Зеркала-озера

Ветки лезут в лицо как назло, хлещут ее по рукам, и Алёна накидывает широкий капюшон на голову, чтобы не замедляться и не искать протоптанные дорожки. В боку колет, но она сама виновата: будильник не сработал, Марта куда-то ушла с утра пораньше, и если бы не истошные крики голодной кошки, то она, скорее всего, до сих пор бы сладко спала. Понедельник, конечно, день тяжелый. Но этот понедельник особенно. Нога цепляется за корень дерева, и на мгновение Алёна теряет равновесие, но каким-то чудом все же не вспахивает носом землю, а несколько неловко переваливается с ноги на ногу и продолжает бежать дальше. Она останавливается у ворот школы, потому что открывающаяся перед ней картина несколько обескураживает. Ученицы и ученики толпятся за воротами, и она заходит на территорию школы медленно, несколько нерешительно и подозрительно. На всякий случай проверяет время на часах — да нет, она и правда опоздала. Первое занятие должно было начаться пятнадцать минут назад, но, судя по тому, сколько народу столпилось во дворе школы, можно предположить, что оно так и не началось. — Извините, простите, — повторяет Алёна, протискиваясь между первокурсниками и стараясь найти хоть кого-то из своей группы. В какой-то момент ей начинает казаться, что перед главным входом собралась вся школа, но это же невозможно. Абсурд какой-то. До нее доносятся обрывки разговоров, но ничего внятного, кроме «эта та девочка, Агата» и «здесь становится опасно», не слышит. Сложить происходящее в общую картину не получается. Капюшон сползает с ее головы, и Алёна почти пролезает в средину толпы, как кто-то дергает ее за руку, оттаскивая в сторону. — Пусти! — возмущается она, но, повернувшись, замечает, что в ее руку вцепилась никто иная, как лучшая подруга. — Да это я! — восклицает Димка и все же отпускает ее локоть. — Ты куда так уверенно направилась? — К входу… — Не самая лучшая идея, — замечает Димка, скептически вскидывая брови. — Там сейчас не протолкнуться. — Почему? Димка не объясняет, снова хватает ее под руку и тянет куда-то в сторону, Алёна сначала упирается, пытается из-за голов рассмотреть происходящее у входа, но быстро сдается и плетется за подругой, которая явно лучше нее понимает, что здесь творится. Они останавливаются по левую сторону от входа, и Димка указывает вперед, четко между голов девочек-первогодок. — Видишь? — спрашивает она, подтягивая Алёну почти к себе. — Во-он там. Приходится прищуриться, и Алёна замечает, как почти под крышей парит что-то темное, что прямо сейчас пытаются снять преподавательницы. — Что это? — недоуменно спрашивает она, пытаясь разглядеть. Голос подруги раздается почти над ухом, она произносит тихо: — Это, Алёнка, то, что мы видели тогда в лесу. То самое, что несла Лета. Последнее слово — имя — Димка произносит еле слышно. Алёна переводит взгляд на нее, почти ударяется носом о ее скулу, но та вовремя отшатывается. — Нет, быть не может. — Еще как может, — парирует Димка уже громче. — Все поэтому все и столпились. Он там приклеен на что-то. Была еще табличка, но ее удалось содрать быстрее. — Что за табличка? — Алёна хмурится, не до конца понимая, что все это значит. Нет, это просто не может иметь какое-то отношение к Лете. Они говорили о случившемся; Лета невиновна в исчезновении Агаты. Но откуда тогда взялся ботинок?.. — Там было написано что-то вроде «Она не последняя», — поясняет Димка. — Или как-то так. Звучит, мягко говоря, устрашающе. Алёна тяжело выдыхает, мысленно соглашаясь с подругой, и устремляет взгляд между голов стоящих впереди учениц, изредка перемежаемых учениками. Директриса отдает приказы и экспрессивно взмахивает руками, ее слова до них не долетают, но Алёна и без того может представить, о чем она говорит. Велит побыстрее избавиться от ботинка, обращаясь то к одной преподавательнице, то к другой. Ее взгляд соскальзывает на фигуру в темно-зеленом, мельтешащую у дверей. Волкодав. С безупречным пучком на голове и громким, четким голосом, который слышен, даже несмотря на гул сотен собравшихся. — Заходите в школу! — командует она, придерживая одну из дверей. — Нечего тут рассматривать, занятия на сегодня никто не отменял! Проходите-проходите! — Слушай, может, это другой ботинок? — тихо уточняет