bright

I'm loving the colorway Surrounding your colored eyes Though she is the kryptonite She stays in my crib tonight I light her like dynamite Load her like gigabyte Turn out the fucking lights I wanna see you bright I wanna see you bright ZAYN — Bright Некоторые секреты должны оставаться секретами даже для самых лучших из лучших друзей. Ферст лукаво прикусывает губы и окидывает взглядом внешний вид в зеркале. Аккуратные стрелки на нижнем веке и блеск со вкусом персика. Немного глиттера на щеках и слишком открытая футболка, показывающая худые плечи и тонкие ключицы. Ферст любит быть милым и очаровательным. Любит заигрывать и флиртовать. Но еще он любит быть желанным и вызывающим. Любит ловить восхищенные взгляды и горящие огоньки похоти в чужих глазах. Ферст любит сиять и быть ярким. И об этом Кхао знать точно не нужно. В клубе до очарования много людей и мало личного пространства. Тесные пространства лишь давят на личные фетиши, побуждая окунутся в них с головой. Утонуть без остатка. Вдохнуть воздуха, перед предстоящей трудовой неделей. Иногда, кажется, что еще немного и он сойдет с ума, срывая всевозможные стоп-краны в голове. Ферст пытается быть милым, но это не получается, особенно когда ладони Кхао касаются мягких коленей или локтей. Иногда Ферст чрезмерно чувствителен и Кхао это, вроде как, даже знает. Но продолжает касаться там, где приятней всего. И это можно было бы списать на случайность, если бы не одержимость старшего. Иногда он фантазирует как глаза Кхао осматривают его с ног до головы внимательным взглядом. Как изучают все изгибы его худого тела. Кхао обязательно закусит губу и шумно выдохнет. Потому что Ферстом нельзя не восхищаться. Его нельзя не хотеть. По крайней мере именно это он слышит от случайных людей, чьи губы касаются уха или щек. Чьи губы пытаются пройтись по шее и оставить свой след. Ферст хочет быть ярким. Но только для того, кто этого даже не увидит. Будто показывать цвета слепому с рождения человеку. Лишь составить какой-то последовательный ряд ассоциаций. Но Кхао слишком упрям, чтоб все линии сошлись на Ферсте. — Ты один? — какой-то голос слева будоражит сознание и заставляет сердце Ферста зайтись птичьей трелью. Слишком неожиданно. Ладони незнакомца почти не касаясь проходятся по покатым плечам. Парень кивает и слегка подрагивает. Сегодня слишком громко даже для такого места. Но ему все равно, ведь все разочарования будут только завтра. А сейчас на горизонте ему маячит лишь приятная ночь и алкоголь. Возможно и что-то немного больше. Но Ферст не хочет забегать вперед. Ведь он не спринтер, а терпеливый марафонец. Чужой шепот обжигает кожу шеи и ушек. Настолько, что Ферст покрывается мурашками и алыми пятнами стыда. У незнакомца приятный мятный голос и острая пошлость на языке. Такой контраст будоражит все бессознательные фантазии в чужой голове. Ферсту нравится быть желанным в чужих глазах. Глиттер растирают по щеке и немного хватает даже на шею. В этом клубе любят темноту и яркие прожекторы. А еще тут любят краску и наркотики. На пальцах незнакомца синий цвет и теперь на пухлых губах парня голубые отпечатки чужих касаний. Касания становятся немного грубее и ладони обхватывают шею. Ферст закатывает глаза, двигаясь в такт музыке. Он ощущает спиной чужую грудь и осознает, что незнакомец выше его и сильнее по габаритам. И отчасти ему немного страшно — ведь тому ничего не стоит сжать его шею чуть сильнее. Никто не услышит его хрипов или просьб о помощи. Вторая ладонь исследует плечо и грудь. Ферст в прямом смысле начинает светиться все больше, покрываясь пятнами краски. — Он со мной, — второй голос грубо вырывает из пелены сладких мечтаний. — Или мне сказать это более внятно? — Ферст не хочет смотреть в сторону говорившего. Это так нечестно. Ему даже не интересно кто его слил. — Ферст, — старший все так же упрямо смотрит прямо перед собой, пытаясь злиться. Ведь отчасти это можно посчитать вмешательством в личную жизнь. Но где-то глубоко внутри ощущается дикое смущение, — я не буду тебя ругать или что-то такое… — от незнакомца и след простыл. А жаль — Ферсту бы хотелось ощутить исполнение чужих обещаний. Кхао крепко держит чужое плечо в своих ладонях. Он теплый и такой солнечный. Ферсту странно, и невыносимо. — Посмотри на меня, пожалуйста, — это нечестно — использовать вежливость, зная что не смогут отказать. Даже если хочется вырваться и убежать отсюда. Вечер испорчен напрочь. Голубой прожектор попадает на Ферста и в секундной вспышке Кхао кажется, что тот сияет. — Зачем ты… — старший все так же упрямо смотрит куда угодно только не на своего Нонга, — ты просто немного испортил мне… В общем не важно. — Ему снова стоит надеть на себя маску хорошего и прилежного. И приложить массу усилий, чтобы сделать вид, что «ничего не было». Ведь некоторые говорят, что он обязан соответствовать шаблону, а не разрывать его. — Посмотри на меня, — звучит как грубый приказ и Ферст удивлен настолько, что подчиняется. Кхао внимательно осматривает чужие следы и ощущает странную ревность. Включает собственника и как упертый осел смотрит на губы своего старшего. Ферст слегка ухмыляется и облизывает кончиком языка краску, размазывая ее вдоль всего языка. Нонг не хочет шевелиться, следя за чужими движениями. Ферст такой честный, что это ошеломляет. Его бедра плавно покачиваются в такт музыке и этот ураган эмоций так сильно хочет затянуть Кхао, что у него нет шансов. Старший кладет ладони на чужие плечи и медленно, неспеша, проводит языком по щеке. Ему хочется оставить отпечатки на каждом уголке чужого тела. Показать настолько он, Ферст, великолепный и сексуальный. Насколько он может сводить с ума. Особенно тех, кого хочет свести с ума. Особенно тех, кто хочет быть сведенным с ума. — Тебе нравится? — расстояние катастрофически уменьшается и у Кхао нет путей к отходу или побегу. Его ладони неспеша, будто боясь, касаются чужих бедер. — Нравится каким ярким я могу быть? — шепот в область шеи. И Кхао громко сглатывает, крепче хватаясь в такие изящные изгибы чужого тела. Ему нравится настолько, что он не хочет сопротивляться и подхватывает чужой ритм. Медленный и поглощающий. Плавный и страстный. Он охватывает каждый уголок тела и топит в своей непостоянности. Младший подчиняется, медленно задирая футболку вверх. Обхватывает ладонями все новые и новые участки кожи, ставя свои запреты и разрешения. Ферст проводит ладонями по собственной груди и шее, по губам и щекам, окончательно размазывая краску по лицу. А после складывает руки в замок за чужой головой. Они почти соприкасаются лбами и Кхао хочется ближе. Еще ближе. И глубоко. — Хочу больше, — его губы задевают чужие и это ощущается вспышкой молнии, — мне нужно больше… И Кхао знает, что не хочет останавливаться больше.