По местам

— Увидимся, Хань! Он помахал на прощание сторожу и вышел на улицу. Лу Хань помогал заменять библиотекаря в свободное от учебы время. Ему не сложно, да и дополнительные деньги студенту никогда не мешали. Нужно было всего лишь принимать и сортировать книги, заполнять документы вечером и смотреть, чтобы никто не лишился девственности между стеллажами. В общем, работа не пыльная. Обычно Хань успевал закончить до темноты. Но пришла осень, дни стали короче, и Лу приходилось возвращаться домой, стараясь не пугаться собственной тени. В такие моменты он грустил из-за того, что до сих пор одинок. Нет, у него были друзья, и учеба приносила радость. Но пока остальные нежились в лучах первой (или второй, или третьей, или…) влюбленности в свободное время, Хань оставался одиноким и беззащитным. Особенно учитывая, что некоторые его однокурсники уж очень любят над ним поиздеваться. До остановки оставалось несколько сотен метров, и Хань по привычке свернул на маленькую скрытую тропу, чтобы сократить путь. Тогда-то он услышал шум, тихую ругань и быстро удаляющиеся шаги. Головой Лу понимал, что нужно игнорировать происходящее и просто идти дальше, но добросердечность и любопытство в такие моменты побеждали здравый смысл и осторожность. Когда Хань вышел на свет, никого не было. Вокруг стояла тишина. На стене одного из университетских зданий мигал фонарь. Лу подошел ближе и тогда увидел его. Какой-то парень сидел, прислонившись к бетонным ступеням. Голова была прижата к груди, будто он спал. Хань сделал еще несколько шагов вперед и узнал в незнакомце перед собой Ву Ифаня — мажора с параллельного потока. Какая-то часть Ханя злорадствовала. Его мучитель, человек, который сделал жизнь Лу в университете сущим адом своими оскорблениями и провокациями, тычками и распусканием слухов, сейчас сидел здесь, на асфальте, в практически бессознательном состоянии. Должно быть, перебрал с наркотиками или алкоголем на одной из вечеринок своего обожаемого братства. Или просто решил хорошо провести время без повода. Хань эти «сливки университетского общества» никогда не понимал. Зато они хорошо знали, что могут безнаказанно издеваться над всеми, кто неровно подышал в их сторону. За своей радостью Хань не заметил, как подошел к Ифаню ближе. Кеды с характерным звуком опустились в лужу на асфальте. Лу поежился и попытался отойти назад, стряхивая непонятную субстанцию с обуви. Еще не хватало наступить в лужу рвоты. При свете фонаря носки кед заблестели бордовым, переходя на шнурках в ярко-красный. От шока Лу не понял, что делает, пока не оказался рядом с Ифанем, обеспокоенно вглядываясь в расцветающее гематомами лицо. Все сразу встало на свои места: шум и чьи-то шаги… На Ифаня напали. Хань попробовал нащупать пульс, но заветного стука так и не услышал. У него вообще всегда были проблемы с этим. Он так и не научился находить пульс на запястье, а трогать голову Ифаня, чтобы добраться до шеи, было опасно: вдруг у него какая-то серьезная травма? Дрожащими пальцами Хань достал телефон и набрал номер службы спасения. Оператор долго и с раздражающей тщательностью мучал его вопросами, пока не оповестил, что скорая уже едет. Ханю оставалось только ждать. Приехавшие на место медики осмотрели Ифаня, проверили, жив ли он, и тоже завалили Лу вопросами. На половину из них Хань не знал ответа. Он просто нашел Ифаня здесь, когда нападавшие уже закончили дело. Обо всех имеющихся ранах Лу тоже не знает, потому что не смотрел — боялся потревожить. Когда Ифаня положили на носилки и погрузили в машину, один из медиков обратился к Ханю: — Поедешь с нами? Твоему другу будет полезно увидеть знакомое лицо, когда он очнется. Ханю нужно было сказать, что они не друзья и пойти домой (теперь уже пешком, последний автобус явно ушел). Или придумать отговорку, выкрутиться и сбежать подальше. Но вместо этого Лу только кивнул и залез в машину следом. Где-то в глубине засело неприятное чувство, что Ифань будет совсем не рад, когда увидит Ханя сидящим возле его кровати. В больнице было шумно, как и всегда. Врачи и медсестры бегали туда-сюда с бумагами и инструментами, посетители сидели в коридоре и постоянно на что-то жаловались или заваливали просьбами и вопросами администратора, который явно мечтал провести ночное дежурство по-другому. Хань старался