Зеркала-озера

На следующий день Алёна впервые за несколько месяцев опаздывает. Ничего особенного за опоздание, конечно, в школе не светит, но она поспешно натягивает ботинки, отгоняя кошку от рюкзака. — Уйди, пожалуйста, — почти молит ее, когда та морду засовывает в карман рюкзака, еще и лапу пихает, норовя залезть туда полностью. — Там нет ничего вкусного, я же покормила тебя. Дождевик тоже никак не находится, а тети, как назло, нет дома, поэтому остается лишь надеть куртку, повоевать с кошкой, никак не желающей соблюдать субординацию и вообще признавать хоть какой-то авторитет, и выбежать из квартиры, совершенно забыв прихватить из холодильника хотя бы бутылку йогурта. Алёна из подъезда выскакивает, заходит за угол и наклоняется, чтобы завязать шнурки. Три узла на левом ботинке — и она уже на опушке. Ветер дует в лицо, когда она резинку с запястья снимает и волосы на ходу в хвост завязывает. Надо бы время посмотреть, но часов нет. Алёна мысленно проклинает наполовину бессонную ночь, собственную рассеянность из-за нехватки сна и неугомонную кошку, будто специально сующуюся под ноги все утро. Левой рукой убирает еловую ветку, идет по хорошо знакомой тропинке и вовремя тормозит, чтобы не налететь на старца в еловой накидке. — Доброе утро, — улыбается Алёна. — Вы извините, я в школу опаздываю. — Вечно вы в школу опаздываете, — ворчит он почти беззлобно. Алёна останавливается, сжимает лямку рюкзака в ладони. Пневому деду лучше не грубить, в лесу вообще лучше никому не грубить, это она хорошо помнит. — На пень чуть не налетела, а он тут давно стоит, старше тебя, видать, будет. У нее улыбка какая-то виноватая, а дед продолжает что-то ворчать себе под нос. — Я буду осторожна, обещаю, — говорит она. Дед челюстью шамкает, машет на нее и скрывается за старым дубом. Алёна еще какое-то время стоит как вкопанная, а потом вспоминает, что опаздывала, и в сторону школы кидается бегом. Утро слишком суматошное, чтобы день был хорошим. И она уже по лестнице взбегает, когда группа студенток выходит на улицу, а за ними и Димка. — Мы в каком кабинете сегодня? — спрашивает Алёна и сдувает с лица тонкую прядь волос, почему-то вылетевшую из завязанного хвоста. Димка сжимает ее в приветственных объятиях. — Потом обнимемся, — хлопает ее по спине Алёна, — мы же опаздываем. — Не опаздываем, — уверяет Димка и подмигивает. Алёна смотрит на нее непонимающе. Димка языком цокает и глаза возводит к небу. — Отменили занятие. Там второкурсники пишут вчерашний тест. Второе тоже, может, отменят. И это как гора с плеч. Алёна выдыхает шумно, выбившуюся прядь пытается пригладить, зачесать назад. — А ты, я смотрю, бежала, — подтрунивает подруга. И по плечу хлопает. — Да ладно, пойдем прогуляемся. Все равно куча свободного времени. Жалко только, что чая нет. Знала бы, что у нас намечается прогулка по лесу, взяла бы термос. И суматошное утро начинает останавливаться и замедляться. Суматошное утро сменяется на спокойное и расслабленное, когда они идут в сторону ручья, перепрыгивают его в самом узком месте и идут дальше в сторону оврага. Холодная весна все же постепенно становится теплее, хотя бы потому что ручей начинает оттаивать, а вокруг грязь начинает размываться. На улице еще темно, а в лесу и тем более, но зато воздух свежий, совсем не такой, как в родном городе Алёны. Достаточно просто полной грудью вдохнуть, чтобы пустить побольше кислорода в легкие, разобрать мельтешащие мысли в голове и вернуться в обыденность. Просто ни о чем не думать, а идти за Димкой, которая все водоемы в лесу, кажется, знает. — К озерам пойдем? — спрашивает она, оборачиваясь. Алёна кивает. Димка залезает на огромное поваленное дерево, ногами устойчиво на него встает и руку протягивает. — Ты какая-то сегодня странная. Все в порядке? — Почти, — отзывается Алёна, цепляется за ее руку и тоже залезает на дерево. Димка спрыгивает и идет вперед. — Нет, — признается Алёна. — На самом деле не в порядке. Она следует за подругой, догоняет ее, и они равняются. — Рассказывай, — говорит Димка. Так просто. Пустячно. Алёна кивает несколько раз. Здесь, в лесу, точно никто не услышит. Кроме леших, различных лесных духов низшего порядка, а у озер еще и русалки водятся. Почти никто — но хотя бы не тетя и не одногруппники. И уж точно не психологиня. — Никак не могу выкинуть из головы вчерашнюю встречу с Волкодав. — А что там? — Димка руки в карманы куртки засовывает, ветки под ее ногами трещат как-то особенно. И Алёна даже может представить, как после получения квалификации она поселится где-то в лесу, возможно даже одна, и будет гулять вот так каждый день. Димке всегда было комфортно в