***
Лодка мерно покачивалась на воде, усыпляя сидевшего в ней Грея. Всё тело уже затекло, а голову немного напекло, но признаваться в этом отцу мальчик не собирался. Ещё и рыба совсем не клевала. — Кажется, сегодня мы без улова. — В голосе отца почему-то Грей не заметил и капли печали по этому поводу. Мальчик насупился и посмотрел на отца. И чего тот был таким довольным? Они же с самого рассвета тут сидели, а всё бесполезно. Сильвер отложил в сторону удочку и щёлкнул сына по носу. Не больно, конечно, но по самолюбию немного ударило. Грей недовольно хмыкнул. — Расслабься, — сказал ему отец. — Тебе только десять. В твоей жизни будет ещё много рыбы. А вот со мной ты ещё не скоро так порыбачишь. — Это ещё почему? — тут же вскинулся Грей, почувствовав немного притупившийся за последний год страх. Отец виновато улыбнулся и, похлопав Грея по плечу, сказал: — Завтра я отправляюсь в плавание. — На «Тартаросе»? — в ужасе выдохнул Грей. Это судно, стоящее уже месяц в их порту, вызывало у него первобытный страх, но поделать с этим он ничего не мог. Было что-то пугающее в его острых линиях и бледном тощем капитане, напоминавшем саму смерть. — Они же… — шёпотом начал Грей и, перед тем как продолжить, осмотрелся по сторонам: — …пираты. — Не говори глупостей, — отмахнулся отец. — И не переживай так. Со мной всё будет в порядке. Это всего на полгода. Ты и не заметишь, как я вернусь. — Но… — Тётушка Ул позаботится о тебе. У Грея вырвался нервный смешок. Тётка ненавидела, когда её брат — Сильвер — так её называл. Услышь она сейчас их разговор, то кто-то точно полетел бы за борт. — Но отец, они же собираются в Тихие заводи! Там же опасно… Отец вмиг посерьёзнел. Губы его сжались, а брови съехались к переносице. — Ты ещё слишком молод, чтобы я говорил с тобой об этом. Тихие заводи безопасны, если знать, как обойти пролив перед ними. Грей недовольно бросил удочку на дно лодки и, скрестив руки под грудью, отвернулся от отца. Теперь перед ним простиралось лишь бескрайнее море. И на этот вид Сильвер готов был променять собственного сына? Отец шумно выдохнул, а затем развернул Грея обратно к себе лицом. Его огромные, иссушенные солёными ветрами ладони крепко сжались на маленьких плечах и немного встряхнули мальчика. — Я единственный, кто может им помочь. Понимаешь? Я не хочу, чтобы они погибли, как мой бывший экипаж. Им не пройти там самостоятельно. В глазах отца плескалось столько боли и желания быть понятым, что Грей поёжился. Ему вдруг стало так стыдно за своё поведение, ну, ладно, не так, чтобы очень стыдно, просто спорить больше не хотелось. Вместо этого он навострил уши, почувствовав, что сейчас подходящий момент, чтобы вытянуть из Сильвера историю о том, что же с ним произошло в том злосчастном плавании. — Почему не пройти самостоятельно? — осторожно спросил Грей. — Потому что это проклятое место, сын, — покачав головой, ответил отец. — Этот пролив появляется лишь в шторм, и нужно реагировать очень быстро, если вдруг корабль всё же занесло туда. — Ты был там? — широко распахнув глаза, Грей вглядывался в лицо вмиг посеревшего отца. — Да. — И что ты там видел? Отец покачал головой. — То, что, надеюсь, никогда в своей жизни не увидишь ты. Запомни об этом месте лишь одно: там уши должны быть всегда закрыты, иначе ты покойник, потому что как только твоя нога ступит за борт, пути назад уже не будет. — Зачем же тогда спускаться за борт? — Это не зависит от тебя. Грей ничего не понял. Подумал ещё немного и всё равно ничего не понял. Но отец, почему-то, не спешил прояснять ситуацию и давать какие-то дополнительные подсказки. Наоборот, крепко стиснув челюсть, он будто ушёл в себя. — Ты так спасся? Зажав уши? — всё-таки спросил Грей. Отец не отвечал, продолжая что-то усиленно обдумывать. Его взгляд блуждал в пространстве, ни за что не цепляясь, отчего становилось немного жутко. Он молчал так долго, что мальчик уже потерял всякую надежду услышать ответ, но в итоге Сильвер всё же сказал то, что поставило Грея в ещё больший тупик. — Нет. Я выжил благодаря твоей матери. Она спасла меня. — Но мама же… — Моё сердце принадлежит лишь ей, — грустно сказал отец, а потом, встряхнувшись, добавил: — А теперь бери весло, и гребём к берегу. Хотелось возразить и потребовать от отца больше деталей, но потревоженная рваная рана на сердце так разболелась от упоминаний о матери, что Грей лишь послушно взял весло и начал грести. Он прекрасно помнил тот день, когда мама не вернулась с реки. Её тело так и не нашли.***
