.
23 октября 2023 г. в 21:24
9:00. 1 сентября. линейка.
В школьном дворе собрались уже все ученики и учителя в ожидании начала. Директриса с парой завучей скоро вышли из здания и по двору разнесся её голос, объявляющий об открытии линейки. Заиграл гимн страны, а после него всё по традиции: шаблонные фразы-поздравления, танцы, стихи от старшеклассников и первоклассников. И когда дошло до того, что перваши запускали шары в небо я поняла, что это почти конец. Директриса заканчивала свою речь, после которой звучал гимн школы и все классы стали заходить в здание. За час мои ноги, казалось, потеряли все способности двигаться, и я кое-как делала первые шаги в сторону школы. Шла я за руку со своей бывшей девушкой подругой и бурчала ей что-то о том, что меня уже тошнит от этого места. Всю дорогу до кабинета на третьем этаже я пыталась найти взглядом ту, ради которой я и посетила это сомнительной радости мероприятие. Её не было. Ну, логично, она ведь со своим классом ушла куда раньше нас.
Наш класс влетел в кабинет, занимая места. Мы с подругой заняли излюбленную последнюю парту, где можно было делать всё, что душе угодно. Начался классный час. Спать хотелось неимоверно. В кабинете стоял шум, слушать нашу классную – Любовь Владимировну – не собирался никто. Все обсуждали прошедшее лето и негодовали по поводу его окончания. И я не была исключением. Меня ничуть не интересовало о чём она говорила, я также болтала и смеялась, параллельно сидя в телефоне и слушая музыку в одном наушнике. И с нетерпением ждала окончания этого кошмара. Сидеть здесь бог знает сколько не хотелось, а мысль об окончании прекрасных каникул убивала ещё больше. Но кошмар только начинался и я поняла это едва ли не в следующую секунду, услышав злосчастную фразу от классной:
— Ребята, встаём и выходим в коридор фотографироваться, – я мысленно взвыла. За что?!
Все нехотя, неторопливо поплелись в коридор. Следующие добрые минут десять бедная женщина пыталась нас успокоить и построить, а после столько же нормально сфотографировать. По возвращении в кабинет нас ждало продолжение пытки фотографиями под всеобщие возмущения. Когда пытка была закончена и женщина убрала телефон, я выдохнула.
— Наконец-то она убрала свою шайтан-машину, – кидаю взгляд на кивающую подругу и усмехаюсь.
Всё оставшееся время от классного часа я сидела в телефоне, лишь моментами поднимая голову и ловя на слух пару нудных фраз классной.
Конец классного часа не означал конец мучений, они были закончены лишь тогда, когда коробка конфет была подарена мною Любовь Владимировне, а на щеке осталось чувство её поцелуя в знак благодарности. После всего из кабинета я буквально выбежала и рванула в другую рекреацию. Всё, чего мне хотелось с самого прихода в школу – зайти к своей бывшей учительнице английского и просто любимой женщине, Елизавете Андреевне. Но, подойдя к кабинету, я слышу, что у неё классный час ещё не кончился. Вздыхаю и отхожу к скамейкам у окна. Сажусь, опираюсь спиной на окно и снова утыкаюсь в телефон, постоянно смотря на время и надеясь, что вот-вот она отпустит свой класс и я смогу зайти к ней. Время тянется до жути медленно, каждая минута – вечность. Прошло около минут пятнадцати и дверь её кабинета открылась, оттуда стали выходить ученики, и я облегченно выдохнула. Ещё пара минут и её кабинет опустеет. Я встаю и подхожу ближе, чтобы зайти сразу, как выйдет последний человек. Когда, наконец, все вышли, я с улыбкой захожу в кабинет и радостно здороваюсь с женщиной. Она поднимает голову и я вижу, как в момент засветились её глаза.
— Привет, – улыбается, встаёт и подходит ко мне. Обнимает. А я таю от счастья, обнимая её в ответ, — Закрывай дверь и садись. Как ты? Как лето провела? – она немного отходит от меня, пропуская закрыть дверь.
— Грущу из-за конца лета и радуюсь, что наконец могу проводить время с Вами. Я очень скучала, – закрыв дверь, прохожу к первой парте и сажусь напротив Елизаветы.
— Я тоже скучала, солнышко, – невинная улыбка, а я держусь, чтобы не сделать удивлённое лицо. Она почти никогда не говорит мне чего-то подобного, и каждый раз удивляюсь, как в первый. — Но, а серьёзно? Ездила куда-нибудь? Ты говорила, что на море поедешь, кажется.
— Да, говорила. И ездила, – на душе теплеет: она помнит. И, смотря сейчас в её глаза, вижу желание слышать подробности. — Честно говоря, ничего интересного в этой Анапе не было, я там была пару лет назад и нового ничего не увидела. Интересно было только по городам на обратном пути ездить, и мы ещё останавливались у родителей отчима под Саратовом. Но я быстро уехала. Попросила купить билеты на поезд и смылась оттуда на неделю раньше всех, – делаю кислое лицо, показывая своё недовольство той остановкой, — Тридцать часов на поезде были почти интересней всей поездки, – женщина смеется над этой фразой, я же ограничиваюсь смешком.
— Конечно интересней, спала всю дорогу небось, – и по моей улыбке понимает, что права. — А когда вы ездили?
