Diabolik Lovers

— Что? — Ты звонил потому что тебе спать негде. — О, что ты? Нет, нет… нет. — Так и есть. Не ходи вокруг да около, а спроси. — …А это не слишком сложно? — Сложно спросить? Недолгое молчание и Рантаро наконец спросил: — Можно я у тебя переночую? — Да. Рантаро несколько секунд стоял у порога. Затем на его лице появилась лёгкая улыбка, — Спасибо! — и юноша зашёл в квартиру. Парень был весь промокший из-за дождя, поэтому Киё дал ему полотенце. Также он сказал, что тот может воспользоваться ванной и взять чистую одежду. Амами поссорился с подругой, с которой он жил. Ну… она была не совсем его подругой. Парень редко стал бывать дома, он почти не уделял любимой внимание. Девушке было очень обидно. Она думала что тот променял её на кого-то другого. Она была зла на Рантаро как никогда. И эта злость, и ревность взяли своё. Девушка выгнала Таро из дома, сказав чтобы он никогда не появлялся в её жизни. Юноша мало что понимал, но пытался ей объяснить, что он работает, и плюс к этому у него репетиции и поиск другого участника в группу. Но та его не слушала и не желала слушать. Она просто его прогнала, а вещи, которые у Рантаро были, девушка выкинула в окно. Амами остался ни с чем. У него лишь был кошелёк с парой тысяч йен и портфель с оставшимися вещами. С тех пор они никогда не расстовались и жили вместе. *** Концерт окончен. Участники группы прошли за кулисы. Народ был просто в восторге от концерта и люди никак не могли успокоится. Как только Шингуджи и Амами покинули сцену, вокалист сразу накинулся на любимого. Он снял с лица парня маску и, положив ладони на щёки темноволосого, поцеловал в губы. Тот ответил на поцелуй. Гитарист приподнял возлюбленного, и Рантаро обхватил бёдра Киё ногами, а тот крепко его держал. Не прерывая поцелуй, брюнет, вместе с Рантаро на руках, направился в сторону гримёрной, куда и пошли все остальные: Мана, Кокичи, Киибо и Шуичи. Когда Корекиё подходил к гримёрной, Мана открыл дверь и он зашёл в неё. — Слыш, Таро, — начал Сайхара, — У нас во всём доме отопление отключили. Можно у вас пожить пару дней? А то с обогревателем в одной комнате не вариант жить. Если вы сейчас домой не собираетесь, можете нам ключи оставить? Единственное что Амами услышал, это что-то про ключи. Его рука скользнула в корман Шингуджи и он вытащил оттуда ключи, которые вокалист просто подбросил. Мана поймал ключи, а затем закрыл дверь. — Концерт был просто замечательным. Мне очень понравилось. Вы молодцы, ребята. — чуть улыбнувшись сказал модельер. — Ой, да ладно вам~ Хотя нет. Давайте ещё. Мне нравится когда меня хвалят! — говорил Ома довольно улыбаясь. — Ха-ха, спасибо вам большое. Но мы бы не добились такого успеха без Киё и Амами-сана. — потерев затылок и с лёгкой улыбкой сказал Сайхара. — Ага, конечно. Всё благодаря мудиле Ама-… — не успел договорить Кичи, как барабанщик ударил того локтем в живот. Шуичи немного посмеялся, после сквозь зубы и с улыбкой сказал: — Заткнись, Ома-кун. — Да, — хрипя говорил басист держась за живот, — Спасибо Амами-чану и Киё, что смогли собрать нас вместе… Надо им передать слова благодарности. Как же болит… — паренёк слегка наклонился, так же державжись за живот. — Ещё самое прикольное, что я смог увидеть вас с улыбкой на лице, Мана-сама. Сука, больно… Киибо же стоял рядом и чисто угорал над Кокичи. Страдания это ведь так весело. Вскоре к ним подошёл Джоске. — Всё прошло на ура! Большое спасибо, что стали нашим спонсором, Мана-сама. — радостно говорил менеджер. — Да не за что. Я был рад вам помочь и шить наряды. Все были довольны и улыбались. Даже Кокичи и Мана. Они ещё несколько минут что-то обсуждали, но вдруг услышали «Ах, Киё~». Это поставило всем в неловкое положение. От стыда Шуичи прикрыл лицо рукой, Кокичи чуть не падал от смеха, Мана всё так же улыбался но был в шоком состоянии (типо как тот мем с челом, который моргает. Вы меня поняли), так же как и Киибо. Хигашиката был тоже в шоке. — Предлагаю пойти в другую