(Онлайн)

Нервозность в груди усиливается, поджимает гортань и хватает за кадык, выбивая последние частицы воздуха. Гадкое изнеможение на работе чередуется с долгожданным ожиданием и трепетным волнением, когда я нажимаю на дверной звонок, бесстыдно опоздав к назначенному времени. Почти восемь вечера. Рыжий начальник все же задержал меня, и я как полный безумец провел у настенных часов больше времени, чем обязанные к заполнению бумаги с кредитами, что он всучил мне когда я стал собираться. Рука легко приглаживает серую рубашку. Я пытаюсь придать себе как можно больше уверенности, расправляя плечи. Прокашливаюсь в кулак и тут же ощущаю скованность движений. Тело мягко парализует, как только открывается железная дверь и передо мной появляется мой любимый брат. О, боги.... Я выдаю сам себя с потрохами. Нервная улыбка ползет по лицу, при виде столь долгожданного личика, что я имею честь лицезреть каждый вечер через монитор. Руки не слушаются, будто не мои, пальцы теребят ключи в кармане. Хочу прикоснуться, ощущаю себя безумцем и свихнувшемся одновременно. Хочу приобнять брата, но воздерживаюсь, ибо мы не так близки как мне бы хотелось. Держусь, кое-как, но пытаюсь сохранять видимое достоинство. Неровно думаю о том, как выгляжу со стороны и не помята ли моя рабочая рубашка, которую я не смог переодеть, почти впопыхах мчась на место встречи. - Привет. - Говорю я, севшим от волнения голосом. Саске закатывает глаза, кладет руки крест на крест, плечом упираясь о дверной проем, сдувает с лица прядку волос, что лезет в глаза. Он, кажется, не рад мне. Братик дует губы и велит проходить, говорит так тонко и натянуто, словно я нарушил их семейную идиллию своим присутствием. Я забываюсь, эта в неком роде театральность меня ни чуть не огорчает, наоборот, забавит только с самыми светлыми мыслями. Но мысли тускнеют, чернеют и падают как капля чернил на белый лист бумаги, когда я прохожу около него и вкушаю приятный аромат, что ведется тонкой струйкой. Слишком женские духи, вишневые, как пахнут мои сигареты. Но моему любимому этот запах подходит идеально. Я пытаюсь скрыть это маленькое очарование, особенно когда сажусь за стол, рядом с отцом и матерью, прямо напротив Саске, что перестал натягивать недовольство и расслабился, находясь в семейном кругу. Расслабился он, а у меня же все горит внутри, полыхает пожаром и бьет хлыстом по твердой спине. Я как одержимый, не могу и взгляда отвести, пытаясь уловить каждую частичку, каждую мелочь, каждое движение кистей. Я так редко вижу его в реальности, что почти позабыл как выглядит мой младший братик в одежде. В голове опять пляшут черти, готовя меня к худшему. Голоса не спадают, а вопят всеми возможными тембрами постыдного искушения. Подогревают аппетит, когда я смотрю на выглядывающие из под темно-серой рубашки острые и тонкие ключицы. Взгляд мутнеет, а зрачки расширяются. Если бы я позволил своим демонам вырваться хоть на секунду, отвлечься и перестать сохранять натянутый контроль, то мой младший брат уже лежал бы на этом самом столе с раздвинутыми ногами. Но пока я сохраняю спокойствие, все будет хорошо. Во всяком случае, пока он сам не поманит меня пальчиком в свою комнату. Или со смущенным взглядом, опущенными вниз глазами попросит остаться и помочь застегнуть бретельку кружевного лифчика или поправить застежку на поясе черных чулок. Я бы не смел отказать ему в любой просьбе. Даже если бы пришлось упасть в грязь, стоя на коленях перед любимым и поочередно целовать пальчики ног, под пристальным взглядом завораживающих черных глаз. Я бы согласился, даже если бы одновременно с этим меня били по