— Капитан! Туда нельзя! — крикнул уже Грей. — Там опасно! Я знаю это место. Но капитан его уже не слышал. Было слишком поздно. Корабль зашёл в пролив. В бухте, куда они попали, оказалось на удивление спокойно. Здесь не было ни волн, ни ветра, срывающего паруса. Казалось, даже дождь стал тише и превратился в водную пыль, оседающую в туман на палубе. Небо прояснилось, и из-за туч выглянула полная луна. По коже прошёл мороз. Случилось то, о чем десять лет назад предупреждал его отец. Грей зажал уши руками и в ужасе замер.***
— Слышал, Джувия Локсар сегодня утонула? — Кто? — не сразу понял Грей. Протискиваясь сквозь шумную толпу на рыночной площади, он едва успевал прокладывать себе маршрут к нужным палаткам, а тут ещё и Нацу решил, что вываливать на него одну за одной новости — отличная идея. А Грея то всего пару месяцев не было в городе! Разве всё это не могло подождать хоть немного? — Ну, эта странная девица с нашей улицы. Она ещё всё время ходила в дальнюю заводь белье стирать. И тут до Грея наконец дошло, о ком и о чём говорил друг. Ведь именно эту девушку он встретил вчера в бухте. Она шла по причалу с огромной корзиной белья, как раз в сторону той самой дальней заводи. Они столкнулись случайно, когда он, отвлекшись на шнуровку на своей рубашке, налетел на неё. Тогда они вроде впервые заговорили друг с другом. По крайней мере Грей не помнил, чтобы когда-то до этого момента вступал в диалог с этой девушкой. В какой-то момент он даже подумал, что зря не делал этого раньше, ведь она оказалась очень милой и интересной. Со странностями, конечно: она почему-то сильно смущалась и совсем не смотрела ему в глаза, постоянно отводя взгляд. Но было в ней что-то такое, что держало его рядом, не отпуская домой к тётке и кузенам, которые наверняка уже извелись, ожидая его. — Когда похороны? — сглотнув вязкую слюну, спросил Грей. Почему-то сердце неприятно кольнуло, будто винило его в том, что он так мало уделил вчера времени Джувии. — Да никогда, — пожал плечами Нацу. — Её в море унесло. Рыбаки говорят, слышали, как кто-то пел, когда Джувия упала в воду в той заводи. Грея передернуло. Эти суеверные пьяницы любили приукрашать. — Больше слушай их, — проворчал Грей. — Они так и про мою мать говорили. — Ну, согласись, не зря же её «проклятой заводью» назвали, — возразил Нацу. — Там постоянно какая-то чертовщина происходит. Осознание пришло с опозданием. Грей остановился посреди площади и стиснул зубы. Сердце болело невыносимо. Ещё одна смерть острым лезвием вонзилась в него, заставляя страдать. Сначала мать утонула, затем отец не вернулся из плавания на «Тартаросе», теперь девушка, которая успела вызвать в нём интерес, тоже мертва. Может, это он проклят?***
За бортом раздался всплеск, будто кто-то вылез из воды, а затем послышался звонкий женский смех. Грей ещё сильнее прижал ладони к голове. — Закройте уши, — громко сказал он, но никто его не послушал. Ветер окончательно стих, паруса опустились и корабль остановился. Капитан перестал править штурвал и спустился на палубу к остальной команде. Все матросы замерли, ожидая его приказа. Грей хотел снова крикнуть, чтобы предостеречь команду, но женские голоса оказались быстрее него. Песня, которую они завели, пробиралась под кожу, заставляя волосы на теле вставать дыбом. На мгновение мышцы окаменели, но затем ноги сами понесли Фуллбастера к левому борту, где уже столпились все, кто был на корабле. Будто под гипнозом, моряки навалились на перила, перевешиваясь через них. Грей дёрнулся, чтобы схватить матроса, который чуть не упал, и, на секунду отняв руки от ушей, услышал слова песни. Вслед за всеми он тоже уставился за борт. Внизу на камнях, опустив ноги в воду, сидели невероятной красоты обнаженные девы. Лишь длинные распущенные волосы прикрывали их груди. Длинными тонкими пальцами девушки перебирали свои локоны и приманивали мужчин, смотревших на них с открытыми