***
Во дворе Академии было людно. Занятия заканчивались, сменяясь следующей сменой, а потому студенты сновали туда-сюда, оживляя каменный фасад старого здания. Ёнджун вдохнул морозный октябрьский воздух и спешно сбежал по ступенькам, ступая на вымощенную щебёнкой дорожку. В пятницу студгородок преображался, будто бы просыпаясь от недельной спячки. Студенты уходили за ворота целыми компаниями, обсуждая планы на выходные. Ёнджун, вообще, не имел привычки подслушивать, но чужие разговоры о развлечениях порой слишком его увлекали, прежде чем он это замечал. Чхве не мог вот так собраться с кем-то, кроме Хисына, и завалится в караоке, чтобы сорвать там голос. У Ёнджуна попросту не было такой шумной компании друзей, которая поддержала бы любую бредовую идею, поэтому зависть порой слишком сильно скреблась где-то в груди. Взглянув за ворота Академии, Чхве лишь поджал губы. Знакомая машина уже ожидала его возле тротуара, сверкая чёрным корпусом в лучах послеобеденного солнца. Не позволяя себе задерживаться, Ёнджун ускорил шаг и уже вскоре оказался в тёплом салоне иномарки. — Добрый день, Ёнджун, — буднично поприветствовал водитель, пока Чхве пристёгивал ремень безопасности. — Будут ли какие-то остановки? — поинтересовался он, глядя на Ёнджуна через зеркало заднего вида. Мужчина делал так постоянно, отчего Чхве казалось, что он уже начал забывать лицо их водителя. Хорошо Ёнджун помнил лишь глаза, обрамлённые сеточкой старческих морщин. — Нет, едем сразу домой, — привычно ответил парень и отвернулся к окну. Вскоре перед глазами начали мелькать знакомые рекламные вывески. Кажется, за год таких поездок Ёнджун успел выучить маршрут от и до, как выучил все предыдущие — от школы до дома, оттуда до балетного класса и от дома Хисына до своего собственного. У Чхве в голове словно была своя карта перемещений с набором уникальных символов, которые он придумывал от скуки во время этих ежедневных поездок. Ёнджуну всё это надоело ещё в школьные годы, но говорить об этом он не смел. Честно говоря, парень в принципе сомневался в том, что свобода слова приветствовалась в их семье. От кого: Хисын. 12:32 «Как будто Ю не знает, насколько все одержимы выступлением на Отчётном =_= Мог бы и понять…»Кому: Хисын. 12:38
«Правила есть правила. Нам ещё повезло, что мы отделались лишь выговором»
От кого: Хисын. 12:38 «Если хочешь, приезжай сегодня ко мне. Перемоем этому старому пню все кости»Кому: Хисын. 12:39
«Звучит заманчиво, но у меня уже есть планы. Сегодня пятница»
От кого: Хисын. 12:39 «Прости, забыл. Но если что, ты у меня. Это я помню. Повеселись ;)» Ответив другу милым смайликом, Ёнджун невольно улыбнулся. Уведомление о важности сегодняшнего дня уже дало о себе знать со звонком будильника, отчего парень находился в нетерпеливом предвкушении. Ёнджун, честно говоря, даже не знал, для чего продолжал ставить напоминания. Уже после первой такой пятницы он понимал, что не пропустит ни одну из них, а потому уведомления служили скорее приятным дополнением к предстоящему событию. Покосившись на водителя на переднем сидении, Ёнджун убедился, что за ним не наблюдают. Вновь разблокировав телефон, парень открыл безымянный диалог и начал печатать сообщение.Кому: Номер неизвестен. 12:45
«Уже считаю часы до вечера Х) Ты же не забыл?»
От кого: Номер неизвестен. 12:47 «Как я мог забыть, Солнце?)»Кому: Номер неизвестен. 12:47
«Мало ли, решаешь там свои важные дела… Мы давно не болтали: (»
От кого: Номер неизвестен. 12:50 «Я был занят, ты же знаешь. Не без участия твоего отца, между прочим»Кому: Номер неизвестен. 12:50
«Увольняйся, и мы всегда будем вместе~»
От кого: Номер неизвестен. 12:55 «Я тоже скучаю)» — Приехали, господин, — коротко отчитался водитель, заставляя Ёнджуна отвлечься от телефона. На мгновение замешкавшись, Чхве убрал смартфон в карман пальто и улыбнулся мужчине через отражение. — Спасибо, — поблагодарил Ёнджун и спешно вышел из машины, тут же направляясь к входной двери двухэтажного коттеджа. Внутри было привычно тихо. Иногда Ёнджуну казалось, что его дом походил на музей, не особо популярный у туристов, отчего чувствовал уже привычный дискомфорт. Он понимал, что испытывать подобное на своей собственной территории странно и совершенно иррационально, но с годами, кажется, свыкся с этими мыслями. Ёнджун попросту не помнил, было ли по-другому. — Ёнджуна-а! — Женский голос раздался внезапно. Чхве Сохи встречала Ёнджуна дружелюбной улыбкой, держа на руках на удивление спокойную мальтийскую болонку. — Здравствуй, мама. Собака в ответ на слова Ёнджуна повела носом, после чего звонко тявкнула и соскочила с женских рук, начиная виться у ног хозяев. Вздохнув, Ёнджун присел на корточки и потрепал питомца за ухом. Вот это уже было больше похоже на их собаку. Минни, как её назвала мать Ёнджуна, была гиперактивной собакой, сколько парень её помнил. Пожалуй, болонка была единственным живым существом в их доме, что создавало