спине тугими розгами. Не смел задумываться, если бы Саске всучил мне пожизненный контракт на полное и беспрекословное подчинение. Интересно, он думал обо мне так когда-нибудь? Задумывался в эротическом плане хоть на секунду? Или же мне просто хочется верить на положительный ответ? Я позволяю себе маленькую оплошность, слежу за движениями, наблюдаю и улавливаю каждую секунду, фотографически запоминая каждое шевеление мускулов на худом лице. Всматриваюсь и углубляюсь сильнее и, кажется, выдаю себя с головой. Поддаюсь легкому соблазну и ломаю братскую иллюзию безразличия. Плотно сжимая руки под столом, плавно веду правую ладонь вдоль колен, к самому паху и слегка глажу себя за выпирающую складку. Уголки губ на лице моего ангела чуть подрагивают и я останавливаю себя, жестко впившись руками в ткань брюк. Черт... С каждым месяцем становится все невыносимее ощущать его рядом. Я держусь, но так отчаянно бьюсь в хриплой агонии не сорваться и не опрокинуть чертов стол, схватить мальчишку за руку и прижать к себе. Интересно, как он бы отреагировал? Сопротивлялся и кричал? Или же взвыл, умоляя меня о продолжении, спускаясь ниже. Падая на колени, царапая белым, ворсистым ковром тонкую кожу, смотря на меня снизу-вверх щенячьими глазами, выпрашивая мой член. Саске как-то обмолвился, что считает меня красивым. Не то, чтобы он сказал это напрямую. Это было очень давно... Еще тогда, когда мы жили вместе и делили совместную комнату. Тогда, когда внутри меня только стало зарождаться новое чувство. Но я запомнил эту фразу, что воткнутым жалом сидит под моим сердцем по сей день. Глаза наполняются дымкой возбуждения. Я натянут и сконфужен, не думаю даже как выгляжу со стороны. На меня все равно никто не смотрит, по крайней мере не акцентирует внимание так, как я уподобляюсь влечению, полностью игнорирую мир и сижу в темной комнате внутри себя. В комнате, где есть я и мой младший братик. Впрочем, не долго мне остается засиживаться. Басовый голос отца разом выдергивает меня в реальность, почти приказным тоном, требует включится в разговор. - Саске, скажи, как долго ты планируешь сидеть на месте? Недовольный взгляд отца скользит по белым стенам гостиной, совмещенной с небольшой кухней. Он кладет вилку на стол, сцепляя руки в замок перед собой. По одному его виду понятно, что отец никогда не жаловал находиться здесь. В съемной квартире, что кажется ему недостаточно респектабельной и не достойной уровня его присутствия. И это смешит. Гадкая высокомерность сидит во всех его клетках. Мой отец из той категории надменных людей, что будут иметь доллар в кармане, а все равно пытаться делать вид, шагая с вверх поднятой головой, что миллион. Он не оправдал свою жизнь, а я оправдал его ожидания от жизни, уподобившись. Мне плевать на состояния в моем кошельке, на положение в обществе и деньги. А вот мой отец видит в этих поверхностных вещах - весь смысл. Смысл, что не смог сам реализовать. Не хочу думать об этом, но мысли напрашиваются сами. Он кротко смотрит на мать с неизменным за годы отчуждением. Его мысли блуждают, но сводятся к одному. Что не будь у него "обузы", он бы легко выиграл эту путевку в заветное будущее. Но мне смешно оттого, что вероятно сейчас у Саске куда больше денег, чем у отца за всю его жизнь. Я перевожу глаза на брата и лишь одного взгляда моего принца хватает на то, чтобы немного усмирить мой пыл. От полнейшего безразличия до почти почерневшего гнева. Мурашки ползут по плечам, и я готов поставить сто баксов на то, что мой маленький идеал сжимает руки под столом, с диким желанием вонзить в меня когти или снять скальп. Я почти прочитал это