Оливия

Наши дни.       Яркий свет беспощадно ударил в глаза, а голова ощущалась чугунной, Вик едва встал, было полное ощущение, что его пропустили через камнедробилку, как и Оливию. Мышцы ныли, а горло настолько пересохло, что даже вдох давался тяжело. Парень пошел в ванную, он отпил воды из-под крана и умылся. Едва придя в себя, Спейдс подумал об Оливии. Как там она? Но звонить в больницу опасно, есть риск сорвать месть, попав под подозрение. — Чёртово возмездие! — думал парень, доставая трофейную «Беретту». Анна Винкрофт… это имя ничего ему не говорило, обычное имя, обычной женщины, допустивший фатальную ошибку. Вик горько улыбнулся, сегодня в мире на одну Анну станет меньше… Эрих Мария Ремарк говорил: «Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика». Только если ты киллер, то для тебя любая смерть — статистика. Спейдс спрятал полицейскую «Беретту» и достал проверенный «Смитс энд Вэссон» тридцать восьмого калибра. Он проверил барабан, зарядил оружие и спрятал в карман, всё-таки размер имеет значение. — Ларри Ричардсон, посмотрим… — сказал себе парень, просматривая информацию о нем. Вик криво улыбнулся, ещё одна книга… и он её откроет. Парень молча пошел за маскировкой, в этот раз светить реальным лицом нельзя. Спейдс достал силиконовые накладки, искусственные брови, бороды, усы и прочее. — Эхх… Придется вспомнить бытность гримером — сказал себе парень, наклеивая второй подбородок. Спустя час, из квартиры вышел усатый толстяк с седыми волосами, который сел в поддержанную «Тойоту» и тронулся с места.       Прибыв в больницу, Спейдс зашел на рецепшн и сказал: «Здравствуйте, мне нужно кое-что передать доктору Ларри Ричардсону». Секретарь ответил: «Назовите Ваше имя». Парень сказал: «Артур Миллер, заранее предупреждаю я должен передать вещи ЛИЧНО мистеру Ричардсону». Секретарь набрал номер и сказал, что доктора Ричардсона ждут на ресепшене. — Здравствуйте, мистер Миллер— сказал Ларри, обращаясь к Вику. — Доброго дня, пройдёмте со мной, предмет, который Вам прислали довольно большой — ответил парень, провожая доктора к машине. Рыжеволосый мужчина с щетиной и голубыми глазами пошел за «курьером». — А кто доставку заказал? — спросил Ричардсон, глядя на полного господина. — Сейчас, Диана, нет вот… Анна Уинкрофт, специальная доставка — ответил Спейдс, подойдя к багажнику и наблюдая за радостной реакцией врача. Внезапно, он резко ударил Ларри в живот и по голове, засунул в багажник, после чего повёз на заброшенную фабрику. — Как просто… Даже слишком — думал парень, глядя на дорогу.       Проснулся доктор, будучи привязанным к стулу, он едва различал силуэты, а придя в себя он ужаснулся: вокруг лишь заброшенное здание с обшарпанными стенами и толстый усач. — Мистер Ричардсон, мы можем всё решить миром и Вы даже не покалечитесь… — начал Вик, крутя в руках паяльник. — Что Вы хотите знать? — спросил испуганно Ларри, озираясь вокруг. — Анна Уинкрофт, её адрес — вежливо ответил Спейдс, включив инструмент и помахав им перед глазами жертвы. — Сансет-Роуд 39/1 — ответил доктор, вжавшись в стул. — Судя по реакции на слова о посылке, Вы заказали доставку, что именно Вы хотите доставить? — спросил парень, поднеся паяльник на расстояние сантиметра от глаза врача. — Подарок, ерунда к часу дня доставка — ответил Ричардсон, с ужасом глядя на раскалённый кончик инструмента. — Отмените доставку, пожалуйста. Только назовите номер — вежливо просил Вик, доставая телефон Ларри. — Хорошо, хорошо, код разблокировки три три девять один восемь, контакт «Спецдоставка Фрэнка — ответил врач, дергаясь от страха. Ричардсон отменил доставку, после чего Вик вырубил его и связал получше, не забыв завязать глаза и заткнуть рот.       