гримёрную. — предложил Манабу. — Согласен. — ответил Хигашиката. И они прошли по коридору и ушли в свободную гримёрную. Гитарист с вокалистом не переходили к интиму, но поцелуи тоже приносили удовольствие. Амами сидел на столике, на котором до этого был его любимый. Притянув длинноволосого к себе, Таро прошептал тому на ухо: — Может поедем в клуб? Расслабимся и выпьем… — в этот момент на лице вокалиста была привычная, для Корекиё и его самого, улыбка. Гитарист ничего не ответил, а только кивнул в знак согласия. На последок оставив на щеке своего драгоценного Ачана поцелуй, Киё спустил Таро со столика и, отдалившись, стал переодеваться. То же самое начал делать и Амами. Макияж они не стали смывать, а лишь немного подправили. Юноши покинули гримёрную и направились в другую, где встретили менеджера и остальных. Они ещё что-то обсуждали, а позже разошлись кто куда. Киибо, Сайхара и Ома направились в сторону дома своих друзей, а те в свою очередь отправились в клуб, как и договаривались. По прибытию в клуб они сразу купили себе отдельное место и прибыли туда. Людей было достаточно много. И, как привычно для клубов, было очень шумно. Все пили, танцевали, а некоторые индивиды употребляли наркотики. В воздухе буквально витал запах героина перемешкой с мефедроном. Хоть последний не так сильно пахнет, но можно было уловить химический кислый запах. Для Амами эти запахи были не очень приятны, но он просто не мог их не вдыхать. А Киё стал ломаться. Ему хотелось попробовать этот всеми любимый порошок. По его лицу и так всё было понятно. Длинноволосый начал кусать губы и ногтями сдирал кожу с пальцев. Вокалист не мог просто сидеть сложа руки, поэтому стал действовать. — Давай лучше я стану тебе заменой героина, кокаина и другой хуйни… — сказал зелёноволосый и поцеловал любимого. Корекиё прекратил сдирать кожу. Он положил руку не шею Таро, а другую положил на талию и стал притягивать того к себе. А Амами в свою очередь сел к брюнету на колени. Обычный поцелуй стал более изващёным. Их языки сплетались, а иногда Рантаро постанывал в поцелуе. Как обычно Шингуджи залез под одежду возлюбленного и стал прикасаться к нему. От этих касаний Амами вздрагивал. Возбуждение становилось больше. Юноша начал ёрзать бёдрами по паху Киё и его половой орган сразу затвердел. Прекратив поцелуй, гитарист поднял футболку Амами и приступил целовать его тело. Иногда он оставлял языком мокрые линии. Возлюбленный действительно стал наркотиком для Шингуджи. Он облизывал его тело и вдыхал аромат Таро. Шингуджи совсем позабыл о различных наркотиках. Сейчас он полностью увлечён своим любимым. Амами не прекращал двигаться. Вокалист хотел чтобы тот быстрее приступил к делу, но стал лишь ждать. Киё же достал тюбик смазки и, приспустив штаны с бельём Рантаро, он выдавил немного смазки на пальцы и сразу вошёл ими в юношу. Шингуджи стал двигать пальцами. Гитарист вновь приступил целовать возлюбленного. Вскоре Киё вытащил пальцы и, сняв с себя штаны, посадил Рантаро на свой член, а тот стал, так сказать, прыгать на нём (отсылка на песню полматери?). Их никто не видел и не слышал. Все занимались своими делами. Поэтому наши дьявольские возлюбленные могли спокойно заниматься всякими непристойностями и им никто не помешает. Рантаро всё также прыгал на Киё. Но потом Шингуджи повалил парня на диванчик и сам начал двигаться. — Ах, Киё~ Прошу, будь жёстче. Выеби меня как последнюю шлюху… — простонал вокалист. Брюнет сжал кисти рук Рантаро над его же головой, а после прошептал ему: — Как скажешь, Ачан. Только в следующий раз поступи со мной так же… Шингуджи вытворял с Рантаро всё что хотел: он оставлял засосы, сжимал и шлёпал его по ляжкам. Он хотел удовлетворить все свои потребности. Когда оба уже кончили, возбуждение не спало. Им хотелось ещё. Больше и жёстче. Хоть они давно в отношениях, и часто занимаются сексом, им всё равно не хватает. Парни не стали заканчивать на этом, а решили продолжить сменив позу. *** Утро. Хоть парни пришли