Алёна, когда они с Димкой пристраиваются в очередь, направляющуюся в главное здание. — Ну, знаешь, второй. Димка глядит на нее полным сочувствия взглядом и поджимает губы. Пусть бы она не произносила вслух, что у нее на уме. Хоть бы промолчала! — Это тот же, Алён, — произносит Димка, лишь подтверждая все догадки подруги. — Мне тоже хотелось бы, чтобы она не была причастна, но, кажется… Она не договаривает, оставив фразу преднамеренно незаконченной. Ботинок был у Леты, у школьных ворот — вся мокрая и непонятно зачем ввязавшаяся в поиски — была тоже Лета. Алёна оглядывается в тщетных попытках разглядеть темную макушку, но вокруг так много народу, что будь Лета где-то совсем неподалеку, вряд ли бы удалось выцепить ее взглядом из толпы. Димка цепляет ее под руку и предусмотрительно молчит, но Алёна все равно щекой и виском чувствует ее взгляд на себе. Она словно говорит: «Бедняжка, только нашла себе подходящую девушку, а та оказалась психопаткой!» Или это внутренний голос, а не Димка? Впрочем, не так важно. Кажется, Алёна и вправду умудрилась запасть на ненормальную, похищающую ведьм. Чисто технически, правда, пока одну ведьму, но было же предупреждение, да? — И как они хотят, чтобы мы после такого спокойно учились? — вздыхает одна из первогодок перед ними. Ботинок начинает медленно опускаться вниз по потокам воздуха, Алёна переводит взгляд на преподавательниц и отмечает, что аж трое держат его навесу, но окончательно он поддается, когда к ним присоединяется директриса. Они с Димкой продвигаются все ближе и ближе ко входу, и, оказавшись почти у самых дверей, Алёна вдруг отходит в сторону, чтобы не мешаться под ногами у других, и направляется прямо к Волкодав. — Ты куда? — окликает ее Димка, и, не дождавшись ответа, тоже ныряет между ученицами вслед за подругой. — Мария Андреевна! Психологиня переводит на нее взгляд, и как-то разочарованно произносит: — Чего тебе, Выстрякова? Это не разочарование, понимает Алёна. Это усталость. Под глазами у Волкодав темнеют круги — интересно, сколько она спала сегодня? — Заходите! — произносит она громче, обращаясь к стекающимся ко входу ученикам. — Скоро начнутся занятия, заходите-заходите! Они снова встречаются взглядом, и психологиня раздраженно замечает: — Только давай быстро, сейчас не лучшее время. — А, — как-то неуверенно отвечает Алёна, поправив лямку школьной сумки на плече, — ничего особенного. Я потом к вам зайду. Волкодав кивает, но выражение ее лица остается безразлично-уставшим. Алёна и Димка ныряют в помещение и сворачивают налево — к ближайшей лестнице, чтобы подняться на четвертый этаж. — Что это было? — ошарашено спрашивает Димка. — Ты о чем? — О том, как ты вдруг ни с того, ни с сего ринулась к Волкодав. Или мне померещилось? — Не померещилось, — нехотя признается Алёна, расстегивая куртку. — Черт, надо было оставить вещи в раздевалке. Димка отмахивается от нее, мол, неважно. Алёна снимает сумку с плеча и неловко пытается вылезти из куртки, но подруга без слов забирает у нее сумку, и справиться с задачей получается быстрее. — Я хотела спросить про ботинок, но поняла, что время неподходящее. — Может, стоит сходить к Карине Павловне, — предлагает Димка и отдает сумку обратно, как только Алёна удобнее перехватывает куртку, повесив на предплечье. — Расскажем, что видели. Мы же никого не обвиняем, правильно? — Разве? Ответом служит шумный выдох. — Слушай, мне тоже не по себе от мысли, что Лета может быть замешана. Но пока мы с тобой мнемся, может еще кто-то пострадать. И в этом есть не просто зерно здравого смысла, а целый мешок. Алёна кивает и заговаривает лишь тогда, когда они оказываются на четвертом этаже: — Ты права. Нужно сказать. Но мы вроде как поговорили и… Она натыкается взглядом на Лету, стоящую к ней полубоком и о чем-то активно разговаривающую с тем парнем — Игорем вроде. Алёна замирает на месте и круто разворачивается, направляясь в противоположную сторону по коридору. — Но нам туда! — протестует Димка, нагоняя ее. — Знаю, там Лета, — поясняет Алёна, заворачивая за угол. Она выглядывает из-за колонны несколько воровато и, убедившись, что Лета их не заметила, обращается к Димке: — Я запуталась. Только начала снова ей доверять, а тут такое. — М-да уж… — Димка ловко