The star that almost fell

      Такеши сжимал едва дрожащие от напряжения пальцы вокруг черного телефона, на котором болтался крошечный розоватый, пускай и потертый да потускневший от времени, брелочек. Было тихо, совсем тихо. Даже негромкие разговоры будто сами собой исчезли из окружения. Такеши смотрел под ноги и уже не знал, остался ли он вдруг один.       Было тихо, и Наказато вслушивался в эту проклятую тишину, молясь о том, чтобы наконец услышать этот гребаный такой знакомый рев мотора вдалеке. Кажется, его трясло, и ноги сами собой подкашивались, и ему казалось, что он вот-вот рухнет на землю — но он не мог найти в себе сил даже прислониться к собственной машине. Рация в руках у сокомандника на миг зашипела, но не издала ни слова. Такеши дернулся-было на звук, но тут же замер, понимая, что ничего все равно не узнает.       Чертов обвал случился слишком неожиданно. Этого просто не должно было произойти, не сейчас, не сегодня, не когда Шинго был на очередном скоростном забеге против самого Такеши, не когда они просто соревновались в скорости прохождения трассы.       Такеши слишком хорошо понимал, что сам бы вряд-ли выбрался, эмоции просто взяли бы над ним верх. И сейчас он просто молил всех богов, о которых только знал, чтобы Шинго отличался от него достаточно сильно.       — Что-то приближается! — вскрикнул один из Найт Кидс, тот, что всегда отличался хорошим слухом. Такеши сжал кулаки — так сильно, что, казалось, ногти пропороли кожу — едва не шепча слова мольбы вслух. А может быть он и шептал — Наказато уже не понимал. В голове было пусто, и только страх набатом бил в этой пустоте, отдаваясь вибрацией по всему телу. Скоро и он заслышал этот звук, глухое неровное урчание, непривычно хриплое и дребезжащее. Красный сивик вырулил из поворота, неловко вильнул и едва успел затормозить, прежде чем окончательно заглох. Такеши видел, как измяло машину, видел серый землистый налет на ней. А еще он видел, как тряслись руки водителя, сжимавшие руль, будто он был последним его спасением.       Шинго дрожал — не меньше, чем сам Такеши — когда практически вывалился из избитой машины. Царапины на корпусе очевидно намекали, что Шинго порой отталкивался от отбойника просто чтобы не сбрасывать скорость. Наказато тут же оказался возле него.       — Черт возьми, опять всю зарплату на ремонт солью, — демонстративно раздраженно сплюнул Шинго, стоило ему только немного взять себя в руки.       — Ты сам-то не ранен? — выпалил Такеши быстрее, чем кто-то успел бы что-то вставить. Он нервничал — в том числе и из-за того, что могут подумать сокомандники. Не то, чтобы его самого это волновало, но вот для Шинго их мнение отчего-то имело излишне много значения.       — Нет, — коротко бросил Шоджи, даже не глядя на Наказато. — Вызовите эвакуатор кто-нибудь. Она вряд-ли уже заведется сейчас, — Шинго кивнул в сторону искалеченного сивика и ласково провел ладонью по капоту. Такеши вздрогнул, заметив глубокую вмятину прямо с водительской стороны. Еще бы немного, и Шинго бы уже не доехал до них.       — Садись. Подброшу тебя, — кивнул ему Такеши, и Шинго послушно последовал за ним в машину. Хлопнула дверь, щелкнули замки ремней. Никто даже не посмел возразить.       Большую часть дороги они провели в тишине, что разбавлялась только лишь гудением проносившихся мимо редких машин, бормотанием двигателя и пощелкиванием поворотников. Ключи звенели в дрожащих руках, и Такеши сто раз проклял так невовремя появившуюся неуклюжесть, пока пытался хотя бы просто открыть квартирку. Шинго молчал, и это было непривычно. И страшно.       — Ты точно в порядке? — уточнил Такеши чуть дрожащим голосом, стоило двери только закрыться за ними. Шинго судорожно выдохнул и практически рухнул на колени.       — Мой EG6 мне жизнь спас, — его голос тоже трясся и срывался. — Я чуть не обосрался, когда тем камнем ебнуло прямо по крыше, — он рассмеялся, хрипло, и смех этот больше походил на плач. Такеши подался вперед и обхватил его руками, сдавливая в крепких объятиях. Он бы поднял Шинго, чтобы почувствовать такой знакомый вес, успокаивающе оттягивающий руки, но ноги дрожали, и Наказато боялся его уронить. Глухой всхлип вырвался из горла — Такеши не сразу понял, что он принадлежал ему.       — Я испугался, чертовски испугался, — пролепетал Такеши, и такая прямолинейность в озвучивании своих чувств была для обоих в новинку. — Я уже подумал, что не увижу тебя снова.       — Даже не надейся избавиться от меня так просто, — судорожно выдохнул Шинго, пытаясь пошутить, но его самого трясло, пока он сжимал дрожащего в унисон Такеши в своих руках. Поцелуй на его губах, какой-то смазанный и отчаянный, словно Такеши пытался убедиться, что Шинго здесь, живой и каким-то чудом невредимый. Солоноватый привкус слез — Наказато не знал, его собственных или Шоджи.       Шинго повалился сверху, придавил его к полу, оставляя на лице один поцелуй за другим, пока Такеши до боли сжимал его плечи, медленно расслабляясь под привычным весом. Такеши задирал подбородок, чтобы поймать губами его губы, и Шинго всхлипывал и едва кусался в ответ, а Такеши казалось, что все это просто игра его мозга, что ему все это просто чудится. Что ему просто кажется, что Шинго сейчас рядом. Что, может быть, Шинго не пережил эту ночь, остался сломанной куклой среди грубых булыжников и серой пыли — и, может быть, Такеши умер там же вместе с ним.       Но Шинго приятно лежал на нем своим весом, придавливал руки к твердому холодному полу, а пальцы так желанно переплетались друг с другом, и Такеши так хотелось верить, что все это взаправду.       — Такеши, — позвал его Шинго, и голос его уже почти не дрожал. — Такеши, посмотри на меня, — добавил он, очевидно понимая, что творится у Наказато в голове. Такеши даже немного завидовал — понимать Шинго настолько же хорошо он еще не научился. — Я здесь, я живой, это все взаправду, — шептал Шоджи, и Наказато льнул к нему, захлебываясь рыданиями, ощущая уже более мягкий поцелуй на своих губах. — Я здесь, — Еще один поцелуй. — Тебе не чудится.       Такеши едва-едва приподнялся на локтях, и Шинго сместился, позволяя ему сесть — только чтобы Такеши снова рухнул в объятия любовника. Поцелуй в чернявую макушку, привкус геля на губах.       — Я живой, Такеши.       Еще один всхлип. Такеши спрятал влажное лицо в розоватой футболке Шинго, зная, что потом ему самому придется нести ее в прачечную — Шинго не упускал возможности покапризничать в таких вещах.       — Ты живой.