видимость его оживлённости. — Как прошёл день? Сильно устал? — вновь заговорила женщина, обеспокоенно глядя на сына. Ёнджун двинулся в сторону лестницы. — Не очень. Руководитель Ю решил нас сегодня пожалеть, — почти не соврал Чхве, припоминая и худшие дни. — Чуть позже я поеду к Хисыну. Надеюсь, ты не против. — Я думала, ты поужинаешь с нами. Отец обещал вернуться раньше, — отозвалась Сохи, остановившись у порога ступенек. Ёнджун обернулся, виновато поджимая губы. Женщина была дома одна почти всё время, если не считать редкие визиты её немногочисленных подруг. Что до отца, то парню в принципе плохо верилось, что он собирался сдержать своё слово. Ёнджун почти не помнил вечеров, когда они собирались всей семьёй. И Чхве винил себя за то, что оставлял мать в одиночестве в очередной раз. — Извини, но у нас завтра контрольное взвешивание. Мне хватит и воды. — Ох, уже завтра, — озадаченно повторила Сохи, игнорируя неутихающие тявканья Минни. Собака бегала возле ступенек, продолжая возмущаться отсутствием внимания со стороны хозяев. — Тогда пообещай, что плотно пообедаешь сразу после занятий. — Конечно. Не беспокойся, — заверил Ёнджун и мягко улыбнулся, стараясь не смотреть женщине в глаза. Когда Сохи отвлеклась на питомца, Чхве быстро взбежал по ступенькам и вошёл в свою комнату, тут же запирая дверь. Нужно было принять душ.***
В очередной раз постучав пальцами по рулю, Субин скучающе оглядел двор консерватории и откинулся на спинку сидения. Кажется, он сидел в ожидании уже около получаса, что совершенно не прибавляло терпения. Студенты спешно покидали территорию студгородка бесконечным потоком, в то время как знакомой светловолосой макушки по-прежнему не было видно. Субин, честно говоря, уже успел пожалеть, что ответил на сообщение Бомгю пару часов назад согласием. Спина всё ещё ныла после утренней починки тормозной системы, поэтому Чхве мечтал исключительно о мягком матрасе на втором этаже мастерской и сигаретах. Пачка последних словно прожигала внутренний карман кожаной куртки, заставляя Субина нервно достать телефон.Кому: Моцарт. 13:22
«Тебя крышкой рояля придавило?»
От кого: Моцарт. 13:31 «Уже бегу!» Стоит сказать, что Тэхён и правда бежал. Держась за лямки рюкзака, Кан ускоренно пересёк небольшую площадь и тут же помчался к ожидающему его пикапу. — Прежде чем ты отправишь меня добираться пешком, позволь хотя бы оправдаться, — заговорил Тэхён, забравшись в прогретый салон автомобиля. Прижав рюкзак к груди, Кан устремил на Субина виноватый взгляд из-под осветлённой чёлки. — Тебе повезло, что я сегодня добрый, — хмыкнул в ответ Субин, наконец поворачивая ключ зажигания. Старый мотор усиленно загудел, пыхтя и напрягаясь, после чего всё же завёлся. — Но это первый и последний раз. Катайся с Бомгю. — Меня задержал преподаватель! — Я мог спать уже второй час. — Он сказал, что придёт посмотреть на наше выступление, — гордо объявил Тэхён, расправив плечи. Кан явно ожидал реакции, но Субин лишь окинул друга скептическим взглядом и выкрутил руль, неспешно выезжая с парковочного места. — Я ещё не согласился. — Но ты обещал подумать. — Я подумал, — спокойно ответил Субин, не отрывая взгляда от дороги. — И подумал отрицательно. — Хён! — Я уже не помню, когда последний раз сидел за клавишами. Могу помочь, только если ты хочешь опозориться. — Ты можешь порепетировать в ресторане. У нас будет целый час до выступления. Ты хотя бы ноты посмотрел? — не отставал Тэхён. Достав из рюкзака нотную тетрадь, Кан пролистал несколько страниц. — Совсем же несложно! — воскликнул он, протягивая Субину исписанные листы. — Если продолжишь тыкать в меня этой хернёй, до своего сольного выступления ты вряд ли доживёшь. — Ты не можешь меня вот так бросить! — возмутился Тэхён, сжав нотные листы в пальцах. Субин не ответил. Включив радио, Чхве наконец выехал на главную дорогу и прибавил скорость. Тэхён, насупившись, продолжал негодовать на протяжении всей поездки, устремив всё своё внимание в телефон. Субин устало вздохнул. Несмотря на то, что Тэхён был студентом консерватории уже второй год, шансов где-то проявить свои таланты у него особо не было. Слушать пение Тэхёна могла лишь их компания, ютясь в небольшом гараже Бомгю, поэтому Субин отчасти Кана понимал. В далёкие школьные годы Субин и сам жил от выступления до выступления. Игра на фортепиано приносила парню неимоверное удовольствие, а за сочинением собственной мелодии Чхве и вовсе мог сидеть часами. Субин тогда искренне верил, что его юношеское увлечение получит логическое продолжение, в то время, как сейчас, мог сыграть разве что запчастями от автомобилей и бесконечным количеством инструментов. Тэхён в своё музыкальное будущее верил и по сей день, вызывая у Субина глубокое уважение. Впереди между тем уже виднелся знакомый район. Дом Бомгю находился в получасе езды от консерватории, прячась среди небольших коттеджей, выстроенных в ряд вдоль улицы, точно по