ныряет за колонну вслед за подругой. — Я, когда все это увидела… у меня мурашки по спине пошли. Как-то это пугающе. Хотела бы и Алёна сказать то же самое. Но правда заключается в том, что она не боится, что может стать следующей исчезнувшей ведьмой. Намного больше ее пугает тот факт, что за всем этим и правда может стоять Лета. А это тогда означает одно: она снова доверилась не тому человеку, и жизнь ничему ее не учит. — Давай сходим вместе после занятий, — предлагает Алёна. — Как раз будет время собраться, и… — Девушки, — мужской голос привлекает их внимание, и они замечают Игната Максимовича в твидовом костюме и с толстой папкой в руках, — вы же не прячетесь тут от меня? Его добродушный тон вызывает у Димки непроизвольную улыбку, и она отвечает быстрее, чем Алёна успевает сообразить: — Как вы могли о нас такое подумать! Мы тут посекретничаем, и сразу же к вам! — Ну-ну, смотрите у меня, — в шутку журит он и продолжает идти дальше по коридору. — Может, у Игната Максимыча спросим? — тихо предлагает Алёна, как только он удаляется достаточно далеко. — Узнаем побольше про этот ботинок и… — И ты думаешь, что он прям так все и расскажет? — усмехается Димка, вспомнив, что так и не сняла куртку. — Ну-ка подержи. Она впихивает Алёне свой рюкзак, на котором висят плюшевые брелоки разных размеров, и принимается стягивать с себя верхнюю одежду, которая теперь будет мешаться им полдня, а все потому, что они слишком увлеклись разговором и забыли задержаться на первом этаже у раздевалки. — Во-первых, я сомневаюсь, что ему что-то рассказали. Чем он помочь-то может? — Дим, — сурово осаживает ее Алёна. — А во-вторых, даже если он что-то и знает, то вряд ли он настолько простофиля, чтобы болтать. Мы недоучки, помнишь? На полном серьезе никто не станет посвящать недоучек в настолько серьезные вещи. Спорим, даже выпускников не привлекут? Исключительно квалифицированных ведьм. Димка забирает у подруги рюкзак, вешает на одно плечо и уточняет: — Так мы идем или нет? — Посмотри, Лета все еще там. Димка выглядывает из-за колонны и насмешливо заявляет: — Ушла твоя зазноба, пошли. И вроде сказано это в шутку, Алёна знает, что никак задеть или оскорбить ее Димка точно не пытается, но фраза заседает в мозгу и тащит за собой какое-то неприятное чувство. Вся группа оказывается в сборе к моменту, как они заходят в кабинет, и им ничего не остается, кроме как сесть за последнюю парту. — Интересно, как быстро Совет вмешается, — шепчет кто-то из парней, сидящих слева. — Совета нам еще не хватало, — отвечает ему Димка, тоже понизив голос до шепота. — Сейчас закроют все и устроят нам длинные каникулы, как же. А на пятом курсе зашьемся. Игнат Максимович что-то царапает мелом на доске, Димка живо присоединяется к обсуждению, происходящему через проход от них, а Алёна погружается в глубину собственных мыслей. Она бы поняла, если бы Лета ей врала. Или нет? С Варей же не поняла. С чего бы ей заметить, что Лета врет? От этих мыслей начинает болеть голова. — Давайте потише там, — произносит преподаватель, привлекая к себе внимание. Алёна тупо хлопает глазами и вешает куртку на спинку стула. — Понимаю, утро началось необычно, но у нас с вами запланировано много работы на сегодня. — А это правда, что в школу теперь может попасть кто угодно? — Кто это спросил? На третьем ряду поднимается вверх мужская рука, и Алёна переводит взгляд на одногруппника. Игнат Максимович выходит из-за кафедры, кладет на нее мел и сцепляет пальцы в замок. — И откуда же ты взял такую ерунду, Алёша? Даже Димка перестает переговариваться с сидящими в одном ряду с ними ребятами и внимательно наблюдает за разворачивающимся диалогом. В кабинете становится так тихо, что, если прислушаться, можно услышать, как остальные дышат. — Слышал, как выпускной курс обсуждал, — отвечает Лёша, явно не чувствуя себя пристыженным. — Так это правда? Предсостав больше не может гарантировать нашу безопасность? Игнат Максимович тяжело вздыхает, обводит взглядом всех собравшихся и звучит далеко не так добродушно, как обычно, когда заговаривает: — Ребята, мне очень хочется вас успокоить и заверить, что все под контролем, но правда в том, что мы не знаем, что происходит на самом деле. Может, это чья-то глупая шутка, тогда