ртами. Красивые полные губы открывались и закрывались, выпуская на волю прекрасные голоса. Незнакомки звали их спуститься. Обещали любовь и ласку, которой так не хватало одиноким морякам. Пели о заботе и тепле, которые ожидают мужчин, стоит им лишь коснуться прекрасных женских рук. Первым за борт прыгнул капитан, за ним последовала и вся остальная команда. Трясясь от холода, они гребли к девушкам, а те, довольно улыбнувшись, продолжили петь ещё громче и призывней. В лунном свете девушки были так прекрасны, что Грей не мог отвести от них взгляд. Даже едва слыша их голоса, сквозь прижатые к ушам ладони, он был очарован. Так сильно, что готов был прыгнуть вслед за всеми в холодное море. И только он подумал о том, чтобы перелезть через борт, как песня оборвалась, а лица девушек исказились до неузнаваемости. Улыбки, которыми они до этого одаривали моряков, превратились в звериный оскал, а глаза… ничего ужасней Грей ещё в жизни своей не видел. Глаза увеличились и стали чернее ночи. Ноги будто по щелчку пальцев изменились, и из воды показались рыбьи хвосты. Вскинув вперёд когтистые руки, девушки кинулись на подплывших достаточно близко к ним моряков. На глазах у Грея вся команда пошла ко дну. С жуткими криками мужчины брыкались, взбалтывали воду до пены, но всё было тщетно. Они тонули. Монстры, которые вцепились в них острыми когтями, оказались куда сильнее и хитрее. Когда всё стихло, на поверхности воды остались лишь тёмные пятна. Грей судорожно вздохнул, почувствовав на себе чей-то острый взгляд. Он повернулся и заметил, что на камнях, чуть поодаль от того места, где до этого находились монстры, осталась сидеть девушка. Он забыл, как дышать. Мозг отказывался верить в то, что подобное возможно. Но это точно была она. Он узнал её, будто видел вчера, а не полгода назад. Она ничуть не изменилась, лишь кожа её стала ещё бледней. — Джувия? — негромко позвал он. Позабыв об осторожности, он вцепился в перила. Девушка склонила голову вбок, не отвечая. — Джувия, это ты? С тобой всё в порядке? — Почему ты не прыгнул со всеми? Её голос немного отличался от того, каким Грей его запомнил, но всё равно был узнаваем. Наверное, она просто замёрзла. — Я не знаю, — честно ответил он. — Кто она? — Ты о чём? — Кто та девушка, что живет в твоём сердце? Грей задумался. В его сердце некому было жить. С девушками он не общался, практически всё время проводя на корабле или с семьей. Единственной, с кем у него случился более-менее нормальный диалог, была Джувия. Но этого было явно недостаточно, чтобы занять его сердце. Но, может, если он сейчас немного соврёт, то выживет? Отец же тогда вроде говорил, что его спасла любовь к матери, так, может, если он сейчас совсем чуть-чуть притворится, то тоже останется жив? — Это ты, Джувия. Девушка поднялась на ноги и обняла себя руками. Грею пришлось сильно постараться, чтобы остановить свой взгляд на её лице. — Спаси меня, Грей, — дрожащим голосом сказала она. — Они похитили меня. Мне не выбраться самой. Всхлипнув, она заплакала. Слёзы потекли по её бледному лицу, и сердце Грея сжалось. Он не мог её там бросить. И раз уж монстры, погубившие его команду, скрылись под толщей воды, то он мог хотя бы попытаться спасти несчастную Джувию, пока они не вернулись. Больше не раздумывая, он бросился ей на помощь. Тело пробрала дрожь, когда он нырнул в ледяную воду, а вмиг отяжелевшая одежда тут же потянула его на дно, но, несмотря на все трудности, он всё же выбрался на камень. Джувия вся тряслась, крепко сжимаясь в собственных объятиях, и Грей, сняв с себя кожаную куртку, накинул её девушке на плечи. Джувия вскинула голову и посмотрела на Грея. Её тёмные глаза были полны слёз. Губы дрожали, да и вообще, вся она вызывала лишь одно желание: обнять и согреть. Что он и сделал. В его объятьях она обмякла и успокоилась. На короткое мгновение Грею стало так спокойно, что он даже сам удивился себе, но всё это вмиг разрушилось, стоило Джувии заговорить. — Лжец, — прошептала она ему на ухо и мёртвой хваткой вцепилась в предплечья. — Джувии никогда не было в твоём сердце. Грей окаменел. Последнее, о чём он успел подумать, так это то, как глупо он потерял свой единственный шанс на спасение.