линейке. Остановившись напротив чужого гаража с угрожающей надписью "Осторожно, злая собака!", Субин заглушил мотор. — Во сколько ты выступаешь? — Хён, я тебя обожаю! — тут же расцвёл Тэхён, накидываясь на Субина с объятьями. — Проси что угодно! Я твой должник. — Напиши мне время. Я за тобой заеду, — ненавязчиво выбравшись из удушающих объятий, Субин положил правую руку на руль. — Но если опоздаешь, пойдёшь пешком, понял? — Буду как штык! — заверил Тэхён, не снимая с лица широкой улыбки. — Ты не представляешь, как меня выручил! — Ага, вали давай, мне ещё поработать нужно. — До встречи! — попрощался Тэхён и наконец вышел из машины. Субин, глядя на него, усмехнулся. Кан послал ему несколько воздушных поцелуев, прежде чем взбежал по ступенькам чужого дома и скрылся за входной дверью. Субин вновь завёл мотор. Кажется, за прошедшую неделю Тэхён прожужжал Чхве все уши с этим выступлением, отчего эмоций друга Субин не разделял изначально. Конечно, перспектива коснуться чёрно-белых клавиш спустя столько лет казалась невероятно заманчивой, но навалившаяся работа в мастерской совершенно не оставляла времени для репетиций. Честно говоря, Субину и репетировать-то было негде, потому как собственного инструмента у него не было в помине. И парень вовсе не хотел испортить Тэхёну первое в жизни публичное выступление. По правде, поначалу Субину всё это показалось очень странным и подозрительным. Ресторан, где Тэхён должен был впечатлить посетителей своим ангельским голосом, был в городе не последним по рейтингу репутации, отчего внезапный дефицит музыкантов вызывал вопросы. Впрочем, Субин как никто другой знал, что такое чёрные времена, а потому вскоре оставил свои подозрения, но и согласия Тэхёну не давал, чем дико нервировал Бомгю. — Ведёшь себя, как говнюк, — сказал тогда он Субину, укоризненно ткнув другу в грудь указательным пальцем. Субин с характеристикой друга спорить не собирался и даже признавал, что так оно и было, но парню нужно было решать собственные проблемы, причём решать быстро и без отвлечений на сторонние раздражители. Субин работал. Кажется, за прошедшую неделю Чхве почти забыл, как выглядит мир за пределами мастерской, потому как почти ежечасно видел перед собой лишь внутренности автомобилей разных мастей. Благо, автомастерская, открытая отцом ещё в молодости, успела обрести некоторую известность в местных кругах, а потому от нехватки клиентов чета Чхве никогда особо не страдала. Проблема была в бесконечно растущих счетах за коммунальные услуги и прочую жизненно важную дребедень вроде продуктов и лекарств, в то время как сумма семейного долга уменьшалась со скоростью черепахи, а то и вовсе застывала на долгие месяцы. Субин не помнил, чтобы их семья жила по-другому. Кажется, проблемы с долгами были у них ещё до его рождения. Субин не вникал в причины, но знал, что все их беды пустили корни ещё в молодости деда по материнской линии, в то время как сейчас этот росток вырос в крепкое раскидистое дерево. Спилить его у Субина пока не получалось. Доход от мастерской едва покрывал ежемесячные выплаты банку, поэтому Субин начал подрабатывать и вне их с отцом гаража сразу после окончания школы. О дальнейшем образовании вопрос в принципе не стоял, поэтому Субин брался за всё, что сулило неплохое денежное подспорье к семейному бюджету. Стоит сказать, что на одной из таких подработок Субин познакомился с Бомгю ещё несколько лет назад, после чего в его жизнь ворвались ещё два шумных школьника в лице Тэхёна и Хюнин Кая. Эти ребята не знали проблем вроде тех, что были в жизни Субина и Бомгю, поэтому Тэхён начал шантажировать Чхве получением неплохого гонорара за выступление почти сразу же. Будем честны, деньги мотивировали Субина даже больше чисто дружеского желания помочь Тэхёну на его творческом пути, поэтому Чхве просто не мог Кану отказать. Ко всему прочему, на вечер никаких заказов не было, а Субин не имел привычки проводить время впустую. От кого: Моцарт. 14:16 «Я буду готов к шести. Мне ничего особо не сказали насчёт дресс-кода, но надень что-нибудь приличное, умоляю. Напомню, что на нас будет смотреть мой преподаватель» Субин, прочитав сообщение, лишь фыркнул. Кажется, стоило отыскать старый школьный костюм, оставшийся после выпускного.***
