По местам

Лу Хань окончательно и бесповоротно в себе запутался. Это он понял одним довольно беспокойным утром, когда, опаздывая на пары, оказался в машине Ифаня. Осознание было неожиданным и страшным, полностью приводящим в ступор. На какую-то долю секунды Хань абсолютно потерялся в пространстве, стараясь примирить живущие внутри личности: одна жаждала внимания от Ифаня и купалась в нем, планируя что-то большее, чем просто дружеские прогулки и товарищескую помощь, другая — хотела выпрыгнуть из машины, послать все к черту и больше никогда не пересекаться с человеком, превратившим его жизнь в ад. Чтобы окончательно не сойти с ума, Лу решил расставить все точки над i. Ему нужен был перерыв, дистанция, которая поможет сделать окончательные и бесповоротные выводы. Потому что сейчас, в непосредственной близости от Ифаня, Хань совершенно не мог четко и связно мыслить. Ему было хорошо и плохо одновременно. Сердце билось, как заведенное, а все тело скручивало спазмами опасности. И чем дольше они общались, чем больше времени проводили вместе внутри университета и вне его бетонных стен, тем сильнее Хань во всем этом увязал. — Что ты делаешь после пар сегодня? — Ифань улыбнулся на неожиданный вопрос. — Ничего особенного. Планов у меня никаких нет. А что? — Хотел позвать тебя погулять, — заметив блеск в глазах Ифаня, Хань покраснел и отвернулся. Да что с ним такое творится?! — Нужно кое о чем поговорить. — Хорошо. Мне нравится проводить с тобой время, — Ифань снова сосредоточил все внимание на дороге. Однако улыбка с губ никуда не исчезла. — Ты же знаешь. Ифань и сам давно планировал один очень важный с Ханем разговор. Только все не мог подобрать нужного момента. Они часто гуляли, выбирались за город, в парк, кафе или музеи. Хань даже затащил Ифаня на гастроли симфонического оркестра. То ли музыка подействовала, то ли атмосфера, но Лу в тот день выглядел неотразимо. Как никогда раньше. Они продолжали возвращаться на карьер по вечерам, когда Ифань был особенно не в настроении. Не сорваться помогали скорость, адреналин и Хань рядом, поцеловать которого хотелось все сильнее. И вот тогда возникли резонные вопросы. Ифань больше не мог продолжать обманывать себя. Да, он ничего не помнил, но сейчас Лу Хань всего за несколько недель сумел стать для него самым дорогим человеком. Ифань не мог сказать точно, влюбленность ли это, но чувства были. И молчать о них — крайне трудно и нечестно по отношению к ним обоим. Поэтому когда Хань захотел с ним о «чем-то» поговорить, Ифань обрадовался. Появилась уже не призрачная надежда на взаимность. Он видел, как Хань все больше ему открывается, чаще и теплее улыбается, говорит на отвлеченные темы, не ожидая ответа, но уверенный, что Ифань слушает. Хотелось надеяться, что Лу действительно смог оставить все обиды в прошлом и посмотреть на своего мучителя свежим, новым взглядом. Ведь перед ним действительно был уже не тот человек. — Готов? Чен, с которым Хань выходил из университета, подозрительно посмотрел на друга. У него не было претензий к этому обновленному Ифаню, но и внезапно появившаяся дружба ему тоже не нравилась. Лу виновато пожал плечами и направился в сторону Ву, который буквально светился от радости. Чену оставалось только вздохнуть и пойти к автобусной остановке. Хань сам все потом расскажет. А если Ифань с ним что-то сделает, Бэкхен ему голову оторвет. — Да, пойдем. Поговорим по дороге, — Хань улыбнулся Ифаню, но не так, как раньше. Движение губ было натянутым и больше грустным. — Уверен? Можем посидеть где-нибудь. Наше кафе еще открыто, до пересменки пара часов. — Нет, лучше идти. Молча они шли вдоль шумных улиц, которые заполонили возвращавшиеся с работы люди. Хань неловко поворачивался, пропуская мужчин и женщин, постоянно за кого-то цепляясь. В конце концов, Ифань не выдержал и потянул его на себя. Так они меньше места занимали на