шутник будет наказан и ничего страшного не случится. Но если пропадет еще кто-то из учениц, то, боюсь, Карине Павловне придется прибегать к протоколам, которые не использовались столетиями. — Значит, — это внезапно оказывается Димка, — вы думаете, что парням ничего не грозит? — А этого я не говорил, Дмитрия, — осаживает ее преподаватель, но по классу все равно пробегает ропот. — Ребята, ребята! — взывает он к ним. — Прошу, не стоит наводить панику! Давайте вернемся к занятиям, я как раз… Он замолкает, оглядывается, и бьет себя в лоб. — Забыл, — тихо говорит Игнат Максимович. — Забыл растение. — Игнат Максимыч! — громко произносит Алёна, переводя взгляд с подруги на преподавателя. — Давайте я схожу. Он сразу приободряется, когда Алёна поднимается из-за стола и направляется к нему, стоящему у кафедры. — Горшок стоит в преподавательской, на маленьком столике, — поясняет он. — Там точно кто-нибудь сейчас есть, так что ключ тебе не понадобится. Только очень тебя прошу, Алёна, не трогай никакие части растения. Лучше возьми перчатки. — Я могу отлевитировать его сюда, — предлагает она осторожно. — Да-да, — поспешно кивает Игнат Максимович. — Отличная идея. Иди же скорее, мы пока начнем разбираться с темой. Он прикрикивает на группу — хотя в его случает это слишком громко сказано, — и в кабинете становится значительно тише, когда Алёна выходит, тихо закрыв за собой дверь. У Лёши всегда были проблемы с тем, чтобы вовремя закрыть рот. Неудивительно, что и в этот раз именно он заговорил о том, что беспокоит многих. Но все мысли о случившемся разговоре в кабинете куда-то испаряются, когда она проходит мимо одного из соседних кабинетов и непроизвольно заглядывает, натыкаясь на Лету, сидящую у окна. Лета тоже замечает ее, поднимает руку над конспектом в знак приветствия, чуть улыбается. И Алёна буквально сбегает, ускоряя шаг. Не стоит тормозить. Она ведь знала, что у Леты занятия где-то совсем рядом. И как теперь им не столкнуться во время перерыва? Тупица, тупица, тупица. Лета поймет, что она ее избегает, и… И что? Она ведь правда ее избегает. Снова. Не выходит на прямой разговор, а предпочитает копошиться в навязчивых мыслях и суждениях. Дверь в преподавательскую отказывается приоткрыта, оттуда доносятся женские голоса, и Алёна не прислушивается к сути разговора. Вместо этого решительно и достаточно громко стучит. — Входите, — раздается голос директрисы. — Здравствуйте, — неловко произносит Алёна, заглядывая. — Игнат Максимович просил забрать растение. Миловидная женщина с первыми седеющими прядями в хитро уложенной прическе улыбается и единственная из шести преподавательниц, собравшихся в кабинете, выглядит нисколько не обремененной ее приходом. — Проходи-проходи, милая, — произносит она и отходит в сторону маленького столика, на котором расставлены горшки разных размеров. Алёна недолго мнется в дверях, давит извиняющуюся улыбку и проскальзывает мимо директрисы, сурово сверлящей ее взглядом. — Только он не сказал, что именно забрать, — полушепотом признается Алёна, обращаясь к женщине, чьего имени она не знает. — Так, давай-ка посмотрим, — деловито отвечает та. — Какой курс? — Четвертый. — А, клещевина, — тут же отвечает женщина, прищелкнув пальцами. Один из горшков поднимается в воздух, плавно подплывая к ним. — Знаешь, как с ней обращаться? — Да, спасибо. Перехватить налету предмет у более опытной ведьмы оказывается не так просто, но миловидная женщина убирает руку лишь тогда, когда Алёне полностью удается захватить горшок в воздухе. — Спасибо вам большое. — Ой, пустяки, голубушка! Все преподавательницы определенно точно смотрят на нее, но Алёна старается не извиняться хотя бы вслух. Проходит как можно скорее к двери, горшок мягко плывет по воздуху чуть впереди нее, и она испытывает неподдельное облегчение, когда оказывается в коридоре. — И что нам теперь делать? — доносится до нее голос из-за прикрытой двери. И Алёна не собирается подслушивать, но этот заданный вопрос мучает ее не меньше, чем собравшихся преподавательниц. — Одно мы знаем точно, — произносит директриса. — У похитителя есть возможность пробираться в здания школы. Алёна закрывает рот ладонью и, стараясь излишне не ускоряться, возвращается в кабинет на четвертом этаже.