Тэхён закрыл за собой входную дверь и прислушался. В доме было тихо, поэтому Кан старался не нарушать это умиротворение, передвигаясь по коридору едва ли не на цыпочках. Благо, пол под ногами не скрипел. Тэхён, кажется, выучил звучание едва ли не каждой половицы, поэтому достаточно быстро оказался в гостиной. — Спит? — спросил Тэхён одними губами, тыкая в сторону дивана. Хюнин, сидящий на полу возле журнального столика, лишь утвердительно кивнул вместо ответа и поднял над головой предмет своего, должно быть, длительного труда. Тэхён плохо видел содержание рисунка на расстоянии пары метров, но всё же поднял большой палец в знак одобрения и приглашающе махнул рукой в сторону кухни. Вскоре оба прошли через широкую арку, отделяющую кухонную зону от гостиной. Бомгю, мирно спящий на диване, даже не шевельнулся, продолжая сопеть в импровизированную подушку из свёрнутого пледа. — Вы что-нибудь ели? — спросил Тэхён уже вполголоса и открыл холодильник. Как и ожидалось, контейнеры, заботливо приготовленные мамой Бомгю, оставались нетронутыми. — Хён ещё не просыпался, — оправдался Кай, забравшись на один из высоких стульев. — Мог бы и сам себе еду разогреть, не маленький, — пристыдил Тэхён и достал из холодильника один из контейнеров. — Опять уроки прогуливаешь? Ты ещё должен быть в школе. — У нас сегодня сокращённый. — Пиздит и не краснеет. Тэхён взглянул в сторону арки, тут же встречая хмурый взгляд Бомгю. Выглядел парень так себе. Каштановые волосы торчали в разные стороны, напоминая воронье гнездо, и кажется, на щеке парня отпечаталась подушка. Ночные смены явно его не преображали, отчего Чхве напоминал знатно потрёпанного воробья. Зевнув в кулак, Бомгю отвесил Хюнину меткий подзатыльник. — Больно! — Это ты просто давно настоящих пиздюлей не получал, — хмыкнул Бомгю и сел за стойку рядом с хнычущим Каем. — Я обещал твоей матери, что ты будешь ходить в эту сраную школу. Ты меня очень сильно подставил, знаешь ли. — Ешьте, — отрезал Тэхён, пресекая очередную волну пререкательств. Хюнин лишь обиженно покосился на брата и ревностно подвинул к себе тарелку, тут же хватаясь за палочки. — Научился бы для начала за собой смотреть. Скажи честно, ты про эту еду вообще бы вспомнил, если бы я не пришёл? — обратился Кан уже к Бомгю, встав за стойку точно напротив. Чхве в удивлении вскинул брови, явно не ожидая нападения, в то время как Кая всё происходящее, кажется, очень смешило. Хрюкнув, Хюнин закашлялся, едва не опрокидывая тарелку с обедом, но Тэхён тут же вручил ему стакан воды. — Аккуратнее, — пожурил Кан и протянул подростку несколько сухих полотенец. — Я устал, как собака, — оскорбился Бомгю, подцепив палочками немного риса. — Поел бы позже. — Сомневаюсь. — Ты порой жутко бесишь, знаешь? — Да вы оба бесите! — возмутился вдруг Хюнин, наконец справившись с приступами кашля. Допив воду, Кай с грохотом поставил стакан на столешницу и начал есть с пущим рвением. — Ведёте себя как идиоты. Тэхён с Бомгю виновато переглянулись. Хюнин в свои пятнадцать порой выдавал на удивление мудрые мысли. — Всем приятного аппетита, — искренне пожелал Тэхён и отвернулся к раковине вместе с опустевшим контейнером. Бомгю и Хюнин позади продолжали молча жевать. Тэхён хмыкнул. Как эти двое не поубивали друг друга за всё то время, что Кан был на занятиях — загадка, да и только. Честно говоря, порой Тэхён задумывался, а стоит ли Каю столько времени проводить в доме двоюродного брата и в его компании в частности. Не то чтобы Бомгю на него плохо влиял, но Хюнин явно чувствовал себя защищённым в чужом доме, отчего порой уж слишком наглел. Кай прекрасно знал, что Чхве не погонит его в школу, отсыпаясь после ночных смен, а потому просиживал штаны с чистой совестью. Как родители Хюнина до сих пор его не раскусили, Тэхён не знал, но и сдавать подростка не собирался, прекрасно зная, какая последует реакция. Кан знал Бомгю ещё с детства. Дома парней по-прежнему были разделены лишь коттеджем какой-то пожилой пары, а потому их знакомство было лишь вопросом времени. Хюнина Тэхён впервые увидел, когда того ещё кутали в детские одеяльца, после чего им с Бомгю приходилось долгие годы приглядывать за этим непоседой, пока взрослые были на работе. Конечно, Хюнин давно вырос. Подросток вытянулся, обещая в будущем догнать Субина, однако хлопот от этого меньше не стало. Кажется, Кай начал прогуливать уроки почти сразу же после поступления в среднюю школу, из-за чего довольно часто ругался с родителями и убегал к Бомгю, прячась в его гараже. Позже Хюнин вроде как прислушался к наставлениям старших и исправно посещал занятия на протяжении всего учебного года. Рецидив случился совсем недавно. С начала нового семестра Кай продолжил игнорировать занятия в школе, явно не желая распространяться о причинах, что Бомгю в корень не устраивало. — Ну и? Как будешь оправдываться? — потребовал Чхве, сложив на груди руки. Тэхён лишь молча забрал со стола опустевшие тарелки и вновь включил воду. Хюнин с ответом не спешил. Он жевал нижнюю губу, очевидно упрямствуя. Впрочем, трюк этот был уже не нов, поэтому Бомгю продолжал спокойно ждать ответа, не сводя с подростка хмурого взгляда. — Мелкий… — Да что мне там делать? — буркнул Кай, отзеркалив позу брата. Сложив на груди руки, Хюнин отвернулся к окну. — Учиться, например? У тебя экзамены в следующем году. — Пофиг. Я не пойду в старшую школу. Буду работать. — Кто тебя такого бестолкового возьмёт, а? — Бомгю усмехнулся, наконец смягчившись, и потрепал младшего по отросшим волосам. — Дурью не майся. Завтра сам тебя отвезу. И только попробуй потом смыться, иначе