в его отражении. Эта краткая, хорошо скрываемая ненависть, пронзает каждый мечтательный момент на взаимные чувства. Черные глаза проходятся по мне снова, коротко, мимолетно приказывают перестать и остановить поток воздыханий. Не хочу… Не хочу возвращаться в реальность. В мир, где мой Саске ненавидит меня. Где я не тот, кем хочу быть для него, подогреваемый собственными иллюзиями. Ох, только не это. Пожалуйста! - Твой брат давно окончил университет, между прочим с отличием! - Грозно выдает отец, прохаживая одну и ту же тираду, каждый раз, когда мы собираемся вместе. Мама слегка хлопает его по плечу, устало вздыхая, оставаясь на вторых ролях. Впрочем, как и всегда, сколько я себя помню. Я ощущаю на себе всю ненависть прекрасных глаз, что неотрывно смотрят и прожигают исподлобья. Саске одаривал меня подобным взглядом каждый раз, когда отец ставил меня ему в пример. Мне смешно, потому что я не тот, на кого следует равняться. Я никогда не хотел быть этим примером для подражания. Я никогда не представлял свою жизнь иначе, и на учебу пошел лишь для того, чтобы отвлечься. У отца слишком завышенные представления, потому что в учебе нет ничего особенного. Сейчас я обычный клерк. Факт в том, что перебирать бумажки и возиться с кредитами не то, к чему хочется тянуться и стремиться. Хотя бы зарплата достойная, тут не спорю. Есть пара тысяч на развлечения по душе. Например, в карман мальчишке, что дует губы и пытается скрыть откровенную, зараженную злость. Интересно, для чего ему деньги? Живет он скромно. Судя по всему не особо тратит, хотя, мог бы на суммы, что я ему выделяю, снять квартиру побольше. Может, хоть тогда отец был бы к нему более благосклонен, а не одаривал своей кислой миной и неприятными на слух нотациями. Больно. Тянет под сердцем тонкой струной, как только я встречаю взгляд, полный пренебрежения. Мне хочется провалится под землю, убежать прочь, но я лишь смотрю в ответ и пытаюсь выдавить из себя подобие улыбки. - Тебе давно нужно последовать его примеру. Только тогда ты станешь достойным человеком! Я пытаюсь что-то скомкано произнести, но теряюсь и отступаю, поджав хвост. Семейная идиллия с треском рушится, как только я отвлекаюсь и ловлю усталый взгляд моего брата, пристыженного отцом. И так каждый раз, когда мы собираемся вместе. Каждый раз я ловлю на себе это пренебрежение, напускную гордыню и тихие, едва заметные вздохи усталости от матери. Будто все наши посиделки созданы лишь для унижения моего младшего брата и вовлечение, безоговорочное участие меня в главной роли. Каждый раз, где бы мы не собирались, один и тот же разговор... Отец даже не пытается поинтересоваться, как проходит жизнь моего брата. Он нацелен лишь на результат. Хотя... Думаю, отец не слишком бы обрадовался, если бы узнал в какой сфере трудится мой ненаглядный и что именно я являюсь его главным финансистом. Саске поджимает губы и вскакивает с места, почти убегая к себе в комнату, нарочито громко хлопая дверью за собой. Обиженный, словно так и остался подростком. Ведет себя как раньше, когда мы жили вместе и делили общие метры спальни. Когда он только начинал выстраивать эту бетонную границу между нами, огородив серо-зеленой ширмой свою кровать, закрывая мне доступ. Тогда впервые у меня промелькнула догадка, что Саске знает о моих фантазиях. Но пропала тут же, ибо я не стал размышлять об этом, опять же испугавшись собственных мыслей. Наши отношения портились постепенно. И я тоже не оставался в стороне. Избегая брата и приходя поздно домой, когда мой Саске уже крепко спал. Я ведь действительно верил, что все пройдет однажды. Уйдут все мои похотливые