Дарующая нежность (сборник)

      — Снова, — тяжело вздыхает Золдик разлепив глаза и утыкаясь ещё сонным взглядом в простынь. В мыслях ещё свежа память о смутном сне, преследующем его уже давно — ещё с тех дней, когда он впервые сдавал экзамен на охотника.       Перевернувшись на спину, Киллуа прикрывает глаза предплечьем и пытается вспомнить хоть что-то, но добивается лишь того, что по щекам текут слезы.       Он ненавидит свои сны.       Сны, полные тепла и нежности, такой искренней и безусловной, что в груди всё сжимается от боли при понимании — это лишь выдумка воспаленного сознания, потребность, которую невозможно воплотить в реальность. Никто не способен дать ему даже крохи того, что он испытывает во снах. Ни семья, ни друзья, ни кто бы то ни было в этом мире.       Когда они с Гоном разошлись своими путями, одной из своих целей путешествия с Аллукой и Наникой, Киллуа сделал попытку найти незнакомку, приходящую во снах. Он понимал, что просто так ничего не бывает — ему казалось, что раз она ему снится, то он должен был раньше её встречать, но чем больше времени проходило, тем больше он отчаивался и понимал: она лишь в его голове. Девушка, тянущая к нему руки, с ласковым взглядом и теплой улыбкой. Девушка, из-за которой он помутился рассудком и спрыгнул с края арены. Тогда его спас Гон, ухватив за руку и вытянув обратно. Ребята долго ещё пытались выпытать у него, что произошло, но он сам не понимал и не помнил, словно его сознание периодически исчезало. Только вот, тогда же и начались эти странные сны, после которых на душе было пусто.       — Брат? — Тихо позвал Аллука, проснувшись и сонно моргая, пытаясь сосредоточиться и рассмотреть, что происходит.       — Всё в порядке, просто не спится, — улыбается Киллуа, жестко протирая ладонями лицо от слез и с улыбкой поворачивается к брату. — Ещё рано, отдыхай.       — Хорошо, — соглашается Аллука, и заново устраивается на соседней постели под одеялом, шурша. Мальчик давно заметил, что старший брат иногда просыпается разбитым и грустным, словно вовсе не хотел просыпаться. — Если захочешь поговорить…       — Всё правда в порядке, — огрызнулся Киллуа, но тут же смолк, понимая, что злиться на брата нет смысла. — Прости.       — Угу, — Аллука получше завернулся в одеяло. Брат всегда так, никому не говорит о том, как ему тяжело, всё держит в себе. Единственный, кому он мог довериться, был Гон, но и с ним они уже два года не виделись. С мыслью, что стоит предложить съездить навестить его друга, Аллука вновь уснул.       Киллуа посмотрел на мирно засопевшего брата и тяжело вздохнул, понимая, что устал.       Перевернувшись на бок, спиной к брату, Киллуа обхватил себя руками за плечи и до боли впился пальцами в мышцы. С каждым днём, с каждым сном становилось всё тяжелее, хотелось вовсе не просыпаться, ведь в реальности было пусто и холодно, а единственный лучик света — Аллука — уже не согревал так, как раньше. Возможно, останься он с Гоном…       Киллуа зажмурился, ощущая себя невероятно гадко. Он мог бы убедить себя в том, что эта девушка существует где-то в этом мире и искать её до конца своих дней, но несколько простых фактов указывало на то, что её нет и быть не может. Пусть со слов ребят, но он знал, что тогда случилось. Знал, что он хотел вернуться к ней, настолько, что готов был умереть. А ещё знал, что у неё такое же имя, как у Леорио, и именно поэтому никогда его не произносил. Вообще. После того, как впервые приснился сон, он прекратил обращаться к Леорио по имени, называя как угодно, отчего тот злился и орал, но Киллуа не уступил — имя стало табу. И самое главное: он просил Нанику попробовать её найти.       Вторая сущность брата лишь нахмурилась и покачала головой, тихо произнеся самые страшные слова, разрушившие даже малейшую надежду на встречу: «не существует».       Не существует.       Словно клеймо его сумасшествия, эти слова навсегда остались в памяти рядом с неясным образом, до которого он никогда не дотянется.       — Киллуа, ты всё ещё… хочешь её найти? — Тихий голос брата заставил вздрогнуть, и Киллуа осторожно повернулся, чтобы встретиться взглядом с темными провалами бездонных глаз. За эти два года Наника невероятно развилась, практически не делая запинок при разговоре и формулируя свои мысли более чётко, стала понимать многие житейские вещи и даже определилась пусть с мелкими, но предпочтениями. Она научилась защищать Аллуку и лучше контролировать свои силы, удивляя брата тем, с какой легкостью этот мир прогибается — пришлось прививать маломальскую мораль, чтобы сущность не натворила бед.       — Это бесполезно, ты же сама сказала — её не существует. — Вздохнул Киллуа и улыбнулся несколько натянуто, отчего Наника нахмурилась.       — Я не хочу, чтобы ты грустил, ты нам дорог, — произносит сущность, и Киллуа понимает, что глаза вновь слезятся. Последнее время он слишком сентиментален.       — Спасибо, Наника, — благодарит он, и так зная, что Аллука и Наника крайне привязаны к нему.       — Я ничего не сделала, но могу… Раньше… Я не понимала раньше. Много думала. Если… Если не просить и не приказать, а загадать желание, то, может и получится.       — Что? Но ты же сказала, что её не существует, так как? — Киллуа опешил, он даже приподнялся со своего места, не в силах спокойно лежать. Мысли лихорадочно заметались.       — Не существует. Здесь. Но ведь где-то она есть. Можно найти. Это я знаю. — Наника мягко улыбнулась.       — Здесь… В этом мире, да? — Наника кивнула, подтверждая, что Киллуа всё верно понял. Он уже думал о том, что это может быть проявление одной из теорий, набирающих популярность среди ученых и активно обсуждаемая в интернете, но… неужели это правда и он сам столкнулся с параллельным миром? Кто знает, они ещё свой собственный мир не изучили, про Темный Континент и вовсе заикаться страшно, а тут целый параллельный мир. Это объясняло почему у неё такое имя… — Ты сказала желание. Какая будет цена?       — Не знаю. Много.       — Вот как… А, откуда ты знаешь, что её можно найти? Что это не просто… моё воображение? — Робко спрашивает Золдик.       — Я её чувствую. Она здесь чужая. Её не существует, но она здесь. Она… — Наника нахмурилась, подбирая слова, но не находя подходящего. — Она далеко, не здесь. Не знаю…       — Но она есть, и значит я не сошел с ума, — Киллуа улыбнулся столь ярко и счастливо, чувствуя, как с его плеч падает огромный камень. — Значит, где-то есть такой же я, встретивший её… Завидую…       — Нет, — Наника помотала головой. — Будь она так близко, я бы её нашла ещё тогда.       — Не понял… — Киллуа действительно не сообразил, о чём толкует сущность.       — Как же это… — Наника попыталась придумать, как бы объяснить то, что она чувствует, но слов и знаний не хватало. Закусив губу, сущность попыталась найти подсказку в пространстве, но взгляд зацепился только за пачку с конфетами, лежащими на тумбочке. Идея пришла мгновенно, и Наника ухватила пачку. — Смотри!       Запустив ручонку в пачку, она вытянула одну конфету и протянула её брату.       — Это ты. — Важно обозначила сущность, внимательно следя за тем, как брат садится на край постели и принимает конфету. — И это ты. — Протянула она вторую, а затем третью, четвертую и пятую, пока часть пачки не оказалась в руках брата. Киллуа внимательно следил за ходом мысли Наники, не понимая, к чему так много конфет, обозначающих его.       — Всё это тоже ты, просто не влазит, — уточнила сущность, отставив пачку обратно и взяв ладони брата, сомкнула их. — Это всё ты. Каждый ты. Очень-очень много тебя. — Наника немного покачала ладони брата в своих, прежде чем осмотреться в поисках дополнительных предметов для объяснения. — О! — Сущность ухватила телефон брата и поднесла его к сомкнутым ладоням. — А это она. Видишь?       — Я не совсем понимаю…       — Как же это… Это всё ты. Много тебя. И она не здесь. Её нет. Не существует. Она вот здесь. — Наника потрясла телефоном. — Не там.       — Она… Не просто за пределами нашего мира, она за пределами любого из наших миров, да? — Осторожно уточнил Киллуа, которому дошло, что ни в одном из так обсуждаемых параллельных миров искомой девушки не существует. Тогда как? Почему другой он хотел к ней вернуться? Если её не существует, то как тогда? — Подожди… Подожди-подожди… Это… Это замкнутый круг, да? Как в том фильме, что мы смотрели.       — Да! — Радостно согласилась Наника, довольная, что брат её понял. — Её нигде нет, пока ты не пожелаешь, чтобы она была. Она там, а ты здесь. Но её здесь не существует. Нужен сосуд.       — Сосуд… Леорио… — Осознание пришло вмиг, он понял, почему у неё было имя этого старикана. А также он понял, что всё равно её не увидит, потому что здесь нет сосуда для неё. — Мне… Мне надо подумать. Спасибо, Наника.       Сущность счастливо улыбнулась. Если Киллуа действительно хочет её увидеть, то она сделает это. Протащит душу через игольное ушко. Прогнёт этот мир, изменит так, чтобы самый дорогой для неё человек был счастлив. Ведь, кто это сделает, если не она — бог этого мира?