точно расскажу всё твоей матери. Кай в ответ лишь пристыженно поджал губы и едва заметно кивнул. Спорить с Бомгю было бесполезно. Хюнин это знал как никто другой, поэтому поднялся со стула и понуро поплёлся в гостиную, уже вскоре возвращаясь к своему прежнему занятию. Разговаривать со старшими подросток явно сейчас не хотел. — Может, у него проблемы в школе? — предположил Тэхён, когда они с Бомгю спустились в гараж. Чхве включил свет привычным движением руки и двинулся к стоящему напротив роллета мотоциклу. Старенький Кавасаки блеснул красным корпусом, словно приветствуя, в то время как Кан направился в сторону потёртого дивана. Последний страдальчески скрипнул под тяжестью чужого тела. Тэхён почувствовал, как сидение привычно прогнулось, и прижал к груди одну из подушек, нервно теребя пальцами один из уголков. — Вдруг его обижают? — Навалял бы им, раз так, — отозвался Бомгю, подхватив с грубо сколоченного стола свой рюкзак. Проверив содержимое карманов, Чхве достал потрёпанные кожаные перчатки. — Не все проблемы решаются кулаками, — упрекнул Тэхён, скрестив ноги по-турецки. Бомгю в ответ лишь пожал плечами, заставляя Кана обречённо закатить глаза. — Если у Кая действительно конфликт с кем-то из одноклассников… — Ему пятнадцать, Тэ, сам разберётся, — перебил Бомгю и взял в руки шлем, висевший на руле мотоцикла. — Но по мне так проблема лишь в его лени. И не смотри на меня так. — Мы могли хотя бы попытаться узнать, в чём дело. — Не хочет он ничего рассказывать, — поморщившись, на выдохе произнёс Бомгю, как бы подчёркивая, насколько это очевидно. — Как захочет, расскажет сам. Из него клешнями ничего не вытащишь, а тебе надо готовиться к выступлению. Оно же сегодня? Субин в итоге согласился? — Согласился, — кивнув, ответил Тэхён и невольно расслабился. Пожалуй, им действительно нужно было сменить тему. — Он заедет за мной в шесть. Ты придёшь? — спросил Кан с нескрываемой надеждой и прижал подушку крепче к груди. Бомгю виновато прикрыл глаза и отвернулся к мотоциклу. — Я заканчиваю в семь, так что… — Ничего. Мой преподаватель по вокалу обещал прийти. Думаю, я смогу попросить его записать видео, — отмахнулся Тэхён, улыбаясь уголками губ. — Могу потом скинуть. — Я заберу тебя, — сообщил Бомгю, сев на мотоцикл. — Вечером и посмотрим. — Договорились. — Отправь мелкого домой, прежде чем уйдёшь, — попросил Чхве и надел шлем, ловко застёгивая ремни. — А то он так весь день тут проболтается. Кивнув, Тэхён поднялся с дивана и включил подъёмник. Роллет с треском поднялся, впуская в гараж морозный осенний воздух. Мотор Кавасаки зарычал, разрушая тишину помещения, после чего Бомгю неспешно выехал на улицу и отсалютовал другу, прежде чем сорвался с места. Вскоре мотоцикл скрылся вдали безлюдной улицы. Тэхён вновь закрыл гараж.***
Ёнджун переступил с ноги на ногу и выдохнул на руки горячим воздухом, тут же растирая тепло в ладонях. На улице уже стемнело, отчего Чхве щурился, приглядываясь едва ли не к каждой проезжающей мимо машине. Водитель отца высадил парня возле многоэтажки, где жил Хисын, но Ёнджун лишь привычно сделал вид, что заходит в подъезд. Автомобиль вскоре скрылся за поворотом, поэтому Чхве вновь вышел на улицу, изнывая в ожидании уже около десяти минут. Ёнджун начинал нервничать. Парень старался не думать, на кого он был похож, стоя возле дороги в чересчур узких брюках, однако дискомфорт от этого не уменьшался. Кроме того, от холода перестало защищать даже пальто и намотанный вокруг шеи шарф. Чхве реально боялся замёрзнуть, прежде чем его наконец заберут, отчего не сдержал радостной улыбки, как только впереди показалась знакомая иномарка. Вскоре автомобиль остановился рядом с тротуаром, приветственно мигнув фарами. — Тише, тише, задушишь, — рассмеялся мужчина, стоило Ёнджуну сесть в салон машины. Парень же продолжал жаться к чужому телу, ища тепла в сильных объятьях. — Так сильно соскучился? — ухмыльнувшись, спросил Минхёк и провёл ладонью по чужим уложенным волосам. — Не представляешь, насколько, — отозвался Ёнджун и потянулся за поцелуем. Минхёк сминал его губы почти целомудренно, нежно поглаживая кожу на щеке большим пальцем, отчего Ёнджун невольно млел, улыбаясь в поцелуй. Чхве ждал этого целую неделю с прошлого такого свидания, поэтому совершенно не стеснялся демонстрировать свои эмоции. Парень ластился, водя руками по чужим плечам, и совершенно не желал останавливаться. — Нас ждёт столик, — напомнил Минхёк, отстраняясь. Заметив в чужих глазах разочарование, мужчина провёл по губам Ёнджуна большим пальцем и коротко поцеловал в нос. — А по пути ты можешь рассказать мне, как прошла неделя. — Как обычно, — легко ответил Чхве и наконец пристегнул ремень безопасности, устраиваясь на сидении удобнее. — Занятия, репетиции. Ничего нового. — Слышал, у вас скоро какой-то концерт, — отозвался Минхёк, сливаясь с потоком машин. На дорогах начинали образовываться вечерние пробки, поэтому