мысли, эротические сны и пошлые обрывки фантазий о нем. Я бредил моментом завершения, и сам же трогал его лицо, подходя ночью к кровати, любуясь спящим братом, трогая кончиками пальцев припухшие от сна губы. Каждый раз уговаривал себя, что нужно перестать, отвлечься. Но каждый раз мои мысли все болезненней грязли, когда я мельтешил, убирал руку и смотрел на губы. В голове всплывала тонкая уверенность, что мой брат не проснется, если я его поцелую. В любом случае, я не позволял себе подобных выходок. Я выхожу следом, предварительно извинившись перед родителями. Саске нужно время успокоится, перевести дыхание, а мне усмирить своего голодного демона, как только я дрожащей рукой открываю его комнату. Стараюсь не акцентировать внимание на столь знакомой обстановке, что вижу через монитор почти каждый день. Идеально чистая комната, в белых тонах, без малейшего намека - чем мой благоверный промышляет в одиночку. Все убрано, спрятано настолько, что не к чему придраться. Интерес возрастает когда взгляд проходится и останавливается на личных вещах. На кровати, на белом ковре с длинным ворсом, на громоздком шкафу вдоль стены, что хранит в себе всю фетишискую атрибутику и костюмы, которых я, возможно, не видел. Желание приоткрыть деревянную завесу тайны вырывает, душит низменное любопытство, подначивает заглянуть хоть одним глазком, но я держусь. Игнорирую позывы заглянуть в потаенный шкаф хоть на секунду. Отстраняюсь и иду за братом, приоткрывая пластиковую дверь, ведущую на балкон. Саске не поворачивает головы, стоит у окна облокотившись на подоконник. Не поднимает и взгляда на того, кто пошел следом. Будто бы было слишком очевидно, что я пойду как собачка на поводке. Впрочем, я бы пошел за ним куда угодно, если только он позволил мне... Годы тренировок дают о себе знать, и мне хочется быть хорошим братом, действительно проявляя интерес к такому угрюмому Саске. Я подхожу ближе, хочу прикоснуться, но не смею. Боюсь, что он отреагирует негативно. Хочу произнести столько всего, спросить, узнать, но внутри стоит какой-то непонятный мне ступор, что не позволяет быть ближе к собственному божеству, что мнется на месте и откровенно не рад моей компании. Я считываю это моментально, по тому, как он сторонится соприкоснуться со мной взглядом, а нервные движения только подтверждают мои догадки. Как его рука лежит плече, создавая некое подобие отталкивающей позы. Обида душит меня, что я не могу быть ближе. Остаются считанные минуты, до тех пор как я покину его квартиру и вновь стану невидимым гостем для человека, для которого хотелось быть всем. А пока мы наедине на этом тесном балконе, я могу лишь насладится мимолетной близостью. - Все хорошо? - Мой голос дрожит, а неуверенность в движениях только выдает мое волнение находясь рядом. Так близко, что протяни руку и дотронешься до объекта потаенного вожделения. Мой принц ничего не говорит, лишь смотрит устало на пол и слегка кивает головой, делая очередную затяжку тонкой, дамской сигаретой, что источает клубничный аромат. - Не обращай внимание, ты же знаешь, отец всегда такой. Я пытаюсь начать разговор и сгладить это электрическое напряжение между нами. Саске морщится, следит за тем, как я достаю темную вишневую сигарету из полу-пустой пачки и закуриваю вместе с ним, встаю рядом и слегка касаюсь локтем его плеча. Специально, конечно. Я мог бы попросить зажигалку, сославшись на то, что своей у меня нет. Между тем потрогать, как бы невзначай, его руку. Но мне не нужны такие дешевые приемчики. Могу сказать, что он слегка удивлен, ведь понятия не имел, что такой с виду и по представлениям отца - идеальный братик, может курить. О, Саске... Ты даже не догадываешься каким "неправильным" я могу быть. Меня одновременно заводит и отгоняет от себя сама мысль о том, что мы оба скрываем свою тайную личность. Что я вижу своего Саске почти каждый день во всем очаровательном откровении. Что он единственный кто знает меня, как никто другой. Знает что я люблю и как мне угодить. Мы слишком тесно сближены в виртуале, и так отстранены друг от друга в реальной жизни. Я легко задеваю Саске плечом, и, видимо, это стало его последней каплей сдержанности. - Чего ты хочешь?! - Почти кричит юнец, одарив меня с ног до головы почерневшим от гнева взглядом. Много чего. И ты, мой маленький принц, прекрасно это знаешь, каждый раз все искуснее выполняя мои пожелания и принимая от меня бонусы в виде желтых монет. Меня вновь искушает судьба почти произнести в слух все то, что бы я на самом деле хотел.... Но я никогда не позволю этому случиться. Я - трус, а он - мой мрачный идеал, за которого я мог бы убить любого. Я бы убил без колебаний, даже если бы это был наш собственный отец или мать. Я отхожу в сторону, теряю тихий смешок и наблюдаю как у Саске буквально сводит зубы. Разве что руки не сжимаются в кулаки, но напор такой, будто мальчишка готов меня вот-вот ударить. Что ж, я был бы не против, но не в такой форме. - Просто хочу тебя поддержать. - Я пожимаю плечами, ведь говорю чистейшую правду. - Мне не нужна твоя жалость! - Тихо говорит Саске, облизывает обветренные губы и отворачивается от меня. Он закрыт, ничего не говорит, и мы курим в абсолютной тишине около минуты. Минуту, как я кручу в голове все сюжетные линии диалога, который не могу начать, хотя и думал много раз как мне заговорить с собственным братом. Быть чуточку ближе, разрушив этот водопад негатива, что льется на меня как ушат кипятка. - Какое тебе до меня дело?! Самое прямое... У меня нет сил вытягивать из брата информацию о его жизни, переживаниях и о том, чем он не настроен делиться. Возможно никогда. Он - закрыт, а я лишь питаю шаткую надежду, что однажды мы поговорим как раньше, сидя на одной кровати, не замыкаясь. Вывалим все друг-другу, что так терзает и мучает внутри. Совершенно не стесняясь и не выжидая момента, кто же по итогу заговорит первым. Откроет страшную тайну, за которой ты можешь и рассказать о своей. Я не уверен, что смогу признаться, что являюсь для Саске главным спонсором, после того как он мне выдаст свое место работы. Это - слишком, и, признаться, я никогда не жаждал, чтобы мальчишка узнал. Не думал всерьез, и не представлял перед сном. Меня все устраивает, я могу сказать, что быть анонимом мне симпатизирует больше, чем признаться своему виртуальному любовнику в том, что уже как несколько долгих лет дрочу на него. Боже... Даже в голове это слишком. Не знаю, под каким выбором я должен стоять, чтобы произнести правду в слух. Мне так спокойней, даже если в реале я истекаю, пошатываюсь на ровном месте от волнения, когда объект моих мечтаний стоит совсем близко. Так близко, что протяни руку и коснешься мягких волос. Я, наверно, являюсь истинным фанатом своего принца. Даже если бы он играл в какой-нибудь популярной рок-группе, а не изводил себя на камеру для лицезрения таких же извращенцев как я, то я определенно бы сидел в первом ряду и кричал его имя, срывая голос. - Слушай. Я сейчас жалею, что пошел учиться туда, куда велел мне отец. Я начинаю неуверенно, откровенно, расслабившись и спрятав все свои грязные мысли, в действительности жалая поговорить. Саске промаргивается, и смотрит на меня вопросительно. В его худом лице прослеживается явное удивление? Я делаю