тротуаре, да и чувствовать тепло Ханя у себя под боком было приятно и естественно. Будто они должны были всегда ходить только так. Дойдя до парка, Хань потянул Ифаня к ближайшей скамейке. — Так, о чем ты хотел поговорить? — Я больше так не могу, — Хань опустился на скамейку и прикрыл лицо руками. — Сколько бы ни старался, у меня не получается отделить тебя прошлого от настоящего. — Я понимаю, что это тяжело, — начал Ифань, но Хань тут же его перебил. — Не понимаешь. Потому что не помнишь. И это замечательно, — Хань запустил руку в волосы, шумно выдыхая. — Ты хороший, Ифань, правда. Возможно, всегда таким был. Но я не могу перестать ждать и бояться, что в один прекрасный момент опять стану предметом твоих насмешек. — Я ведь могу ничего и не вспомнить, — голос Ифаня был пропитан горечью обиды. — Врачи не давали конкретных прогнозов. — Именно поэтому мне нужно время. Подальше от тебя, — Хань впервые за весь разговор посмотрел Ифаню в глаза. — Отпустить, привыкнуть… подготовиться к возможным последствиям. Ифань молчал. Не так он представлял себе этот разговор и точно не ожидал услышать подобное от Ханя. Видимо, оставленные старыми стычками и издевательствами раны были куда глубже, чем они оба предполагали. Ифань усмехнулся. Он сам был хорош: заигрывал с Ханем, постоянно звал его куда-то, душил своим присутствием, хоть и не по плохим причинам. Ифань боялся, что не хватит времени быть лучшей версией себя, помириться с Лу, загладить вину… по-настоящему понравится ему. Почему же он всегда все портит? — Прости, Ифань, — Хань встал. — Я, правда, думал, что в этот раз мы сможем быть хотя бы друзьями. Ифань снова ничего не ответил. Ему оставалось молча наблюдать, как Хань идет к выходу из парка, не оглядываясь. Уже во дворе дома Лу столкнулся с Сехуном. Заметив грустное лицо соседа, усталость во взгляде и походке, он преградил ему дорогу. Хань даже не сопротивлялся — был слишком погружен в свои мысли, чтобы что-то заметить. — Хочу ли я знать, что произошло? — спросил Сехун. Все видели Ифаня и Ханя, уходящих из университета вдвоем. — У друга своего спроси, — огрызнулся Хань. — Он опять что-то натворил? Память вернулась? — Нет, — Хань вздохнул и посмотрел на Сехуна. — Он ничего не сделал. Это я. — Ты? — Сехун не сдержал пораженного смешка. — Что-то сделал Ифаню? — Можно и так сказать. Больше ничего Сехун из Ханя вытащить не смог. Лу сбросил чужую руку с плеча и пошел к подъезду. Сейчас ему никого не хотелось видеть. Хорошо, что ближайшие несколько дней — выходные.

***

Громкий стук в дверь заставил Ханя вытащить голову из-под одеяла. Гостей в такое раннее время в выходной он точно не ждал. К тому же, оставалось несколько часов до работы. Лу хотел выспаться, чтобы не клевать носом в библиотеке. В последний выходной день там было шумно только во второй половине дня. Шлепая босыми ступнями по полу, он дошел до двери и, проигнорировав глазок, распахнул ее. — Надеюсь, у тебя есть хорошее оправдание, почему ты не отвечал на звонки и сообщения, — Бэкхен толкнул Ханя плечом, проходя внутрь. Следом в квартиру к другу залетел Чен. — Вы чего не в общежитии в такую рань? — оба друга Ханя любили поспать. Так сильно, что даже могли пропустить первые две пары. — Мы думали, с тобой случилось что-то! — Бэкхен подлетел к Ханю и ударил его в плечо. — Ты можешь иногда в телефон заглядывать? — Он на зарядке, а звук я выключил. На самом деле, Хань боялся посмотреть на экран и увидеть сообщение или пропущенный звонок от Ифаня. Он чувствовал себя виноватым, но при этом не мог отказаться от задуманного. Несколько дней в полной тишине помогли Ханю привести голову в порядок, разложить все по полочкам и перестать искать в Ифане перед собой тень его прошлой, так сказать, версии. — Что случилось? — спросил Чен. Втроем они прошли на кухню. Хань включил чайник, достал кружки. Бэкхен уже жевал сахарное печенье, взятое