иномарка скорее ползла, позволяя Ёнджуну хорошо разглядеть окрестности. — Отчётный, ага. Но впереди ещё полтора месяца подготовки, поэтому рассказать особо нечего. Я буду пробоваться в солисты. На этом пока всё. — Уверен, у тебя получится, ты очень талантлив, — произнёс Минхёк, с улыбкой глянув на Ёнджуна. Парень спрятал смущение в складках шарфа. — Я могу достать для тебя билет, — оживился Чхве, повернувшись к мужчине корпусом. Парень вдруг загорелся этой идеей и ни за что не собирался от неё отказываться. — Места для близких обычно довольно хорошие. — Прости, Солнце, но это может быть проблематично. Наверняка среди зрителей будут и твои родители, а я не думаю, что ты хотел бы омрачить столь важный день выяснением отношений. Ёнджун поумерил пыл, нехотя признавая чужую правоту. Парень порой забывал о сложностях их с Минхёком отношений, отчего всякий раз его словно грубо сталкивали с лестницы. Благодарно улыбнувшись мужчине, когда тот ободряюще сжал его бедро, Ёнджун отвернулся к окну. Чхве считал это несправедливым. Их отношениям с Минхёком было уже около года, в то время как они по-прежнему были вынуждены довольствоваться тайными встречами в отелях и переписками. Ёнджун понимал, что это было необходимо во избежание скандалов с отцом, но сделать глупость порой всё же очень хотелось. Живя под давлением единственного наследника всю жизнь, Ёнджун в принципе не отказывал себе в мелких пакостях ещё в юношестве. Парень буквально старался делать то, от чего родители так стремились его оградить. Не касалось это лишь занятий балетом, потому как танцы действительно были его страстью, пусть даже любовь к ним ему когда-то привила мать. С Минхёком Ёнджун познакомился на одном из светских вечеров, где обязан был присутствовать в качестве сына своего отца. Чхве Ёнгук, довольно востребованный юрист, был весьма известен в местных кругах, поэтому пёкся о своей репутации, сколько Ёнджун себя помнил. Контроль и дисциплина — вот основа воспитания по мнению Ёнгука, поэтому делать что-то, что отец не мог контролировать, Ёнджуну нравилось больше всего. Поначалу его общение с Минхёком ограничивалось лишь двусмысленными переписками. Ёнджуну было восемнадцать, когда он заметил интерес мужчины на очередном деловом вечере, и парень признавал, что тогда его проявление взаимности было продиктовано лишь желанием насолить отцу. Чхве откровенно заигрался. Ёнджун понял, насколько серьёзно происходящее, когда Минхёк впервые его поцеловал, после чего парень уже попросту не мог от этого отказаться. Ёнджун влюбился и охотно отвечал на чужие чувства, которые, парень уверен, ничуть не слабее его собственных. Они с Минхёком начали встречаться и вне светских вечеров, скрываясь в номерах отелей, в то время как родители Ёнджуна были более чем уверен, что Чхве в это время смотрел фильмы в компании своего лучшего друга. Стоит сказать, что фильмы Ёнджун действительно смотрел, но почти всегда не до конца, потому как желание чужих прикосновений было куда сильнее интереса к сюжету очередной киноленты. Ёнджун был рад, что Минхёк согласился встречаться и публично. Для Чхве это было сродни маленькой победе, но при этом большим шагом в их с мужчиной отношениях. Кажется, шёл второй месяц, когда Ёнджун и Минхёк ужинали в ресторанах по пятницам лишь в компании друг друга. Чхве ценил это, потому как понимал, что мужчина рисковал не меньше его. Кажется, Минхёк работал в адвокатской фирме его отца лишь около двух лет, поэтому его карьера была такой же хрупкой, как и тонкий лёд, покрывающий осенние лужи. Ли имел неплохую репутацию среди сотрудников, и Ёнджун знал, что его отец тоже видел в мужчине потенциал. Минхёк шёл на повышение, отчего специфика его отношений с сыном руководителя вполне могла перечеркнуть все приложенные усилия. Ёнджун это понимал, поэтому не просил от мужчины большего во всяком случае пока. — Мы с тобой сбежим, — сказал Минхёк однажды, нежно ведя кончиками пальцев по обнажённой спине лежащего рядом Ёнджуна. — Куда хочешь? — А какие есть варианты? — Парень перевернулся на бок и подпёр щёку рукой. Ладонь мужчины переместилась на рёбра, продолжая своё путешествие по бледной коже. Ёнджун игриво улыбнулся и подвинулся ближе, чувствуя жар чужого тела под одеялом. Было тепло. — Множество. Подумай об этом и дай мне ответ. Ёнджун этот их разговор запомнил надолго. Прошло, кажется, почти полгода, в то время как Чхве по-прежнему думал над своим ответом. Парень не хотел быть легкомысленным в этом вопросе. — Приехали, — объявил Минхёк, остановив машину на парковке ресторана. Ёнджун взглянул на здание через лобовое стекло. Здесь они ещё определённо не были. — Тогда пойдём? — бодро подхватил Ёнджун и первым вышел из машины, глубоко вдыхая морозный воздух. Он собирался насладиться этим вечером.***
