Neil Josten doesn't frolic on his period

Когда Нил проснулся, его подташнивало. Основываясь на явственном дискомфорте и колющей боли в нижней части живота, а также на том факте, что ему не приснился кошмар, он сделал вывод, что тошнота была вызвана менструацией. Он тихо вздохнул и осторожно поднялся с постели, стараясь не потревожить своего спящего парня. Нил проглотил пару обезболивающих таблеток и пошел в душ. К счастью, ночью кровь не проступила через его шорты. В первый раз, когда это случилось, он был подавлен и забаррикадировался на несколько часов в прачечной в обнимку с испачканными простынями и одеждой. Когда он вернулся, спальня оказалась пуста, что позволило ему спокойно заправить постель. Но затем вошел Эндрю с пакетом, полным обезболивающих таблеток, грелкой, пачкой любимых прокладок Нила и его любимым смузи из местного кафе. Нил попытался извиниться, но Эндрю не хотел этого слышать. Остаток дня они провели, свернувшись калачиком на диване, перекусывая и просматривая документальные фильмы об акулах. Нил был одет в свободные штаны, спортивный бюстгальтер и толстовку с капюшоном, которую Кевин оставил на спинке дивана. Было всего 4:30 утра, а Нил уже полностью проснулся. Обезболивающие таблетки еще не подействовали и, хотя терпимость боли Нила была довольно высокой, та становилась поистине невыносимой. Он разыскал грелку (она почему-то валялась под диваном), наполнил ее доверху кипятком из чайника и взгромоздился на диван в позе эмбриона. Именно в такие моменты дисфория Нила становилась невыносимой: он чувствовал себя уязвимым и слабым и ничего не мог поделать, кроме как лежать, пока неприятные мысли заполоняют его голову. Он знал, что месячные — нормальное явление у мальчиков. Но, тем не менее, это не отменяло того факта, что все это полный отстой. Нил не заснул, как надеялся. Пролежав так около часа, он вскоре услышал тихое шарканье и скрип половиц. Голова Эндрю появилась над спинкой дивана: волосы беспорядочно вихрились, глаза были тяжелыми и чуть налитыми кровью. Он бросил мимолетный взгляд на свернувшегося калачиком Нила и грелку, которую тот прижимал к животу, и двинулся на кухню, чтобы приготовить себе утренний горячий шоколад. Когда он возвратился обратно, в его руке была вторая кружка. Он поставил ее на кофейный столик перед Нилом. В кружке дымился его любимый чай: — Спасибо, — прохрипел Нил. Эндрю хмыкнул и устроился на другом конце дивана, положив ноги Нила себе на колени. Они просидели в уютной тишине полчаса, прежде чем у Нила заурчало в животе, а новый приступ боли заставил его нехотя скукожиться. Он тяжело поднялся с дивана и поплелся в ванную. Когда он вернулся, Эндрю протянул ему чай и наблюдал, как Нил сделал несколько глотков, прежде чем отнести грелку на кухню, чтобы вновь наполнить ее: — Тебе не обязательно так печься надо мною, — пробормотал Нил, когда Эндрю вернулся. Эндрю ничего не сказал, просто указал на кружку. Нил сделал еще глоток. В какой-то момент Кевин, спотыкаясь, выкарабкался из постели, пробормотав им сонное «доброе утро» по пути в ванную. Через несколько минут он вышел оттуда с оставшимися мазками зубной пасты на подбородке: — Одевайтесь, — донесся его голос из кухни, где он готовил себе миску овсянки, — Вы двое уже поели, нет? Никто из них ничего не ответил, поэтому Кевин налил в миску хлопья для Эндрю, нарезав горстку фруктов для Нила: — Иди поешь. Эндрю вытаращился на свои хлопья без сахара, но послушно зажевал их. Нил съел половину фруктов, прежде чем отодвинуть миску. Очевидно, отчаянно нуждаясь в любом виде сахара, Эндрю доел все остальное. Кевин в замешательстве взглянул на Нила, но промолчал. Нил сменил прокладку перед тем, как уйти, на всякий случай запихнув пригоршню в свою спортивную сумку. Эндрю, подкравшийся к нему сзади, добавил ко всему прочему блистер ибупрофена. Тренировка началась хорошо. Экси был крайне действенным отвлекающим от дискомфорта средством, а физические упражнения всерьез помогли чуть минимизировать боль во время менструации. По крайней мере, в случае Нила. Через некоторое время он почувствовал, что доза обезболивающих, принятая им с утра, начала потихоньку терять свою первоначальную эффективность. К счастью, Ваймак отозвал их на перерыв. Нилу удалось незаметно ускользнуть от команды, чтобы забрать несколько таблеток, которые Эндрю положил в его сумку. Он отправил их в