Русская рулетка

Стоило двери за его ссутуленой спиной захлопнуться, как Папа тут же обессилено сполз по ней, запуская пальцы в волосы. Он очень хотел их вырвать, расцарапать себе лицо, разодрать пальцы в кровь, но он должен выглядеть подобающе завтра. Нарастающая тревога комком червей скрутилась в животе, не давая несчастному продохнуть. Экс-кардинал дышал рвано и часто, безумно бегая глазами по комнате в поиске чего-то, на что можно отвлечься. Разноцветные глаза остановились на тёмном дубовом комоде. Кажется он давно не убирался здесь. Эмеритус торопливо подполз к предмету интерьера, схватил нижнюю дверцу за ручки и дёрнул её на себя. В силу отсутствия там тяжёлых предметов, она легко поддалась, и впервые за долгие месяцы, её содержимое оказалось на свету. В дальнем углу ящика тусклый свет отражался от металлических боков начищенного револьвера- очаровательный подарок отца грёбаному восьмилетнему ребёнку. Копиа тогда посчитал это милым. Впрочем, он считал милым все подарки отца- их насчитывалось дай Сатана пять штук. Рядом с этой цифрой в его паспорте скромно стоял ещё и нолик, напоминая о том, что этих подарков должно было быть по меньшей мере в 10 раз больше. Горький вздох утонул в мерзком потрескивании жёлтой лампы, когда руки в кожаных перчатках коснулись холодной стали. -Это твой шанс Копиа.- прошептал экс-кардинал сам себе. В детстве у него не было игрушек. «Ты слишком взрослый для этого, Си. Твоё предназначение гораздо выше глупых игр с глупыми детьми.» В детстве у него не было дневника. «Нельзя записывать свои слабости на бумагу, выжги их в своём сознании и преодолевай каждый день, и только так ты сможешь выжить в этом мире.» В детстве у него не было друзей. «Привязанность к кому-то делает тебя уязвимым. Однажды я позволила себе это и на мою голову родился ты.» В детстве она любила повторять это раз за разом, пока тяжёлый взгляд разных глаз не опускался к полу, пока все его мысли не превратились в огромный ком тяжёлого чувства вины за своё существование. Копиа помотал головой. -Нет смысла. Если ей нужен фронтмен, она будет воскрешать меня для выступлений и убивать гораздо мучительнее. Вопреки своим словам, мужчина осторожно взял оружие в руки. -Ты думаешь тебе окажут такую честь? Ты не такой ценный, как Нихил. Она просто заменит тебя кем-то другим. Как сделала с первыми тремя. Ты слышал Сала, твои дни сочтены. Тяжесть револьвера непривычно давила на ладонь. Папа поднёс его к лицу, рассматривая воронение на стали. Нихилу привезли этот подарок из Японии. Возможно немного нелегальным способом. Возможно не немного. Возможно отец не нашёл ничего лучше, чем передарить его маленькому сыну. Через несколько лет Копиа захотел узнать о подарке побольше. Его мутило до конца дня от осознания того, что на этом оружии все ещё могла остаться кровь предыдущего владельца. -Хорошо, давай пойдём на компромисс. Я знаю, ты любишь это. Как насчёт того, чтобы начать с обычной русской рулетки? Каждый раз когда ты останешься в живых, в барабан будет вставлен ещё один патрон. До четырёх неудачных попыток, а пятая будет роковой. Что думаешь? Белый глаз неестественно сверкнул на свету, когда мужчина поднялся с колен. -Я думаю, что можно попробовать. Голос экс-кардинала стал слабее, тише, покорнее. Голос его собеседника был ниже и звучнее, отдавая хрипотцой и ненавистью к своему оппоненту. Даже сейчас Карди старательно играл роль двух разных людей. Кресло отчаянно скрипнуло, стоило Четвёртому Папе бессильно рухнуть в него. Барабан отъехал в сторону и на стол с тяжёлым металлическим звоном посыпались патроны. Четыре пули откатились в разные стороны, одна осталась зажата в дрожащих пальцах Си. -Не колебайся, Карди. Ты крыса на тонущем корабле, Духовенство рано или поздно увязнет в пучине безнаказанности, а у тебя попросту не хватит духу, чтобы что-то исправить. Поступи как крыса, сбеги от опасности, это единственное что ты умеешь. Она всегда называла тебя трусом. Ты знаешь, как она любит, когда ты доказываешь ей её правоту. Вперёд. Докажи ей, что она была права. С глухим звуком осязаемая смерть встала на своё место в барабане. Одинокая пуля среди пустых камор. Дрожа всем телом, экс-кардинал толкнул барабан обратно, крутанул его, и дёрнулся, когда с щелчком механизм остановился. -Я…я.я-я не дум-маю что… что это хорошая идея… Папа тяжело сглотнул, почти чувствуя крепкую хватку на своих плечах. Сил отвечать себе в слух не осталось, фантомный голос теперь звучал прямо в его голове. -Ты трус. Хоть раз в жизни высунь язык из жопы и докажи хотя бы самому себе обратное. Большой палец коснулся курка, мучительно медленно взводя его. Руки слушались плохо, сердце яростно стучало, эхом отдаваясь в ушах, когда холодное дуло револьвера уткнулось во влажный от пота висок. Си крепко зажмурился, указательный палец переместился на спусковой крючок. Мысленно сосчитал до трёх. По щекам покатились первые крупные слёзы, оставляя чёрные разводы смазанного грима. Копиа, трясясь всем телом, сжал палец, надавливая на крючок. Хлопок. Ничего не произошло. Остекленелые глаза с ужасом распахнулись. О чём он думал. Он даже никогда не хотел умирать. Почему он подумал что это будет хорошая идея? Почему он заверил себя в этом? Почему он поверил себе? Оружие в ту же секунду было отброшено в дальний угол комнаты, опасно сверкнув на свету. Экс-кардинал с ногами забрался в кресло, беззвучно всхлипывая. В тот вечер он пообещал себе больше так не делать. Никогда в жизни. Револьвер чернел у противоположной стены, и лишь от взгляда на него голос в голове Карди ядовито шептал «трус». Тогда, жмурясь и отводя взгляд, Копиа схватил оружие и швырнул его обратно в ящик комода, с грохотом задвинув его ногой, а затем пулей выбежал из комнаты, в темноту и прохладу яблоневого сада. Нисколько не заботясь о своём костюме, мужчина бежал по скользкой от росы траве, глубже, дальше, лишь бы отделить себя как можно большим расстоянием от своего ужаса, и остановился только тогда, когда ноги больше не смогли держать его тело. Папа рухнул на колени у старого ствола дерева, и тяжело прислонился к нему спиной. Спустя полгода в каморе появилась вторая пуля. В тот раз Си действовал быстрее, агрессивнее, полностью отдав себя злобе на мир и самого себя. Звонкий хлопок у уха оповестил фронтмена о том, что в этот раз ему повезло. Если Сестра Император и заметила изменения в своём сыне, она посчитала их незначительными, недостойными её внимания. Такими же недостойными, как и её никчёмное отродье. Однажды в барабане осталась всего одна свободная камора. Тем вечером грустная улыбка окрасила измученное лицо Почётного Папы Эмеритуса. Впервые перчатки были сняты во время ещё одного, его личного маленького ритуала, а руки почти не дрожали. Четвёртый уже гораздо увереннее взвёл курок и прислонил дуло к виску. -Игра началась, Си.