лесу, а рядом с водоемами она вообще как рыба в воде. Она словно может их слышать и всегда находит. Может, и правда слышит. Они никогда об этом не говорили. — Надо было тебя вчера дождаться, ты извини, что так получилось. — Ты и не должна меня ждать. Димка поворачивается к ней лицом и смотрит этим взглядом, мол, давай без этого. Улыбается тепло-тепло. — Подруги нужны, чтобы всегда быть рядом, — и кулак подставляет, Алёна своим кулаком слегка его стукает, и она руку убирает обратно в карман. — Так что с Волкодав? — У тебя не было ощущения, что она смотрит тебе прямо в голову? Несколько секунд молчания, а потом Димка головой отрицательно мотает. — Не. — Просто каждый раз, когда она на меня смотрит, мне хочется отвести взгляд в сторону. И потом оставаться с ней наедине некомфортно… — Ты не думала, что это может быть связано с… ну ты знаешь. Думала. Еще как думала, но вслух этого Алёна не говорит. Почему-то кажется, что если начать разбирать все это вслух, то подруга ее не поймет. Или осудит, хотя такого никогда не было. Их отношения можно назвать скорее доверительными, чем завязанными на осуждении. Алёна говорит: — Нет, дело не в этом, — под ноги смотрит себе не столько потому, что боится оступиться или поскользнуться на оттаивающей глине и земле. — Она вчера спросила, как у меня дела с мальчиками. — О-о-о, — тянет Димка насмешливо. — Старая тема. — Да не в плане отношений. В плане… есть ли у меня друзья среди мальчиков, не было ли каких-то конфликтов и… Мне все это не нравится. — Знаешь, — говорит Димка, рукой обнимая небольшой дуб и делая оборот вокруг него перед тем, как пойти дальше, — мне вот больше не нравится то, как они вечно пытаются нас подружить. Я не против того, что с нами учатся парни, но если мне не хочется с ними дружить, то это мой выбор, разве нет? — Ну да, — соглашается Алёна, а сама почему-то ловит себя на мысли, что тете вряд ли бы понравилось, скажи она что-то такое дома. И все же вопрос остается открытым, почему всех так волнует половой вопрос в школе. Студентов нет, а вот родителей и преподавательский состав, видимо, да, раз из-за обычной драки устроили такое представление. — Не удивлюсь, — продолжает Димка, — если в ближайшее время нам организуют какое-то дурацкое мероприятие на сплочение. Я не против, но скука же смертная. Достаточно того, что подобные мероприятия и так проводят раз в год без какого-либо энтузиазма со стороны студентов. И Алёна не то чтобы как-то критически к этому относится, но ощущение обязаловки давит, а следовательно производит исключительно негативное впечатление. Они наконец-то доходят до озер-близнецов, Димка спускается к одному из них, практически бегом бежит, но это скорее из-за достаточно резкого склона, чем из-за желания побыстрее оказаться рядом с водой. Пахнет свежескошенной травой, хотя трава еще толком расти не начала после зимы. Запах дурманящий, Алёна дышит полной грудью, спускаясь за подругой, и ноги скользят по глине в одном месте так сильно, что она едва не падает. — Осторожнее, — говорит Димка; но не кричит, она вообще не сторонница того, чтобы кричать у водоемов. У нее какое-то особенное единение с такими местами; точно лесная ведьма-одиночка. Это невооруженным глазом видно любому, кто знаком с ней месяц-другой. Озерный дурман заполняет сознание, а от поверхности воды поднимается испарина воздуха. Они никогда не замерзают, какими бы сильными зимы ни были. И сейчас, когда солнце поднимается, ощущение такое, что это не просто испарина — это полупрозрачный туман, в котором можно спрятаться. Обернуться им как одеялом и растворить в нем все мысли до последней. — Правда же, здесь спокойно? Димка подходит к ней ближе, смотрит в сторону водной глади. Алёна мысленно с ней соглашается, но ничего не говорит. Ее к воде никогда так не тянуло, как подругу, но здесь и правда хорошо. Здесь не так, как в любой другой части леса. Не то чтобы Алёна вообще хорошо знала этот лес. За все годы обучения это, пожалуй, раз пятый или шестой, когда она приходит сюда вместе с Димкой, а без нее и повода как-то не было. Здесь обычно собираются разные лесные обитатели, водяные духи и ведьмы, которых тянет как магнитом. Не все, лишь какие-то избранные. Алёна в их список не входит, но это и не огорчает. Она еще найдет свое призвание. Наверное. Не точно. Но думать об этом, особенно теперь, почему-то не хочется. Алёна вдыхает дурманящий запах, исходящий от озера, и взгляд на Димку переводит. — Слушай… — М? — Ты никогда не задумывалась над тем, как так вышло, что Волкодав никакими способностями не обладает, но все равно работает в школе? Димка хмурится, у нее как будто крупными буквами на