебе нимб? - Не знаю… всегда был. - Типа табельного оружия? - Может быть… - А. а у нас в мире есть фильм, там метла – нимбус две тысячи. Похоже название… и тоже летает. - Мой не летает, его запускают. - Да, знаю.. «Надоело уже. У меня что, и здесь все отберут? » Я закрыла глаза. Как же надоело это. Как надоело быть вечным ребенком, надоело, что малявки вроде Карен смотрят с высока, надоело жить без любви, потому что человек, готовый создать семью, и не может любить меня: его бы сочли за педофила. Как же все надоело… «Да скорее бы сдохнуть» - подумала я. «Хочешь?» - поинтересовался голос в голове. Стало страшно. Но тут вспомнились поцелуи Васи и Альфард: думаете, легко смотреть на это, когда душа просит семью? Вспомнился поступок Карен. Вспомнилось, что и Магде я теперь не так доверяю… Да что уж… Только Матушка у меня и осталась. Так чего сопротивляться? «Да, хочу! Да!» Все помутнело. Я сидела посреди серого, потрескавшегося без воды поля, кажется, в позе лотоса. Надо же, умею. Не знала. А вдоль серого горизонта плыли облака. Плыли… точнее шли. Они были живыми, разноцветными… Нет, не подумайте: тут не было синих, красных… вот, грязно-серый медведь. А вот идет облако-слон, он коричневатый. А перед ним гордо шествует волк… скорее, Человек. Нет, все же волк. Или человек, переодетый в волка. Или даже два человека. А мне почему-то все равно, но кажется, что все это - иллюзия, и лишь волк, только грязный волк, который ростом выше меня, с его скатавшейся шерстью, с его опущенной головой – этот волк и есть настоящий. Я смотрю, как старый волк, все так же опустив тяжелую голову, бредет все дальше, уходя за далекий горизонт... В следующий миг я уже была на скотном дворе. Кажется, в таких зданиях содержат больных животных: клетки полтора на полтора, все закрыты. А в дальних… в дальних были люди. И я увидела… нет, не себя. Или себя? И вторую, тоже себя, но меньше. Оба тела были привязаны к решеткам и почти не двигались: они могли бы, если бы не смирились со своим положением много лет назад. То и дело от нас отделялись полупрозрачные копии и плыли куда-то, прочь из грязного здания, прочь… Стоило мне подойти – и моя копия тоже была растворена. Ведь тут теперь была я, настоящая, живая. И призраки болше были не нужны, я откуда-то знала об этом. А девочка тем временем послушно сняла веревки и пошла за мной. Она… она как будто моя сестра. И не моя сестра. Мне все равно. Хотя, конечно, со временем я полюблю ее: разве можно не любить такую прелесть? Полюблю, только позже. На следующий день, или через пару дней, или... но полюблю. А вокруг серый мир. Погибающий мир, как будто взорванный мир… постапокалиптический мир, уничтоженный ядерной бомбой. И, кажется, нас тут лишь двое... И снова кто-то большой щелкнул пальцами – и мы попали в зал. Пустой зал, по нему лишь кошки ходят. Много кошек… Я взяла на руки кота и кошку, и мне вдруг очень-очень захотелось, чтобы у них были котята. Именно у этих двоих, странных, длинных, худых, почти лысых восточных кошек… Я обнимаю их, чувствую их тепло. Кошка белая. а кот - черный и, кажется, плоскомордый. Откуда он такой взялся? В двери вошла Магда. Она улыбалась мне, я пошла к ней, но тут же вбежала Карен, которая скороговоркой произнесла, что Магде куда-то надо, и раз уж она что-то сделала, то надо сейчас… они уходят… Карен и тут побеждает. не справедливо. Я должна разобраться с этим прежде, чем уйду. А зал опустел. И малышки в нем уже нет. Возле стены, в странной позе лежит девушка, лет двадцати, или чуть больше. Ее рыжие волосы, коротко остриженные мгновение назад, уже почти достигли плеч. Ее кожа еще серая, ее тело в пролежнях. Она осторожно разминает кисти рук, не двигавшиеся десять лет… она поднимает руки… она с большим трудом садится, а спустя пару мгновений – встает, держась за стену. Ее тело не принадлежало ей десять лет. Нет, оно никогда в полной мере не было ее. И только теперь она свободна. Секунда за секундой пролежни уходят, секунда за секундой появляются мышцы. И вот, теперь она похожа на человека, а не на труп… Передо мной как-будто мое отражение, только старше на десять лет. Вот, какой я должна быть сейчас. И вот, это и есть моя младшая сестра…