Спейдс выкинул врача за городом, после чего сменил номера машины и снял маскировку. Заехав в убежище, он вымылся, оделся в курьера, не забыв наклеить фальшивую эспаньолку и проверил свой револьвер. Сегодня будет очень специальная доставка… Парень сел в машину и поехал к Анне.       Звонок в дверь, мисс Уинкрофт сверилась с часами, тринадцать ноль ноль. — Как точно, надо же… — подумала круглолицая блондинка, подходя к двери. Просторный и светлый дом с невысокими потолками, выглядел уютно, а цветовая гамма в основном была пастельных тонов, без ярких цветов. В гостиной лежал ворсистый ковер бежевого цвета, а на стенах висели картины абстрактного содержания.       — Специальная доставка! Мисс Уинкрофт, верно? — спрашивает Вик, стоя у входа с посылкой. — Да, я Анна Уинкрофт, где расписаться? — отвечает женщина, глядя на курьера. — Здесь — спокойно говорит парень, достав револьвер. — Тише тише, я могу войти? — вежливо спрашивает Спейдс, показывая жестами, чтоб она отошла. Закрыв за собой дверь, парень выводит Анну в центр гостиной. — Что Вам нужно?! — испугано спрашивает Уинкрофт, ощущая в тот момент, как всё вокруг неё замерло. — Вот что! — отвечает Вик, стреляя в левую часть её грудной клетки.       От выстрела женщина упала на пол, пропитывая бежевый ковёр красной жидкостью. — Оливия передает «привет» — оскалившись говорит Спейдс прицеливаясь в голову Анны. — Ты… всего лишь шакал! — хрипя говорит мисс Уинкрофт, после чего кашляет кровью, по видимому пуля задела лёгкое. — Да, именно! Шакал — самое хитрое и умное животное, которое всегда выживет — резко отвечает парень, нажимая на спуск. Барабан поворачивается, по-адски горячая пуля вылетает из короткого ствола, молниеносно прошивая голову блондинки, после чего её мозги резко выплескиваются на пол, а голубые глаза стремительно гаснут. Вик садистски улыбается, показывает средний палец трупу, после чего поспешно ретируется.       Приехав в убежище типа «гараж», парень снова сменил номера и начал процесс перекраски авто. Спустя полтора часа, автомобиль из серого, превратился в красный. А он сам пошел мыться, после чего поехал домой. По дороге парня мучил вопрос: «Как там Оливия?». Но позвонить в больницу он не рискнул, слишком опасно. Вик смотрел на длинное шоссе и думал как быть дальше? Месть свершена, осталось переждать несколько дней, придумать алиби на всякий случай и вернуться к своей любимой синеволоске.       Прибыв домой, парень снова просмотрел фотографии со своей ненаглядной… Его взор остановился на том фото, где они целуются. — Эхх… Оливия… скоро я вернусь к тебе… — подумал Вик, зачесывая свои волосы руками. Он решил записать ещё одно голосовое сообщение: «Дорогая и любимая, Лив… Мы редко говорим по душам… Я хочу сказать, что ты для меня очень важна… Хмм… Я испытываю к тебе очень нежные чувства… Прости меня… Это сложно… Ну почему я не могу…». Признание в любви для этой пары — нечто невообразимое, за два года отношений ни Вик, ни Оливия так и не сказали эти три заветных слова друг другу. Спейдс устав за день, едва дополз до кровати, после чего вырубился. Вновь на него нахлынули воспоминания… Полтора года назад.       — Доброе утро, что будете заказывать? — спросил Вик, скрывая легкую усталость за маской доброжелательности. — Капучино, будте добры — ответила молодая женщина, выкрашеная под блондинку, спортивного телосложения одетая в розовую спортивную майку и обтягивающие лосины. - Хорошо, как пожелаете — вежливо ответил парень, подходя к кофемашине. Спустя секунд пятнадцать, кофе был готов, и Спейдс наполнив стакан напитком, передал его посетительнице. Она оценивающе посмотрела на парня, рассчиталась и улыбнулась ему перед уходом. В тот момент Вик прочувствовал на себе значение слова «объективация», ведь каждый день, по крайней мере семь из десяти девушек, посещающих кофейню пялились на него, как на какой-нибудь музейный экспонат. Он знал эти взгляды, они говорили: «я бы с тобой порезвилась» или «славная попка». Оказывается этот феномен работает в обе стороны, крайне неприятно, когда в тебе видят кусок мяса, независимо от пола и гендера. Оливия видела мрачное лицо Спейдса, когда клиентов не было и его маску, когда они приходили, девушке было жаль его, но просто пожалеть или поддержать парня было для неё непосильной задачей.       Вик закрыл глаза, он не слушал трёп своей новой напарницы, его что-то мучило, но что именно? Уголки губ были опущены вниз, как и его голова. Раздумья прервали слова, что Оливия вызывает его к себе. Надев маску наглеца и натянув самодовольную улыбку он пошел к начальству. — Привет, Спейдс! Как ты? — спросила синеволоска в своем фирменном снисходительно-фамильярном тоне. — Волнуетесь, что я забью кого-нибудь насмерть пластиковым стаканчиком? — ответил вопросом на вопрос парень, но в его голосе не было той прежней бравады, свойственной ему ранее.       Оливия смотрела в серые глаза излучающие печаль, и поняла, что с Виком что-то не так, при слове «забью» он взглотнул, а слове «насмерть» его голос едва вздрогнул. Девушка подошла вплотную к Спейдсу и погладила его напряженные плечи, каждый мускул на его теле ощущался каменным, а пульс хоть и казался нормальным, но хулиганка ощущала небольшие сбои. Она коснулась губами щеки парня, погладила его грудь, пытаясь расслабить и снять напряжение. Вик сидел тихо, он хотел попросить Оливию обнять его покрепче, но дурацкая гордость не давала ему этого сделать. Они еще пять минут сидели молча, пока девушка не села парню на колени и не посмотрела в серые глаза ещё раз. Губы Спейдса двигались, но слов или звуков они не издавали. Синеволоска ощущала мятежность, но спросить, что его гложет, ей всё-также не позволял сучавый характер. Вдруг она ощутила, как у парня забилось сердце при звуке сирен с улицы. Вик тяжело дышал и лихорадочно оглядывался вокруг, он вскочил и в ужасе забился в угол кабинета. Налицо паническая атака, но что послужило причиной? Спейдс никогда не был трусом и не показывал, что он чего-то боится. Оливия подошла к парню, села рядом и отбросив все условности человечным тоном спросила: «Что с тобой? Что тебя гложет?». Парень тяжело дышал, он крепко прижал хулиганку к себе и соприкоснулся с ней лбами, что его немного успокоило. Отдышавшись, он едва коснулся своими губами её губ. Серые глаза молили о помощи, и девушка страстно поцеловала парня. Вик поправил синие волосы Оливии и улыбнулся, а его глаза стали менее печальными. — Спасибо — нежно прошептал он, обнимая ненаглядную. — Что с тобой произошло? — осторожно спросила девушка, поглаживая чёрные волосы собеседника. — Паническая атака. Два года в армии не были простыми… — начал Спейдс, глядя в карие глаза слушательницы. — Я не был одним из тех, кто безвылазно сидел на базе и считал дни до конца контракта… Мне приходилось заниматься грязной работёнкой… Однажды меня и мой отряд обстреляли с воздуха… Сначала я думал, что это русские, но это были свои… — продолжал парень, не отрывая взгляда от девушки. — Тогда звучала сирена… но никто в городке не выжил кроме меня… Я видел как от моих сослуживцев остались кровавые пятна на песке… А проклятая сирена вопила… пока очередная ракета не уничтожила какое-то здание… — сказал Спейдс, прижимаясь крепче к девушке. — Спасибо тебе за службу… Я не знала… Прости… — неловко ответила Оливия, гладя его волосы. — Всё нормально… Не знаю к чему я это вспомнил… — ответил Вик, положив голову на плечо собеседницы. — Всё хорошо… Я рядом — ответила девушка и нежно поцеловала его в щёку.        