— В середине июля, а все остальное время я с подругами гуляла или валялась дома, – она закатывает глаза, мол всё как обычно. — А Вы как лето провели?
И она начинает рассказывать про своё лето. В какие-то моменты выдает шутки, с которых меня буквально уносит, или поясняет что-то, о чём я не знаю, чтобы я понимала суть. Пока женщина активно всё рассказывает, я ловлю возможность любоваться ею: её мимикой, горящими глазами, улыбкой. Наслаждаться её голосом. И стараюсь не терять нить повествования. Когда рассказ заканчивается, мы недолго обсуждаем его, пока я резко не вспоминаю про коробочку конфет, пару сувениров с моря и небольшой самодельный подарок для неё.
— Ой, кстати, – я тянусь за рюкзаком и поднимаю его себе на колени, открывая, — Елизавета Андреевна, это Вам, – протягиваю её любимые конфеты, красиво украшенную коробочку со всякими штучками с моря и что-то типа открытки на двойном листочке, из которой при открытии вылетит несколько склеенных меж собой листов с внушительных размеров текстом.
Она со смущенной улыбкой осторожно берёт подарки, её щёки покрывает лёгкий румянец. Тихо охнув, она смущённо бормочет слова благодарности и что-то о том, что не стоило так заморачиваться и тратиться ради неё. А я с широкой улыбкой наблюдаю за ней, за тем, как она всё рассматривает и выглядит счастливее и счастливее. Когда она взяла в руки открытку, я слегка напряглась – по написанному там легко и просто можно было догадаться о моих чувствах. Я знаю, что, вероятнее всего она итак догадалась уже, но всё же было страшновато. Однако, даже если она и поняла всё, после прочтения ничего не сказала. Прочитав, она подняла на меня глаза, в которых блестели слёзы, и я могу точно сказать, что это слёзы радости. Женщина вытянула руки для объятий и поднялась, а я встала следом. Она обняла меня так крепко, как не обнимала никогда.
— Спасибо тебе огромное, девочка моя, это очень мило и приятно, – она говорила негромко, сжимая меня в объятиях всё сильнее. Казалось, ещё чуть чуть, и я даже дышать не смогу.
Пока мы стояли, обнявшись, в моей груди разлилось такое чувство счастья, что не передать никакими словами. За моей спиной словно выросли крылья. Ещё несколько минут мы так и простояли, она поглаживала меня по спине, а я слушала биение её сердца и растворялась в этом моменте. Можно он никогда не закончится? Но столь волшебные мгновения всегда заканчиваются и ощутимо быстро, поэтому уже через минут пять, наверное, объятия разомкнулись. Она отошла к своему столу, а я с глупой улыбкой опустилась на стул.
— Уходим? – спрашиваю, заметив, что Елизавета начинает собирать сумку.
— Да, ты время видела? – она мягко улыбнулась, а я достаю телефон из кармана и понимаю, что мы просидели почти четыре часа вместе. Я поднимаю на неё удивленные глаза, а она начинает смеяться, — Я тоже не заметила, как прошло столько времени. Пойдём, – выключает компьютер и мы выходим из кабинета. Свет выключаю я. Привычка.
Вниз мы спускаемся, продолжая обсуждать всё на свете. Она приобнимает меня за плечо, а я кладу свою руку ей на талию.
— Подождёшь меня? – звучало, больше, как утверждение.
Я киваю и мы расходимся по раздевалкам. Оделась я, естественно, быстрее. У меня была одна лёгкая кофточка и всё. Ждать женщину я вышла на улицу, в школе стоять было слишком душно. Или мне так казалось из-за бушующих эмоций внутри. Вышла из школы Лиза быстро, я, наверное, и пяти минут не ждала. Сходу она предложила проводить меня, на что я удивлённо выгнула бровь, поймав в ответ лишь смешок. Но естественно согласилась.
— Никогда бы не подумала, что первое сентября может быть таким хорошим, – говорю, когда мы немного отходим от школы и она берёт меня за руку.
— Самое хорошее впереди, – она подмигнула и сменила тему, словно не было только что прозвучавшей фразы.
Уже спустя пару минут мы дошли до моего подъезда. Сейчас мне показалось минусом жить напротив школы. Но женщина не спешила прощаться со мной и уходить. Мы продолжали разговаривать, опираясь на небольшой забор. Она закурила, облокотившись локтями на забор, а следом и я, вспомнив, что мы уже не в школе, да и Лиза знает, что я курю. А после такого дня и потока эмоций очень хотелось поскорее впустить никотин в лёгкие. Курили мы медленно. Женщина выбросила окурок первой и повернулась ко мне.
— Анжел, тот текст в открытке... – она сделала паузу, а у меня внутри всё перевернулось. — Это не только твои, это и мои чувства, – я буквально почувствовала, как моё сердце на мгновение замерло, а после забилось с такой бешеной силой, что, казалось, пробьёт грудную клетку.
Эти слова, наверное, последнее, что я ожидала сегодня услышать. Они – то, о чём я мечтала каждую ночь; то, что было самым невероятным и нереальным из всего, что я могла бы от неё услышать. Из моих пальцев выпадает окурок, пока я молча, удивлённо, и не веря в услышанное, смотрю на женщину.
А в следующую секунду она сокращает расстояние,
и теперь между нашими губами всего три миллиметра.