рот и запил глотком воды как раз в тот момент, когда Кевин вошел в раздевалку: — Что-то не так? Ты поранился? Нил засунул свою сумку обратно в шкафчик и сел на скамейку: — Нет. Ерунда. Кевин нахмурился и сделал несколько шагов вперед, пока не оказался прямо перед Нилом настолько близко, что их коленные чашечки почти соприкоснулись: — Нил. Нил вздохнул, раздасованный прилипчивостью Кевина: — Это месячные боли. Кевин моргнул, его плечи расслабились: — Ой. Тебе нужно… — Мне ничего не нужно, — перебил его Нил, — Все в порядке. Просто неудобно. Он не нуждался в жалости. Он не нуждался в особом лечении. Ему нужно было вернуться на корт: — Готов идти? — не став дожидаться ответа от Кевина, он побежал обратно, чтобы присоединиться к остальным. Обезболивающие подействовали, и остальная часть тренировки прошла без сучка и задоринки. Нилу даже удалось сделать несколько пасов мимо Эндрю, хотя тот сегодня особо не напрягался. Он несколько раз ловил на себе взгляды Кевина, но это было достаточно легко игнорировать. По возвращению в Лисью Башню, Эндрю выгнал всех из машины, прежде чем повернуться к Нилу: — Колумбия сегодня вечером? Нил кивнул. Кевин, Ники и Аарон наверняка тоже захотели бы пойти в Eden's, но Нилу было все равно. Когда месячные у Нила совпадали с выходными, Эндрю всегда предлагал поехать в Колумбию — только вдвоем. Нил ценил эту возможность корчиться от боли, не беспокоясь о том, что другие увидят это и как-либо прокомментируют. Эндрю и Нилу потребовалось около пяти минут, чтобы собрать все свои вещи после дневной тренировки. Ники надулся из-за того, что не поедет в Eden’s, Аарон выглядел раздраженным, а Кевин просто сказал, чтобы они оба возвратились в понедельник к тренировке. Поездка усыпила Нила, и проснулся как он раз в тот момент, когда они подъехали к дому. Нил распахнул свою дверцу после того, как Эндрю припарковался на подъездной дорожке, и ему захотелось закричать от внезапного прилива влаги в его нижнем белье. Он осмотрел сиденье, но, к счастью, кровь не прошла насквозь. Вразвалку доковыляв до Эндрю, стоящего на крыльце , дождавшись открытия двери, он немедленно направился прямиком в ванную. Его вторая доза обезболивающего закончилась, и все, что Нил смог сделать — это рухнуть на диван. Эндрю появился перед ним, оценивающим взглядом окидывая Нила с макушки до пят до пят: — Что тебе нужно? Нил прикрыл глаза от нахлынувшей волны боли: — Ибупрофен. Грелка. Эндрю исчез. Нил, должно быть, заснул, потому что ему показалось, что прошло всего пять секунд, пока Эндрю не появился вновь с тарелкой и покоящимся в ней бананово-медовым тостом в одной руке, и грелкой в другой. (Эндрю купил грелку в один из выходных, когда они забыли принести ее из общежития — по ее поверхности были разбросаны маленькие кошечки.) Нил медленно сел и забрал тарелку из его рук. Эндрю приставил бутылку к животу Нила и накрыл его одеялом, сдернутым со спинки дивана. Он не давал ему ибупрофен, пока Нил не доел тост. Он запил таблетки глотком сока «Capri-Sun». Эндрю включил телевизор, по которому как раз шла реклама, транслирующая какую-то новую марку тампонов. И, конечно же, там были женщины, резвящиеся на гребанном пшеничном поле и покачивающиеся на деревянных качелях посреди него. Фальшиво-ангельский, медоточивый голосок за кадром обещал, что эти тампоны заставляют женщин чувствовать себя самими собой в это особое время месяца. Реклама оборвалась. Нил больше не держал пульт в руках. Эндрю взял его и переключил на какой-то мультфильм о мальчике с татуировкой стрелы на голове. Нил свернулся калачиком. К черту месячные. К черту рекламу. К черту эту сраную рекламу про «особое время месяца». Конечно, очень немногие люди, у которых идет менструация, резвятся во время нее. Нил чувствовал себя дерьмово. Из него текла кровь. Он устал. Его шрамы зудели. Он слишком хорошо осознавал свое тело — свои бедра, щеки, грудь. Он хотел содрать с себя кожу: — Прекрати это, — Эндрю щелкнул Нила по руке. Он царапал кожу у основания шеи, сам того не осознавая. — Я чувствую себя дерьмово, — пробормотал Нил. Эндрю взглянул на него: — Физически или морально? Нил усмехнулся: — Оба варианта. Но в основном психи… дисфорично. — Нужно напоминание? Нил пожал плечами. Эндрю убавил громкость телевизора и пополз вперед, указывая на пустое пространство перед Нилом: — Да или нет? По кивку Нила Эндрю встал рядом