Пивз создает проблемы

      — Ради Мерлина, ты безумная банши! — Драко вздрогнул, когда проклятие снова пронзило его насквозь. — Прекратите свой визг. Из нас двоих, если у кого-то и есть причина визжать, так это точно не у вас, — он не просил этого проклятого полтергейста заманивать их вместе в ловушку по дороге из Нумерологии в Большой зал на обед. Нет, это определённо не входило в его планы.       — Я не визжу, Малфой! — Гермиона в очередной раз взвизгнула.       Приводящая его в бешенство гриффиндорка так и не переставала извиваться.       — Вы не можете постоять спокойно две секунды? Я пытаюсь найти выход из этой путаницы, — что было почти невыполнимой задачей, когда проклятая ведьма извивалась рядом с ним.       — Верно. Потому что мы все знаем, какой ты умный стратег, — возразила Гермиона. Тем не менее, она перестала сопротивляться, к большому облегчению Драко. Самое последнее, что ему сейчас было нужно: это выдать себя. Он собирался взорвать Пивза за это, как только тот освободится.       — Очень хорошо. Что вы предлагаете, мисс Грейнджер? — он соизволил спросить.       — Ты обязательно должен это делать? — потребовала девушка, топнув ногой. К несчастью, она приземлилась прямо ему на пальцы ног.       — Ай! — Малфой поднял свою изувеченную ногу, из-за чего пара потеряла равновесие. К счастью там была стена на которую можно было упасть, вместо того чтобы они в конечном итоге запутавшись, оказались на полу, — Я был бы очень признателен, если бы вы воздержались от причинения мне дальнейших травм, мисс Грейнджер.       — Не будь ребенком. Я едва прикоснулась к тебе, — сказала она, хотя Драко отметил, что ее голос звучал так, как будто та сама не была полностью уверена в своём заявлении.       Драко бросил на нее страдальческий взгляд.       — Вы наступили мне на ногу, вы… — он резко оборвал себя. Его палец на ноге слегка пульсировал, но от наложенного проклятия было бы действительно больно, — Я прошу прощения за то, что встал у вас на пути, мисс Грейнджер, — продолжил парень, решив, что лучше всего будет вести себя скромно в надежде, что она сможет найти способ и вытащить их из этого беспорядка, потому что у него не было решения в данной ситуации, — Я спрашиваю еще раз, что вы предлагаете?       — Честно, это должно быть очевидно! Нам нужно увидеть мадам Помфри, — объяснила Гермиона властным тоном, от которого его серые глаза потемнели и наполнились яростью, несмотря на все его усилия той не поддаваться.       — Да, потому что мы, очевидно, хотим чтобы все кто находится здесь и в больничном крыле осыпали нас насмешками за то, что мы обнимаемся таким образом, когда пытаемся прогуляться в ее направлении. Не говоря уже о том, как трудно преодолеть два пролета движущихся лестниц до лазарета не разбив себе головы, пока этот призрачный паразит кудахчет под аккомпанемент, — он усмехнулся ее идее. Гермиона смотрела на него так, словно никогда раньше не видела, и Драко находил это нервирующим, — Что?       Она моргнула, ее розовый язычок прошелся по её нижней губе, прежде чем прикусить её. Малфой в очередной раз проклял себя за то, что не выбрал другой маршрут с урока. Он думал, что дал Гермионе Грейнджер более чем достаточно времени, чтобы она добралась до лестницы, прежде чем последовать за ней. Ровно столько времени, чтобы он не был вынужден смотреть, как она идет впереди него, но не так много времени, чтобы он…       — Что? — повторил Драко, когда понял, что Грейнджер задала вопрос, но он успешно его прослушал.       Слегка фыркнув, Гермиона снова спросила:       — Тебе обязательно так говорить?       — Вы не знакомы с английским языком, мисс Грейнджер? Уверяю вас, моя речь зависит от ситуации и темперамента не меньше, чем у любого другого человека, — к сожалению, в данный момент его гнев был на пределе.       — Я имела в виду использование таких слов, как обращение. И перестань называть меня так, — потребовала она.       — Это ваше имя, мисс Грейнджер, — ответил Драко, прежде чем увидел выход из одной из своих дилемм. Ухмыляясь, он спросил: — Как бы ты предложила мне называть тебя? — Он не мог полностью убрать выражение надежды со своего лица, хотя сомневался, что она истолкует это так, как оно есть.       — Раньше ты называл меня…       — Я когда-то был Пожирателем Смерти. Это была не та сфера деятельности, которой я хотел бы заниматься снова, — сказал он жестким тоном, прерывая ее. Все шло не так, как он надеялся.       — Ты бы не стал? — она спросила. Драко хотел бы, чтобы выражение ее лица не было таким чертовски неосторожным, когда она изучала его. В ее больших карих глазах волшебник мог заблудиться на несколько дней, особенно когда она искала ответы в своей раздражающе безжалостной манере.       — Нет. Я выгляжу мрачно? — он спросил.       Полтергейст закружился в воздушной кульбите за пределами укромного уголка, который они в данный момент занимали.       — Малфой обнимается. Грейнджер прижимается. О, да! Пивз знает лучше. Мерзкий Уизли не такой умный, как близнецы Уизли, нет, сэр. Пивз побеждает, он побеждает, — хихикнул Пивз и поплыл обратно в направлении класса.       — Мерзкий Уизи? Рональд? Должно быть, конечно. Я знаю, что Пивз любит Джинни почти так же сильно, как он… — Гермиона замолчала и задумчиво посмотрела на Драко.       Драко действительно хотел, чтобы она не смотрела на него так, как будто он был большой головоломкой, которую ей нужно разгадать. Это могло бы натолкнуть мужчину на новые идеи. Идеи, которые ему, конечно, не нужно было иметь с ведьмой, о которой ему не нужно было думать. Вообще. Не то чтобы он позволил такой мелочи, как логика, встать у него на пути. Только это было чертовски трудно, когда он был ограничен в том, что мог сказать.       — Малфой? Почему Пивз хочет, чтобы мы держались вместе? Какое это имеет отношение к Рональду Уизли? Почему ты настаиваешь на том, чтобы называли меня «мисс Грейнджер»? Почему ты вздрагиваешь каждый раз, когда называешь меня как-то по-другому? Откуда взялся…       — Ради Мерлина, ты раздражающая ведьма, — Драко резко втянул воздух, когда проклятие обрушилось на него. — Не могли бы вы, пожалуйста, ради любви ко всему волшебному, дать мне шанс ответить на ваши бесчисленные вопросы, прежде чем вы зададите еще много вопросов? — Он откинул голову назад, чтобы прислониться к стене.       — Хорошо, — сказала она с видом раскаяния. — Мне жаль, Малфой. Это было грубо с моей стороны. — Он озадаченно посмотрел на нее. Он не ожидал извинений. Он просто надеялся, что она притормозит и, надеюсь, вернется к вопросу из этого набора, который поможет ему выбраться из этой ситуации, в которой он находился с первой недели, когда они вернулись в Хогвартс после войны. — Во-первых, почему Пивз хочет, чтобы мы держались вместе?       Проклятие, это был не тот вопрос, который он надеялся, что она задаст. К счастью, ему не пришлось этого делать, когда Пивз взял на себя смелость ответить.       — Пивз липкий, склеивающий Игольчатый нос и Кустарниковую голову вместе, Пивз, — раздражающий полтергейст теперь парил под потолком, наблюдая за ними. — Мстит Мерзкому Уизи, думая, что он сможет обмануть хитреца Пивза.       — Отвали, Пивз, — проворчал Драко. Чудесным образом Пивз добрался, по крайней мере, до конца коридора.       — В этом нет никакого смысла. Мы с Роном не вместе. Сейчас он с Ромильдой. Привязать меня к тебе не имело бы никакого значения для Рональда Уизли. — Гермиона нахмурилась. — Ты знаешь, почему Пивз решил, что это имеет значение? — она спросила.       Драко осторожно кивнул, проверяя силу наложенных на него чар. Предположительно, он мог бы ответить на ее прямой вопрос, но его неверие в заклинания Уизли заставляло его быть осторожным.       — Ваш друг — и поверьте мне, я использую этот термин в максимально свободной манере — использовал Пивза, чтобы добраться до меня. Вырубил меня куском брони, чтобы чертов Уизли смог связать меня. Должно быть, он убедил Пивза, что это был трюк, когда на самом деле Уизли хотел получить возможность проклясть меня.       — Рон проклял тебя? — Гермиона скептически посмотрела на него.       — Слава Мерлину, ты спросила, — он почувствовал, как с него свалилась тяжесть. — Да. Он проклял меня. Дважды. Хотя технически это проклятие, по крайней мере, я так думаю.       Гермиона посмотрела на него, ожидая продолжения. — Ну?       — Ну, что? — Он попытался использовать выражение своего лица, чтобы побудить ее задать более конкретный вопрос.       — Ой! Я должна задавать конкретные вопросы? Это все? — По крайней мере, она быстро сообразила.       — Да, ты клев … Мисс Грейнджер. — Как он надеялся, она задала очевидный вопрос.       — Почему ты настаиваешь на том, чтобы называть меня мисс Грейнджер? — спросила Гермиона, пристально глядя на него.       — Потому что чертов Уизли проклял меня. — Теперь спроси меня о проклятии, давай, ты, пышноволосая, с большим мозгом, красавица. Ты можешь это сделать.       — Рональд проклял тебя, чтобы ты называл меня мисс Грейнджер? — Она посмотрела скептически. Это был не тот вопрос, на который он надеялся. — Зачем ему это делать?       Драко вздохнул. Он, конечно, мог бы ответить на этот вопрос.       — Потому что ему не нравилось, что мы «становились дружнее». Это его слова, не мои. Потому что он ревнивый ублюдок, который думает, что ему следует позволить играть на поле, пока ты остаешься нетронутой и ждешь, когда он решит, что готов жениться на тебе и завести полдюжины мини-ласк, которых он не может себе позволить. Потому что он знал, что я… — Драко оборвал себя. Он не был очень хорош в самоцензуре.       — Потому что он знал, что мы с тобой становимся друзьями после совместной работы по восстановлению Хогвартса, — вздохнула Гермиона. — Знаешь, я думала, ты просто решил попробовать. Заставил меня думать, что я тебе нравлюсь, а потом прекратил дружбу, как только начался семестр. Это было совсем не так, не так ли?       — Нет. Я надеялся … Что ж, ничего не поделаешь. В любом случае, это была плохая идея, — он знал, что не выглядит убежденным. — Нет, дело было совсем не в этом. Не то, чтобы ты когда-либо хотела большего, чем дружба с бывшим Пожирателем Смерти, но я надеялся, что твоя признательность к угнетенным даст мне небольшой шанс убедить тебя, что стоит попробовать. — Драко Малфой хорошо усвоил свой урок за последние два года о том, что нельзя рисковать тем, что было предложено. Его жизнь, безусловно, была бы другой, если бы он принял предложение Дамблдора.       Лицо Гермионы вспыхнуло от удовольствия. Драко было трудно сосредоточиться на их разговоре, когда он столкнулся с таким зрелищем. Так много раз он представлял, как она выглядит в его объятиях, хотя ни одна из его фантазий не включала Пивза.       — Почему ты называешь меня только мисс Грейнджер? — тихо спросила она.       — Потому что мне не позволено называть тебя как-то иначе, пока ты не предложишь мне это сделать, если только я не пострадаю за это, Гермиона. — Он вздрогнул, когда проклятие обожгло его нервные окончания. Это был не Круциатус, но и приятным это не было.       — Прекрати это! — Она печально посмотрела на него. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. Пожалуйста, зови меня Гермиона, — поспешила добавить она. — Это работает только для одного имени за раз или я могу перечислить список вещей, которыми тебе разрешено меня называть?       — Я могу называть вас только так, как вы мне скажете, я могу называть вас до тех пор, пока проблема не будет решена. — Слава Мерлину, что последняя часть была достаточно расплывчатой, чтобы не навредить.       — Как решается основная проблема? — спросила Гермиона.       — Целуйся, целуйся, почувствуй блаженство. Губы оближешь, — хихикнул Пивз и захлопал в ладоши. — Пивз здесь, вы вместе разрушите проклятие и станете невезучими! Мерзкий Уизли усваивает урок, он такой! Целуйся, целуйся. Обнимашки, уютненькие. — Полтергейст кувыркнулся по коридору.       — Поцелуй снимет проклятие? — осторожно спросила она.       — Я не думаю, что Уизли намеревался сделать это таким образом, но Пивз вмешался, как только понял, что его обманули. — Видя, что она собирается открыть рот, он быстро вмешался: — Если ты скажешь хоть слово о том, что Пивз — мой крестный Фей, я клянусь Мерлином и Морганой, что я… — но ему не дали договорить.       — Я не собиралась этого говорить. — Она посмотрела на него. — Я собиралась спросить, не хочешь ли ты поцеловать меня. Я не хочу, чтобы тебя принуждали к этому, ты же знаешь. Я могла бы просто начать перечислять имена. Пожалуйста, зови меня Гермионой. Зови меня Грейнджер. Зови меня ведьмой, — она слегка покраснела, когда произнесла это. Он заметил, что она, казалось, слегка вздрагивала каждый раз, когда он называл ее так в течение лета.       — Гермиона? — Теперь была его очередь краснеть, — Если только ты не хочешь поцеловать меня?       — Что? Не будь идиотом. Я целую вечность хотела поцеловать тебя. С того самого дня прошлым летом, когда ты сказал мне, что тебе нравятся мои нелепые волосы, — призналась она, краснея. Драко никогда не видел ее более очаровательной.       — Прости, любимая, — Драко вздрогнул, но почувствовал волну облегчения, когда ее губы встретились с его. Они вдвоем не заметили, когда ее руки скользнули вверх, чтобы обвить его шею, а его руки переместились с ее бедер на спину и ягодицы, прижимая ее к себе.       И вдруг. На них посыпалась куча конфетти, любезно предоставленная полтергейстом, и пара оторвалась друг от друга.       — У мадам Паддифут теперь есть Гермигёрл! Мерзкий Уизи не так умен, как Пивзи, о нет. Пивз, он побеждает! — Пивз моргнул и улетел, наконец-то оставив их наедине.       — Рон проклял тебя, чтобы ты не мог говорить со мной, пока я не поговорю с тобой первым. Он проклял тебя, чтобы ты не мог называть меня иначе, как мисс Грейнджер, если я не попрошу тебя называть меня как-нибудь по-другому. Он сделал что-нибудь еще? — спросила Гермиона, хлопнув руками по бедрам. Драко думал, что она была великолепна в таком гневе.       — Кроме того, что он сказал мне держаться от тебя подальше, потому что ты слишком хороша для меня? Как будто я этого не знаю. Или сказать мне, что он планировал проклясть меня, чтобы я не мог приблизиться к тебе на расстояние вытянутой руки, нет. Пивз вмешался прежде, чем он зашел намного дальше обзывательств. К сожалению, то, чем он проклял меня, сделало невозможным для меня обсуждение ситуации. — Драко протянул руку и откинул назад выбившуюся прядь ее волос. — Мне нравятся твои нелепые волосы. Это дико, неукротимо, идеально, совсем как ты.       — Знаешь, я думала, что сделала что-то не так. Обидела тебя или…       — Тихо. Ты ничего не сделала, Грейнджер. — Драко вздохнул с облегчением, когда не почувствовал боли. — Мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы найти способ обойти эту чертову штуку. Я не такой умный, как ты, — он притянул ее ближе для еще одного поцелуя. Потребовалось полдюжины волшебных палочек, пакет с водяными шариками и две дюжины свистящих бенгальских огней, чтобы Пивз согласился склеить их так, чтобы только поцелуй мог их освободить. И это было только после того, как он убедил полтергейста, что ему нужно это сделать, чтобы отомстить Уизли за то, что тот обманул Пивза. Это было величайшим достижением — заставить Пивза сделать то, что нужно было Драко. Конечно, проклятый полтергейст должен был пойти и испортить план. Он не должен был соединять их до самого ужина за пределами Большого зала, где было бы легче заставить его действовать. Конечно, ему действительно не стоит спорить с успехом.       Успех. «Как это мило», — подумал он. Первоначально он планировал немного похлебать ведьму после того, как снимет проклятие, но она снова смотрела на него своими большими карими глазами, и он не мог найти в себе силы отказать ей или себе, если уж на то пошло. На самом деле, он был совершенно уверен, что небольшой толчок, который он почувствовал в своей груди, был вызван его желанием отдать ей все. Он удовлетворился тем, что предоставил ей выбор.       — Можно мне поцеловать тебя еще раз, Грейнджер?       — Да. Поцелуй меня, Малфой.       — С удовольствием, — он так и сделал.