небольшую затяжку и продолжаю: - У меня был выбор куда пойти, но я послушал отца.... Сейчас у меня практически нет времени, потому-что все мое время занимает работа. Не спорю, деньги у меня есть, но деньги это не то, с чем можно быть счастливым... Мой мальчик смотрит уже заинтересованно. Будто я сказал то, что он так долго хотел услышать. Я даю некие наставления от лица того, кто старше, и уже успел взглянуть на жизнь после учебы. Стараюсь не касаться мягкого голоса внутри, что толкает меня раскрыть еще одну истину причину. Смотрю в гладкую ровность на хрупком лице, кожей чувствуя, что фиолетовая аура негатива между нами спала. И Саске настроен слушать, а не сбегать. У меня щелкает в голове двумя пальцами потаенный страх, что малец может принять мои слова близко и завершить свою карьеру актрисы эротического жанра. - Если бы у меня был выбор, я бы делал то, что мне действительно нравится. Я пытаюсь выкрутиться, и не бросать ему почву для размышлений. Все же я искренне боюсь, что однажды Саске удалит свой профиль и больше никогда не будет Онлайн. Я заканчиваю монолог, слежу за маленьким принцем, который, кажется, воодушевился от моих слов. Может, ему так много есть, что рассказать, а нет настоящего слушателя? Впрочем, если вакансия открыта, то я всегда могу оставить заявку. - Я... - Говорит он неуверенно, зажимаясь, делает затяжку и переводит на меня уже уверенный взгляд. - Я хочу поступить... Просто сейчас у меня нет времени из-за работы. Я впечатлен тем, что мой Саске приоткрыл свою сдержанность для меня. Я воодушевился, наблюдая как маска отрешенности потихоньку сползла с его лица. - Куда ты хочешь поступить, и где работаешь? Я начинаю с азов, робко подкрадываясь к главной теме. Но, не думаю, что когда-либо достигну такого уровня доверия, что мой принц сможет мне открыться и рассказать в подробностях как раздвигает ноги на камеру. Он хмурит брови, вновь закрывается. Я кажется слишком быстро попытался стереть эту невидимую границу между нами, своими дурацкими вопросами. - Тебя это не касается.... - Саске тушит сигарету в пепельницу, и я понимаю, что наш диалог в реальной жизни подходит к концу. Что ж, видимо следующий состоится только через два месяца. - Пошли. И я никак не могу с этим смириться... Каждый раз прокручивая перед сном в голове: всю недосказанность, все слова, что я не смог произнести, все взгляды, что не смог уловить, выражение лица, что не смог запомнить. Я хочу быть ближе, и хрен знает, сколько еще должно пройти вот таких вот вечеров для того, чтобы мы стали еще ближе. - Подожди! Я пугаюсь собственный действий, когда рука соскальзывает и оказывается на руке мальчишки, плотно сжимая под локоть. Он оборачивается, хмурит брови, но не вырывается, не пытается уйти, молча смотрит, и... Слушает? Мы стоим почти впритык и я неосознанно пытаюсь дышать чаще, запомнить этот сладкий аромат вишни, что исходит от него. Так близко, что у меня внутри все каменеет, мышцы сводит от ужаса, и одновременно от долгожданного удовольствия. Я так долго хотел быть чуточку ближе, что ничтожные сантиметры между нами лишь усиливают мое волнение. Так много мыслей, слов, что я хочу произнести. Но собственное тело предает меня, и я стою в оцепенении, ловлю каждую секунду молчания. Любуюсь таким прекрасным лицом, черными, блестящими глазами с густыми ресницами, покусанными губами с кровавой трещинкой в уголке, которые так хочется поцеловать. Если Бог есть, то я бы променял всю жизнь ради того, чтобы проигрывать этот момент бесконечно. - Если ты захочешь поговорить, знай, что я всегда тебя выслушаю! Ты можешь сказать мне, что угодно! И... - Я