Они просидели ещё полчаса, пока Вик окончантельно не успокоился, а его глаза не ожили. — Ты классная. И ты мне нравишься — прошептал Спейдс на ушко Оливии. Девушка улыбнулась и её собеседник улыбнулся в ответ. Они поднялись на ноги и парень пошел к выходу — Ты тоже… — говорит синеволоска, улыбаясь. Вик подмигнул ей и пошел на своё рабочее место. Последующий день прошел неплохо, Спейдс доработал смену и пошел домой. Только его гнетило то, что он солгал Оливии о причине панической атаки… Наши дни.       Внезапно Вик вскочил с кровати, его как-будто током ударило. В тот день, когда случилась паническая атака, перед этим он убил некую Марию Уинкрофт. Анна Уинкрофт это дочь или просто однофамилица Марии? Этот вопрос встал явно не случайно, почему спустя полтора года он убил возможно дочь своей первой, спустя годовой перерыв жертвы? Фамилия казалась Спейдсу знакомой, но почему он раньше не обратил на это внимания? Старая работа не отпускает, да. — Ну конечно, Мария Уинкрофт, связная! Точно, после Боливии она соскочила, но видимо боссы трехбуквенной организации решили, что она опасна. А в управлении она была известна под другим именем… — осенило Вика, но потом он понял, что залез в болото, которое его и затянет в себя. Мысли прервал звонок от некого Фила. — Доброй ночи, Ваши деяния вызвали беспокойство в директорате… Похищение полицейского и гражданского лица, убийство… Директор с трудом смог загладить инцидент, но в качестве оплаты следует ликвидировать четыре засора, подробную информацию получите позже — говорил безжизненный голос по ту сторону телефона. — Как скажете — лаконично ответил Вик, он не имел предрассудков по поводу убийства, раз надо, значит так оно и будет. Только одно расстраивало парня — он не вернётся к Оливии, ведь такие вопросы решаются долго.       Спейдс лёг на кровать и смотрел в потолок, на часах было 3:30 утра, из головы не лезло дело Уинкрофтов. Хотя лучше оставить это, отложить в долгий ящик и не вспоминать об этом, это совпадение, случайность, галлюцинация, как угодно это можно называть. Тем более, что парню есть о ком подумать… Как же он хотел, чтобы Оливия, его любимая синеволосая сучка была рядом… Вик хотел ощутить на своей груди её голову, посмотреть в карие глаза, ощутить её укусы, запах странного геля для душа на её белоснежной коже… Он отлично помнил поцелуи, объятия, бои с ней, совместные прогулки со своей любимой, которой он так и не признался в чувствах… Боже, как это глупо… Но такова специфика их отношений, никто из партнеров даже под страхом смерти не скажет о своих чувствах. Самое интересное, что они оба сейчас ощущают дыхание смерти за спиной, Оливия в больничной койке, а Вик на улицах города. Хотя он можно сказать, обручен со Смертью, иначе как объяснить тот факт, что он выжил во всех опасных ситуациях, вроде авиаударов, засад, обстрелов снайперов…       Если Спейдс решится вспомнить старую жизнь, то по этим событиям можно выпустить линейный шутер от первого лица с тонной стрельбы, настолько он рисковал жизнью. Но опыт работы в трёхбуквенной организации он вспоминать не хотел, хотя он продолжил делать тоже самое и за сходную плату, очевидно, что в этом мире всегда найдётся кого убить. Раздумья всегда выводили к прошлому, которое не хотелось вспоминать…