поздней ночью, они проснулись довольно рано. Ну, точнее Киё проснулся рано. Он не стал беспокоить возлюбленного и, покинув спальню, направился на кухню чтобы приготовить завтрак. Но вдруг гитарист услышал что кто-то готовит. Неужто кто-то прокрался в их дом? Янтароглазый взял рядом стоящую с ним вазу и медленно стал идти к кухне. Пройдя туда он увидел девушку, которая готовила у плиты. Силуэт казался знакомым для Шингуджи. Он поставил вазу на пол. Как только девушка услышала что-то, она сразу развернулась. Теперь парень понял кто это. Эта была Мисато — девушка Омы. У неё были длинные каштановые волосы с челкой на правую сторону, бледная кожа и карие глаза. Обычная японка, но всё же очень красивая. Она мило улыбнулась владельцу квартиры. — Доброе утро, Шингуджи-кун! — так же мило сказала она, — Простите что хозяйничаю у вас тут. Просто я решила приготовить завтрак пока все спят. — Доброе, Мисато… А как ты здесь оказалась? И что ты имела ввиду под словом «все»? — А, Кокичи сказал, что вы с Амами-саном разрешили пожить у вас. — Ааа, Ома значит. Ну конечно. Кто ещё, если не Ома? — сказав это, брюнет вышел из кухни и стал искать Ому. Бас-гитарист спал на диване в гостиной как звезда и чуть не задавил бедных Шуичи и Киибо. Когда Корекиё нашёл его, он схватил Кичи за футболку и поднял с дивана. Тот приоткрыл глаза. — О, утречко, Киёшечка… Как спалось? — улыбаясь произнёс Кокичи, но он был такой же сонный. — ТЫ ЧЁ, ЕБЛАН ЕБАНЫЙ?! КАК ТЫ В КВАРТИРУ ПРОНИК! — кричал на него гитарист. — Нихуя не помнишь. Склероз? Могу таблеточки посоветовать, ни-хи-хи… — Я ж тебе въебу. Ты ведь знаешь это. — Ладно-ладно. Щас всё объясню. Шуичи вчера у вас спросил, можно ли нам у вас пожить, потому что у нас отопление отключили. Вы ни чё не ответили и Таро кинул нам ключи. Вы пили что-ли перед концертом? — Пиздец… — Ага. А теперь отпусти меня. Как и попросил Кочка, он его отпустил. — Спасибки. Итак… — Ома стал будить Киибо с Шуичи, — Встаём залупа! Встаём залупа! Встаём залупа! Подъём! Милая Мисато не будет ждать когда вы проснётесь! Оставив их, Корекиё вернулся к Рантаро. Вокалист уже проснулся из-за шума в гостиной. Длинноволосый ему всё объяснил и сказал что волноваться ни о чём не стоит. Таро пришлось смириться с тем, что ему придётся жить с Кокичи несколько дней. *** Эти несколько дней уже прошли. На удивление квартира цела, а Шингуджи с Амами не умерли от потери нервов. Но всё же Шингуджи чувствовал себя как-то не так. Миядера долгое время не появлялась, но у него всё равно была некая тревожность. Ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. Он старался это игнорировать, но это странное чувство не покидало его. Из-за этого Рантаро снова позвонил доктору Саваки и он записал любимого на приём. Такое не раз было. После ломки идёт следующая стадия: паранойя. Корекиё начинает сильно тревожиться и в конце концов срывается и снова начинает употреблять наркотики. Первые дни он мог принять столько наркоты, что мог умереть из-за передозы. На психолога тогда просто не было времени. Да и сам Шингуджи не хотел, чтобы об этом кто-либо ещё знал помимо Амами. Но сейчас Киё в надёжных руках. Возможно Саваки поможет ему. «И снова этот кабинет. За столом Саваки, а рядом с ним Мия, вроде бы. Он что-то говорит. Наверное что-то важное насчёт моего здоровья. Он пропишет мне таблетки, так ведь? Мой старый психолог раньше мне их прописывал. Помогало. А эти помогу? Надеюсь помогут. Но почему-то я не слышал, что он что-то говорил про таблетки. Обойдусь без них?» — Шингуджи-сан, вы меня слышали? — спросил психолог. — А? Извините. Я задумался. Можете повторить что вы мне сказали? — Говорю: вам нужно прогуляться. Забыть о бытовухе, работе и так далее. Помню вы упоминали, что редко покидаете квартиру в свободное время. Вам стоит сходить в парк или куда-нибудь ещё. С любим, без, не важно. — Хорошо. Думаю я как-нибудь погуляю. Психолог ещё долго разговаривал с юношей, но он мало что рассказывал. Он всё такой же