тихо сидеть на своем месте и не привлекать внимание. Прошло несколько часов с того момента, как Ифаня привезли сюда. Кто-то из медиков постоянно заходил к нему в палату и спустя несколько секунд тут же выходил обратно. Было довольно странно за этим наблюдать. Лу попытался отвлечься и включил игру на телефоне, но глаза то и дело поднимались к белоснежной двери. Хань нервничал, но сам не понимал, почему: волновался за Ифаня или же боялся, что будет с ним, когда тот проснется и начнет его допрашивать своими «традиционными методами»? Кто-то положил ему руку на плечо. Хань вздрогнул и выронил телефон. Гаджет с громким звуком упал на пол. Несколько человек обернулись в его сторону, и Лу опустил голову вниз. Зачем он вообще согласился сюда поехать? — Вы знакомый Ву Ифаня, так? — мягко спросил врач и по-доброму улыбнулся. Хань немного расслабился. — Да, я нашел его, когда шел с работы. Как он? — Небольшие синяки и ссадины, ничего криминального. Жить точно будет. Правда, его сильно ударили по голове. Это, конечно, кардинальным образом повлияло на состояние пациента. — О чем вы? — не понял Хань. Боже, если из-за его медлительности Ифань впал в кому или еще чего хуже, он может прямо сейчас собирать вещи и бежать из университета. Его же просто со свету сживут! — К сожалению, парень практически ничего не помнит. Имя свое он назвал, некоторые основные факты из своей жизни. Но все остальное — белый лист. Он даже удивился, когда узнал, что на него напали. — И… надолго это? — осторожно спросил Хань. — Пока непонятно, — пожал плечами врач. — Мы оставим его у нас на несколько дней, понаблюдаем за состоянием. Тогда, может, и станет что-то ясно. Мы рекомендовали ему отдых, но он очень хочет встретиться с человеком, который его спас. Вот и смерть пришла, с тоской подумал Хань. Можно было, конечно, убежать, но Лу подумал, что оттягивать неизбежное не стоит. Когда Ифаня выпишут, он все равно его найдет. И тогда уже Хань одними словами может не отделаться. Вздохнув, Лу поднялся со своего места и пошел в палату. Дверь за ним закрылась с тихим щелчком, отрезая от внешнего шума. Со стороны могло показаться, что Ифань уснул. Его глаза были закрыты, а грудь размеренно поднималась и опускалась. Хань застыл у входа, не зная, что делать. Голос куда-то пропал, а ноги будто пригвоздило к полу. Он уже почти собрался с духом, чтобы повернуться и уйти, когда Ифань открыл глаза и посмотрел прямо на него. Хань помнил этот взгляд. После него обычно сыпалась куча оскорблений и насмешек. Ну почему же он такой добрый и сострадательный, когда это не надо?! — Лу Хань, — спустя несколько минут хриплым голосом произнес Ифань и улыбнулся. — Ты… меня помнишь? — осторожно спросил Хань. — Нет, просто имя в голове всплыло. Красивое... Тебе подходит. Хань незаметно ущипнул себя и еле удержался, чтобы не закричать. Ситуация походила на странный сон, в котором Ифань вдруг ни с того ни с сего начал к нему хорошо относиться. Хань продолжал стоять на месте и сверлить его глазами, ожидая издевательского смеха и «Ты серьезно поверил, лузер?». Но Ифань смотрел на него с доброй улыбкой и какой-то теплотой во взгляде, даже благодарностью. — Ты чего застыл? Проходи и садись, я не кусаюсь. — Это пока, — пробормотал Хань. — Что? — Ничего! Хань сел в кресло рядом с кроватью и повел плечом. Ему было неловко и странно вот так просто сидеть рядом с Ифанем, который не пытается его задеть. Обычно они ругались, или Лу старался не реагировать на нападки в свою сторону. С самого первого курса Ханя преследовал Ифань и его компания. Причем никакой причины для нападок не было. Золотая молодежь просто решила развлечься и в качестве игрушки выбрала Ханя. Сначала Лу пытался постоять за себя, у него даже неплохо получалось. А потом пошли слухи. Весь кампус обсуждал его ориентацию, случайные связи якобы со всеми подряд и пристрастия к походам в клубы с плохой репутацией (у Ханя времени не было даже на нормальный сон, не то, что на походы по сомнительным местам). Нелепость обвинений, правда, никого не волновала. Буквально за полгода Хань стал изгоем. Если бы не его друзья, могло случиться страшное. Но внутри университетских стен остались люди, которые готовы были защищать его до последнего. И Хань был им бесконечно благодарен. Когда слухи поутихли, начались