с Нилом, загораживая ему обзор на комнату. Они смотрели друг на друга несколько мгновений, прежде чем Эндрю ткнул Нила в руку и сказал: — Ты мальчик. Нил закрыл глаза и кивнул: — Ты мальчик. Не девушка. Ты мужчина. Ты знаешь, что это так. Я знаю, что это так. Как и Лисы. И Ваймак, и Эбби и Би. И множество других людей. Нил наклонил голову вперед, прижимаясь лбом ко лбу Эндрю, его глаза были все еще закрыты: — Ты мальчик, а у некоторых мальчиков бывают месячные. Это отстой. У тебя течет кровь, и тебе больно, но все в порядке, — Эндрю медленно обвел подушечкой пальца раковину уха Нила, — Ты все еще мальчик. Нил вздохнул, его дыхание коснулось губ Эндрю: — Спасибо. Некоторое время спустя Эндрю заставил Нила встать и почистить зубы. Нил выгнал Эндрю из ванной, чтобы он мог сменить прокладку, а затем присоединился к нему в спальне, забравшись под одеяло. ——— Нил понял, что сквозь его шорты протекла кровь еще до того, как он открыл глаза. Ему захотелось плакать. Эндрю тихо посапывал, кутаясь в одеяла; Нил был укрыт лишь наполовину. Он перекатился на бок и оглянулся — и действительно, на голубых простынях Эндрю было небольшое пятнышко. Он размышлял, сможет ли он почистить его, не разбудив Эндрю, когда Эндрю моргнул и открыл глаза. Ему достаточно было одного взгляда на лицо Нила, чтобы понять, что происходит. Он взглянул на пятно: — Прости, я… — Нил, — прервал его Эндрю, — Все в порядке. Это просто пятно. Нил оторвал угол простыни от матраса и потянул, подтягивая Эндрю вперед на несколько дюймов: — Я вымою это. Эндрю, недовольно закряхтел, но все-таки встал, чтобы помочь стянуть простынь. Нил взял сверток и засунул его в стиральную машину вместе со своим нижним бельем и шортами. Эндрю купил ему несколько пар боксерских трусов с областью для прокладок, чтобы ему не приходилось носить нижнее белье из женской секции во время месячных. Он не думал, что сможет справиться с дисфорией при таких… условиях. Затем он направился прямо в ванную, где принял излишне долгий душ. Эндрю восседал за кухонным столом с двумя кружками кофе, миской «Apple Jacks» и вазочкой с фруктами, когда Нил наконец вышел из ванной. Нил сел, взял полную кружку и вазу с фруктами. — Раньше я мочился в постель, — сказал Эндрю. Нил моргнул, слегка сбитый с толку такой непоследовательностью: — Разве не все дети делают это в какой-то момент? Эндрю уставился в свою кружку: — Я был слишком взрослым для того, чтобы это считалось… нормальным. — Мм. Эндрю посмотрел на Нила: — Тебе не должно быть стыдно за то, что ты не можешь контролировать. — Мудрые слова Пчелки? Эндрю промурлыкал: — Легче сказать, чем сделать, — сказал Нил. Эндрю пожал плечами: — Я не думаю о тебе хуже из-за этого. Тебе тоже не следует. Нил кивнул. Откусил несколько кусочков фруктов. Затем взглянул на Эндрю: — Ты все еще…? Эндрю ковырнул ложкой плавающий кусочек хлопьев: — Нет. Нил кивнул: — Скрыть это от Ники было легко, — сказал Эндрю, — Он просто думал, что я много мастурбирую. Это вызвало смех у Нила. Эндрю выглядел по-своему удивленным и доел остатки хлопьев. Нил постучал вилкой по тарелке Эндрю, чтобы снова привлечь его внимание: — Если это когда-нибудь случится снова, я не буду думать о тебе хуже из-за этого. Я бы понял, если бы ты это скрывал, но ты не обязан делать этого. Эндрю встретился с ним взглядом и натянуто кивнул, прежде чем отнести их тарелки в раковину: — Было бы трудно скрыть это от мужчины, с которым я делю постель, — произнес он. Нил улыбнулся: — Как насчет того, чтобы я притворился, что не замечаю? — То, что ты притворяешься, что игнорируешь мою мочу на кровати, в сто раз хуже, чем то, что я на самом деле мочусь на кровать. — Мне нравится, когда ты говоришь мне непристойности. Эндрю ударил Нила по голове полотенцем для рук, заглушая его смех. Остаток выходных они провели, бездельничая, перекусывая и играя в дартс на заднем крыльце. На следующую ночь Нил попытался заснуть, подложив под себя полотенце, но утром обнаружил, что Эндрю каким-то образом отнял его и использует в качестве одеяла. К счастью, кровь у Нила не протекла. Он сфотографировал Эндрю, чтобы использовать фотографию в качестве доказательства в следующий раз, когда Эндрю попытается сказать, что он не свинка в одеяле: — Ты только что сфотографировал меня? — пробормотал Эндрю, не открывая глаз. — Ага, — довольно угукнул Нил. — Я ненавижу тебя. — Я знаю.