делаю паузу, пытаюсь унять дрожь в голосе. Тихо сглатываю и мой голос переходит на шепот. - Я всегда буду на твоей стороне. Зрачки расширяются, и я слышу как Саске увесисто выдыхает через рот, мягко убирая руку. Отходит, смотря в пол и произносит лишь: - Я ценю это. Приятная секундная тишина обволакивает тело, я улыбаюсь, понимая, что наконец преодолел маленькую стену, под слабым ощущением, что мы нашли точки соприкосновения. - Пошли? Я киваю, молча выхожу следом в светлую комнату, в которой знаю каждый уголок и постельное. Саске уходит, а я задерживаюсь. Даю себе маленькое разрешение заглянуть в напольный шкаф у стены, что не давал мне покоя ранее. Чуть приоткрываю деревянную дверцу. Кислород покидает меня, сердце стучит в бешеном темпе, когда моему взору предстает целая коллекция пышных, коротких платьев. Прямо как у девочек из хентая. Боже... Он действительно подготовился разбавить свое шоу новыми образами. Я быстро перебираю рукой вдоль вешалок, и пытаюсь фотографически запомнить каждый аутфит, до того, как начнется главное представление. На одном мои глаза задерживаются чуть дольше, чем на остальных платьях. До безобразия короткое, бледно-розового цвета платье. Смесь горничной и школьницы. С узкими рукавами, и белыми бантиками по краям пышной юбки. В груди жмет, а в области паха все наливается горячим железом. Приятная истома наполняет мое тело, а голоса вновь принимаются играть по струнках моих потребностей. Не могу дождаться, чтобы посмотреть как обворожительно Саске будет выглядеть в этом девчачьем платье. Я закрываю шкаф, пытаюсь держать себя в руках и возвращаюсь обратно за стол, где нас встречает недовольный взгляд отца и матери. Вечер проходит так же напряженно, как и начинался изначально. Но все будто иначе... Саске больше не смотрит на меня с ненавистью. А мне плевать на восклицательные вопросы отца, и моему брату, кажется, тоже. Я получаю в ответ лишь глубокие глаза и томную улыбку, уголками губ. Он смотрит в самое сердце, и я запоминаю этот взгляд. Проматываю его как пленку в голове, находясь дома, лежа в постели. Кулак сжимается, быстро двигается вдоль члена под одеялом. Я шепчу на повторе имя любимого, изматывая себя до последнего, не позволяя кончить. Ослабляю руку, как только чувствую скорое приближение оргазма. Перевожу дыхание, раз за разом прокручивая его теплый взгляд на мне. Вспоминаю его тонкие губы, плавные движения тела, бледность кожи с проблесками синих вен и его худую задницу. Я мог бы кончить более ярко, прокручивая записанные ролики своего развратного принца, но мне достаточно лишь вечера, где я лицезрел его в живую. Касался и разговаривал. Мне этого достаточно, чтобы лечь на кровать, забраться под одеяло и спустить боксеры. Мне достаточно пару сжатых последних движений по изнывающему члену и воспоминаний того, как мой маленький принц смотрел на меня весь вечер. Как дотронулся до меня рукой когда провожал, будто случайно задев робкими пальчиками. Но я знаю, он сделал это специально, желая меня потрогать... Я провожу языком вдоль сухого рта, жадно глотая воздух. - Саске.... - Я сжимаю зубы до вибраций в деснах, кончая себе на живот белыми струями. Расслабляюсь от железных оков, что сжимали мою шею весь вечер. Так происходит каждый раз, когда я вижу Саске. Каждую встречу я замираю, улавливаю каждый момент и погружаюсь в него все сильнее. С каждым разом все глубже. С каждой встречей мое самообладание терпит потенциальный провал. Я сжимаю смартфон в руке. Смотрю на время и хочу написать своему любимому смс, пожелав "спокойной ночи". Но не делаю этого, лишь обреченно, устало выдохнув в пустоту.