насмешки и тычки. Вся компания Ифаня будто тренировалась в остроумии и меткости на Лу. В какой-то момент им наскучило, но Ву почему-то сдаваться не собирался и при любой удобной возможности старался задеть Ханя побольнее. В ход шло все: оскорбление его внешности, шутки про бедных родителей и стипендию, кража очков. Почти всю зарплату Лу тратил именно на покупку новых, даже залез в долги однажды. Хорошо, что Бэкхен помог. В общем, чем старше они становились, тем привычнее была эта игра в ненависть на пустом месте. Дошло до того, что Хань просто начал игнорировать Ифаня. Последнему было на это абсолютно все равно. Главное — выполнить план по издевательствам, а то день пройдет зря. Хань с трудом себе представлял, каково это: быть человеком, к которому Ифань хорошо относится. Они никогда не были настолько близки. Даже познакомились только потому, что Ифань толкнул его плечом, а потом накричал. Поэтому к новой версии однокурсника Хань относился с опаской. — Спасибо тебе, — снова заговорил Ифань. — За то, что спас меня. — Да не за что, — дрожащим голосом ответил Хань. — Любой бы также поступил. Ифань явно ему не поверил. Хань не знал, что еще можно сказать, поэтому начал осматривать палату. Здесь не было ничего вычурного: одна кровать, пара кресел и тумбочки, большое окно, выходящее на дорогу. Если бы Ифань не потерял память, наверняка бы разозлился и потребовал себе какой-нибудь больничный люкс. Эта мысль заставила Ханя улыбнуться и тихо рассмеяться. Ифань тут же посмотрел на него, и Лу стушевался. Всего на минуту он забыл, где находится. — Мы не должны были встретиться? — резко спросил Ифань. Хань непонимающе на него посмотрел. — Не пойми неправильно, но на дворе ночь, а ты был совсем один. Может, ты шел… ко мне? — Что? Нет, конечно, нет, — поспешил успокоить его Хань. Не хватало еще, чтобы Ифань видел в нем сталкера. — Я возвращался с работы и услышал шум, только и всего. Мы с тобой, как бы это помягче сказать, не друзья. — Почему? — спросил Ифань. Хань еле сдержался, чтобы не рассмеяться во весь голос. Было слишком много причин, и Лу пришлось бы остаться здесь на ночь, чтобы все их перечислить. Но Ифань искренне недоумевал, почему они не общаются, и Хань решил ему рассказать. Не все сразу, но сокращенную историю их ярких взаимоотношений. — Мы же из разных каст. И не пристало, как ты сам сказал, избранным общаться с отбросами. — Какая чушь! Хань удивленно посмотрел на неожиданно разозлившегося Ифаня. Что именно его взбесило: слова Лу или вся ситуация в целом? Или он все же вспомнил, и сейчас начнет отчитывать Ханя, как обычно? Вместо этого Ифань приподнялся, повернулся лицом к Лу и грустно выдохнул. Чужая ладонь накрыла его руку, и Хань поразился теплу, исходящему от человека напротив. — Мои слова, это абсолютная чушь, — еще раз сказал Ифань, будто пытался кого-то убедить. — Я ничего не помню, но только придурок мог сказать тебе такое. Поэтому извини меня. Я явно был не в себе, когда говорил это. — Что? — Да, видимо, я еще и не извинялся никогда, — тихо проговорил Ифань и придвинулся к Ханю ближе. — Прости меня за эти слова. Я был бы только рад иметь такого друга, как ты. — Если это какая-то очередная шутка… — Да нет же. Ай! Ифань вдруг схватился за голову, и Хань тут же к нему подскочил. Бинты не сползли, все было на месте. Наверное, из-за нарастающей громкости разговора Ифаню стало хуже. Хань, совершенно не думая, взял чужое лицо в ладони и начал осматривать его, хотя и сам не до конца понимал, что пытается найти. В какой-то момент Ифань пристально на него посмотрел. Хань смутился и попытался отсесть подальше, но ему не позволили. — Даже не представляю, как кто-то позволил тебе идти ночью одному, — сказал Ифань в миллиметре от его губ. — Я бы тебя от себя ни на шаг не отпустил. — Эм, да… Хорошо, — Хань тряхнул волосами и быстро встал с кровати Ифаня. — Я пойду, позову врача и оставлю тебя отдыхать. Мне пора уже. — Приходи завтра, Хань, — попросил Ифань. — Я никого не помню и буду рад, если кто-то составит мне компанию. Особенно ты. Хань на это молча махнул рукой и скрылся за дверью. Всю дорогу до общежития Лу никак не мог осознать произошедшее и поверить в то, что человек в больнице — тот же Ифань, с которым он учился. Хань вздохнул и прислонился лбом к окну такси. Во что он ввязался?