недоверчивый. Как только Корекиё покинул психолога, янтароглазый позвонил возлюбленному. Когда Таро спросил, идёт ли тот домой, Шингуджи на пару секунд замолчал и обдумывал, что сейчас сделать: пойти домой или прогуляться? Парень выбрал второй вариант. Высказав Амами своё решение, гитарист повесил трубку и направился к парку Китаномару. Как раз он находился недалеко от линии метро Синдзюку, по которой можно добраться до станции Кудансита и оттуда уже две минуты до парка. Вскоре Киё добрался до станции. Не смотря на то, что уже конец ноября, на улице достаточно тепло и даже не так сыро, как ожидалось. Люди ходили в лёгких куртках и пальто. В прогнозе погоды пишут, что в Токио снег выпадет в ближайшие дни и температура будет около 5°C — 3°C. Не сильно холодно, не сильно тепло. Привычная для Токио погода. Через минуты две гитарист дошёл до парка. Он редко здесь бывал, но ему нравилось это место. Оно особенно красивое во время цветения сакуры. Корекиё стал чувствовать себя более менее спокойно. Конечно голос сестры ещё доносился до парня и заставлял оглядываться, но это уже было не так часто. Прошло ещё какое-то время. Шингуджи уже успел пройти в глубь парка, где людей было меньше. На улице темнело и становилось чуть холоднее, но Киё решил ещё немного побыть на свежем воздухе. Он почувствовал себя уставшим, поэтому сел на лавочку. — Знаешь почему тебе так плохо? — послышался голос юноше. — Всё нормально. Пожалуйста, отстань. — Ты был таким наивным и впечатлительным. Тебя легко было сломать. И вот — ты доверился мне. Я стала твоей травмой. Корекиё повернул голову и увидел свою галлюцинацию — Миядеру. — Поэтому психолог тебе не может помочь: ты ему не доверяешь. Ты вообще никому не доверяешь. Однажды поверив мне, ты стал более осторожным, но потом ты повстречал Кируми и химия взяла своё. Ты не мог ей не верить. Но после она разбила тебе сердце… — Прошу, прекрати… Не добивай меня…! — Тебе было проще напиться и забить прошлое. Но от прошлого не убежать. Его придётся лишь принять. — Я не могу! — Киё уже не мог держаться и на глаза навернулись слёзы и потекли по щекам, — Я боюсь что это всё случится со мной снова. Прошлое для меня ужасно… Я не просто хотел всё позабыть, нет… мне хотелось умереть. Мне так было плохо. Я не мог всё это вывезти… — И тут появился Рантаро. Любовь всей твоей жизни. Даже когда вы просто были друзьями, он давал тебе не сдаваться и жить дальше. Надо же… Тебе потребовалось два года, чтобы понять что ты любишь его. Но тебе следует кое-что понять: никто не сможет тебе помочь. Рантаро может поддержать тебя, Саваки давать полезные советы и таблетки, но ты сам должен себе помочь. Ты должен всё это принять и должен что-то поделать с этим. Если будешь загоняться, то тебе будет всё хуже и хуже. — Нет… я не смогу. Нет, нет, нет! Встав с лавочки, шатавшись, Корекиё направился к выходу из парка. Миядера была права, но юноша не хотел принимать это. Она сделала ему слишком больно: физически и морально. Хоть это и галлюцинация, Киё воспринимал всё это буквально. Вместо ожидаемого снега пошёл дождь. У большинства были зонтики, и только Корекиё один был без него. Держась за плечи, он просто шёл по улице иногда сталкиваясь с людьми. Слёзы смешались с дождём, от макияжа остались размытые следы косметики, в глазах помутнело. Шингуджи не знал куда шёл. Когда зрение становилось чётче парень мог ориентироваться и приблизительно знать куда надо идти. Ели как Шингуджи дошёл до дома. Зайдя в подъезд, он подошёл к лифту и, вызвав его, зашёл в кабину. Гитарист сел на пол в углу и стал ждать, когда он приедет на нужный этаж. Прошла минута, две, и лифт прибыл туда куда надо. Брюнет ели встал с пола и, покинув лифт, пошёл на поиски своей квартиры. Когда он её нашёл, Киё позвонил в дверной звонок. Услышав звонок в дверь, Таро побежал открывать её. Открыв дверь, он увидел дрожащего и до нитки промокшего Киё с растёкшимся макияжем и запутыными волосами. — Рантаро… — плача произнёс Корекиё.