из вазочки на столе. Чондэ предпочитал конфеты, которые Лу специально для него хранил на верхней полке. Хань достал сладости и протянул другу. Тот принял их с благодарным кивком, продолжая ждать ответа на свой вопрос. — Только не говори, что это опять связано с Ифанем, — все еще жуя, недовольно сказал Бэкхен. — Не знаю, с чего начать, — обреченно хмыкнул Хань. Придя домой в тот злополучный вечер, Лу стоило титанических усилий не схватить телефон, чтобы набрать номер Ифаня и тут же начать извиняться. Он не мог заснуть до самого утра, терроризируя подушку, одеяло и ночник в попытке забыться хотя бы на несколько часов. К обеду первого выходного дня стало легче. Хань принял душ, убрался в квартире, позавтракал без мыслей об Ифане. Как плохих, так и хороших. А потом картинка начала потихоньку складываться. Хань боялся не возвращения памяти Ифаня. Его приводили в шок собственные чувства. Всего за несколько недель Ифань сумел прочно и глубоко поселиться в жизни и мыслях Ханя, заполнить собой практически все пространство вокруг. Еще никогда Лу не чувствовал такой потребности находиться рядом с кем-то, общаться, бездумно проводить время, купаться в чужом внимании и дарить его в ответ. Хань влюбился в собственного мучителя, и эта мысль была настолько смешной и абсурдной, что поначалу казалась полным бредом. Лу все-таки не в мыльной опере или рейтинговой дораме. Не может быть таких поворотов судьбы в реальной жизни. С другой стороны, нападение и амнезия Ифаня тоже больше смахивали на сцену из бразильского сериала. Поэтому пришлось признать реальность происходящего. Это было долго, мучительно и все еще страшно. Но теперь хотя бы Хань знал, почему странно себя чувствовал рядом с Ифанем. Он по-прежнему не мог отпустить их прошлое, окончательно с ним расстаться, но готов был отложить важные и неприятные разговоры на потом. Ему бы с более насущной проблемой разобраться. — И что ты будешь делать? — спросил Чен, когда Хань закончил свой рассказ. — Извинюсь для начала, — ответил Лу, делая глоток из кружки. — И обязательно все расскажу. Только позже. А то я и правда себя каким-то сумасшедшим чувствую. — Я говорил! — выкрикнул Бэкхен. — Это стокгольмский синдром. Все, потеряли друга. После этой фразы парни дружно рассмеялись.

***

Целеустремленные шаги за спиной невозможно было спутать с другими. Исин повернулся как раз в тот момент, когда между ним и Ифанем осталось несколько метров. Ханя рядом не было, от того их встреча казалось еще более спланированной. — Мы можем поговорить? — спросил Ифань. — Есть о чем? — задал встречный вопрос Исин. Оставаться с Ифанем наедине не очень хотелось, учитывая последние события. Под ними, конечно, Исин имел в виду нападение и усиленное внимание в сторону Ханя. Ифань молча кивнул. Когда Кенсу рассказал ему, почему они с Исином перестали общаться, он не поверил. Но чем дольше Ифань смотрел на парня перед собой, тем понятнее становилась природа их отношений. — Я всегда был таким? — Исин непонимающе на него посмотрел. — Мерзким козлом, в смысле. — Ты уверен, что это у меня нужно спрашивать? — Мы же встречались, — Ифань пожал плечами. Исин отвел взгляд. Он надеялся, что никто из друзей не расскажет Ифаню об этом. Ему все еще тяжело было вспоминать их отношения, а тут появился отличный предлог все забыть, отпустить и никогда больше не возвращаться к давно законченной истории. — Мне Кенсу рассказал. — Нет, со мной ты таким не был, — со вздохом ответил Исин. — Добрым, заботливым, веселым — да. Иногда даже неуклюжим. Но точно не кем-то, способным на издевательства. Ответ поставил Ифаня в ступор. Если он всегда был таким хорошим, почему половина университета его тихо ненавидит, а другая — открыто боится? Что могло стать причиной таких кардинальных перемен? Не хотелось думать, что расставание с Исином привело к полярному поведению, злости и агрессии, которая