— Чувствую себя идиотом, — поделился Субин, неуклюже заправляя рубашку за пояс брюк. Костюм за годы, проведённые в шкафу, стал Чхве маловат, отчего передвигался Субин несколько заторможено, серьёзно опасаясь за прочность швов на бёдрах. Бомгю наверняка бы пошутил над внешним видом друга, но благо, этого клоуна здесь не было. Субин был искренне рад. — Сказал бы раньше, я бы попросил костюм у отца, — проворчал Тэхён, поправляя воротник рубашки перед зеркалом. Друзья находились в служебном помещении, которое им любезно выделила администратор ресторана для подготовки к выступлению. Позади была получасовая репетиция. После несколько неудачных попыток Субин всё же немного привык к звучанию рояля, поэтому чувствовал себя заметно спокойнее, чего нельзя было сказать о Тэхёне. Кажется, он теребил свой воротник уже несколько минут. — Если эти брюки разойдутся на тебе прямо во время выступления, сделай вид, что мы не знакомы. — Какой ты, оказывается, неблагодарный, Кан Тэхён, — оскорбился Субин, но всё же решил пока не принимать сидячее положение, поэтому отошёл от стула на безопасное расстояние и подпёр плечом стену. — И хватит уже вертеться перед зеркалом. — Артист должен следить за своим внешним видом, — парировал Тэхён, но всё же оставил воротник в покое и отошёл от зеркала. — Я просто волнуюсь, — признался он и прикрыл глаза в попытке успокоиться. — Это я заметил, — хмыкнул Субин и подошёл к другу, ободряюще встряхивая его за плечи. — Что бы сказал Бомгю? — Не очкуй. — Вот именно. Не очкуй, — хохотнул Субин, но Тэхён, похоже, чужого веселья по-прежнему не разделял. — Йа! — Чхве сжал плечи друга сильнее. — Ты же офигенно поёшь, Тэ. Уверен, никто не останется равнодушным. А если кто-то посмеет написать в книгу жалоб обратное, мы с Бомгю их вычислим и скинем с моста. — Утешаешь ты так себе, если честно, — отозвался Тэхён, сняв чужие руки со своих плеч, и всё же улыбнулся. — Но спасибо. — Совсем другое дело. — Даже завидно, что ты так спокоен. Мы будто поменялись местами, — вздохнув, вновь заговорил Тэхён и открыл дверь, первым выходя в зал. Благо, никто из посетителей не обратил на них внимания, поэтому Кан позволил себе осмотреться. Не было ни одного пустого столика, отчего парень почувствовал вторую волну беспокойства, поднимающуюся по позвоночнику. — Я покурил. — Тогда это многое объясняет, — усмехнулся Тэхён и продолжил разглядывать своих будущих зрителей. Преподавателя Кан пока не находил. Субин последовал его примеру. Большинство столиков занимали женщины. Всем им было не меньше тридцати, кому-то даже очевидно за сорок, поэтому Чхве принял это за хороший знак. Во всяком случае, мама самого Субина никогда не была равнодушна к пению Тэхёна. Чхве, честно говоря, в принципе сомневался, что кто-то мог оставаться беспристрастным, когда Кан пел. Субин не очень разбирался, но скудные познания в музыке, оставшиеся ещё со школы, уверяли, что Тэхён самородок, которого ждёт большое будущее. Иначе и быть не может. Вновь скользнув взглядом по залу, Субин заметил ещё несколько пожилых пар, мирно о чём-то беседующих, и пару мужчин, сидящих почти за самым дальним столом. Эти двое явно были увлечены обществом друг друга. Сконфуженно поджав губы, Чхве заставил себя не смотреть. — Можете подниматься на сцену минут через пять, — сообщила администратор, приблизившись к друзьям, топчущимся возле служебного помещения. — Вас представят, — добавила она и ободряюще улыбнулась. Субин коротко поклонился женщине. Персонал здесь был на удивление приятным. Чхве не скрывал, что, наверное, мыслил несколько стереотипно, но парень почему-то был уверен, что к ним отнесутся в лучшем случае как к неудачникам. Пять минут прошли быстро. Тэхён начал подниматься на сцену первым, в то время как Субин не переставал за ним следить. Руки Кана чуть дрожали, что наверняка было незаметно из зала. Чхве прошёл к роялю и опустился на мягкое сидение, перехватывая взгляд Тэхёна. — Всё получится, — заверил Субин одними губами, на что Кан едва заметно кивнул, наконец позволяя себе улыбнуться. Тэхён представился, неуверенно взяв в руки микрофон, однако реакция зала была хорошей. Посетители ресторана заглушили тишину мягкой волной аплодисментов, поэтому Кан заговорил увереннее. — Возможно, многим песня будет незнакома, но я надеюсь, что она заставит вас вспомнить о близких вам людях. Быть может, сейчас они здесь вместе с вами, — проговорил Тэхён, замечая в зале несколько улыбок. — Over and over again, — объявил Кан и поудобнее перехватил микрофон, готовясь начинать. Субин сконцентрировал всё своё внимание на клавишах. На последних прогонах он сыграл без ошибок, поэтому начал на удивление уверенно, оживляя зал ресторана переливами нежной мелодии. Тэхён явно знал толк в подборе песен. Мельком взглянув на посетителей, Субин отметил, что некоторым их выступление, кажется, нравилось. — Начиная с твоей улыбки и заканчивая твоей внешностью, ты пленяешь меня, — пропел Тэхён, наконец расслабившись. Субин же улыбнулся, не отрывая взгляда от рояля. Похоже, всё шло гладко.***