лице написано, что она эту информацию обрабатывает. Потом она пересекается взглядом с подругой и говорит: — Кто знает. Добавляет: — Может, она кому взятку дала. Алёна кивает серьезно, а Димка вдруг заливисто смеяться начинает, рот ладонью прикрывает. Смеется и никак остановиться не может. — Да я шучу, — поясняет она. Хочется сказать, что только она-то не шутит, но Алёна руки в карманы штанов засовывает, с носков на пятки перекатывается туда-сюда и взгляд устремляет обратно на водную гладь, подернутую туманной дымкой. Димка смеяться перестает, замечая, что ее шутливая реакция словно бы задела подругу. Повисает неловкая пауза. Молчание между ними тишиной назвать нельзя лишь из-за всевозможных звуков леса — от взлетающих птиц до медленно текущей воды. — Не знаю, Алён, — наконец отзывается Димка. На этот раз без шуток, даже голос звучит будто иначе. — Может, по знакомству. Ну у нее кто-то из родственников с силами. В любом случае, все знают, что она классная специалистка, поэтому никому и в голову не придет придираться только к тому, что она сама не ведьма. Любопытно получается, думает Алёна, весьма любопытно. Не то чтобы в школе вообще много к чему придираются, но именно этот факт кажется ей существенным. Она еще какое-то время перекатывается с носков на пятки, а потом останавливается. Выдыхает шумно через нос и под ноги смотрит. Школьные ботинки будут все грязные, они с Димкой еще и наследят по коридорам и кабинетам. Вечером помыть надо будет. — Знаешь, — говорит Алёна, — наверное, я придираюсь. И, чуть погодя, добавляет: — Не было еще ни одного психолога, который вызывал бы у меня доверие. И она не исключение. Димка приобнимает ее за плечи, шутливо целует куда-то мимо виска. — Ничего, ты с этим справишься. Смотри, как солнце освещает воду! Справится, да. Однажды так точно. В голове еще целая куча мыслей, но Алёна отгоняет их, как назойливых комаров (хорошо еще, что сейчас достаточно холодно, а то налетела бы целая куча этих приставучих насекомых), и решает, что не стоит даже говорить обо всем этом. Димка права: они все равно не узнают, а варианты могут быть самые обыкновенные. Подруга выпускает ее из объятий и идет почти что по самой кромке воды. Солнечные лучи переливаются в ее розовых волосах, а Алёна разворачивается к соседнему озеру и зачем-то пытается разглядеть хоть какие-то отличия. Идея изначально провальная, не зря же их называют близнецами. Она направляется в сторону того самого второго — или первого? — и старается ступать так, чтобы не в самую грязь, хотя можно было бы и не заморачиваться на этот счет, все равно уже ботинки грязные и станут еще грязнее, когда они будут возвращаться в школу. Запах рядом с соседним озером точно такой же. Насыпи земли и глины такие же. Ни одной кувшинки или тины, которая бы отличала это озеро от соседнего. Должно быть, все дело в том, что еще слишком холодно и для кувшинок, и для рогоза, и для растущей вокруг травы. Только вряд ли все это будет сильно отличаться — если вообще будет, — когда снова станет тепло. Алёна в поверхность воды всматривается, словно бы ждет, что оно как-то иначе отражает солнечный свет. И снова нет — все одинаковое. Природа — удивительная штука. Но ей несвойственно вообще создавать хоть что-то одинаковое. Алёна находит небольшой холм, мерзлый и абсолютно точно холодный, куртку одергивает пониже и усаживается, поджав под себя ноги. Горячий чай и правда не помешал бы. Она дышит на собственные ладони, растирает их и старается просто отдохнуть. Ведь именно для этого они и пошли сюда — чтобы отдохнуть и не думать судорожно о том, будет ли следующее занятие, в каком кабинете, почему в школе такой бардак из-за одной дурацкой драки. — Бу! — Димка налетает на нее резко, Алёна подпрыгивает. — Не ожидала? — Дура! — бросает Алёна и ладонь прижимает к груди, пока Димка снова заливается своим счастливым смехом, сгибается пополам и наконец падает рядом с ней на холм. — Я уже думала, что ты разозленный леший. Димка указательные пальцы сгибает и прижимает по краям от собственных губ, будто демонстрируя клыки. — А что? Я могу. У-у-у! Уходи из моего леса! И тут уже начинает смеяться Алёна. Ощущение легкости и безграничного веселья захватывает полностью, пока они не слышат достаточно громкий треск, а потом и бульканье воды. Тут уже обе перестают смеяться и поворачивают голову в сторону звуков, исходящих, судя по всему, откуда-то справа от небольшой насыпи, на которой они сидят. — Вот сейчас не смешно было, — тихо, практически шепотом говорит Алёна, всматриваясь. На темных валунах, как раз в паре метрах справа от них, будто бы какая-то фигура. И эта фигура шевелится.