вылилась на других людей. И раз Ифань выбрал объектом своих насмешек, оскорблений и грязных слухов Лу Ханя, то… — Почему мы расстались? — Исин усмехнулся и закатил глаза. — Ты меня бросил. Сказал, что влюбился, извинился и ушел. — В кого? — В Ханя. Это было тихое прощание — без ссор, слез и взаимных обвинений. Ифань пригласил его к себе, взял теплые ладони в свои и с виноватым взглядом признался в чувствах к другому. Не то чтобы Исин не подозревал. Догадывался уже какое-то время, что в сердце Ифаня его место занял другой человек. Не был в курсе только сам Лу Хань, полностью поглощенный учебой, встречами с друзьями и разными студенческими активностями. Исин все понял, принял искренние извинения и решил перестать контактировать с Ифанем совсем. Потому что боль, как и чувства, никуда не ушла. К тому же, они только начали общаться с Ханем, нашли много общих интересов, ставших почвой для начала крепкой дружбы. Исин не мог обвинять Лу в том, что Ифань влюбился. Это не совсем честно. Так временный перерыв в общении превратился в постоянный. Исин нашел себе новую компанию, а Ифань не пытался искать встречи. — Влюбился? Ты уверен? — Мне сначала тоже было тяжело в это поверить, — Исин облокотился плечом на стену. — Вы никогда не общались, но ты всегда находил его в толпе, а потом сидел с этим глупым мечтательным выражением на лице. И уже тогда смотрел на него так, будто он Луну для тебя повесил. Ифань задумался. То есть эти внезапно появившиеся чувства были… вновь приобретенными. Но если ему всегда нравился Хань, к чему тогда оскорбления и ссоры, издевательства? Он ведь и с Исином расстался с явным намерением начать отношения с Лу. В собранной по обрывкам картине все еще не хватало нескольких важных кусочков. — Я думал, что у тебя никаких проблем с завоеванием Ханя не будет, и вы скоро начнете встречаться, — продолжал Исин. — Но ты почему-то начал вести себя по-свински: преследовал Ханя, задевал его, пустил эти слухи. — Не знаешь, что произошло? — Мне самому интересно. — Спасибо, Исин, — Ифань прикоснулся к его руке и улыбнулся. — И извини за все это. Еще раз. — Ничего, я рад, что мы поговорили, — Исин вернул улыбку. — Теперь мне гораздо легче с тобой общаться. — Друзья? — Ифань протянул ему ладонь. — Приятели, — Исин с готовностью ее пожал. За общением двух бывших возлюбленных уже несколько минут наблюдали Чанель, Сехун и Кенсу. Последний позвал друзей, когда увидел, что Ифань и Исин снова разговаривают. Беседа явно была приятной: оба улыбались, смеялись, постоянно друг друга трогали. От былого напряжения, которое витало в воздухе после расставания, не осталось и следа. — Ифань что, до базовых настроек слетел? — спросил Чанель, пораженно наблюдая за парой вдалеке. — В каком смысле? Троица синхронно повернулась. С ними поравнялись Лу Хань, Чен и Бэкхен. Чанель улыбнулся последнему и помахал. Бэкхен дернулся и скривился. Настроение испортилось в считанные секунды. Хань бросил взгляд на университетский двор, тут же цепляясь за Ифаня и Исина. Лицо Лу посветлело. Возможно, они наконец-то помирились. Хань был искренне рад за Исина. Ему не хватало общения с Ифанем. Это было видно невооруженным глазом. — Так что там по базовым настройкам? — повторил вопрос Чен. — Ифань и Исин встречались, — ответил Кенсу. — Вы не знали? — Нет. Бэкхен и Чен повернулись к Ханю, голос которого упал на несколько октав. Они не знали, никто из них. А спросить у Исина постеснялись. Когда они только начали общаться, было неудобно. После в этом отпала необходимость. Друзья предположили, что Ифань тоже издевался над Исином, поэтому они перестали общаться. Но оказалось… Хань еще несколько секунд посмотрел на пару, не моргая, а затем развернулся и пошел в противоположную от университетского корпуса сторону. Бэкхен хотел побежать за ним, но Чен вовремя его остановил. Сейчас Лу снова нужно было побыть одному.