Ёнджун поблагодарил официанта за принесённый заказ и расправил на коленях салфетку. Салат на широкой плоской тарелке выглядел весьма привлекательно. — Ты точно не будешь горячее? Здесь замечательные стейки, — обеспокоенно поинтересовался Минхёк, отрезая небольшой кусочек говядины. Мясо наверняка было сочным. Ёнджун чувствовал его аромат даже на расстоянии, но в итоге лишь мотнул головой. — Завтра будут проверять вес. Мне и салат, наверное, не стоило бы есть, — виновато отозвался парень и миролюбиво улыбнулся в ответ на хмурый взгляд. — Не переживай. Я не очень голоден. — Иногда мне тебя искренне жаль. И как люди могут любить балет после этого? — Это красиво. А красота, как известно, требует жертв. — Я уважаю твою любовь к искусству, но не понимаю, — признался Минхёк с улыбкой и отрезал ещё немного мяса. — Ты мог бы пойти по стопам отца, — добавил мужчина, устремив взгляд на своё блюдо. Ёнджун опустил вилку с салатом обратно в тарелку и метнул на Минхёка испытывающий взгляд. От мужчины это слышать было неприятно, но парень заставил себя не раздражаться. — Не думаю, что работа на отца приносила бы мне хотя бы толику того удовольствия, что я получаю от танцев, — ответил Ёнджун и наконец попробовал салат. Зелень приятно хрустела. — Работать в офисе было бы для меня слишком скучно. Моё место на сцене. — Но согласись, век артистов балета невелик, — продолжал Минхёк, явно не замечая смены в чужом настроении. — Чем будешь заниматься, когда придётся уступить место более перспективным? — Я об этом ещё не думал, — сконфуженно отозвался Ёнджун и положил вилку с краю от блюда. Аппетит пропал окончательно. — Уверен, ты не пропадёшь. Ты весьма умён. К тому же, отец наверняка тебя поддержит. — В таком случае, я хотел бы рассчитывать и на твою помощь в будущем, — с улыбкой произнёс Ёнджун, встречая растерянный взгляд Минхёка. — Я мог бы работать учителем в балетной школе. А может, у меня получится стать балетмейстером? Тогда ты бы смог без проблем посещать мои спектакли. Звучит здорово, согласись? — Солнце, — Минхёк отложил в сторону столовые приборы и промокнул уголки губ салфеткой, прежде чем поднял на Ёнджуна снисходительный взгляд, — давай не будем спешить. Ты ещё даже не окончил Академию. — Мне осталось два с половиной года, — напомнил Чхве, не отводя взгляда. — Время быстро летит, — добавил Ёнджун и машинально подхватил оживившие зал аплодисменты. Парень взглянул в сторону сцены. Вокалист наверняка приходился Ёнджуну ровесником, как и сидящий за роялем парень. Его Чхве почти не видел за поднятой крышкой инструмента, поэтому сосредоточил всё своё внимание на неизвестном певце. — Хорошая песня, — прокомментировал Ёнджун, услышав название композиции. — Даже интересно, как она будет звучать в живом исполнении. — Раз уж мы заговорили о будущем, — продолжал между тем Минхёк, заставляя Ёнджуна отвлечься от выступления. Голос вокалиста был красивым. Чхве нравился его тембр. — Должен признаться, что твой отец предложил мне повышение в следующем месяце. — Я рад, — искренне ответил Ёнджун и смочил пересохшие губы охлаждённой водой. Парень поставил стакан на стол. — Ты много работал для этого. Поздравляю. — Спасибо, — поблагодарил Минхёк и накрыл руку Ёнджуна своей. Чхве поднял на мужчину непонимающий взгляд. Ранее Ли не позволял себе подобных проявлений чувств на публике. «И я никогда не брошу тебя, всегда буду верен, один плюс один — нас двое, мы будем вместе всю жизнь, снова и снова», — звучало между тем в зале, заставляя Ёнджуна отвлечься. Этот парень пел по-настоящему прекрасно. — У меня будет больше работы. Честно говоря, я неофициально вступлю в должность уже со следующей недели, поэтому не уверен… что мы сможем встретиться в следующую пятницу. — Оу, — Ёнджун выдохнул, медленно высвобождая свою руку из чужой ладони. Вдруг стало холодно. — Ну, ничего. Одну неделю можно и пропустить. — Нет, Солнце… Я думаю, нам в принципе стоит прекратить наши встречи хотя бы на какое-то время. Ёнджун возвёл на мужчину озадаченный взгляд. Парень надеялся, что попросту неверно расслышал, но чёткое понимание звучащей в зале песни ясно говорили о том, что проблем со слухом у Чхве явно не было. Ёнджуну не послышалось. Он не ошибся ни в одном из слов. «Просто положи своё сердце мне в ладони, обещаю, я не разобью его!» Ёнджун криво улыбнулся. — Не могу поверить, — на выдохе произнёс Ёнджун и убрал с колен салфетку. Хотелось на воздух. — Солнце, — позвал Минхёк, но Чхве заставлял себя не смотреть в чужие глаза. — Я понимаю, что ты чувствуешь, но… — Лучше просто молчи! — повысил голос Ёнджун, резко встав из-за стола. Музыка в зале стихла, но парень был слишком на эмоциях, чтобы обращать на это внимание. — Можешь больше ничего мне не говорить! — Ёнджун! — вновь попытался позвать Минхёк, но Чхве его уже не слышал. Закусив губу, парень уверенно двинулся к гардеробу, вихрем проносясь перед сценой с двумя ошарашенными музыкантами.